Виолка. 2

                2
       Девушка проспала почти двое суток. За это время пираты совершили ещё одно дерзкое нападение и укрылись на одном из бесчисленных Звёздных островов, где у них была одна из многочисленных баз. Здесь было построено небольшое селение, в котором жили раненые или искалеченные в боях пираты, которые не могли ходить в набеги, но могли охранять награбленные сокровища и присматривать за женщинами и рабами, прислуживавшими возвращавшимся на отдых пиратам.
     Бухта острова была такой крошечной, что в неё с трудом помещался один корабль, и такой укромной, что даже вблизи берега она была почти незаметна.
     После дележа добычи и весёлой пирушки, длившейся целую ночь, Сакс вернулся на корабль и заснул тяжёлым беспробудным сном. Проснулся он после полудня, когда солнечные лучи проникли в открытое окно и упали ему на лицо. Оторвав тяжёлую голову от плоской подушки, он бросил вокруг мутный взгляд и хотел повернуться на другой бок, чтобы продолжить прерванный сон, но тут услышал слабый стон, донёсшийся из спальни. Вспомнив о пленнице, Сакс неохотно поднялся и, шлёпая босыми ногами по роскошному алданскому ковру, поплёлся в соседнюю комнату.
     Девушка пришла в себя, очнувшись от наркотического сна, но очень страдала от боли и посленаркотической ломки. Сакс по себе знал, что это за мерзкое ощущение – проснуться после флайного сна. Лицо больной было бледным, по телу её изредка пробегала дрожь, словно от озноба, но на висках и над верхней губой блестела испарина; дышала она часто, словно после бега, губы были сухими и обескровленными. Сакс коснулся пальцами её лба. Он был горячим и влажным.
     Почувствовав прикосновение, девушка приподняла тяжёлые веки и прошептала:
- Пить…
     Сакс принёс ей кислого лёгкого вина, хорошо утолявшего жажду. Девушка жадно выпила целый кубок и попросила ещё. Лишь осушив третий, она почувствовала облегчение. Вызванная флаем тошнота и слабость прошли, но остались боль от раны и лихорадка. Всё же, взгляд её стал более осмысленным, и она проявила некоторые эмоции: её глаза с любопытством оббежали комнату и остановились на помятой физиономии Сакса.
- Ну как? Тебе лучше? – спросил он, разглядывая девушку.
     Она не ответила. Её руки шевельнулись, и на правой звякнула цепь, которую Сакс надел, пока пленница спала. Девушка перевела взгляд на руку и немного приподняла её, чтобы лучше рассмотреть. Увидев наручник, она слабо улыбнулась.
- Это небольшие меры предосторожности, - усмехнулся капитан.
     Девушка что-то пробормотала на незнакомом языке. Сакс не понял ни слова, но всё же ответил:
- Не ругайся… От судьбы не уйдёшь, не так ли? Такая красавица должна принадлежать сильному мужчине. Я взял тебя в плен, значит, ты теперь моя.
     Девушка что-то ответила на том же языке, и теперь в её голове слышалось презрение.
- Я тебя не понимаю, но чувствую, что пришёлся тебе не по душе… Ты меня ненавидишь, и это твоё право. Надеюсь лишь, что со временем ты смиришься… Я постараюсь быть добрым господином, возможно, ты, даже, полюбишь меня со временем… - усмехнулся он.
     Девушка бросила на него полный холодного презрения взгляд, а затем закрыла глаза и отвернулась.
     Когда док тоже пришёл в себя после ночной гулянки, Сакс попросил его взглянуть на пациентку, так как её состояние ему не нравилось. Осмотрев больную, Люк доложил, что рана девушки воспалилась и вызвала лихорадку.
- Я и не надеялся, что всё пройдёт без осложнений, - сказал он. – Рана большая и она потеряла много крови. Но это весьма сильная и закалённая особа, поэтому будем надеяться, что она выздоровеет.
- А возможен иной исход? – поинтересовался Сакс.
- Вполне… Но если ей будет обеспечен хороший уход и особое питание, всё минует благополучно… Я надеюсь…
- Что ей надо?
- Свежее масло, бульон из птицы и анзорское красное вино. Я сделаю отвар, который она должна пить вместо воды, пока не пройдёт лихорадка.
- Отлично, док. Займись своим отваром, а я обеспечу её всем остальным… Я хочу, чтобы эта красотка выжила. Она нужна мне живой и здоровой.
- Зачем? – поинтересовался Люк. – Хочешь выгодно её продать?
- Я хочу её приручить.
