Нечего надеть

Каждое утро Она становилась новым человеком. Сегодня это была старуха, продающая  яйца, молоко и сметану у входа на станцию метро.  Завтра - студентка, встречающая поезд, на котором из дома ей передали кулёк с домашней консервацией.  Послезавтра – суровая дама – министр. Вечером Она снимала чужой образ и становилась самой собой, но иногда забывала это сделать, засыпая рядом торговкой зеленью или кассиршей из супермаркета.

Поначалу Он посмеивался.

- Почему бы тебе не остаться на ночь в теле какой-нибудь красотки?  А то одеваешь одни страшненькие.
- Не дождешься! – отрезала Она, и, обернувышись в очередную даму, исчезала.

Он терпел, успокаивая себя тем, что под всякой личиной его любимая. Но чужие женщины храпели, воняли, матерились, приносили с  мира грязь и боль.

- Зачем ты это делаешь? – с трудом скрывая брезгливость, спрашивал Он.

- Я хочу их понять. - Она смотрела беспомощно, будто и не создала сама когда-то весь этот мир со всеми его людьми. – Но пока что у меня не получается…

Бывало, Она никуда не уходила, и они снова игрались звездами и временем.  Он целовал её, мечтая, что так будет всегда.

- Все люди похожи. – Рассказывала Она. – В каждом от рождения сидит склонность к страхам, сомнениям, гордыне. Есть в них и тяга к добру, надежде, есть сила, смелость. Каждому дано всё, весь спектр.

Он ловил солнечного зайчика у неё на платье и старался не вспоминать последний женский образ – сухощавую даму с жесткими глазами – крючками. Проснувшись утром, дама сразу же застелила их постель. Идеально ровно.

- Все люди разные. – Продолжала Она. – Потому что у каждого есть собственная воля. И он сам решает: умирать от сомнений или жить с надеждой. Все решают по разному.

- Так что же ты не можешь в них понять? – Удивился Он. – Всё правильно. Вырастить душу можно только самостоятельно, выбирая добро, вот люди этим и занимаются.

- Понимаешь, в том-то и дело. Они могут и не выбирать добро. В них живёт одновременно ужас и вера, страх и совесть, милосердие и ненависть.  И в этом бульоне они лепят свет чуть ли ни из грязи, растят любовь, пренебрегая даже моралью. Они делают невероятные вещи. Я не учила их этому. Я сама этому у них учусь…

А однажды утром оказалось, что одеть ей нечего – закончились образы.

- По второму кругу пойти что ли. – Опечалилась Она, но потом вдруг просветлела лицом. – Ах, будь что будет!

Утром в мире родилась девочка.

А Он? Что Он? Да, разве ж это срок для Вечного – несколько десятков лет?

Ждёт…


PS:

Ах, далеко до неба!

Губы — близки во мгле...

— Бог, не суди! — Ты не был

Женщиной на земле! (с) Марина Цветаева