мой 11 класс

Я всегда задумывался, какой самый интересный промежуток жизни у меня был, такой чтобы я помнил его долго. Однажды я сидел в кинотеатре смотрел на друзей и знакомых… и понял, что, пожалуй, для меня самым прекрасным временем оказался первые полгода одиннадцатого класса. Это было чудесное время, когда я любил и меня любили…
Глава 1
Начну я, пожалуй, с середины августа. Но буду делать отступления.
Наш класса состоит из семи человек, это не так много. Люди в классе разные, но что-то объединяет нас и настраивает всех против нас, но об этом позже.
Я о себе много говорить не буду, вы всё поймёте из моих поступков и мыслей. Лишь добавлю, что мне на тот момент было 16 лет, у меня рост примерно 1,80 м. Но вес составляет чуть больше 55 кг. Это мне самому не нравится, но все мои попытки исправить это были тщетны.
Так как я учусь в 11 классе, то в этом году нам предстояло не только гордо красоваться перед всеми, но и при этом приходить на репетиции, посвящённые этому знаменательному дню. Слов давали не так много, но мало кому хотелось тратить последние недели на зубрёж.
В школу приходили все за исключением одной ученицы по имени Наала Макба, которая находилась летом у себя на родине. Она родом из Абхазии, но её армянские родственники по материнской линии жили в нашем селе. И поэтому после смерти отца, Наала пошла вместе с нами в 9 класс. Рост её ниже среднего,  у неё белоснежная улыбка, карие глаза и темные, почти чёрные волосы. В первый год знакомства с Наалой я каким-то образом влюбился в неё. Сейчас нет тех чувств, которые вспыхнули тогда и поэтому не могу сказать точно, что именно зацепило меня тогда. Может её милая улыбка, или запах её волос, от которого я сходил с ума. Мои чувства были подлинны, в этом нет сомнений. Зная, что из любви русского и армянки ничего не получится, я стал скрывать свои чувства. Но в один прекрасный вечер решил выразить ей свои чувства в стихотворном письме. Тогда я написал своё первое стихотворение, за ним последовало ещё множество, но все они оставались лишь в моей тетради по «химии» - тетради «любви». Но это был первый вариант письма, окончательный я доставил утром девятого мая.  В то торжественное утро мы семьёй собрались поехать на рыбалку. Отец  и брат поехали на автомобиле, а я на велосипеде, так как мне нужно было вернуться на митинг к 9 часам. Помимо этого я должен был доставить письмо, Наала жила, как раз по пути.  До сих пор чувствую тот свежий бодрящий запах утра, когда я опускал письмо в почтовый ящик. Написав своё письмо, я допустил огромную ошибку – я написал обратный адрес, а также свой номер телефона, но не написал кто я. В письме я просил прислать мне смс. Наала Макба сделала всё, как я просил.  И тогда у нас началось знакомство, Наалу было тяжело ввести в заблуждение, мне приходилось сбрасывать звонки, чтобы избежать разоблачения. Но всё открылось в один день, очевидно, она решила узнать, кто я на самом деле и нашла меня по адресу, но это был не конец. 13 мая Наала принесла моё письмо в школу, и тогда оно открылось взору всех моих одноклассников. В тот день Наала Макба прислала мне одно сообщение: «Я знаю кто ты». Она не сказала мне в лицо ни слова, ни тогда не после по этой теме, и только лишь остальные высказывали своё мнение. Одни смеялись, другие подбадривали и давали советы. С того дня я поник и игнорировал все разговоры о своей несчастной любви. Я считал и считаю её безответной, но ещё можно сказать, что я сам не добился своей любви. На сайте кавказской любви мне предлагали много вариантов, одни советовали быть джигитом и завоевать её сердце, а другие забыть и полюбить русскую. Я тогда не следовал первым, но и не соглашался со вторыми. После окончания девятого класса я думал, что она уедет на родину, но сердце надеялось, что Наала и дальше будет учиться с нами, и она осталась! Поэтому новый учебный год ознаменовался новым духовным подъёмом. С января по апрель 2011 года я написал больше стихов, чем за весь предыдущий. Отчасти мне помогала моя новая знакомая поэтесса Евгения Алешникова. Она давала мне советы, мы обменивались стихами. Её творчество мне понравилось, но в нём доминировала философская лирика, а у меня любовная. Это не мешало нам обсуждать наши стихотворения. Однажды  мы даже написали вместе стихотворение. Наши отношения были связаны лишь творчеством, хотя она раз собиралась приехать ко мне и помочь с печатью стихотворного собрания моих стихов. Но вернёмся к Наале, я по-прежнему не раскрывал повторно чувств, хотя она наверняка замечала частые, устремлённые на неё взгляды, с моей стороны. Я любил её разглядывать не только в реале, но и на фотографиях. Однажды после уборки  улицы я, Наала, Самвел и Алексей (о них я расскажу после) пошли к Самвелу. Хозяин дома с Лёшей стали играть в какую-то игру на ноутбуке. Мы сидели на диване, и я, решив воспользоваться ситуацией и незаметно сфотографировать свою возлюбленную. Но забыл выключить звук затвора камеры у телефона. И когда я нажал кнопку съёмки – звук поразил меня прямо в сердце. Не знаю почему, но меня до сих пор передёргивает при мысли о том случае.   
