Стол

А, стол? Я хотела его убрать, но мама сказала, что не доверит мне это. Все равно все напутаю. Не хочет, не хочет...
Ну и ладно. Пойду клип посмотрю, новый, любимой группы. Да, и в магазин надо сходить.

***
Кабинет прадеда моего, Андрея Геннадьевича, Царствие ему Небесное. Вот портрет его, надо взглянуть. Нет, совсем не похожа, чего мать мне говорила. Хотя память у нее плохая была, просто отвратительная, чего не скажешь об остальных ее качествах.
Вот и стол его, стол деревянный, слегка покосившийся, не старинный, а просто старый. Ящички, перья, бумажки. В беспорядке бумажки-то. А еще не на месте стоит раритетная чернильница, не там лежат дорогие сигары.
Убрать на столе надо. Как говорили давеча из дочкиного ноутбука: "Убрать все полностью!" Вот и уберу.

***
Кабинет деда моего, деда Андрея. Бумажки разбросаны, пожелтели от времени. Кубинские сигары, дорого, ох! Но дед был готов за них душу продать.
Господи, я помню, я помню их запах, запах раннего детства. А потом деда стали гонять туда - сюда, на лестницу. Вреден дым, пассивное курение, вот так.
Мало гоняла мама, ох мало. Потом она говорила, что сгорел мой дед, как свеча. Мой дед стал свечой и сгорел. Мне трудно было это представить.
Я курю сигары, а что поделать? Ведь, когда деда не стало, не стало и детства. Вернее, оно осталось, но было каким - то не таким. И я возвращаю его сигарами.
Пепел с сигары падает на отчеты, документы, личные письма деда каким-то незнакомым людям. Стол надо убрать.

***
Папа, о господи!
Муж стоял рядом со мной, дочка лезла по мне, как обезьянка. Я их не чувствовала, не видела.
У меня нет матери, нет отца... Господи!
Тогда я голосила, голосила долго, с подвыванием. Теперь же я больше не кричу. Боль притупилась, но это не значит, что она кончилась.
Вот он, кабинет папы моего, человека, который меня вырастил один, совсем один. Мама умерла при родах... с ее патологией умереть при родах ей было нетрудно. Что говорить, вот папин стол, новый, новый совсем, простенький и в то же время изысканный, и вот торчит краешек свидетельства о смерти. Папа, разбирая бумаги, всегда засовывал его поглубже, но в последнюю уборку не заметил этого краешка. А может быть, оставил преднамеренно? Кто его знает.
Перья на место, сигары в коробку. Память услужливо хранит своеобразную фотографию стола после уборки, как инструкцию, которой надо следовать неукоснительно, собирая все последние силы на уборку, которой надо следовать до конца своих дней.

***
Марина, не смей помогать им, ты беременна.
Ну что Андрей! Я справлюсь, правда.
Мариночка, я, кстати, записал тебя к врачу завтра. Вдруг какая болячка у тебя. Не веришь? Надо, надо, Марин.
Марина...