Про нехороших людей

Задумывал написать про нехороших людей, но расскажу про всяких, для контрасту. В детском лагере дети - это не цветы жизни. То есть и цветы тоже есть, вполне вменяемые, клевые, с которыми работаешь и радуешься. А еще бывают отморозки, гады, сволочи, негодяи. Ну в общем-то как и везде все остальные люди. Тут, на самом деле, как повезет. Большую роль играет то, откуда этих детей понабрали, какие у них семьи, кто они по жизни, как у них со здоровьем и сколько им лет.

Вот была у меня в отряде прикольная девочка Аня, рыжая такая и очень бойкая. Ей хватало спать по три часа в сутки. Она очень удивилась, узнав что вожатые тоже часто спят по столько, думала - нашла братьев по образу жизни. А мне анькины ночные бодряки стоили многих нервов, ибо эта скучающая тринадцатилетняя девица могла запросто перебудить с таким трудом уложенный отряд. И не только мой. В итоге мы с ней нашли общий язык, и тихо-мирно до конца смены Аня тихой мышью тусовалась по ночному корпусу, помогая вожатым. Потому что Аня была вменяемой, хоть и гиперактивной девочкой. Но речь не о ней, а просто чтоб показать какие вообще бывают дети.

Или вот три брата-погодка Панасюка с детдомовского отряда, тоже ребята бойкие, иногда помогали нам, но вообще по жизни вели себя своеобразно: например, один другому от обиды нассал в сапоги. Вы скажете, мол, детдом не считается. А я скажу: а как вам за неделю полностью провонявшая носками, тухлой заныканной едой и еще черте чем палата мальчиков из вполне благополучных семей? Мало? а как такая же, но с девочками? Вообще-то тут поневоле начинаешь искоренять в детях свиней, которых в их лице старательно наплодили чересчур заботливые родители.

Был восьмилетний мальчик-вундеркинд, с которым я (будучи на ту пору девятнадцатилетним) с огромным для себя интересом беседовал за жизнь. Узнал много нового. Без шуток. Нашим бы политикам такую голову. Была девочка Иша, от избытка чувств обожавшая вешаться на шею сзади и распивающая шампунь что твой сок. Была шестилетка, по ночам заползающая под одеяла к мальчикам. Просто оттого, что одной страшно, а вы что подумали? Еще одну такую же никто никогда иначе как в одних труселях не видел, этакий маугли женского полу. Кстати о маугли, был такой один в приютском отряде, крайне артистичная личность. Из любого события как то падение или ковыряние в носу он делал комедийное шоу. Такой вот раздолбай и хулиган. Однажды спровоцировал всеобщую перестрелку едой в столовой. Сейчас про это вспоминать даже немножко весело. Да полно было всяческих гениев, талантов, звезд, злодеев и фриков.

Но этот отряд всех переплюнул по концентрации негативно-ярких личностей в своем составе. Всем лет по 11-13. Причем, отличились только мальчики, девочки были вполне адекватные, кроме одной малолетней блондинки (в плохом смысле) с замашками начинающей нимфоманки. Но про то, как она мелькала голым задом в бане перед щелью, разделявшей мужскую и женскую половины, а потом в эту же щель палила мальчиков обратно, я писать не буду. А расскажу про пацанскую часть этого замечательного отряда.

Пацаны меня насторожили сразу, еще при записи. У половины глазки бегают, рожи хитрые, бандитские. При этом почти все из нормальных семей. Присматриваемся друг к другу. Этот этап самый важный, они в первое время всегда смотрят на вожатого оценивающе - можно ли при таком хулиганить, курить и материться (в т.ч. на него), или стоит поостеречься. Как бы то ни было, до приезда в лагерь мы по молчаливому взаимному согласию прикинулись пуськами. В лагере началось.

Самым маленьким, юрким и странным был персонаж по кличке Гоблин. Не тот Гоблин, который делает правильные переводы к фильмам, а малолетнее нечто, сутулое, юркое и непонятное. В первые же 15 минут после приезда он вышел с палаты (шел сончас, а у меня с этим строго) и показал мне видео на своей мобиле, как парни в палате кипишат. Стукач, думаю, пропадет он тут. Как в воду глядел, начали они его гнобить, и через пару дней состоялся культурный обмен Гоблина на двух здоровых парней из первого отряда.

***

Так уж повелось, что в ограниченном пространстве в ограниченной группе людей этим людям необходимо кого-то из них гнобить. Ну, чтобы снимать собственный стресс, самоутвердиться и просто по непреодолимому порыву души. Поэтому ниже часто будет встречаться слово *гнобить*, так вот теперь вам будет понятно, к чему оно тут.