     Люк покачал головой.
- Это кошка кери – красивая, но опасная. На твоём месте, Рич, я бы сбагрил её в первом же порту – пока она не встала на ноги и не вцепилась тебе в горло.
- Она будет на цепи, пока не покорится.
- Она никогда не покорится, - убеждённо ответил док.
- Посмотрим…
     Люк пожал плечами и ушёл.
     Сакс позвал помощника и спросил:
- У нас есть свободные женщины?
- Разве что та парочка, что прислуживает леди из Алдании.
- Приведи их.
     Через несколько минут Вильс ввёл в кабинет двух женщин – одну постарше, а другую совсем девчонку, перепуганную и дрожащую. Сакс посмотрел на обоих и обратился к старшей:
- Как тебя зовут?
- Румба, господин, - спокойно ответила та.
- Ты умеешь ухаживать за больными?
- Что в этом сложного? – пожала плечами она.
- Действительно… - пробормотал Сакс. Он махнул рукой, чтобы Вильс увёл вторую девушку. – Ты будешь ухаживать за раненой пленницей. Док сказал, что ей требуется хороший уход. Так вот, если эта девица умрёт по твоему недосмотру – я спущу с тебя шкуру и отдам на съедение морским змеям… Ты поняла?
- Да, господин… - пробормотала слегка струсившая рабыня.
- Постарайся подружиться с ней, она очень упрямая… Узнай, как её зовут, кто она и откуда. Прислуживай ей так, словно она царица. Если тебе что-то понадобится – обращайся либо ко мне, либо к моему помощнику господину Вильсу. Если раненой станет плохо – беги к доку. Жить ты будешь в той комнате, - указал он на спальню, - и спать рядом с ней. Она теперь твоя госпожа, а я твой повелитель. Всё понятно?
- Да, господин…
     Прошло несколько дней. Корабль Сакса вновь вышел на охоту. Раненая оставалась на корабле – Сакс не пожелал оставить её на берегу, вопреки советам дока. Румба заботливо ухаживала за своей новой госпожой: каждое утро и каждый вечер обтирала её влажной губкой, помогала перевернуться с бока на бок, чтобы у неё не образовались пролежни, кормила с ложечки и настойчиво поила приготовленным доком отваром.
     Лихорадка понемногу отступала, но рана заживала плохо, была воспалена и причиняла девушке сильные боли. Стрела не просто пробила плоть, но ещё и отколола от кости небольшой кусок, который не давал ране зажить. Даже, несмотря на заботливый и самоотверженный уход Румбы, пленница буквально таяла на глазах. Румба доложила, что она плохо ест и почти не спит. Лицо девушки осунулось, глаза потускнели, кожа приобрела нездоровый желтоватый оттенок. Если раньше, увидев капитана, она сердито отворачивалась, то сейчас просто не реагировала на его появление, погружённая в себя.
     Сакс вновь обратился к доку, но тот лишь развёл руками.
- Я делаю всё, что в моих силах. Лечение может прогнать хворь, но не излечит душу. Эта девица просто не хочет жить. Она решила умереть, пусть медленно, но верно.
- Надо как-то заставить её жить! – сердить воскликнул Сакс.
- Как? Ты знаешь способ?
     Сакс задумался. Как можно заставить человека жить, если он твёрдо решил умереть? Здесь не помогут ни уговоры, ни угрозы.
     Сакс решил испробовать один старый способ приручения диких животных. Чтобы сломить её волю, он начал опаивать больную небольшими дозами флая. Она всё время находилась в наркотическом полусне, от чего стала послушной марионеткой в руках кукловода: безропотно выполняла все приказы, послушно ела всё, что вкладывали ей в рот, пила всё, что подносили к губам, и, главное, не чувствовала изматывающей боли.
     Спустя некоторое время здоровье её резко улучшилось, и она быстро пошла на поправку. Тогда Сакс прекратил давать ей наркотик, понимая, что доставит ей этим новые муки, но зная, что, если она просидит на флае ещё некоторое время, то уже никогда не сможет вернуться к нормальной жизни.
     Через пару дней организм девушки полностью очистился от зелья, и она словно проснулась. С удивлением оглянулась вокруг, как будто не понимая, где находится. Увидев Сакса, сердито нахмурилась, что-то припоминая.
- Как ты сегодня, красавица? – спросил капитан, заглядывая в посветлевшие синие глаза.
- Кто ты? Я тебя знаю? – удивлённо спросила девушка.
- Конечно, знаешь, - улыбнулся Сакс. – Я твой господин, а ты моя рабыня…
     Девушка снова нахмурилась.
