Ночные похождения

Вот вы щас небось подумали, ага! Щас будет раскрыта тема секса в детском лагере! Хренушки. Тема секса в детском лагере на этот раз раскрыта не будет. Не то что бы его там совсем не было. Было конечно, куда без этого. Но сегодня я вам про это не скажу, и не просите. Короче.

Ночью вожатый или работает, или спит, или хулиганит. Я как раз готовился спать, уже умылся и постирал носки, как вдруг приходит Саня из душа и говорит, а у тебя палка где? А у меня и вправду была такая палка пластмассовая, метр длиной, я ей свет включал-выключал когда вставать лень было. Я Саню спрашиваю, а чо? Он говорит, бери палку, скотч, нож и айда. И по ходу врубает меня в ситуацию. Он пошел в душ и обнаружил, что окно в кухне открыто и металлическая сетка как-то отогнулась. И в дырку видно, что там лежат помидоры и огурцы. Там конечно от душа до кухни еще метров тридцать, но вот занесло же его туда. И сетка отогнута, ага.

Мы ножик к палке скотчем привязали, я взял мешок, а Саня тык - и огурчик, тык - и помидорчик. Так набрали килограмма три. Принесли в корпус, замутили салат и когда все собрались пить чай, выкатили на стол. Спрашивают, а эта откуда у вас свежие овощи? А Саня говорит: а это ко мне родня приезжала. Тока вы их не видели.

А один огурец мы не съели. Он был длинный, толстый, горбатый и с пупырышками. Он так и остался лежать на подоконнике в нашей вожатской, мы боялись к нему подойти. А потом в один обычный вечер была обычная планерка, где СПВ Лена зачитывала нам боевой план на завтра. И тут открывается дверь и заходит такой наш один старик по имени Саша. Он там с нами работал. И вот он такой заходит и говорит такую речь. Типа, Лена. Мы знаем - работа СПВ трудна и сурова. А ты девушка. И чтобы ты не страдала от нехватки мужского внимания, то вот тебе наш подарок.

И достает подарок. Он был длинный, толстый, горбатый и с пупырышками. По бокам у основания гвоздями крепились два пряничка. А кончик, украшенный недвусмысленной резьбой по огурцу, задорно торчал вверх.

Я, будучи нестреляным кандидатом, просто упал на пол в корчах и судорогах. Средние бойцыцы удивленно хихикали. Сдержанно хмыкали старшие. А Лена, СПВ, спокойно взяла подарок, положила его на подоконник, взглядом подняла меня с пола и ответила, мол, Саша спасибо тебе за заботу а теперь если ты не возражаешь мы продолжим. И мы продолжили. Потому что СПВ суровее всех на свете огурцов. Даже с пряниками и в пупырышках.

Еще ночью вожатые моются. Есть такая негласная таблица приоритетов помывки вожатых. Всю ее расписывать не буду, но в самом ее низу стоят обычно мальчики-вожатые-первогодки. Оно, конечно, может показаться немного странным, ведь именно юные подростки-переростки и есть самые вонючие. Однако, если горячей воды в душе на всех не хватает, то впереди них еще всяко идут девочки-вожатые, для которых гигиена, гм, жизненно важна. И старшие парни-вожатые, которым ходить немытыми западло. Поэтому так.

В ту ночь нам с Саней оставили немного воды помыться, и мы с радостью пошли помыться. И помылись. А потом оделись и пошли в корпус. Идем два таких светлячка, шорты бежевые, майки белые, сами тож еще не загорелые, а Саня еще на бошку намотал полотенцо на женский манер.

А жили все в одном двухэтажном корпусе. Каждую ночь дежурный вожатый закрывал главный вход на амбарный замок, потом заходил в корпус через актовый зал и запирался изнутри. Вот. И пока мы мылись дежурный че сделал, он не проверил что все дома и заперся. И ушел спать. Или отчет в журнале писать, не знаю. В общем мы с Саней уперлись в закрытую дверь. Че делать будем? - спросил я, задумчиво теребя тяжелый висячий замок. Саня наморщил лоб под полотенцем и сказал: о. А полезли по балкону через мою палату - я там балконную дверь открыл дитям проветривать.

