the struggle of the mind and the senses. глава 1

небольшое предисловие: следующая глава будет опубликована, если количество читателей будет больше ста, а иначе зачем?


the struggle of the mind and the senses. Борьба разума и чувств.

Пролог

Я слегка приобнял Алису. В палатке становилось холоднее, и чтобы поддержать тепло я закинул довольно большую кучу веток в догорающий костер, который мы разводили прямо в палатке на земле. Алиса поежилась, и полностью зарылась в покрывало, чудом оставшееся у нас. Я смотрел как зарождался огонь, тлеющие темно-рубиновые угольки становились все ярче, желтее и в один миг язычок пламени прошелся по сырым веткам. Треск костра вперемешку с шипением испаряющейся воды становился громче. Этот звук оживил гнетущую тишину. Алиса сладко зевнула, но спать ей не хотелось, она как бы нехотя выбралась из покрывала, в которое была укутана словно мумия, и присела рядом со мной. В этот момент я знал, что блуждающие где то наши мысли сходятся в одном… Нам безумно хотелось есть. Уже как более десяти дней я с Алисой питались только талым снегом. В этот момент мне почему то показалось, что я похож на раба из древнего мира, про которые мне рассказывала наша учительница истории. Или на крепостного крестьянина, затем я стал сравнивать себя с голодным мальчиком из блокадного Ленинграда, все то, что я читал когда то в книгах, то о чем мне рассказывали, либо я видел по телевизору; раньше все это воспринималось отдаленно, где то там далеко, никогда со мной такого произойти не может. Я ошибался… Я не знал о чем именно думает моя девушка, но безусловно о еде. Здесь я мог биться об заклад. Но Алиса держалась молодцом, за все это время она ни разу не пожаловалась, не кричала в истерике, разве что плакала… и эти слезы такой болью и тоской отдавались в моем сердце…

