НИЛ рассказ-быль

1.
Из за чего началась ссора  с Витькой-соседом  было уже не вспомнить. Вообще то Дмитрий Никитич мирным был мужиком:слова лишнего не скажет, не то, что уж ругаться. А тут.. Откуда что взялось? Так, завертелось одно слово на другое и понеслась: вспоминали жену Дмитрия Никитича, Дарью- покойницу, что мол богомольная была очень, а сосед  возьми ,да ляпни про нее..мол, «боговерка она упертая была»... Последней каплей слова те были. Ну, и вскипел Дмитрий.


И самое интересное то, вот жили с ней,(сорок лет ведь жили-не шутка!) и сам же он ее «пилил» за веру то... Бывает и общий язык найти не могли:то выговаривал,что ему иконами весь дом она заставила, то  воду он,видите ли, ее святую какую то «источниковую» в чайник вылил всю...

А тут.. Так и почудилось ,как будто все диагнозы сразу в сердце знать дали:так все заломило,так все припекло... Прям не стерпеть было! Ну, и сказал слово резкое. А что? И не чувствовал себя Дмитрий Никитич себя виноватым!
 Одно жаль было:никак с Виктором мир не налаживался. А ведь любили, раньше то, вместе на рыбалку съездить. И тот ,вроде,одумался, что лишку наговорил... ан нет, все никак что то...

Вот и этим холодным осенним утром собирал Дмитрий Никитич рюкзак свой рыбацкий,а  мыслями все  то ссору с Витькой вспоминал, то Дашеньку свою:уж три года ,как один он остался, а все кажется, будто вчера она преставилась, и сердце болит не меньше,как Витькина жена обещалась,а сильнее.


Вот рубашка,скажем,рыбацкая его,теплая:рукава штопанные на локтях-Дашенька чинила.  А  манжетой недавно он зацепился-сам уж рукодельничал: шов-зигзаг вон какой неровный. Или скажем,крест его нательный:Дашенька упросила одеть. Последняя воля ее была... Сам он хоть и был неверующий почти, а одел. Коробка с таблетками... Как сейчас,слышал он женин голос: «Митя!Таблетки!Не забывай.». Да он и не забывал их никогда-с сердцем не шутят. Просто,приятно было,что вот она так о нем заботится да волнуется. Дмитрий Никитич сунул коробочку в кармашек рюкзака. Вздохнул. Вышел в сени,забрал снасти,открыл дверь во двор-к ногам кинулась, пригибая к земле черную голову, Муха- дворняжка,подобранная женой в последнее их общее лето. «Муха,ты моя,Муха-а..., потрепал Никитич собачку за ушком,-Муха,ты моя ненаглядная-а...»

Оно и правду сказать, если бы не Муха-совсем бы одичал уж наверное. А так-живая душа рядом. Кормить ее ,опять же,надо, шевелится как то...Да и собачка уж больно хорошая-ласковая.

«Муха! Не отставай!»-Дмитрий Никитич спешил оказаться посреди  озерной тишины, закинуть леску и..снова вспоминать. Однако, на рыбалке мысли приходили все больше светлые: как праздновали,как в отпуск ездили в Москву,какие пироги она пекла,да какой хлеб дивный у нее получался,да что она говорила,да как восхищалась,бывало,уловом...
2.
С Селигера тянуло утренней свежестью. Муха,как и всегда, осталась на берегу-ждать. Воду она со щенячей поры не любила. Сегодня что то она особенно волновалась,когда он в лодку грузился:тихонько скулила и лезла под руки...
Закинув удочку, Никитич потянулся и глубоко вдохнул озерный холодный воздух. Сердце кольнуло и ..отпустило. Покосившись на кармашек рюкзака с таблетками, старый рыбак осторожно расправил спину,сев прямее.
Издалека донесся звук колокола:на одном из островков тут неподалеку был монастырь,куда Дарья часто ездила: громадный,по   местным меркам, храм,колокольня высоченная...  Из этого же монастыря и священник  к ним приезжал-Дарью соборовать. Монах какой то. Никитич не запомнил,как его звали. После соборования этого, упросили монаха чаю попить. Сидел чернец на их небольшой кухне,чай почти не пил, а все Дмитрию Никитичу про святого одного рассказывал,что раньше жил на острове том.
По всему выходило,что святой тот был человеком положительным,неконфликтным и очень богомольным. Раз было что то  с  соседями у него не заладилось:не нравилось им,видно,молитвы то слушать,но и тут проявил он себя крайне положительно. Подвиги он особые нес,тяжелые. Отдыха себе и ночью не давал:спать в  постель не ложился, а на особых крючьях ,как уж изнеможет, повиснув дремал.Помощи много людям оказывал и оказывает. Святого того и Дарья очень любила. Все просила мужа вместе побывать в монастыре. Да вот...Не пришлось.
Дмитрий Никитич опять вздохнул. Как же звали святого то? Память что то в  последнее время не ахти стала. А ведь икону Дарья купила. Большущую такую икону. Все говорила,чтоб он у святого того помощи просил, если что. Да на иконе и написано было,что за святой такой... Глянул Никитич на икону раз,да и забыл. А тут... Вот бывает же:привяжется какая то  мысль, и не прогонишь. Аж голова заболит. А пока ответа не найдешь на вопрос-так и покою нет.

