Егерь

 

 Это очень грустная история, которая составляет часть нашей жизни где мы встречали людей нам не безразличных, и к сожалению которых уже нет.

 Осенью в средине восьимидесятых я впервые рыбачил на базе Козинка. Наступило время сдавать лодку и я был удивлен экзекуцией, которой подверг меня местный егерь. Оказывается нужно было при нем поднять лодку вертикально, показав что она чистая, что воды в ней нет и далее уложить в нее вымытые пайолы. Круг, весла, веревку и груз я, как и все остальные рыбаки,  передавал этому егерю лично в руки, после чего он давал команду дежурному егерю на регистрации выдать мое удостоверение члена УООР. Так продолжалось многие годы и егеря Владимира Даниловича ничего не меняло и казалось ничего не могло изменить.

    Но егерь был еще и рыбаком. Он с большим вниманием встречал завсегдатаев, сам делился своими наблюдениями и с интересом выслушивал рыбаков прибывших на базу с рыбалки. Однажды, когда я поведал ему о месте поимки на маленькую вращалку  язя и показал ему его, он деловито произнес, ждешь его в одном месте , а он появляется в другом.  Как то посчастливилось мне наблюдать как он мастерски в проводку на живца  на самой оконечности острова Дикий взял крупную щуку не дав  уйти ей в коряги, которые в том месте были притчей во языцах. В другой раз он поставил лодку на границе струи впадающей в залив Чапаха и за час ловли в проводку у него уже было ведро мерной плотвы. В конце ноября того же года он при мне взял на бородку леща, а  затем сомика на пять килограммов.

                Шли годы, но ничего не меняло Данилыча. Даже когда была не его смена, он всегда незримо присутствовал и невольно я чувствовал ту же меру ответственности при сдаче лодки после очередной рыбалке. Было удивительно, да и не только для меня, как можно было быть из года в год абсолютно одинаковым в своем поведении человеком не изменяясь ни на йоту.

   Шло время, менялся контингент пользователей базы, менялись ее руководители, изнашивалось основное что нужно было рыболовам-лодки. Владимир Данилович тоже немного изменился и уже не так часто требовал поднимать лодку Язь вертикально и показывать, что воды и песка в лодке не осталось. Пайолы  на большинстве лодок были изломаны, лодки достаточно изношены и егерь это понимал. В этот период он особенно начал ценить старожил и то как они автоматически выполняли  заведенные им же  правила. Как ни странно я начал поподать под его внимание. Он называл меня только по фамилии, так же он разговаривал и с моим знакомыми, называя их так же по фамилиям Лазарев, Стеценко, Иванина, Коржов и с другими знакомыми ему рыбаками поступал так же,  называл их по фамилии буд то они приехали ловить рыбу в Германию где фамильное обращение является нормой.

  Была прекрасная осень, казалось все краски осени распологали к мысли о бесконечности жизни и не верилось, что через неделю грядут ноябрьские праздники, а за ними холод. Сезон по открытой воде к сожалению  заканчивался. Соответствующее праздничное настроение этого прекрасного осеннего времени наблюдалось и на базе Козинка где по семейному провожали рыбаков на прибывший к пирсу корабль. Данилыч в этот день был особенно счастлив, шутил, излучал какой то особый восторг что было  в диковинку для него. Перед посадкой на судно я увидел  причину его необузданной радости,  он трепетно сначала провел за руку, а потом подсадил девушку с прекрасной фигурой и миловидной внешностью к трапу корабля, следовавшего в Киев и, видя обращенные к нему восторженные взгляды рыбаков испытывал невообразимую гордость. На лице у него, такого всегда жесткого и неприступного были слезы. Так я оценил в последствии его любовь к своей дочери, которую тогда он с гордостью провожал на корабль.

    Дальнейшие рыбалки на базе Козинка еще больше сблизили меня с ним , можно сказать ветерана  базы и егеря Данилыча. Мне он стал доверять все, от взятия лодки и снаряжения  и до ее  сдачи. В первое время, получив такое доверие, я даже очень стеснялся.     По ряду причин несколько сезонов в девяностых прошло без привычных осенних  рыбалок на базе Козинка, но настальгия позже привела меня в те места, где ты был счастлив когда-то. Данилыч бросился ко мне как к святому, к сожалению другого слова на замену привести не могу, сам  выбрал лодку, принес весь лодочный комплект и все время причитал - Смирнов, какие люди, как я рад. Мне стало не по себе и мне показалось что он несколько не трезв. Я недоумевал , за десяток с хвостиком лет  рыбалок на этой базе я ничего подобного  не видел.

   В следующий приезд я сдавал лодку и снова увидел прежнюю картину, более того, узнав что я без машины он пользуясь заслуженным признанием среди рыбаков тут же договорился с одним из своих знакомых и усадил меня к нему в автомобиль. К величайшему сожалению эта встреча с  Даниловичем была  последней.

   После увиденного я стал распрашивать своих знакомых рыбаков, что случилось с неприступным Даниловичем. С прискорбием я узнал, что его любимую дочь, уже бывшую замужем  и имеющую ребенка  какие то подонки ограбили и убили при подходу к ее дому на Борщаговке. Через непродолжительное время после последней с ним встречи умер железный, неприступный и честнейший егерь базы Козинка Владимир Данилович.

   В 2002 году я получал лодку и регистрировался на соревнованиях на первенство Киева по ловле спиннингом с лодки. В очереди на регистрацию среди участников возникали разные темы и одна из них коснулась истории базы Козинка. Найдя свое место для продолжения беседы я вспомнил о Владимире Даниловиче,  выразил в его адрес благодарственные слова и поинтересовался  судьбой его внука. На удивление молодой егерь базы, который выдавал нам стандартный инвентарь, представился его зятем, а малый, добровольный его помошник, оказался внуком  Владимира Даниловича. Обыденность, которая сопровождала наш разговор не была обыденностью для меня, глядя на все до боли знакомое  на этой базе мои глаза наливался горькими слезами от воспоминаний всего что было связано с неординарным человеком. Таких егерей я больше не встречал.