На балконах первого этажа были решетки, а на втором - не было. И мы полезли. Спидерманы блин. Балкон и вправду был открыт, и мы тихонько проникли в палату к Саниным маленьким девочкам, намереваясь без палева пройтить в коридор. И крадемся.

Тут на одной кровати зашевелилось тело, потом как вскочит. Глазами на нас хлоп, хлоп. И кааак заорет:
- ПИКОВАЯ ДАМААААААА!!! ИИИИИИИИИИИИИ!!!!!!!!!!!
Что тут началось, не передать словами. Дети один за другим просыпались, растерянно глядели по сторонам, фокусировали взгляд на наших бледных фигурах и тут же присоединялись к хору уже вопящих.

Мы были оглушены и растерялись. Саня очнулся первым и робко попросил детей успокоиться. Его шепот потонул в диком визге двенадцати луженых детских глоток. Но тут на шум прибежала старшая Санина напарница Маша и тотчас навела порядок, эвакуировав нас в коридор пинками и успокоив детей за пару секунд движением брови.

Дежурного мы нашли и сказали ему свое фу. А с той ночи по лагерю поползли слухи, что кого-то из младшего отряда ночью съела пиковая дама. Правда потом пришла вожатая и пиковую даму запинала, а жертву спасла. Так и без того заоблачный авторитет Маши вообще улетел в космос. А мы с Саней стали ходить в темных спортивных костюмах.

Правило №9 - белое не надевать! Правило № 13 - детей не есть!

А еще там был спортотряд. А у спортотряда был тренер. А у тренера была машина. Машина Ока. Было интересно наблюдать, как этот большой в общем-то дядька аккуратно залазит внутрь машинки, отчего она сразу ощутимо проседает, а потом не спеша уезжает от корпуса.

Ночью вожатые, если нет работы, то всячески веселятся. Естественно, с ведома и при активном участии СПВ. В ту ночь орда диких вожатых в пылу веселья высыпала на улицу. Трезвые, и оттого еще более страшные в своем угаре вожатые озирались по сторонам с целью чего нибудь нашалить. И на глаза им попалась мирно дремлющая у крылечка тренерская Ока.

Что бы сделал обыкновенный пьяный гопник? ну побил бы стекла, снял колеса, вынул магнитолу и перевернул машинку на крышу. Но не таков был наш доблестный педсостав! Мы же приехали сеять разумное-доброе-вечное. Поэтому Оку ребята дружно помыли. Правда, только половину. Вымыв пол-машины, вожатые притомились. Шутка ли - помыть целую Оку. А поскольку передняя половина машины сияла первозданной чистотой, а от задней по-прежнему отваливались кусочки чернозема, то машинка выглядела нелепо. Поэтому пол-машины ребята затолкали в кусты. Правда, почему-то чистые пол-машины.

Утром тренер, зевая, вышел на крыльцо. Машины на месте не было. Шозанах? удивленно подумал тренер и огляделся. А, вот она - успокоисля он, найдя взглядом жопу оки в кустах. С трудом проник внутрь через заросли. Завелся, выехал. Вышел. И завтыкал.

Потом он долго рассматривал чистые пол-машины, кусты и дорогу. Чесал репу. Пробовал загонять машину в кусты грязной половиной. Но она почему-то не мылась. Озарение его так и не постигло. Так и уехал.

Но самая яркая ночь на смене - это, конечно, Королевская ночь. Последняя ночь смены, типа. Время, когда детей переполняют чувства скорой разлуки с лагерем и ура, наконец-то домой к компьютеру! такое противоречие напрочь рвет неокрепшие детские башни, и они начинают беситься и чудить. Мажут друг друга зубной пастой с утроенной силой, мажут пастой ручки двери, бегают между палатами, огребая от бессонных вожатых. Короче, спешат оторваться и сделать все то, что на смене не успели. Или просто веселятся, подхваченные всеобщим безумством.

