Singer. рассказ-триптих

Оле Лукойе посвящаю.

- Чай закипит нескоро,- сказал молодой человек с доброй улыбкой и удивительно чистым взглядом. - А пока можно есть конфеты.

Он, как факир, вытащил откуда-то из творческой гримерки кулёк со сладостями и высыпал их на маленький столик. У его гостьи сразу же возникло ощущение новогоднего праздника, когда всё так ярко, стремительно и апельсинно пахнет детством.

Между тем, все новогодние ёлки уже отгорели, декорации вернулись в мастерские, музыка смолкла, а залы и коридоры дворца культуры  казались сонно-пустынными.

Они познакомились прошлой весной, в ДК РСМ, на городском фестивале авторской песни. Она случайно попала на это празднество на роль ведущей, он – далеко не случайно - оказался там со своими песнями под гитару.

Два фестивальных дня стремительно пролетели, оставив массу вопросов и впечатлений, и ничего не пообещав.

Спустя полгода в ней ещё жили события той весны.

- Почему? Ну почему нельзя было организовать работу жюри? Как будто в городе не найти ни музыкантов, ни литераторов? Недопустимо, чтобы фестиваль был разъединяющим! Нельзя, чтобы у участников оставалось чувство обиды! И справедливой обиды!

Полина выплёскивала свои эмоции, будто фестиваль отшумел вчера. Больше всего ей не понравилось то, что за организацию фестиваля взялись люди, никак не связанные с нашим городом! Они же и оказались членами жюри.

- Приехали! Организовали! Уехали! Гастролёры! Это при том, что в городе есть КСП с 20-летней историей, есть традиционные фестивали авторской песни! Зачем ещё что-то выдумывать?! И так нескладно!

- КСПэшные фестивали не всем нравятся! – возразил Singer. – Они ведь на полянах проходят. А там – совсем не то, что на сцене. Уровень другой. Зритель другой. Атмосфера другая. Всё другое.

- Ну и что теперь? Гастролёры уехали. КСП этот фестиваль даром не нужен… Я не организатор… И чего, спрашивается, я так распалилась? Гитару в руках не держала, петь не умею, а туда же… Дался мне этот фестиваль!..

- Он тебе больше, чем нам нужен, - возразил Singer.

- Как это? – удивление застыло в глазах Полины. – Петь не умею, играть на гитаре тоже, а фестиваль нужен мне?

- Тебе он нужен больше, чем нам, - повторил Singer.

Полина сердито замолчала. Потом сгребла лежащие на столики фантики, старательно их разгладила и, сложив из них узкие полоски, стала нанизывать друг на дружку.

Она вспомнила...

2.

Настя и «Б»уревестники

     Все школьные годы учащихся средних школ очень часто направляли убирать овощи на совхозные плантации. Вся осень была пронизана трудовой четвертью вперемешку с учёбой. Делалось это по повелению райкома партии, и педагоги школ по-разному к этому относились.

      Кто-то активно высказывал свое несогласие – дети должны учиться, а не пропускать занятия, кто-то говорил о том, что хлеб – всему голова, и самое главное убрать урожай. Всем тяжело, но надо помогать селу.

       Внутри классов тоже были склоки. Нужно было выполнить норму – собрать энное количество вёдер томатов, которые классная дама записывала в тетрадку. Это продолжалось постоянно, и порождало непреодолимое сопротивление и неприятие школьников ко всему сущему – к педагогам, к партии власти, к строю государства.

А в тот, по-особому памятный день, произошёл какой-то внутренний взрыв. Девчонки и мальчишки научились лукавить – высыпали в общий контейнер по пол-ведра овощей, потом добирали на поле ещё половинку, и снова высыпали половину содержимого.

Как вы бы поступили в такой ситуации?

Сказать преподавателям?

        Наябедничать? Или промолчать?

        И вкалывать, тянуть лямку до установленной нормы, в то время как твои же одноклассники, посмеиваясь над тобой же, по очереди уходили в лесополосу, на отдых, «выработав» норму, зная наверняка, что никто не наябедничает. 

Или – с вызовом - ушли  бы с поля, как это сделали некоторые?

Настя поступила иначе. Она бросила своё ведёрко и начала кидать помидоры всем подряд – без разбору – Галине, Надежде, Жанне, Ольге. А когда набралось ведёрко – протянула его Володе:

- Тащи! И пусть галочки ставят только на весь наш класс!

За первым ведром набралось второе, третье, какое-то там ещё. Дух азарта, который как по мановению волшебника вселился в каждого из тех пятиклассников, что остались на поле, изменил ситуацию  в корне – уже не было никакой злости, обиды и лени, было чувство товарищества и общей победы.

Потом они ехали домой и взахлёб пели песни о том, с чего начинается Родина и о том, что дружба начинается с улыбки…

        ...Это было то самое чувство, которое будет не хватать ей всю жизнь…

3.

Мне хотелось закончить этот рассказ на этой оптимистической ноте. Но… Назавтра была почти та же ситуация, и я как сейчас помню взгляд того самого Володи, не взгляд, а просьбу, почти мольбу: «Настя! Давай работать как вчера!»

Ей этого тоже очень хотелось – работать, как вчера.
 
Почему она тогда сдержалась и не закрепила тот, свой первый урок подлинной дружбы? Не повела за собой, растерялась. Или просто поскромничала? Или ждала ощутимо-веского – произнесённого – Слова?

       ...А теперь Singer, только что отыгравший роль Оле Лукойе в новогоднем спектакле для детей, на которы она попала зрительницей, выхватил своей театральной рампой её самое 30-летней давности, и так абсолютно правильно понял...

...Как странно (и мудро!) то, что мы, многие годы не понимаем собственные поступки. А потом – одна точная фраза нового знакомого, один прицельный взгляд старого, одна добрая улыбка третьего, мимолётный привет из Интернета четвёртого – заставляет переворошить всю свою память, вплоть до... немыслимых глубин и вершин…

Кажется, тогда, принимая от него чашку чая, я сказала: «Singer! Я твоя – должница». Имея в виду этот самый рассказ.