Яков Полонский и Рязань

Я.П. Полонский родился 19 декабря (6 декабря по старому стилю) в городе Рязани в небогатой дворянской семье. Здесь же он провел свое детство и отрочество.
Семья Полонских несколько раз меняла место жительства. После смерти матери в апреле 1832 года и отъезда отца на Кавказ, к новому месту службы, Яша остался круглым сиротой, старшим из шестерых детей. Их взяли на воспитание тётки по матери Кафтырёвы. Дом их находился на Николодворянской улице (с 1919 г.— ул. Полонского). Отсюда будущий поэт ходил учиться в гимназию на ул. Астраханскую, куда перед отъездом определил его отец.

Грамоте Яша выучился намного раньше. Обучал его семинарист И. Вилков по книжкам с лубочными картинками.
«Когда мне было семь лет, я уже умел читать и писать и читал всё, что мне попадалось под руку»,— писал в своих воспоминаниях о детстве Яков Петрович. Однажды у дочери мадам Тюрберт (обучавшей его французскому языку) ему случайно попалась тетрадь со стихами А. Пушкина. Мальчик увлёкся ими. Как вспоминает Полонский: «Пушкин в те далёкие годы считался поэтом не вполне приличным. Молодёжи в руки не давали его стихов, но запрещённый плод казался дороже. По рукам гимназистов ходило несколько рукописных поэм Пушкина. Так не в печати, а в рукописных тетрадках впервые удалось мне прочесть и «Графа Нулина», «Евгения Онегина». Но в старших классах любимым поэтом стал В. Бенедиктов. Он был тогда в великой славе и им восхищались даже учителя. Бенедиктов всех подкупал звучностью стиха. Пушкин отошёл на задний план. Про него говорили, что он выдохся, что даже рифмы ему изменили. И Полонский стал подражать Бенедиктову.
 
Тогда стихи писали все гимназисты, но Яков своими стихами выделялся, и это было известно гимназическому начальству. Потому-то, когда в августе 1837 г. гимназию собирался посетить наследник престола цесаревич Александр (будущий царь-реформатор Александр II со своим воспитателем, известным поэтом Василием Жуковским), директор Н. Семёнов поручил ученику 6-го класса Я. Полонскому написать стихотворное приветствие. Хотя чтение и не состоялось, поэт был приглашён директором на свою квартиру, где его встретил В. Жуковский, похвалил за стихи и сказал, что цесаревич жалует его золотыми часами.
На другой день в актовом зале новой гимназии (старшие классы находились в другом здании, подаренном гимназии купцом Н.Г. Рюминым, теперь там хуожественный музей) после молебна в присутствии всех учителей и воспитанников Якову вручили футляр с золотыми часами.
Яков Полонский стал героем дня в Рязани.
Так начался его путь к вершинам поэзии.
 
Но учёба ещё продолжалась. Учился Яков неровно. По словесности (так тогда называлась литература) всегда имел пятёрку, по другим предметам были и двойки, и даже единицы.
Вот, например, какие оценки получил он в седьмом (последнем) классе гимназии:

Грамматика — 3 (эта оценка была всего у четверых, у остальных — двойки и единицы);
сочинение — 3;
пиитика — 5;
риторика — 4;
история литературы — 5;
греческий — 1;
латинский — 2;
французский — 3;
история — 2;
география — 3;
закон Божий — 4
Среди шестнадцати выпускников Полонский занял 10-е место со средним баллом — «3».

 Обращает на себя внимание обилие плохих оценок у многих учеников. В наше время поголовной процентомании аттестат Полонскому бы не выдали, а оставили бы его на второй год.
Но плохие оценки ему прощались за отличное знание русской слове-ности. Учитель словесности в старших классах Н. Титов (любимый учитель Полонского) не раз стыдил Якова за грамматические ошибки, но постоянно ставил ему по словесности «5».
 
20 июня (по ст. стилю) 1838 г. Я. Полонский получил гимназический аттестат. В нём, кроме оценок, было записано о награждении его часами наследником престола.
Окончив гимназию, он на ямской телеге отправился в Москву. Поступил на юридический факультет университета.
Московский университет в то время являлся центром общественной жизни России. Там преподавали молодые талантливые и прогрессивные профессора, что отражалось в умах студентов.
«Мы все мечтали,— пишет Полонский,— об освобождении крестьян».
Первым товарищем его стал Аполлон Григорьев (впоследствии ставший известным поэтом и критиком). Затем он сблизился с Фетом (тоже будущей знаменитостью). Дружба даровитых юношей способствовала развитию поэтического таланта. Он вращается в кругу таких незаурядных личностей, как Хомяков, Грановский, Чаадаев, Тургенев; знакомится с Герценом, Самариным, Погодиным и Аксаковым.

