О послушании и Несвятые святые

 
В головах многих верующих явно перепутано монашеское послушание и послушание церковным властям клириков. У монахов послушание основа монашеской жизни. Монах верит своему старцу и принимает  все от него как волю Божию. В древности  отношения клирика и епископа строились по канонам. Там было расписано практически все6 как ставятся клирики, их права и обязанности  говоря современным языком. Богослужебная жизнь  определялась уставом. Этим правилам и должен был следовать клирик. И  отношения епископа и клирика, не зафиксированные в письменных источниках сводились до минимума. Неожиданные проблемы, не изложенные в книгах, решались местными соборами. Так что в древности говорить о послушании в среде клириков не  приходилось. Но многое изменилось в нашей жизни пришло советское  время, перестройка. Некоторые священники служат на Западе, где бедные приходы не могут их обеспечить. Иногда священники служат на нескольких приходах, одним словом явились проблемы в канонах не обозначенные. И они стали решаться авторитетом правящего епископа, который при этом значительно возрос. Ну, а  авторитет такая вещь, которую можно использовать по-разному.
В недавнее время стала весьма популярна книга архимандрита Тихона «Несвятые святые». Книга интересная, написана хорошим языком, но, читая, ее я поражался: Как Издательский совет допустил ее выпуск в таком виде? Дело в том, что некоторые истории смущают даже меня, человека хорошо знакомого с церковной средой. Но если убрать эти истории книга была бы не столь яркой. Хочу сосредоточиться на фигуре епископа Гавриила. «Гаврюши» как ласково его называла печерская братия немало, как видно из книги от него претерпевшая. Есть такое понятие, как закалка металла. Горячую деталь опускают в холодную воду, и она становится  прочной. Многие верующие прошли у нас такую закалку: с небес были сброшены в остужающую воду реальности. Но вера их стала ее прочней: мч. Михаил Новоселов выпустил в свое прекрасный сборник. В нем несколько статей посвящены соотношению Церкви в понимании как Организма, Тела и церкви рассматриваемой как организация. Организация не наделена святость. Организм - Тело Христово и не может быть порочным. Ему принадлежат почившие и здравствующие люди. Организация подвержена воздействию мира сего. Соответственно мы можем наблюдать и самые нехорошие  вещи. Для новоначального таких различий нет, и все несовершенства организации он переносит на Церковь Христову и отпадает от веры.  Не знаю, как  воспринимают современные читатели похождения о. Гавриила в бытность его игуменом печерского монастыря. На меня произвело впечатление история с пинком одному уважаемому схимнику. Автор намекает на такое объяснение всех причуд Гавриила: он плоть от плоти церковный человек и послушание для него выше всего. Но проследим его путь дальше. Он становится епископом. Никем не остановленный он действует дальше: дерется в алтаре и т.д., что приводит его к запрету. И вот тут-то для меня  явилось самое удивительное. Запрещенного епископа лишили всяких средств к существованию: ни брали никуда на работу в церковь. Не разрешили  работать ни чтецом, ни дворником. Знатоки канонов ответят, так и должно быть. Запрещенный или изверженный клирик не может принадлежать клиру, которыми  тогда являлись и пономари и чтецы. Так-то, оно так, но у нас запрещенных священников иногда благословляют читать в храме. А среди церковных дворников порой встретишь и пьяниц и просто неверующих людей. Неужели запрещенный за хулиганство владыка не может размахивать метлой на церковном дворе? Это был просто курс на моральное и физическое уничтожение владыки. Но надо ему  отдать должное – он выжил. Выжил, трудясь на чьем-то дальнем огородике. Потом был прощен и вернулся в строй. Только вот насколько я понимаю, он не изменился. Когда о. Тихон писал эту книгу, то владыка был еще правящим архиереем и трудно себе представить, что было бы, если она вышла в то время. Не знаю, является ли о. Тихон прозорливцем или сведущим в кадровой политике или психологом, но как раз произошла такая история с вл. Гавриилом: он был неожиданно переведен в Среднюю Азию, но назначения не принял и ушел на покой.
Какой урок мы можем из этого извлечь. Ныне чаще всего  послушания себе требуют люди, которые сами никогда не были послушниками. Если в древности старцы сами проходили школу послушания, а потом уж становились старцами. То сегодня иной раз в монашеской среде, такими «старцами» становятся люди понятия, не имеющие об истинном послушании. И не надо говорить насколько им чуждо смирение. Они просто не совместимы с ним. И вот такой «старец» начинает мучить монахов, коверкать их души прикрываясь лозунгами: «Послушание выше поста и молитвы». То есть: хочу тебе и пост отменю, и молиться запрещу. А в действительности здесь говорится, что послушание это высшая монашеская добродетель и тот, кто подвизается успешно в посте и молитве, но не знаком с послушанием вряд ли может быть совершенен. Но человек, переносящий все это еще в сферу белого духовенства еще более опасен. Сколько примеров мы видим среди настоятелей, самих не способных смириться. Они считают, что послушание это обоснование какой-то восточной деспотии. И естественно, при малейших утеснениях от епископа или патриарха  сами они  просто взрываются.