Руби дерево по себе Главы 15, 16

                Глава пятнадцатая

Однако ничего из намеченного я сделать не успела – раздался звонок в дверь. У нас установлен домофон, так что это кто-то из соседей, решила я. Наверное, у Веры опять разборки с мужем, и она пришла к бабушке за утешением. Делать это в половине первого ночи я считала неприличным и с недовольным видом направилась к двери. Но в глазок все-таки глянула и обомлела – за дверью стоял Рокотов.  Трясущимися руками я отодвинула засов и впустила его.

- Что случилось?

- Так-то ты гостей встречаешь? -  непринужденно сказал он и скинул ботинки.

Я достала из тумбочки тапки.

- А размерчик-то подходящий, - заметил он.

Он вел себя так спокойно и уверенно, будто у себя дома.

- Это папины, - зачем-то пояснила я.

Наша прихожая является частью широкого длинного коридора. Мы стояли в ней друг напротив друга. Рокотов озирался по сторонам и говорил о том, как ему нравятся старые питерские квартиры, особенно, если они в таком хорошем состоянии. Наверное, на это надо было что-то ответить, но я была так потрясена его визитом, что потеряла дар речи.

- Вы же должны быть сейчас в поезде, - наконец вымолвила я.

- Как видишь, я здесь. Может быть, чаю предложишь?

Я пришла в себя и повела его в кухню. Он поинтересовался, нельзя ли взглянуть на мою комнату, уж не знаю, зачем это ему понадобилось. Мы как раз проходили мимо нее, и я распахнула дверь. Он вошел, а я отправилась ставить чайник. Зачем он пожаловал ко мне среди ночи? Мы с ним не настолько хорошо знакомы или олигархам можно все? И как он узнал мой адрес? Вряд ли обращался к Эвансам, а Борис моего адреса не знает. Если появились какие-то новости, мог бы позвонить. Я достала кулебяки, отрезала от каждой по несколько кусочков, выложила на блюдо и сунула в микроволновку. Что же привело его ко мне – неужели новости об Алине? Рокотов появился, когда я уже заваривала чай.

- Я потрясен твоим мастерством!  - с чувством сказал он. – Ты не Марья, а Наталья-искусница! Ведь картины на стенах – твои?

- Мои, конечно, - признала я.

Особенно ему понравился арктический пейзаж. Такое впечатление, что он вырезан из льда, говорил он. Я пояснила, что попался очень хороший бисер, хотела еще его купить, но он пропал. Я так углубилась в тонкости своего ремесла, что полностью расслабилась, и этот поздний визит уже не казался мне таким нежелательным. Опомнившись, я показала гостю, где  находятся ванная и туалет. В это время раздалась знакомая латино-американская мелодия, сообщавшая, что кто-то хочет со мной пообщаться. Если бы мы оставались на кухне, я бы не услышала звонок мобильника. Я направилась в прихожую, и Рокотов пошел вслед за мной, прямо, как Борис. Телефон оказался не в сумочке, а в кармане куртки. Наверное, я его туда сунула после звонка Бориса, когда он проверял мою правдивость. Вместе с мобильником я вынула вчетверо сложенный листок, похожий на записку, но не стала его разворачивать, решив сначала ответить на звонок. Это был Борис. Он интересовался, что я сейчас делаю. Я сказала, что собираюсь попить чаю, а потом лечь спать. У него были точно такие же планы и, пожелав друг другу спокойной ночи, мы распрощались.

- Это Борис, - пояснила я и развернула  записку.

Корявые печатные буквы запрыгали у меня перед глазами и помимо воли полились слезы. Столько всего на меня обрушилось в последние дни! Я протянула листок Рокотову.

- Слишком любопытные долго не живут, - вслух прочитал он. – Что это значит?

- Не знаю, - всхлипнула я, - но догадываюсь.