В нашем классе также учится её брат Самвел Назарян. Он наполовину армянин,  наполовину азербайджанец. Но считает себя истинным армянином.  Рост его тоже не очень большой, но это его нисколько не смущает. В начальных классах он отставал от остальных в физическом развитии и поэтому с класса 9 или 10 стал усиленно качаться и достиг в этом заметных успехов. В середине прошлого учебного года начал сочинять стихи. Это он не скрывал в отличие от меня. Пару раз я пытался помочь, когда он пытался написать шедевр за школьной партой. Я особо не интересовался его творчеством, но, по моему мнению, его стихотворный талант ещё окончательно не развился. Появление этого таланта я связываю с тем, что он хотел просто на просто понравиться какой-нибудь девчонке. В общем Самвел не однозначный человек, он то строит из себя какого-то клоуна и шута, то серьёзный, деловой парень, который думает не только о том, ка произвести впечатление на противоположный пол.
Четвёртый ученик нашего класса Алексей Низовьев русский парень, хотя, по моему мнению, у него были в роду немцы. Хоть нет у Алексея немецкой пунктуальности, зато есть честолюбие. Считает себя лучшим во всём, хотя это зачастую не так. Я его друг, но очень часто в этом сомневаюсь. Мы знакомы с детства: ходили вместе в детский сад, в начальную школу, а потом я переехал на другую улицу, в другой дом и стали видится только в школе. В средних классах увлёкся футболом и втянул в него меня и Самвела,  поначалу у нас были замыслы построить у него за домом футбольную площадку с лавочкой для болельщиков, с полной разметкой поля, с крепкими воротами. Но увы эта мечта, как и многие другие оказались неосуществимы. Почти всё наше детство мы верили в существование каких-либо кино героев, например, человек-паук, джедаи и ситхи, черепашки-ниндзя. И мы не только верили в них, но и пытались быть на них похожими. Но так как мы живём в селе то это весьма проблематично. Паутину   делали из обрывков медной проволоки, лазерные мечи из крашеного дерева. В этой области мы достигли больших достижений. Я и Алексей Низовьев были главными магистрами-джедаями, в свою очередь мы обучили «падаванов» (так называют учеников). Которые перешли на тёмную сторону. Но постепенно мы стали взрослеть и перестали верить в межгалактические полёты, разумную расу дроидов (роботов) и, по сути,  невозможные лазерные мечи. Я мог ещё написать, но думаю, что этого вполне достаточно.
Следующий ученик нашего класса это Алексей Писарев. Это неоднозначный человек. Он может, как похвалить кого-то, так и опустить очень колкими замечаниями. Все мои одноклассники втайне ненавидят его с первого класса, но когда он в школе, плохое о нём говорят немногие. С самых начальных классов Алексея не любили не только одноклассники, но и другие ученики, которые хоть немного его знали. Возможно это всё из-за заносчивости и изворотливости. Но характер Алексея Писарева оказался твёрд и он не сломился под давлением чужих слов и оскорблений в его сторону. Я отношусь к нему по-разному, иногда поддерживаю тех, кто против него, иногда сочувствую, его участи и понимаю его поступки.
Елизавета Кокорина и Юля Хвальцова тоже ученики нашего класса, но их роль в моём повествовании будет второстепенна.