Итак. Короче значит Гоблин. Пришло вместо него два таких пассажира, один - со стажем. Партийная кличка Демон. Был у Сани в отряде тому лет пять назад. Вспомнил нас. Лет 17 ему уже стало, и второй так же. Но - в лагере, ибо то ли мама то ли тетя - в столовой работает. Второй - Андрюха вроди. Сами местные, через забор перелезли - и дома. Я с ними сразу договорился, что если хотят свалить - чтоб сообщали. Отвечать за них желания не было, ограничивать как всех - глупо, ибо местные да еще *блатные* (мама или тетя - сотрудник лагеря). Курили, конечно, но и тут мы договорились, чтоб они малышей не совращали. В целом - ничо так. Пару раз зачем то насрали в лесу, видимо, исключительно из чувства долга перед природой. Или икебану дополняли, я не знаю, а только в лесу они насрали, и немало. При этом сортиры были у нас цывильные.

Эти двое начали с того, что всем парням дали свои погоняла. Надо отдать им должное, получилось крайне четко и подходяще. Начну с начала. Один паренек из младших, сам в целом неплохой, но подвержен дурному влиянию всяких товарищей. Сложная ситуация в семье. Однажды с ним закусились на тему сончаса - я всех загнал лежать в койках и молчать, а этот себе под нос ворчит чего-то. я ему, мол, тихо, я сказал! Или я тихо сказал? © Тут Демон не выдерживает и говорит ему, типа, ты тупой, не понял что тебе сказали, в колхозе родился? А тот говорит, мол, ага. Так и стал паренек зваться Колхозником. После ухода Гоблина этим детишкам стало некого гнобить, поэтому гнобили Колхозника. Потом его еще повысили до Фермера. Однажды пришли его друзья местные и увели его купаться. Товарищи по отряду тут же его сдали. Я наказал, Фермер сбежал, мы сообщили в милицию, Фермер резко нашелся через два дня у родственников. Еще он постоянно ждал на воротах отца, который якобы щас приедет. Отец работал на шахте и приезжать не собирался. Матери не было, тока злая мачеха. В конце концов когда Фермер нашелся, отец приехал, но Фермер сказал что все равно сбежит и был дружно отправлен домой. Гнобить стало опять некого.

Дальше были два брата-акробата. А че, реальные акробаты со спортивной секции акробатики. Эти по своим созвучным именам (родители явно юмористы и прочили парням цирковое будущее) - дружно получили погоняла Сися и Мися. Персонажи крайне подленькие. Где что пролезть, стащить, сбежать - первые в очереди. Это если без палева (по системе тихо стырил и ушел, называется - нашел!). Под присмотром быстро смущались и вели себя скромно. Мерзкие и скользкие типы. Гнобить их даже не пробовали, настолько они были скользкие. Правда, получали поджопники от старших, если сильно шумели. Как-то я заколотил балкон в их палате сосновыми шестами, чтоб не лазали без спроса на улицу. Никто не лазал, потому что не мог пролезть. Кроме Сиси и Миси. Потом пришло начальство, сказало, что едет комиссия, а мой балкон, заколоченный накрест жердями, нарушает гармоничный фасад здания. Шесты я убрал, и все стало как раньше.

Дальше был Пенек. Плотный такой увалень, с виду тихоня и спокойный, этот человек в предыдущий заезд в лагерь умудрился взорвать унитаз (каюсь, в школе я тоже немножко сломал бачок унитаза, но мне было немножко больше лет и я нечаянно!!!). В общем, человек крайностей. Мог сам вызваться дежурить и навести в палате образцовый порядок (при том что эти звери на второй день оторвали в палате все, что хоть как-то выступало на фоне стены, включая решетки вентиляции и дверные ручки). А мог нассать в бутылку и разлить на пол-палаты, после чего там стоял дикий духан и все переселились на одну половину палаты, а Пенек с койкой был выдворен на вторую половину палаты и его два дня гнобили, пока зихер не выветрился. Но гнобить Пенька было чревато, ибо за плюхой этот перец в карман не лез. А вообще-то с ним даже можно было договориться. Если бы не одно но.