Яков Петрович жил в эти годы очень бедно. Зимой ходил в студенческой шинели (тогда студенты носили форму), а калач с чаем часто заменял ему обед. Однако бедность не мешала ему заниматься творчеством. Он по-прежнему продолжал писать стихи. Ему и в голову не приходило печататься и зарабатывать деньги поэзией. Но все-таки, по совету одного из товарищей. Полонский решил издать свой первый сборник по подписке.
Он заслужил похвальный отзыв журнала «Отечественные записки», в то время самого популярного и авторитетного. Но богатства это ему не принесло.
 
После окончания университета в 1844 г. Яков Петрович едет в Одессу к своему школьному то-варищу, А. Бакунину — профессору Ришельевского лицея, брату одного из известных лидеров анархистского движения Михаила Бакунина, который приютил его и помог найти временную работу. Круг знакомств расширился. В него вошли люди, хорошо знавшие Пушкина: жена наместника графиня Воронцова, младший брат Александра Сергеевича Лев, поэт Шаликов и другие.
Так как постоянного места работы не было, то Полонский стал искать протекции у влиятельного графа Воронцова, который получил назначение на Кавказ. Яков Петрович последовал за ним. И вскоре, помимо работы в канцелярии наместника, принял участие в издании газеты «Закавказский вестник». Красочная южная природа вдохновляла его. Поэт много пишет и публикует, выпускает несколько сборников стихов.
 
В 1851 г. по литературным делам Полонский приехал в Петербург. Бурная литературная жизнь привлекала поэта, и он решил на Кавказ не возвращаться. В этот период Полонский много работает, выполняя обязанности редактора журнала «Русское слово», а затем и в комитете иностранной цензуры и в последние два года — в главном управлении по делам печати.
 
В 1855 году выходит первое собрание стихотворений. Растут его литературная известность и авторитет. Его заслуги были отмечены Пушкинскими премиями и золотой медалью. В 1887 г. Якова Петровича торжественно чествовали во время 50-летнего юбилея творческой деятельности. От петербургского общества ему преподнесли серебряный венок.

В конце жизни Яков Петрович сблизился с И.С. Тургеневым и Фетом. Яков Петрович был не только поэтом, но и талантливым художником. Два лета он провёл в усадьбе Тургенева Спасское-Лутовиново, занимаясь там в основном живописью. Его картины до сих пор украшают стены музея-усадьбы. Какое-то время жил и у Фета, о чём свидетельствуют и следующие строки в известном стихотворении: «Полонский здесь не без привета был встречен Фетом…».

Кроме стихов, Полонский был известен своими литературными «пятницами», во время которых в его доме собирался цвет петербургской интеллигенции: писатели, художники, музыканты.
В 1898 г. на 79-м году жизни поэт умер после тяжёлой болезни, и похоронен по его завещанию в Ольговом монастыре, недалеко от могилы матери.
 
Полонский вошёл в историю русской литературы как народный поэт. Песни на его стихи поют до сих пор.
Яков Петрович Полонский никогда не забывал о своем родном городе и всегда поддерживал с ним тесные связи. Когда он учился в Московском университете, то каждое лето приезжал в Рязань. В 1851 г. по пути в Петербург Я.П. Полонский снова побывал в Рязани и, наконец, в 1881 г. он уже в последний раз посетил свою родину, будучи уже известным поэтом.
Он поддерживал связь с Рязанской учёной архивной комиссией, а в мае 1887 г. его приняли в эту комиссию в качестве почётного члена. В 1890 г. в «Трудах» комиссии были опубликованы его воспоминания о школьных годах, а в год 800-летнего юбилея города Рязани в 1895 г. Полонский направил приветственное письмо и прислал историческому музею серебряный венок, подаренный ему в честь 50-летия творческой деятельности.
В феврале 1898 г. уже тяжело больной Яков Петрович просил губернатора передать в Исторический музей при архивной комиссии золотую медаль, полученную им от Академии наук за критический разбор сочинений, представленных на соискание Пушкинских премий. Кстати, мы очень мало знаем о Полонском-критике, так как его критические статьи в советское время почти не печатались.
К сожалению, подаренные ему цесаревичем золотые часы бедный студент Полонский вынужден был продать, чтобы купить себе одежду. А то бы, наверняка, Яков Петрович и их передал бы рязанскому музею.

