Хочу стать ковбоем

Если бы я все назвал, чем я располагаю, да вы бы рыдали здесь!

(В.С.Черномырдин)



Когда мы поступали в военное училище, а училище было пехотным, в смысле общевойсковым, но от этого суть не менялась, нам сказали: «По окончании училища вы должны будете стрелять как ковбой и бегать быстрее его лошади!»

И вы знаете, так оно и было! Но не все дошли до этой заветной черты, когда можно назвать себя «ковбоем».

А начиналось все с «абитуры». А это одновременно и состояние, и  люди, в общем – это состояние и ожидание группы людей, объединенных заветной мечтой - пополнить ряды военнослужащих!

Представьте себе: степь, почти пустыня, ну ладно – полупустыня. А в  степи размещен лагерь из палаток, каждая на десять стремящихся. Суровый солдатский быт как будто призывал: «Одумайтесь, люди! Вы точно этого хотите? Хорошо подумали?»

Поэтому одумавшиеся молодые люди составляли первый эшелон покидавших это состояние, даже не успев по достоинству оценить все прелести этой непонятной им  жизни. Называлось это телодвижение  «полосатый рейс».

Что такое «полосатый рейс»? Нет, не тигры со львами, а абитуриенты с матрасами! А матрасы все были в полоску, вот вам и «полосатый рейс».

Потом были и другие оставившие это славное место, но о них попозже. 

Разношерстная масса будущих военных впечатляла! Кого здесь только не было! Разноязыкая публика, из которых отдельные вообще плохо могли объясняться на «великом и могучем», о письменном изъяснении вообще не  было и речи.

Военные люди Военных комиссариатов необъятной Страны СССР, были сказочниками, коих свет не видывал. Это ж так нужно было красочно описать учёбу и службу в ПЕХОТНОМ училище мальчишкам из  селений Средней Азии, чтобы они в массовом порядке ехали поступать в училище, выполняя военкоматский план, зарабатывая «волшебникам» очередные и досрочные звания и награды.

До состояния «ковбоя» доходили не все молодые парни, поверившие сказкам военкоматовских «зазывал», многие не  доходили даже до состояния «абитуры». 
Почему?
Да потому, что когда они приехали в училище и узнали, что здесь готовят офицеров пехоты, у них был шок! Собственно, они знали, куда едут. Они  ехали поступать в военное училище, проходили отбор в военкомате. Да, все это было! Но с одним маленьким условием.

Во все военкоматы  среднеазиатских республик из Штаба Округа  шли директивы – подобрать лучших из лучших и, как можно больше. Нужно готовить национальные кадры. А то солдат все больше из этих республик, а офицеров нет. Кто будет разговаривать с солдатом на родном языке, а? Понимать политику Партии  нужно! Военкоматы за дело брались рьяно, вообще военкоматовские работники всегда серьезно ко всему относились! Как тут не относиться серьезно, здесь если что не так, вышибут из-за стола, лишат стула. Вы часто взводных, ротных, комбатов за столами видели? Нет! Это они могут не серьезно к делу относиться, а в военном комиссариате – нельзя. Так и здесь, если 10 классов закончил, нормальная пролетарско-дехканская семья – вперед, в военное училище!
- Мы тебя в военное училище поступать направим, - говорит работник славного органа военного комплектования.
- Не, - говорит вчерашний школьник, - не хочу. Я в сельхоз институт пойду поступать, хочу быть директором совхоза.
- Как не хочу! Да ты знаешь, кем будешь после окончания?
- Кем?
- Директором военного совхоза!
- Как сразу?
- Может и не сразу. Сразу – заместителем директора!

Были и другие варианты, например – военного завода. А может, и другие слова говорились. В исторических источниках сведений о них не сохранилось. Остались только воспоминания, в военном народном эпосе под названием «армия».

Ну, вот и подобрано необходимое количество абитуриентов. А то, что большинство из них вернулись в родные кишлаки, не страшно. Ну не поступили, ну и что, значит в школе плохо научили, а мы здесь причем!