- Я не помню этого… - сказала она.
- Это флай прочистил тебе мозги… Что ты вообще помнишь? Ты хоть помнишь, как тебя зовут?
- Эльма Айли…
- Правильно. А я капитан Сакс, твой господин.
- Я… - Эльма запнулась и подняла руку, прикрывая глаза. Цепь зловеще звякнула, и она с удивлением посмотрела на наручник. Глаза её сначала расширились, а затем задумчиво сузились. По-видимому, её спящая память пробудилась, и она вспомнила всё, кроме своего наркотического бреда. Но на этот раз воспоминания не причинили ей душевной боли и не вызвали вспышки ненависти. Она отнеслась к своему положению довольно спокойно. Встряхнув рукой и послушав звон цепи, она подняла на капитана свои пронзительно-синие глаза и спокойно произнесла:
- Я никогда не стану твоей наложницей, если ты на это рассчитываешь. Разве что, ты снова опоишь меня своим зельем.
     Значит, она вспомнила и флай!
- У меня достаточно женщин для любовных утех, - усмехнулся капитан. – Моложе и покорнее, чем ты. Но я ещё не встречал женщин-воинов. Я предлагаю тебе дружбу и сотрудничество. Дай мне клятву верности, и я освобожу тебя от цепи.
     Эльма бросила на капитана пристальный взгляд и отвела глаза, задумавшись. В наркотическом опьянении, искусно допрашиваемая Румбой, она рассказала о себе много интересного, чем рабыня не преминула поделиться с повелителем.
     В каюте воцарилась тишина. Девушка молчала, размышляя, молчал и капитан, ожидая ответа. Пауза затянулась, и Сакс уже было подумал, что упрямица предпочтёт умереть в цепях, но не покорится, когда девушка тяжко вздохнула, словно приняла неприятное решение, и тихо произнесла:
- Клянусь служить вам верно и преданно, душой и телом, кровью и мечом… Мой меч принадлежит вам, господин… - последние слова она почти прошептала. – Моя жизнь принадлежит вам, господин… Пока воля богов или ваше желание не освободят меня от данной клятвы…
- Ну-ну, не переживай так, - усмехнулся Сакс, легонько похлопав её по плечу. – Я постараюсь быть хорошим господином.
     Сакс снял с руки девушки цепь, и вышел, весьма довольный собой.
     С этого дня девушку словно подменили. Она как бы смирилась со своей судьбой, и прежняя жажда жизни вернулась к ней. Теперь она старательно принимала все снадобья дока, прилежно съедала всё, что приносила ей прислужница, выполняла все назначенные процедуры. Вскоре она смогла встать, и начала самостоятельно передвигаться по комнате, осторожно ступая на раненую ногу. Затем начала выходить на палубу, на солнце и свежий морской воздух, которые оказали на неё благотворное воздействие: к ней вернулся природный цвет лица, исчезли бледность и тёмные круги вокруг глаз, а сами глаза вновь засияли пронзительной синевой.
     Пленница послушно выполняла все приказы и распоряжения капитана, но почти не разговаривала с ним и никогда не смотрела ему в глаза. Под маской покорности Сакс легко угадывал презрение и скрытую ненависть, которые испытывала к нему рабыня. Сначала он воспринимал это как естественное течение событий, затем упорное сопротивление пленницы забавляло его. Он ещё надеялся, что, со временем, хорошим отношением и терпением, завоюет, если не любовь, то, хотя бы, уважение и доверие, которые имел у своей команды. Но постепенно её упрямство начало его раздражать. А однажды, когда он случайно перехватил взгляд девушки, брошенный ему вслед, полный холодной ненависти и жажды убийства, он окончательно понял, что док Люк был прав: это дикая кошка кери, которая, сколько не корми её и не лелей, только и ждёт случая, чтобы вцепиться в горло своему хозяину. И тогда в душе бесстрашного пирата и отважного капитана зародился невольный страх: а не пригрел ли он на груди змею? Сможет ли какая-то клятва удержать эту хищницу, если Сакс, когда-нибудь, вольно или невольно, совершит проступок, который не понравится его рабыне: ударит её, например, или захочет поцеловать в порыве страсти? Стерпит ли она, повинуясь данной когда-то клятве, или сорвётся, как взбесившийся зверь, и разорвёт его в клочья?
     Невольный страх и опасения, которые вызывала у него непокорная пленница, раздражали его ещё больше, и он решил избавиться от рабыни, благо, представился такой случай.