Рязанцы кое-что сделали для увековечения памяти Я.П. Полонского. Выпущены книги проф. П.А. Орлова о Я.П. Полонском в Рязанском книжном издательстве в 1961 г. (переиздана с дополнениями в 2002 г.), Л.А. Прониной «Я. Полонский и время» в 2000 г. (переиздана в 2004 г.) и Н.Ф. Богдановой «Полонский и Тургенев» в 2004 г.
 В 2003 г. впервые в Рязани вышла книга «Избранное» Я.П. Полонского. В неё вошли более 80 стихотворений и воспоминания писателя «Старина и моё детство» и «И.С. Тургенев у себя в его последний приезд на родину». Эта книга открывает серию «Рязанская муза Я.П. Полонского», которая ставит задачу переиздать все произведения писателя, а также материалы о жизни и творчестве Якова Петровича.
В декабре 2005 г. вновь открыта мемориальная доска. Правда с доской произошла настоящая детективная история. Дело в том, что ещё в 1908 г. по инициативе Рязанской учёной архивной комиссии на доме, где жил Я. Полонский, была установлена мемориальная мраморная доска с надписью: «Дом, где во время обучения в Рязанской гимназии жил в 1832—1838 г. поэт Яков Петрович Полонский, родившийся в Рязани 6 декабря 1820 г. Умер 18-го октября 1898 г, погребен в Ольговом монастыре Рязанской губ.» (Солодовников Д. Переяславль Рязанский.— С. 165.).
В 30-е годы (по воспоминаниям Е. Карпельцевой и версии Е. Крупина) дом снесли вместе с доской. Сохранилась ли доска и где она находится, мне неизвестно. На новой доске уже другая надпись: «Здесь находился дом, в котором в юности с 1831 по 1838 годы жил выдающийся русский поэт Яков Петрович Полонский. 1819—1898 г.». Бросается в глаза разница в датах рождения поэта и жизни его в доме. В архиве точных данных найти не удалось.
Такой же детектив получился и с памятником на могиле Я. Полонского. Пока неизвестно, когда он поставлен, как выглядел, и нет точной даты переноса его на территорию Рязанского кремля. Более того, есть свидетельство, что никакого переноса на самом деле не было. Вот что рассказал мне мой приятель, долгие годы проживавший на территории кремля, Р.Г. Наперстков (кстати, кое-что об этом он написал в газете «Вечерняя Рязань» от 27.02.02 г. в статье «Оград хаос, годов неразбериха»):
«После сноса Спасского монастыря осталось всего три памятника: С.Д. Хвощинской и неизвестных рязанцев рядом с её могилой. В 50-е годы (весной 1958 — в книге у П. Орлова или в 1959 г.— во всех справочниках о памятных местах) решили перевезти прах Полонского и памятник на территорию Рязанского кремля, а Пожалостину поставить памятник заново (у него был только один крест с табличкой). Наверное, было на этот счёт распоряжение (в архивах и газетах никаких сообщений я не нашёл). «Умельцы» сделали своё дело: сохранившиеся памятники использовали как памятники Я. Полонскому и И. Пожалостину. То есть, старые надписи ликвидировали, а внизу написали «по-советски», без твёрдых знаков («ПОЛОНСКИЙ Яков Петрович русский поэт. 1819 — 1898»). Вот так состоялся «перенос» памятника и праха Я. Полонского.
 
Некоторую ясность вносит А. Солженицын в своём рассказе из «Крохоток» (издание 1991 г., написано в 1958—1960 гг.) «Прах поэта»: «…К Полонскому нельзя. Он — в зоне. Нельзя к нему. Да что там смотреть? — памятник ободранный? Хотя, — надзиратель поворачивается к жене.— Полонского вроде выкопали? — Ну. В Рязань увезли,— кивает жена с крылечка, щёлкая семечки».