Вобщем,не клеилась рыбалка сегодня: рыбы -почти нет,  воспоминаний спокойных -нет, да еще святой этот никак не вспоминается. Домой поворачивать надо.
Холодное осеннее солнце выглянуло над горизонтом и вода засветилась тысячами бликов... Дмитрий Никитич потянулся было к веслу-под лопатку ушла игла жгучей боли. Посидел немного в покое,пережидая приступ. Снова попробовал шевельнутся-снова дыхание оборвала невыносимая боль. Что же делать то? Не сидеть же в лодке вечно.
Ветер снова принес колокольный звон.
Таблетки. Надо бы принять лекарство. Тогда и легче станет. Никитич собрался с духом и потянулся к рюкзаку. Острая боль прошила грудь. Еще движение и снова,будто лезвие бритвы врезалось в сердце. Дотянувшись до рюкзака и старясь почти не дышать, Дмитрий Никитич судорожно пытался открыть кармашек с таблетками,когда боль с такой невероятной силой накрыла его,что он,закусив губы и зажмурившись,почувствовал ,как полыхают легкие от недостатка воздуха...
Лодка качнулась, и старый рыбак  почувствовал,как он валится в в ледяную воду. Боль,боль,боль... Какое то ,совсем недолгое,время,пока намокала одежда,Никитич держался на воде. На секунду открыв глаза, он увидел невероятно яркое осеннее небо. Перед глазами мелькнула Дарья,молодая совсем,  в каком то удивительном нарядном платье Потом-громадный храм и колокольня монастыря на острове,скулящая на берегу Муха, потом-старый их дом и та самая большущая икона святого...
Одежда намокла и потянула вниз.  Икона в этом дивном последнем видении как будто становилась больше и ближе. И казалось,что вот- вот Никитич сможет прочитать надпись... «СВ, ПРЕП.НИЛ СТОЛОБЕНСКИЙ ЧУДОТВОРЧЕ»
«Нил...»-одними губами произнес Никитич. «..помоги!»-уже мысленно раздалось в сердце,  и ледяная темнота  накрыла рыбака.



3.


Как будто сквозь длинный коридор, доносились до Дмитрия Никитича голоса:
-Никитич,слышь?!! Никити-и-и-и-ч!!!!! Так и не поговорили мы с тобою, по-людски то не примирились....-это всхлипывал и голосил Витька-сосед. Так радостно было слышать его снова.
-Прекратите истерику. Не тревожьте больного. Он жив, мы лекарства вкололи сильные. Скоро придет в себя. Не устраивайте тут балаган. Сейчас транспорт подъедет, отвезем в Осташков,в клинику городскую. Подлечим, и рыбачьте себе снова. Успокойтесь,Виктор.- А это уже был Полинкин голос,врачихи со «скорой помощи».

Слышны были и другие голоса-видимо, и в сенях народ был.   
«Вить,а Вить? Ты батюшку что ль вызвал?»-,это уже Верка шепотом в дверь окликала всхлипывающего мужа,- «Что мне ему сказать то? А? Слышь,что ль,нет?» . Витька же,как ровно и не слышал жены:сидел ткнувшись головой в ладони и хлюпал носом над ухом Дмитрия Никитича...

«Я сама поговорю со священником»-Полинка вышла из комнаты. Дмитрий Никитич попробовал осторожно вздохнуть. С радостью отметил,что боль не тревожит его. Голоса в сенях стали слышны яснее.
-Так,святой отец,больного тревожить я вам не разрешу.
Тут же на Полинку зашикали:
-Не «святой отец»,а батюшка!- это тетка Шура, Дашенькина подруга, врачихе замечание сделала.
Мне все равно,-огрызнулась  Полинка и продолжила- Больного тревожить нельзя.
Конечно-конечно, я все понял,-отозвался мягкий и довольно молодой голос.
Дверь в сенях скрипнула, Полинкин голос уже во дворе отчитывал за дым курящего в ожидании новостей Викторова сына.


Дмитрий Никитич собрался с силами, разлепил занемевшие губы и позвал: «Вик..тор... Вить...»
-Никитич! -радостно встрепенулся тот,сжал ладонь больного в своих горячих руках. И сразу затараторил,то шепотом,будто боясь, что не успеет все сказать, то всхлипывая и глотая окончания слов:
« Никитич..слышь...я тогда сказанул то ..не подумавши..ты прости... Все ходил,думал к тебе зайти,повиниться то.. А тут ,сегодня то, Муха твоя... Во двор забежала и скулит, скулит... Жалостно так! Я тут,думаю сразу «Что такое?», пошел к тебе-тебя нет. Я туды-сюды, никто не видал тебя. Снастей,гляжу,нету-стало быть, на рыбалку ты подался. Я бегом на берег, а там...там..»
Витька опять опять завсхлипывал, кое как борясь с подкатившими к горлу слезами,-«А там..ты, Никитич.. л-лежишь...». Сосед ткнулся на секунду лицом в ладони,унимая плач,затем помотав головой,продолжил:« Одежа вся мокрая,сам -синий весь... Не знай жив,не знай-нет... Муха-скулит,мечется... Что случилось-никто не знает... Ох,пока в дом тебя занесли, Полинку эту ждали,думал,сойду с ума... Ты ж мне,как брат родной,Никитич! Ты уж давай,поправляйся. Слышь меня,нет? Как брат ты мне,брат родной,Никитич! Слышишь? Брат ты мне!»

Дмитрий Никитич постарался пожать другу ладонь,давая знать,что хочет сказать что то.
-Что?Что такое, Никитич?-заволновался Виктор и придвинулся ближе,чтоб услышать голос больного.
-И ты меня прости,Виктор. Виноват и я перед тобою.
Больной перевел дыхание.
-Виктор,батюшку позови мне.
-Сейчас,Никитич! Сейчас!

Дверь скрипнула. Дмитрий Никитич собрался с силами.
-Сынок,слышь.. Присядь ко мне ,пожалуйста,пока врачихи то нет.
 Молодой иеромонах присел на Витькин стул.
«Не «сынок»,а батюшка!»-громким шепотом поправили из-за двери.
-Батюшка,мне тебе чего то рассказать надо... Много чего рассказать.