Он взял меня за руку и, когда мы вернулись на кухню, поинтересовался, не найдется ли чего-нибудь выпить. Я вспомнила, что в последний свой приезд папа привозил коньяк, и принесла из бабушкиной комнаты бокалы и бутылку Камю. Рокотов отозвался об этом напитке весьма одобрительно. Мы чокнулись и без всяких тостов отпили по большому глотку. По телу прокатилась приятная теплая волна, и я немного успокоилась. Если бы и впрямь хотели меня прикончить, то не стали бы писать записки. Они просто решили меня запугать, и у них это почти получилось. Я злилась на себя за то, что распустила нюни от нескольких корявых слов. В отличие от меня Рокотов разволновался не на шутку. Он считал, что человек, уже вкусивший крови, в случае паники может опять пойти на убийство, даже если от этого ему не будет никакой практической пользы.
Прежде всего, нужно было определить, когда и где подбросили записку, а затем попытаться ответить на вопрос: «Кто?» Я считала, что это сделали в тереме. Мы с Борисом вошли туда последними, дверь в гостиную была открыта, и любой мог видеть, как я снимала куртку. На вопрос «Где?»  ответ был однозначным, так же, как на вопрос «Когда?» После завершения официальной части началась настоящая сутолока, все ходили туда-сюда, так что сделать это мог любой. Но не любому это нужно. Записку подбросил тот, кто убил Румянцева или тот, кто похитил Алину. Или это все же одно  и то же лицо? Угроза была накарябана на небольшом аккуратном листочке, скорее всего, вырванном из записной книжки. Если преступник не дурак, то он от нее уже избавился. Как же нам его вычислить? Может быть, кто-то заметил, как он строчил свое послание? Вряд ли, он наверняка постарался сделать это незаметно. Но где?

- В туалете, - предположил Рокотов.

Дверь в туалет выходила в прихожую, так что вполне все можно было провернуть быстро и незаметно. Таким образом, наличие у нас на руках записки никаких новых зацепок не давало. Определить почерк тоже вряд ли возможно. Мало того, что написано печатными буквами, так наверняка еще левой рукой.

Я опять подогрела блюдо с кулебякой, и мы стали уплетать за обе щеки.  Рокотов говорил, что уже тысячу лет не ел ничего такого вкусного. Он перечислил несколько французских гастрономических названий и заверил, что они не идут ни в какое сравнение с бабушкиной стряпней. Я только усмехнулась и неожиданно для себя обнаружила, что чувствую себя в его обществе вполне комфортно. Вот такие вот причуды судьбы. Наконец я поинтересовалась, каким образом он оказался в моей квартире вместо того, чтобы мчаться в Москву.

Оказывается, это решение не было спонтанным. Такую возможность он предусмотрел еще днем после нашей встречи в административном здании и заказал номер в гостинице и билет на самолет. Тогда же Леша узнал и мой адрес у администратора гостиницы. Новости и версии, которые я на него обрушила, заставили его о многом задуматься, и он решил задержаться в Питере, чтобы нанять частных сыщиков для поисков Алины, а тут еще исчезновение Краснова. В другое время он не придал бы этому значения – не маленький, сам доберется. Но после убийства Румянцева на душе было тревожно, и он подключил к его поискам охранников, однако в милицию не обратился. По счастью, за десять минут до отправления поезда Краснов объявился. Якобы у него было назначено свидание в Питере. Накануне он познакомился с женщиной, но утром она уехала из «Карелии», так что после допроса он рванул к ней, а чтобы свидание не сорвалось, отключил телефон. Никто его не провожал, так что была женщина или нет пока неизвестно, впрочем, один из охранников сказал, что вчера видел, как Краснов прогуливался по парку вместе с какой-то красоткой.

- Мне бы его голос услышать, - сказала я.

- Сделаем, - пообещал Рокотов.

Они ехали в машине, когда ему позвонили из Москвы и сообщили, что Алина после возвращения из Хорватии больше Россию не покидала. Впрочем, кое-что еще нужно уточнить, что обещали сделать в ближайшее время.  Тут он вспомнил, как Алина упоминала, что у нее скоро кончается действие загранпаспорта, впрочем, за это время можно было не только паспорт, но и фамилию поменять, так что проверка продолжается. Мне нравилось, как он все излагал – четко, по-деловому, без лишних сантиментов. Он заранее предупредил Лешу и Дениса, что они останутся с ним, остальные о его решении остаться в Питере узнали за пять минут до отъезда и наверняка сейчас это обсуждают. Инна хотела остаться, но он чуть ли ни силой затолкнул ее в вагон.