Видимо, памятник действительно увезли, но ставить его в таком виде постеснялись и поэтому прибегли к фальсификации. К тому же и родственникам об этом событии ничего не сообщили, как пишет в своей книге Л.А. Пронина. Было стыдно.

Для полной ясности необходимо найти документы о переносе праха и памятника и фотографию (или хотя бы репродукцию) памятника, стоявшего в Ольговом монастыре.

Просматривая рязанские газеты за 1958 и 1959 годы, я не нашёл никаких сообщений об этом знаковом событии. Зато очень подробно рассказано об открытии бюста Сергея Есенина в концертном зале его имени в мае 1958 г. Поистине, как пишет бывшая рязанка поэтесса Н. Краснова в своей книге «Цветы запоздалые»: «…есть один рязанский поэт, которого Сергей Есенин, можно сказать, заслонил, затенил собою, не седою бородою, а золотою своею головою — это поэт Яков Полонский, современник всех лучших русских поэтов, писателей XIX века и товарищ многих из них…

Критик Инна Ростовцева, с которой я как-то встретилась в Москве, в одной из редакций, сказала мне: — Что же вы, рязанцы, не чтите своего Полонского? — Я растерялась и сказала за всех рязанцев: — Как же не чтим? У нас в Рязани его могила есть. На территории нашего кремля, и она вся в порядочке (в каком «порядочке», мы теперь знаем.— М.М.).
— Могила-то есть. А музея нет.
— Чего нет, того нет. Музей Есенина в Рязани есть (добавлю: практически тоже нет, так как помещение отобрали для Дома ветеранов.— М.М.). А музея Полонского нет. Почему? Или он не заслуживает музея?
— Есенин поэт первого ряда, а Полонский — второго! — может возразить мне кто-то.

Кстати сказать, в Одессе есть музей Полонского. Он и жил-то в Одессе всего один год, а одесситы (вот с кого рязанцам надо брать пример!) сделали ему музей… Они чтят, а мы — нет…»

Более того, как пишет Н. Краснова: «… в 60-е годы вдова одного из внуков Якова Петровича Полонского Валерия Кузьминична Полонская предлагала Рязани, областному отделу культуры и краеведческому музею архив, вещи, мебель Я.П. Полонского, картины его собственной работы и не за деньги, а так. И сам внук Алексей Александрович Полонский при жизни хлопотал о том, чтобы мы «ради бога», взяли экспонаты Полонского и организовали музей… А мы махнули рукой…
И Валерия Кузьминична отдала весь архив, все вещи, всю мебель Я. Полонского и все его картины Ленинграду, Пушкинскому дому. Выходит, ленинградцам, как и одесситам, Полонский оказался дороже, чем своим, рязанцам».

Сейчас в Рязани идёт речь о необходимости проведения различных мероприятий, посвященных творчеству нашего земляка-поэта, которые, кстати сказать, уже начинают проводиться. Недавно возобновлены так называемые «пятницы Полонского». По примеру Москвы в Рязани создаётся общество любителей и пропагандистов творчества поэта, намечается проведение ежегодных песенно-поэтических фестивалей имени Я.П. Полонского и сооружение к 190-летию поэта бронзового памятника (такой памятник Рязанская учёная архивная комиссия приняла решение установить в горпарке ещё в начале ХХ века). Учреждена литературная премия имени Я.П. Полонского, проводилась викторина, посвящённая поэту.
Но этого явно недостаточно. Мы в долгу перед Полонским.

Необходимо, на мой взгляд, гораздо больше выпускать и его книг.
За двадцать последних лет в России издано всего пять однотомных сборников. Это, конечно, капля в море.
Необходимо переиздать пятитомное полное собрание стихов 1896 г. и десятитомное собрание сочинений Я.П. Полонского 1885—1886 гг. с дополнениями и соответствующими комментариями.

 Неплохо бы переиздать стихи Якова Петровича в большой и малой сериях «Библиотеки поэта», которые уже более 50 лет не переиздавались. Можно было бы отдельно издать его романы. Для начала хотя бы лучший из них «Дешёвый город», который после смерти Полонского ни разу не переиздавался. Выпустить отдельно его литературно-критические статьи, которые тоже не переиздавались. Ну и, наконец, подготовить и выпустить к 200-летию со дня рождения Я.П. Полонского полное академическое собрание его сочинений.
Только так мы можем загладить свою вину перед Полонским.