Утраченные иллюзиии Владимира Познера

Еще двадцать с лишним лет назад Брайан Кан – американский журналист и документалист – предложил Владимиру Познеру написать книгу о своей жизни. Познер согласился, одновременно выдвинув условие, что будет рассматривать только политическую сторону своей биографии. Предварительные наброски понравились издателю, но необходимость дополнения событиями личного характера была очевидна. И вот в 1990 году книга «Прощание с иллюзиями» была опубликована в Америке и сразу же попала в список бестселлеров газеты The New York Times, продержавшись в нем в течение двенадцати недель. Русскоязычный вариант появился лишь спустя восемнадцать лет. За это время много воды утекло, изменился сам автор, его взгляды, высказанные по поводу будущего развития страны в эпоху гласности, сегодня скорректировала история, поэтому, чтобы избежать грубого редактирования, Познер снабдил главы комментариями. Как ни странно, комментарии не выглядят слабыми подпорками, призванные осовременить текст, наоборот они словно мостик соединяют два времени, тем самым, обеспечивая их непрерывную связь.
 
  Книга представляет собой не просто мемуары. Исповедальный характер первых глав сменяется в последующем широким анализом внешних событий, главным образом политических. Авторские размышления о внутренних противоречиях, раздиравшем СССР на протяжении более сорока лет после триумфальной победы над фашистскими войсками интересны не только постсоветскому читателю, но и зарубежному. До перестройки любая критика советской власти была запрещена, а отдельные высказывания диссидентов немедленно глушились правящей партией. Вместо объективной информации подавалась идеология. Так что независимый взгляд на происходящие внутри страны события стали для западных читателей своего рода открытием. В качестве самостоятельного политического обозревателя, проработавшего много лет в редакции Инновещания, Познер сопоставляет две системы – социалистическую и капиталистическую, в каждой находя свои недостатки. Если «советская система воспевала коллектив и принижала значение личности», то западная стимулирует потребление и жажду денег. Интересна в этом ключе его мысль о том, что на формирование нового человека, которого впоследствии прозвали «homo sovieticus» серьезнейшим образом повлияла коммунальная квартира. Владея в совершенстве несколькими языками, являясь гражданином трех государств – Владимир Познер здесь приобретает черты человека мира, избавляясь от национальной непримиримости и жестких позиций. Это позволяет ему рассматривать общественные вопросы непредвзято, с разных сторон, и одновременно рождает внутреннюю проблему самоопределения. Он родился в Париже, в 1940 году вместе с матерью эмигрировал в Америку. И только в шестнадцать лет он приехал в Москву, поступив в скором времени на биологический факультет МГУ. Так кто же сам Владимир Владимирович – француз, американец, русский или еврей? Автор затрудняется дать однозначный ответ.
 
  Как журналист он  изучал крупнейшие политические события современной истории и помимо взвешенной оценки, он дает откровенные в своей беспристрастности характеристики видных деятелей прошлого века – Сталина, Рузвельта, Хрущева, Брежнева, Фурцевой, Горбачева и других.
 
  Важной темой книги становится природа СМИ. Существует ли объективность в журналистике и можно ли ее достичь. По мнению Владимира Познера нейтральность в изложении фактов иллюзорная вещь. Выбор темы, лексики, композиции уже заставляет журналиста принимать ту или иную сторону. Для американской журналистики приоритетом остается сообщение фактов, она не стремится разжигать дискуссии по значимым проблемам, как это, например, принято в российских изданиях. Новость на западе является своего рода товаром и ее ценность быстро исчезает с наступлением следующего дня. Однако при всех этих минусах, автор делает вывод, что американская журналистика остается одной из лучших. «Принципиальная разница между российскими и американскими СМИ: - пишет он – в СССР/России власть стремится скрыть от людей то, что ей невыгодно предавать гласности (авария на Чернобыльской АЭС, гибель «Курска» и т.д.). Точно так же поступают и американские власти. Но советские/российские СМИ, в своей массе контролируемые властью, служат инструментом для сокрытия правды, американские же – наоборот. По-моему, этим сказано все. Или почти все». Создание общественного телевидения, свободного от рекламы и государственного надзора, по его мнению, станет важным шагом на пути развития российских СМИ сегодня.