Правдивая история о Святополке. Эпизод 89. Часть 3

Лесь еще раз посмотрел на брата. Святослав. Ну и как ты ко всему этому относишься? Когда..Все твое нутро  противится. Нельзя оставаться безучастным. Сделать вид, что тебя лично это не касается. Постоять в сторонке-когда братья перебьют друг друга. И посмотреть кто из них кого одолеет. Нельзя говорить об этом ровно и мерно. Когда внутри все закипает от волнения и негодования.  Сдают нервы. Нельзя заглянуть внутрь себя и не содрогнуться от страха что самое великое в мире зло обрело в нас опору и стало властвовать-повелевать –подчинив нашу волю и стремление к жизни, любви и миру. Желание умереть противоестественно для человеческой природы- и для простолюдина и для князя- жизнь сановников и садовников имеет одну ценность –невзирая на социальный престиж и ремесла. В любых обстоятельствах все силы человеческого организма направлены на выживание, часто инстинкт самосохранения действует независимо от сознания- опережая переживания и осмысление ситуации-когда на «раскачку нет времени». Как писал Ф.М. Достоевский в романе "Преступление и наказание": "Только бы жить, жить и жить!.. Как бы ни жить - только жить!.. Экая правда! Господи, какая правда! Подлец человек! И подлец тот, кто его за это подлецом называет". Кто докажет мне противное? Желать лишить себя жизни человек может, находясь либо в состоянии тяжелой формы депрессии, либо под воздействием внушения –как террористы-смертники. Для  японских самураев и камикадзе- верная, «целенаправленная» смерть –это демонстрация презрения к смерти- результат работы психологических установок о постоянной готовности к ней- «на одержимость ею и влечение  к ней» не влияющие. В традиционной японской культуре, где предполагалось полное подчинение самурая своему господину и невозможность оспаривания решений, у воина существовал способ показать своему хозяину неправильность избранного им пути- самурай мог совершить сэппуку (харакири) в знак протеста, и иногда такие действия могли повлиять на политику руководителей. Ритуальное самоубийство самураев -  проявление бесстрашия, доблести, лояльности, преданности и верности своему сюзерену. В Древнем Риме самоубийство не подлежало моральному осуждению, более того, во многих случаях оно рассматривалось как акт гражданского мужества, единственно достойный способ завершения жизненного пути в создавшейся ситуации, и нередко именно самоубийство и его способ во многом предопределяли историческое значение той или иной личности- Сократ принял яд цикуты. Православная религия на всех этапах своего развития относила самоубийство к тяжким грехам, но в среде российского дворянства оно, напротив, расценивалось как способ восстановить запятнанную честь офицера или дворянина. Одной из форм дуэли была односторонняя дуэль-где при не поступлении извинений пострадавшая и одновременно бросившая вызов сторона лишала себя жизни- в «Записках революционера» Петра Кропоткина приводится случай, когда оскорбленный представителем Дома Романовых честолюбивый офицер- по малодушию князя покончил с собой. Вне представлений о попранной чести или иррациональных установок ориенталистского мира- человек со здоровой нервной системой не будет совершать действий, направленных на прекращение своей жизни. Желание прекратить свою жизнь - признак тяжелого психического расстройства, поскольку противоречит естественному инстинкту самосохранения и самой человеческой природе.
Исследователь  В.М. Розин отмечает, что "в экзистенциональном плане смерть - это не просто исчезновение индивидуальной жизни человека. Это вопрос о посмертном существовании. Следовательно, о том, как можно преодолеть страх перед смертью, как сделать смерть осмысленным и, может быть, даже творческим моментом жизни". Такого рода "творческий момент" может характеризовать смерть только одного вида живых существ на земле – человека. Каким смыслом было исполнено принятие смерти Борисом и Глебом? Каждый ищущий разрешить эту загадку склонен увидеть в ней то, что в ней хочет увидеть-

Юдин А. в работе «Русская народная культура. Кульминационные и критические точки народной духовности» указывает, что многократно озвученная нами «Повесть временных лет» никак не соотносит отказ Бориса идти войной на старшего брата Святополка с приверженностью принципам государственной власти: «Сказала же ему дружина отцовская: "Вот у тебя отцовская дружина и войско; пойди, сядь в Киеве на отцовском столе". Он же отвечал: "Не подниму руки на брата своего старшего: если и отец у меня умер, то пусть этот у меня будет вместо отца". Услышав это, воины разошлись от него. Остался Борис с несколькими отроками». (ПВЛ. Ч. 1. С. 290).

(И реша къ немоу дроужина: поиди, сяди Кыеве на столе отни, се бо вси вои въ роуку твоею соуть. Онъ же имъ отъвещааваше: не боуди ми възяти роукы на брата своего и еще же и на стареиша мене: его же быхъ имелъ аки отца. Си слышавъше вои разидоша ся от него [Усп. сб., с. 46].)

Глеб  же не имел сил для вооруженного сопротивления внезапно напавшим убийцам. «И когда он так молился со слезами, внезапно пришли посланные Святополком погубить Глеба. И тут вдруг захватили посланные корабль Глебов, и обнажили оружие. Отроки же Глебовы пали духом» («Повесть об убиении Бориса» Из летописи статьи 1015 г.). Предсмертные слова Глеба обращены к брату, сопровождаются мольбой  и не адресованы ни к признанию власти, ни к подчинению. Даже не являясь старшим из сыновей Владимира, Борис мог претендовать на престол-ему было поручено прежде идти с походом на непокорный Новгород возглавляемый Ярославом, отказавшимся от уплаты дани (Святополк-находился в «порубе»-затем в бегах. Старшинство не имело определяющего значения поскольку ранее отец Бориса и Глеба Владимир, младший из трех братьев, захватил киевский трон, убив старшего брата Ярополка, но летописец ни разу не усомнился в легитимности его власти. Никакой идеи Русского государства как высшей ценности, за которую можно было отдать жизнь, не было: князья могли расстаться с жизнью ради славы, ради власти, ради веры, но не ради идеи, сформировавшейся и ставшей автономной идейной ценностью в России только в Новое время. Русь была для князей их родовым владением, вотчиной -а не государством в современном смысле слова.

Лесь подумал, что именно то, что Борис и Глеб пострадали как жертвы в борьбе за власть, но одновременно не продемонстрировавшие к ней тяги и позволило соотнести их ввиду их высокого социального статуса как «князей» к принадлежности их «жертвы» государственным устоям. «Жертв из власти» «определили» в «жертву братьев во имя власти»!