О пользе обсценной лексики или радостный посыл в..

Беседы с Иваном Гольдштейном. 1. О пользе обсценной лексики или радостный посыл в...

Иван Гольдштейн мой давний знакомый, он врач по профессии. Он доктор  – то есть циничный человек, который спасает тела других человеков. Спасая эти тела, он заодно пытается спасти и их души, изрядно подпорченные реальностью современного бытия.

Иногда при  общении с ним возникают довольно неожиданные темы. Вот, например, запись беседы о нецензурной лексике.

***

- Нравится мне, Андреас, что в наше время люди перестали избегать нецензурной лексики. А то вот раньше было же совсем невозможно общаться в интеллигентной среде...

- Это почему же?

- Потому что псевдокультурность, превалируя над естественными желаниями организма высказать всё что думаешь о своём собеседнике и об окружающем нас мире, создавала в наших ослабленных постоянными стрессами организмах перцептуальный конфликт.

Я осторожно возразил, что нецензурщина это вещь не самая лучшая, на ней далеко не уедешь.

- Ты, Андреас, хоть человек довольно сообразительный, но всё же многого ещё в жизни не понимаешь. Я это тебе сейчас это поясню с разных точек зрения.

Я мысленно потёр руки: Иван опять попался в расставленную мною наспех простенькую ловушку.

 - В начале было Слово. Это даже в книге книг написано. Апостол Иоанн знал что говорил, мудрый человек он был. Именно Слово и есть созидающий и – одновременно – разрушающий мистический элемент, инициирующий изменения в стабильной среде. Поэтому слово, произнесенное намеренно и с убеждением, производит чудеса.

- Как же это?

- А вот, допустим, такая ситуация. Когда начальник орёт на подчиненного, выговаривая ему за провинность явную или воображаемую, это, конечно, не очень хорошо. Но таки ж подчиненный может снять накопившееся внутреннее напряжение просто послав этого начальника...

- Куда???

- Гммм... Посылаешь его, допустим... посылаешь его в жопу. Акустическое резонанс окружающей среды производит на собеседника ошеломляющее и успокаивающее воздействие, вполне объяснимое с точки зрения тривиальной биологии.

- Не вижу связи...

- Сейчас увидишь. Вот возьмем, к примеру, бластопор. Это такое отверстие в зародыше, посредством которого он, зародыш, общается с окружающей средой. Этот бластопор – он  одновременно и рот и анус.
Ты понял?
И рот и анус – од-но-вре-мен-но!
Мы на определенной стадии своего развития, будучи еще зародышами, являлись головой и жопой одновременно.
Нам тогда, как представляется, было очень хорошо – ни забот, ни хлопот – тут тебе и еда и вода и все удовольствия разом.
Это, не исключено, и есть тот потерянный рай, описанный в древних манускриптах. …Потом, с течением времени  бластопор пережимается в середине и вокруг него образуется наше тело.

- И что?

- Ну как – что? Мистическое воздействие от посылания своего оппонента в жопу заключается именно в том, что оно отсылает индивидуума туда, в прошлое, к воспоминаниям о том счастливом дне, когда он был этой самой жопой. Объединяет его, так сказать, с его радостным прошлым.

Кстати, именно поэтому я настаиваю на том, что выражение «в жопу» надо писать слитно – "вжопу". Это интегрирует все воспоминания в единую, более цельную конгломерацию.
 
Тут Иван заметил мое робкое шевеление и добавил:

- Да-да, ты прав мин херц, эвфемизмы "н а   х у й" и "в   п и з д у" также следует писать слитно - "н а х у й" и "в п и з д у".
Пусть это несколько неточно с точки зрения филологических и лингвистических наук, но зато напрямую приносит нас к гораздо более цельному внутреннему состоянию.

Однако, этот вопрос заслуживает отдельного рассмотрения, поскольку относится к сфере межличностной интеграции. Это, так сказать, эволюционно более высокая ступень.

...И всем сразу становится хорошо – происходит разрядка напряжения, сброс излишков. Не зря же наши предки перед битвой с врагом состязались с ним в искусстве ругани: оттуда и пошло выражение «поле брани». После такого состязания часто можно было уже и не сражаться дубинами и мечами – обе армии, довольные собой и друг другом, расходились по домам.
Этот обычай помогал древним людям экономить и без того ограниченные человеческие ресурсы.

Я возразил, что далеко не каждый может послать начальника куда-то туда…

- Ну да, ну да… трусоваты мы, не отрицаю… Это наследие стайности и стадности. Ну если починенный боится потерять какие-то бонусы и привилегии можно в конце концов просто послать шефа мысленно. Это тоже создает некий трансцендентальный переход.

Произнесённое даже мысленно Слово материализуется, потом словно астероид из облака Оорта покидает свою насиженную орбиту в ноосфере и как ньютоновское яблоко бьет прямо в самое темечко каузального тела твоего оппонента, каковое … кгхмммм…. Каковое тело по утверждению госпожи Блаватской и прочих теософов является одним из наших неотъемлемых фрагментов.