Глава 1

Тихий колокольчик становился все громче и настырнее. Я не мог понять откуда идет этот звук, так хорошо запомнившийся. Когда громкость мелодии достигла своего пика, я проснулся. Это был будильник и во сне он воспринимался как фон к фильму, задавал ритм и интерес, но до определенного момента. На улице было светло, но я этому не особо огорчился. Я люблю вставать очень рано, пытаться уловить тот незабываемый миг, когда первый лучи солнца мягко касаются земли, и ночь преображается. Все приходит в движение, энергия жизни начинает бурлить. Люблю эти моменты. Я считаю, что в жизни самое главное движение, она задает ритм всему; всему что есть и будет. В этом я уверен. На этой небольшой позитивной ноте и с хорошим настроением я потягиваясь проснулся. На часах светилось без пятнадцати семь. То что надо! Скинув горячее одеяло я прошел в душевую. Несколько раз я позволил себе вскрикнуть. Ледяной душ будоражил меня, но при всей моей любви к холодной утренней воде, большего чем пару возгласов восторга я не мог себе позволить. Общага все таки, и здесь волей неволей приходится смиряться с тем, что ты живешь не один, и помимо тебя есть куча других людей, по большей частью смешных и бестолковых. А, забыл еще супер ленивых, мне казалось, что самые ленивые люди живут именно в общагах. Только здесь можно услышать что-то вроде: «так хочется в туалет после трех литров пива, а неохота, дай выпью еще парочку баллонов, тогда может решусь» - и это еще не самое худшее. Моего сожителя по комнате зовут Кирилл, парень в общем неплохой, и все три черты вышеуказанные подходили для него. Но сегодня была суббота и Кирилл уехал на выходные к себе домой, благо, что он жил в паре часов от города, в отличие от меня. В планах ничего особенного у меня не было, я встал и принял душ скорее по привычке, и эта привычка всегда держала меня в тонусе и давала хорошее настроение.
Наскоро пожарив пару яиц с сосиской, и задумчиво пожевав я решил выйти и прогуляться по городу.
На ходу я губами подпевал доносившемуся из плеера речитативу. В плане музыки я всеяден, но обычно всему имевшемуся я предпочитал острый рэп. Причем мне нравились песни, в которых припев должен быть мелодичным, чтобы действительно пели, а не начитывали. Любимая песня смолкла и вместо нее заиграл ремикс «counter-strike», благодаря своему высокому рейтингу поставленному мною, данная композиция из смеси красивого женского вокала с разговорами и пальбой была поставлена как мелодия на звонок. Звонил Игорюха – мой закадычный друг. Я был немного удивлен, поскольку знал его слабость спать как можно дольше; и хотя мы учились с обеда, он иногда умудрялся не придти на пары в институт, при этом после он пояснял, что проспал, чему я в отличие от других склонен верить.
- привет!
- привет!
- что делаешь? Ты проснулся уже – голос у Игоря звучал бодро.
- ага, пока не знаю, я уже на набережную собрался, думаю погулять. А что так рано звонишь?
- да я сам удивился. Ты один, давай я тоже приеду, пива выпьем.
- приезжай, буду ждать. Про пиво конечно рановато, будем выглядеть как хронические бухарики – мне стало смешно от последнего слова и невольно засмеялся.
- ок, этт я про бухариков. Через час буду.
Прошло не более пятнадцати минут и я уже сел на молодой травке, полностью вытянув ноги. До чугунного забора, ограждавшего реку от берегов оставалось не более вытянутой руки. Справа и немного сзади от меня располагалась церковь, а слева примерно на том же расстоянии памятник с вечным огнем. Я еще помню по всему периметру вечного огня были таблички с различными надписями: «Смоленская земля», «Волгоградская земля» и так далее. Как то разглядывая эти таблички Игорь начал изображать из себя покупателя, а я продавца. Игорь спрашивал почем «Смоленская земля»? и просил ему свешать пару килограммов на ужин, а ему подыгрывал.
Мимо меня прошла небольшая группа людей, состоящая практически из одних старичков и старушек. По разговору я понял, что эти люди немцы, или по крайней мере из Германии, потому что они говорили на немецком. А впереди них шла молодая девушка, обычной внешности и что-то оживленно рассказывала этим германским старикам, а те в ответ кивали ей головой. Я подумал, о чем может экскурсовод рассказывать немецким туристам возле памятника солдату и вечного огня? Да наверное о том, как мужественные и благородные советские солдаты громили и топтали подлого немецкого гада в ожесточенных боях за мир во всем мире. Потом молодая экскурсоводша должна показать пальцем на одного из стариков и сказать: «вот видишь фриц, благодаря трусости своего отца, которого взяли в плен ты живешь. Ай, яй, яй». И немцы по привычке скажут свое любимой я-я-яя, зэр гуд! Мои мысли прервал не сильный удар по спине. Я вздрогнул, такого поворота событий я не ожидал. Обернувшись я увидел Игоря, который уже держал два цилиндрических предмета в бумажных пакетах. Мне нравилось это нововведение в нашем городе, что спиртное в общественных местах нужно пить, обязательно спрятав в бумажные пакеты. Мне казалось, что таким образом народ культурнее пьянствует, хотя радость от этой затей была настоящей только у алкоголепакетных продавцов. Поздоровавшись за руки с Игорьком я жестом пригласил его присоединиться ко мне. Игорь ждать себя не заставил и довольно ловко подмяв под себя ноги присел рядом со мной. Один бумажный пакет с имеющимся содержимым он дал мне.
Было приятно сидеть в теплое практически летнее утро на свежей траве, пить холодное пиво. Да еще с лучшим другом. Мы не разговаривали, а просто сидели и смотрели на лениво текущую реку, и каждый думал о своем…Возможно даже самом сокровенном. Такие минуты не хотелось нарушать словом. Люблю эти моменты.
Кайф длился около получаса. Затем наступил неизбежный финал – закончилось пиво. Но я уже не хотел дальше пить спиртное. Настроение у меня было лучше некуда. Я глянул на Игоря, брови последнего усиленно шевелились, то немного поднимались, то опускались, то делали такие движения, которые больше характерны для спешащего домой червяка. Данные характерные действия Игоря вовсе не говорили о глубокой мысли, что может посетить думающего человека. Я заметил, что такое у него появлялось когда уставало лицо, то есть временами.
Ближе к вечеру я с Игорьком шли по наводненной людьми одной из центральных улиц города. Мы просто болтались, иногда мне нравилось такое бесцельное хождение, Игорю также нравилось. У нас было много общего, чем могло показаться на первый взгляд, поэтому мы и были друзьями. Самыми настоящими, которые возможно существуют только в фэнтэзийных романах каких-нибудь знаменитых и очень хороших писателей. Просто на тот момент я не мог вспомнить ни одного из них, да и ни к чему это было.
Подойдя к остановке, мы заняли очередь за девушкой. Особенностью города, в котором я жил являлись очереди в виде шеренг на остановках общественного транспорта. Такое я нигде как кроме здесь я не наблюдал. Девушка была выше меня примерно на треть головы. Стоя сзади я сразу оценил ее  ладную фигуру. Ну что там нам предвещает озорной Меркурий? Я даже немного помолился, чтобы лицо девушки было таким же восхитительным, как и все остальное. Я вовсе не циник какой-нибудь, но после песен Алексина про «шалав» и «страшная», а также убедившись воочию, что Алексин сочинял подобные песни беря пример из жизни. Я очень боялся облома. Все таки я был парнем, нормальным парнем, да еще студентом!