Поэтому, второй «полосатый рейс» состоял сугубо из потенциальных «директоров военных совхозов».

Третья  волна «полосатого рейса» -  «дизеля».

«Дизеля» - это особая категория «абитуры». По другому – «засранцы», то есть те, у кого появился понос. Особенно много «дизелей» было среди жителей средней полосы России, а также Белоруссии и Украины. Просто они были менее приспособлены к местным условиям, нежели будущие «директора военных совхозов».   
«Дизеля» - это потенциальные носители страшной болезни под названием «дизентерия», способной выкосить полностью стройные ряды кандидатов в будущие защитники Родины. Поэтому борьба с ней велась широким фронтом с максимальным напряжением сил с обеих сторон этого страшного фронта.

Выявлялись «дизеля» элементарно.  Фельдшером на учебном пункте был прапорщик с немецкой фамилией. А может это была и не фамилия вовсе, а кличка, неизвестно. В анналы истории это не занесено.

Каждое утро командиры строили «абитуру» и выводили, так сказать, на «зарядку». Выводили, этот пока еще не военный народ, во чисто поле, благо чистого поля было достаточно, строили в две шеренги, далее подавалась команда: «Первая шеренга пять шагов вперед – Шагом марш! Первая и вторая шеренга – Кругом! Снять штаны! Садись! Всем оправиться!». Вот так! Все по - военному просто.

А между шеренгами прохаживал прапорщик  с палочкой и изучал экскременты будущих офицеров, или точнее, кандидатов в будущие офицеры. Бывали, знаете случаи, когда особо желающие сдерживали свои естественные потребности и воровали, да что там воровали! Покупали какашки у товарищей, у тех, у кого внутренние испражнения были, т.с. покрепче!  Ну а выявленные «дизеля», записывались в «скорбный» список и докладывались руководству. И если за «плечами» никого не было, вперед – на «полосатый рейс».   

Кстати, «позвонков» эти страхи не касалось. Ах, вы не знаете, кто такие «позвонки»? Если сказать проще, это – «блатные». Ну не те, которые по зонам, да по тюрьмам, а те, у кого есть блат! Таких подобной экзекуции вообще не подвергали, их привозили на полигон на «Волгах» на экзамены, после которых увозили обратно к маме!

А еще прапорщик с немецкой фамилией был выдающимся лекарем. Таких лекарей, способных в короткое время излечивать любые болезни, единицы. У него было два способа лечения: первый – йодом, второй - медикаментозный. Йодом лечились все болезни. Болезни, которые не излечивались йодом – правильно, лечились медикаментозным способом.

Приходит кандидат в будущие офицеры в медпункт с жалобой: мол, живот болит или, например, нога. Его прапорщик начинает лечить: во-первых, записывает в книгу амбулаторного приема подробно все данные, а вдруг он скрытый «дизель»? Да и списывать медикаменты тоже ведь необходимо.

Во-вторых, наносит на живот йодную сетку ватой, прикрепленной к палке. Причем палка такой длины, чтобы, не вставая со стула, окунуть это приспособление в банку с йодом и нанести йодную сетку на любую, заявленную абитуриентом в качестве больной, часть тела. Так лечились преимущественно все болезни. Медикаментозным способом лечилась голова, а также тяжелые случаи болезни живота. То есть, предположим, абитуриент говорит: « У меня болит голова».  Прапор достает три таблетки и дает, при этом инструктирует: «По одной таблетке утром, в обед и вечером после еды. Если не пройдет, придешь завтра».

Видел я как-то, откуда он брал таблетки, у него стояла двух литровая банка с таблетками, что за таблетки там были, не знаю, но болезнь проходила. Потому что, начиная со второго приема у фельдшера, абитуриент попадал в разряд неблагонадежных, так называемых «шлангов».

«Шланг» в армии – это человек, уклоняющийся от общественно полезной деятельности. «Шланги» были потенциальными кандидатами на «полосатый рейс».