Жук. Маленький, юркий, черненький, ужасно хитрый и подлый тип. Если Сисю и Мисю можно было застращать наказанием, то этот не признавал ничего. Сосед Пенька по койке, именно он был тем катализатором, который включал у Пенька дестроера. И провоцировал Сисю и Мисю на подвиги. Сам тоже был не прочь накосячить и от души постебаться над вожатыми и вообще над хоть кем. В первые же дни он с остальными разорвал подушку, испугался расправы и выкинул ее за корпус. Все кругом было в перьях. Дошли до директора, заставили Жука извиняться и зашивать подушку. Перья он собрал. Боялся Жук только отца. Если в первый приезд отца я отмазал Жука, хотя тот как раз в этот день устроил нехилый головняк, то в следующий приезд, когда Жук иницииорвал в столовой перестрелку хлебом, я сдал его с потрохами, за что тот не только прибрался в столовой, но и полдня ходил тихий. В конце смены я позвонил его родителям и выразил свои опасения (реально обоснованные) насчет его поведения в предстоящую королевскую ночь. Те сказали, что приедут. Захожу после отбоя в палату, Жук как всегда кипишит за четверых. Отморозок полнейший, ни договориться с ним, ни еще как-то по-человечески нам не удалось. Я говорю, собирайся, пошли. Приехали за тобой. Тот "а чо я" как всегда заладил, но встал и пошел за вещами. Так же тихо собрался, до сих пор не веря. Увидел отца, сник. Больше я его не видел. Родители, адекватные люди, извинились за поведение сына и вся семья скрылась вдали. Захожу в палату, все притихли. Ну, говорю, кто следующий? Желающих не нашлось. Потом мы с напарницей долго танцевали и обнимались от радости, что Жука увезли. Думается, если бы не Жук, то с Сисей и Мисей не было бы столько проблем. Да и с Пеньком тоже. Да и вообще по отряду.

Жук с Пеньком завели моду сдвигать свои кровати и накрывать их покрывалами, для чего просили у меня скотч. В такой палатке они, тихо матерясь, играли в карты либо жрали ништяки. Один раз сделали гамаки привязав простыни к спинкам кроватей. Жук то ничо, мелкий, а увалень Пенек провалился порвав простыню. Еще Сися, Мися, Жук и Пенек обожали залезать на шкафчики у входа, эта привычка досталась им от Фермера. Мотивировали тем, что там была единственная на палату розетка и им надо слушать от нее плеер. или заряжать телефон. Если вошедший в палату был не вожатый и не старший пацан, могли плюнуть сверху в бошку.

Потом был еще такой Слон. Просто здоровый веселый парняга из младших. Гнобить его почти не гнобили, он давал всем читать комиксы, хавать ништяки и вообще был здоровый. Единственный (кроме старших), кто не боялся выступать на сцене, но, в отличие от старших, не имел необходимого для этого обаяния. Сам не прочь был постебаться над остальными. Особо ничем не выделился.

Еще был плотный такой молчун - Носорог. Его гнобили, он не мог ответить. По-моему, он вообще практически не разговаривал. Только злобно смотрел. Парню не повезло с отрядом. Когда ушел Фермер, гнобили его.

А еще был маленький такой парнишка, звали его Немой, потому что говорил он еще реже, чем Носорог. Он был маленький, и его гнобили. Но его гнобить было чревато, потому что хоть он нам и не жаловался, но в нашем же отряде была его сестра Регина, которая могла навалять любому, кто его гнобит (кроме старших, но те если и гнобили, то без палева и не Немого с Носорогом). Чаще всего от старших прилетало Жуку - за дело, но он был ужасно юркий. Сестра Немого однажды качалась на качельке, а Жук, Пенек, Сися и Мися раскачивали ее до предела, крича при этм что-то вроде "Регина полетела в космос!!!" А ей нравилось. Когда закончилась смена, Носорог и Немой, обнявшись, плясали от радости джигу. Считаю, данная смена - мой провал как вожатого.

Ну и двое старших, в целом на фоне обычных старших ничем не выделявшихся. То же заныканное на кочегарке пиво, успешно нами изъятое и позже после лагеря оприходованное. Те же забеги покурить. В палате они махом наладили подобие дисциплины - в сончас они как уже почти взрослые люди были не прочь поспать, а мелкие шумели. Недолго, до первого предупреждения старших.

Как-то в сончас я их уложил и настала тишина. В которой явственно слышалось: кап, кап, кап. Я открыл пустой шкафчик. Тот оказался забит под завязку мешками сосновых шишек, бутылками и мешками с водой. Один мешок протекал и капал... Готовили баталию. Другой раз сперли у напарницы половину канцтоваров нашего отряда. Нашлось случайно под их матрасами. Постоянно подвешивали корзину с мусором над дверями. Я ни разу не попался. Короче. Мелких пакостей, мерзких выходок и подлых поступков - до краев.

Но был один подход у меня к ним. После отбоя я рассказывал им страшные истории. Они слушали, потом обсуждали, потом еще слушали и потом спали. К ночи я превращался из надсмотрщика в сказочника. И они слушали. Потому что тогда могли бы еще стать в жизни не жуками, пеньками и сисями, а нормальными людьми. Тогда они были еще дети. Просто дети, на которых не нашлось времени ни у родителей, ни у школы, ни у государства. Сейчас я не знаю кто они. Может быть, наркоманы. Может, гопники с подворотни.

А может - артисты цирка. Или просто хорошие люди.