Но уже к трем часам ночи даже самых расторможенных срубает глубокий сон. Тишина приходит в лагерь, только одиноко и тщетно пищат детские будильники, поставленные чтоб пойти намазать девок. Напрасно, напрасно пищат они - хозяева их не слышат. Все крепко спят. И вот тогда на арену выходят вожатые.

Вожатые действуют четко, тихо и слаженно. В дальнем конце коридора, где никто не живет, стоит СПВ и с треском отматывает длинные куски скотча. Вожатые по очереди подходят, откусывают порцию скотча (кстати, первое чему меня научил отряд, был крайне важный в жизни навык откусывания скотча), и несут эту липкую ленту на растопыренных руках прямо в спортотряд, где набегавшись за день спят семнадцатилетние амбалы. Спят они сном младенца и не чувствуют, как заботливые вожатские руки раз за разом прихватывают скотчем их тела вместе с одеялами к рамам кроватей. Когда тело становится похоже на блестящий кокон, туго приросший к кровати, конвейер вожатых перемещается к следующей жертве.

Итак, со спортсменами покончено. На очереди второй отряд. Это девочки. Девочки спят и не видят, как их одежда и белье с тумбочек и спинок кроватей плавно перекочевывают в коридор, где симпатичными гирляндами размещаются на стенах и потолке. Гроздья лифчиков на люстре создают приятный полумрак, а сложенная на полу пентаграммой и надежно связанная шнурками обувь придает картине некоторый потусторонний оттенок.

Третий отряд, мальчишки-одиннадцатилетки спят кто как, в палате жарко. Один спит на животе, по пояс голый, и к его спине тут же пристраиваются две художницы с красками. Остальных тупо мажут куда придется. Пишут анекдоты, передают приветы от второго отряда.

Потом настает очередь второго этажа. Многострадальные Санины девочки пятого отряда спят чутко и тревожно, нервно вздрагивая от малейшего шороха и на всю жизнь сохранив душевную травму, нанесенную пиковыми дамами. Поэтому их не трогают, им просто приносят и ставят посреди комнаты кровать со спящим мальчиком из их же отряда.

Дальше идут пацаны четвертого отряда. Они разделяют судьбу девочек из второго, за исключением отсутствия лифчиков и переизбытка различной обуви. После ухода вожатых коридор напоминает развороченную мощным взрывом обувную фабрику. А из нескольких комплектов спортивной одежды вожатые смастерили и подвесили за шею к потолку чучело тренера.

Остался шестой отряд, детдом. К ним не пошли, ибо ну нах. Однажды, когда к ним полезли местные, они без лишних слов сбросили их с балкона а потом спросили, А вы кто? Так что ну их нах, короче.

Наверно не надо описывать, что творилось утром? Надо? Ну я опишу вкратце. В корпусе слышен страшный треск и не менее страшный мат. Это проснулись личинки спортсменов. Разрывая могучими руками ленты скотча вместе с одеялами, эти парни громогласно пополняли словарный запас Саниных девочек этажом выше, и даже бывалые детдомовцы удивленно водили в воздухе чутким ухом и одобрительно хмыкали.

По коридору белыми призраками носились замотанные в простыни девочки второго отряда, отыскивая свое белье и одежду. Некоторые вляпались в ими же намазанные ручки и теперь истошно орали.

Парни третьего отряда с интересом разглядывали нательные росписи друг друга. Особенно ярко красовался меж них пацан, спавший на пузе - его спина была мастерски раскрашена под леопарда, и узоры шкуры красиво перекатывались, когда парень шевелил лопатками.