Третья волна «полосатого рейса». Это особая категория лихих людей!  Конечно, речь идет о  нарушителях… еще не воинской, но дисциплины. Их было немного, но все же, попадались.  Молодые ребята, все интересно, хочется новых ощущений, силы через край, готовы горы свернуть, что бы что-нибудь … сотворить.

Как и все военные полигоны, данный полигон или учебный центр  был соответствующим образом оборудован. На нем были разбросаны непонятным для непосвященных образом различные здания и сооружения, размещена всякая военная техника, а также муляжи страшных вещей, таких как макет атомной бомбы, и ее взрыва.

Дело было в воскресенье, а в этот священный даже в армии день, экзаменов не было, контроль со стороны действующих военных был немного ослаблен, в виду естественного желания последних немного отдохнуть. Вот в этот день, когда даже занятые службой служивые люди только смотрят кинофильмы, да матрасы вытряхивают вместо физзарядки,  определенная часть «абитуры» решила отметить  славный день законного отдыха.

А куда сходить? Взобравшись на ближайший холм, они со знанием дела осмотрели окрестности в поисках признаков проживания не связанных с  военной службой, людей.  Вдалеке, в километрах, по их, не обученных военной топографии, версии, десяти, был обнаружен населенный пункт. Домов так около пятнадцати, причем пять из них были о двух этажах. Прикинув примерное количество жителей обнаруженного поселка, жаждущие приключений, пришли к выводу, что магазин там должен быть.   

Рассчитав примерный  стандартный ассортимент магазинов подобного типа, определили, что имевшейся в их распоряжении мелочи должно хватить на необходимое количество спиртного. С этой, мобилизующей мыслью, страждущие люди двинулись в неблизкий путь. Месяц самый, что ни есть летний - июль, температура  30-40 градусов с плюсом. Но нипочем тем, кто что-то задумал! Шли долго, это в реальном  времени. А идущим вообще показалось, что шли они вечно. Каково же было их удивление, когда вместо оазиса в полупустынной местности они обнаружили …. так называемую «тактическую деревню». То есть населенный пункт, который тем, кто поступит в училище, придется все четыре года учебы  штурмовать или оборонять, в зависимости от темы занятий.

Обратный путь и вовсе был страшным испытанием, поскольку к путешествиям по полупустыням эти, стремящиеся в ковбои, люди не были приспособлены, да и воды они с собой не имели. Спасло их то, что наступающая ночь, не дала  возможности  получить серьезные повреждения здоровья.

Когда же они  вернулись из похода, то с удивлением узнали, что их уже и похоронили, и заочно отчислили, как сбежавших, и... Да и ждали их самые высокие должностные лица,  командовавшие «абитурой», оторванные по этому поводу от своего отдыха.

Утром, эта команда, пытавшаяся повторить маршрут экспедиции путешественника Пржевальского, совершила путешествие по другому маршруту, маршруту  «полосатого рейса».

Четвертую волну «полосатого рейса» составляли абитуриенты, получившие двойки. Правда, когда, установленный высшим командованием,  план по набору не выполнялся, тех, кто получил одну двойку, благополучно зачисляли в училище. 

Шанс поступить был и у других, более продуктивных «двоешников».
Многие знали, а другие догадывались, что в армии любят людей настойчивых, поэтому самые настойчивые из «неудов» ехали прямиком в училище и усаживались в непосредственной близости от КПП и, при первой же возможности старались попасть на глаза начальнику училища, или на крайний случай начальнику политотдела.   

В училищном народном эпосе ходила байка об одном настойчивом участнике битвы за место в «ковбойском» строю, зачисленном в строй училища почти  перед Новым годом.

Вот так фильтровали «абитуру»! Так проводили суровый отбор среди  пацанов, мечтавших стать теми, кто может стрелять как ковбой и бегать быстрее его лошади. 

Потом еще был четырехлетний фильтр суровой училищной жизни, наполненной всякими приятными и не совсем, событиями.