- Иван, а вот мне кажется, мат это плохо.

- Это хорошо! Это я тебе категорически заявляю. Есть множество научных исследований о пользе его воздействия на биологический организм.

Я не буду перечислять их все, эти достижения, но вот известный факт из военно-медицинской хроники: после долгого боя и затяжного марш-броска подразделение наших войск не могло двигаться дальше – все были в подавленном состоянии и просто валялись на земле без сил.
Подъехала бортовая машина, с которой как со сцены, выступил сводный женско-мужской армейский хор, исполнивший матерные частушки.
Солдаты хохотали так, что через 15 минут усталость была забыта, марш-бросок продолжен с удвоенной силой, победа была за нами.

Впрочем, друг мой, русская матерная частушка это отдельная тема для разговора. Хотя, я уже сейчас тебе могу сказать, что дзенские коаны, то есть короткие истории с парадоксальным финалом, это вовсе не изобретение «мудрого Востока».

Мы русские, тут, в России, тоже не лыком шиты. Нецензурные частушки во все времена выполняли и выполняют роль катализатора интеллектуального катарсиса.

- Чего-чего? – я засмеялся от неожиданности сравнений.

- Ну вот, скажем, известная история про то, как знаменитого японского поэта спросили, как написать китайское стихотворение. Он объяснил так. «Обычно китайское стихотворение состоит из четырех строк. В первой находится начальная фраза, во второй - ее продолжение, третья переходит от старого предмета к новому, а четвертая соединяет вместе три первые строки». И поэт тот привел такой пример:

Есть дочери в Киото у торговца шелком:
Лет двадцать старшей, младшей - восемнадцать.
Мечом способен зарубить солдат.
А девы эти - взглядом убивают.

Видишь? Вот как в этом коане достигается катарсис – посредством мысленного сопоставления меча и взгляда девушек. Читатель на мгновение как бы столбенеет от неожиданного поворота мысли, а в этот момент и приходит просветление – сатори.

Но это, разумеется, не обязательно может произойти сразу. Коаны, они ж существуют для того, чтобы над ними медитировали, их сакральная подкладка не раскрывается при первом прочтении. Иногда проходят годы и десятилетия прежде чем станет ясен их глубинный смысл.

А вот русская частушка, она производит магическое парадоксальное воздействие уже во второй, ну максимум, третьей строке. А иногда и в первой:

По реке плывет топор,
Из деревни Зуево.
Ну и пусть себе плывет,
Железяка    х у е в а.

В чём тут смысл, а? Железо не плавает. Смысла тут нету, Андрюха, не ищи. Но это и хорошо, истинное сатори, оно достигается не посредством долгого размышления и напряжения нейронных связей мозга. Настоящее просветление – это инсайт, это так сказать внутренний, незамутненный взгляд на ситуацию. Мгновенный проблеск истины – то, что дзен-буддисты называют «нан» – вот в чем тут смысл.
Мы бросаем взгляд на нечто непознаваемое вне нас, существующее во Вселенной,  поражаемся его глубине и через это просветляемся.

Или вот:

Будем жить таким манером:
Обобьем    п и з д у   фанером.
Вставим раму и стекло -
Будет чисто и светло.

Тут трансперсональный переход проявляется уже во второй строке. Парадоксальный взгляд на запретные, с бытовой точки зрения, части тела – а я как врач тебе ответственно заявляю, что никаких таких «запретных» частей тела у человека нет по определению – позволяет по-иному оценить свой организм.
Ключевыми тут являются слова: «Будет чисто и светло» - помнишь, именно четвертая строка является соединяющей воедино всё мистериальное пространство коана в китайском стихотворении.

«Чисто и светло» - именно таким способом древние врачи приучали неграмотное первобытное население к гигиене. 

Или вот такое четверостишие:

Моя милая с тоски
проглотила три доски
так потом аж три недели
с жопы ящики летели.

Что можно отсюда извлечь? Автор этого коана всем сердцем хотел выразить печаль разлуки молодой девушки со своим любимым. Ее тоска такая огромная и неизбывная, что девушка совершает спонтанные интуитивные поступки, приводящие к эмоциональной разрядке. Но потом ей приходится расплачиваться за эти поступки душевными муками.

Это светлая печаль. Она помогает ей, девушке, хранить любовь вечно. Это очень позитивно.

Я дал тебе, так сказать, ключ к пониманию природы Нецензурного Слова как сакрального явления, а дальше ты уж развивайся сам.

И из всего сказанного, друг мой, я делаю такой вывод – мат, он же обсценная лексика, необходим.  Как доктор я тебе говорю: материться нужно обязательно! Без этого жизнь станет неполной, ограниченной, и в конце концов эта скользкая дорожка приведет тебя к полному непониманию жизни, она приведет тебя в ад, фрагменты которого наблюдаются уже сейчас на нашей Земле.

Нам необходима полнота бытия. А она включает в себя, в том числе, и запретную лексику.  Эта полнота приближает нас к нашему истинному Я. И в конечном итоге мы становимся ближе к Богу.