В пятом отряде маленький мальчик проснулся посреди комнаты девочек, когда они еще спали. И он совершил ошибку. Вместо того, чтоб тихо встать, взять свою кровать под мышку и тихо уйти, он принялся испуганно орать, после чего был моментально избит девочкиными подушками, заговоренными против пиковой дамы.

В четвертом царила тишина. Парни тихо сидели в кругу на полу и сосредоточенно распутывали шнурки. Чучело с потолка они сняли и заботливо усадили на стул.

Детдомовцы тихо ходили средь этого шухера и хаоса и истово крестились. На них косились - они одни не пострадали в эту ночь. Но связываться с ними было неохота. Ибо ну нах.

А что же вожатые? Добрые вожатые, конечно, пришли на помощь своим ребятам. Они оттерли дверные ручки, собрали в кучку вещи, помогли распутать особо сложные (им одним известные, ага) узлы, успокоили, утешили, умыли, причесали. И только леопардовый мальчик ни в какую не хотел мыться. Так и поехал домой в бодиарте.

А вот еще такой случай был, уже в другом совсем месте. Там как бы корпуса гостиничного типа что ли, короче номер - две комнаты. свой сан-узел и тд. Первая комната типа зал - там два дивана, другая - типа спальня с брачным ложем. В таких нумерах жили и вожатые, и дети. ДитЯм, ясен пень, диваны и двуспальную кровать заменили на компактные койки - чтоб больше влезло. И даже некоторым вожатым заменили. Для того же. А Сане не заменили. У него было две напарницы - кандидатка Таня и еще какая-то засланная хулиганка из местных, скажем, Фифа. Фифа сразу застолбила жить в спальне, на двуспалке, а Таня и Саня остались жить в зале на диванах. Хотя логичнее наверно было сделать наоборот, не знаю. Они спорить не стали. Наверное, так удобнее было.

Это присказка. Дальше было чо. собрались наши парни ночью в рейд по девчонкам с благотворительной миссией. По своим, конечно, девчонкам-вожатым. Хулиганов мы в свои дела не посвящаем, за редкими исключениями. хулиганы редко относятся к отрядникам с пониманием, ибо их призванье - не пахать, а бухать и отдыхать (цитата из гимна хулигана). И вот. Парни начали обходить вожатские, населенные девушками, и там я уже не помню, то ли танцевали стриптиз, то ли массаж делали, в общем, развлекалово какое-то после работы. Я с ними не пошел в тот раз че-то.

Таким раком-скаком дошли они и до Саниной вожатской, где Таня жила. А Фифа к тому времени уже спала, хрена ли, уже поздно, часов одиннадцать что ли, она с дитями вместе отбивалась. И вот парни задумали ее немножко тоже приколоть. Длинный немножко разделся и полез к ней в койку, чтоб потом их сфоткали и дружно поржали. Прикол не ахти, но рядом с детьми как-то сам становишься... Короче Длинный разделся и полез.

Фифа спала чутко. Наверное, потому что голой. Но парни про это хрен знали, они не привыкли к нудистам. Наши вожатые девушки всегда спят в чем-нибудь, то ли потому что дети любят в окна подсматривать, то ли чтоб быть готовой соскочить и побежать среди ночи успокаивать плачущих от кошмаров детишек. Короче. Фифа открыла глаза и увидела вокруг себя нескольких парней, причем один из них уже коварно ползал под одеялом, нагло нащупывая самое сокровенное. Длинный по правде там ничего не видел, но когда на него посыпались удары подушкой, немножко прифигел и полез назад посмотреть, кто это оттуда так дерется. Визги Фифы слыхать было даже в соседних корпусах, а у меня в кружку с чаем с потолка рухнул увесистый кусок штукатурки. Я этажом ниже жил. Парни с хохотом спустились ко мне, и мы дружно пошли пить чай. Где мне и рассказали эту историю. А я уже пересказал вам. Приврал конечно, куда без этого. Но это чисто для рифмы, в главном-то я прав.

п.с. Картинка наглядно показывает, как вожатый ночью оберегает детский сон от всяких ужасов.