- Мне с ней сейчас трудно, - хмуро сказал Рокотов.

- Почему?

– Подрастешь, поймешь, - неопределенно ответил он.

Я решила сменить тему.

- А Денис – это тот, который предложил версию о самоубийстве?

Рокотов рассмеялся:

- Да, мои бойцы проявили себя сегодня во все красе. Но ты не думай, они не идиоты, просто у них мозги заточены под другое.

- Если они у них есть, - высказалась я.

Мы строили различные версии, то и дело перебивали друг друга, в общем, вели себя непринужденно. Тем временем уровень жидкости в бутылке стремительно понижался. Не думаю, что бабушка делала на ней зарубки, но рано или поздно она заметит, что кто-то к ней основательно приложился. Ладно, совру что-нибудь.  От долгого сидения у меня затекла спина, и я потянулась. Рокотов сделал то же самое.

- Может, переместимся в твою комнату? – предложил он. – Там я заметил диванчик и кресло. – Я напряглась, его предложение мне не нравилось. – Неужели ты считаешь меня насильником?

- Нет, - резко сказала я, - но нам не нужно никуда перемещаться. Мы уже почти все обсудили. К тому же, мне пора отдохнуть.

Я немного разозлилась. Мне говорил, что Борис мастер разбивать женские сердца. А сам? Думает, все должны падать перед ним ниц? Алинке жизнь испортил, теперь ко мне подбирается. Не на ту напал. Он заметил перемену в моем настроении и осторожно поинтересовался:

- Я чем-то тебя обидел?

Он уже не в первый раз задавал мне этот вопрос. Неужели я постоянно выгляжу обиженной? Мне казалось, что я разозлилась.

- Нет, я просто устала. Мне нужно лечь.

Это было правдой, я держалась из последних сил. Он поднялся, потом опять сел.
Оказывается,  у него еще были новости. Рита успела пообщаться с ним перед тем, как сесть в поезд. У Рокотова с Томом на ближайшие дни было намечено много важных дел, в которых она не будет принимать участия. В это время Рита собиралась ознакомиться с московскими достопримечательностями, которые не успела осмотреть до отъезда в Питер, и спросила, нельзя ли устроить так, чтобы я составила ей компанию. Он обещал подумать, так как не знал, соглашусь ли я. Однако она продиктовала ему номер моего телефона, который у него и так уже имелся. Он выжидающе смотрел на меня.

- Ты бы жила в моем доме и смогла бы услышать голос Краснова. К тому же, у тебя мозги правильно заточены, и ты наверняка еще до чего-нибудь додумаешься и проверишь это прямо на месте.

Предложение было заманчивым. Но хватит ли у меня сил?

- Рита очень энергичная, - с сомнением сказала я. – Она так меня измотает, что я до конца недели не доживу. К тому же, там Борис. Он не давал мне прохода в «Карелии», а что будет, если мы будем жить под одной крышей?

Рокотов усмехнулся:

- Я куда-нибудь ушлю его, придумаю ему поручение.

- Тогда я согласна. Но как быть с питерскими сыщиками? Кто-то ведь должен ввести их в курс дела.

Мы еще примерно полчаса обсуждали, как все устроить, после чего Рокотов поднялся. Я попыталась вернуть ему долг за пополнение моего телефонного счета, но он в ответ только усмехнулся.. На пороге он немного задержался и, взяв меня за руку, притянул к себе и поцеловал в щеку. Поцелуй был вполне дружеским, но я испуганно отшатнулась от него.

- До скорой встречи, Наташа, - улыбнулся он и скрылся за дверью.

После его ухода я еще долго пребывала в некотором смятении. Что означает его поведение? Неужели для каких-то своих целей он хочет, не брезгуя никакими средствами, приручить меня? Или…? Нет, об этом  даже думать нельзя. Просто он, видимо,  на каждом шагу заводит интрижки, но я в такие игры не играю. К сожалению, он пока об этом не знает, но ничего –  как-нибудь доведу это до его сведения.
Несмотря ни на что, я отлично выспалась, и еще протирала глаза, когда позвонил Рокотов и сообщил, что предупредил Коромыслова о моей командировке и нанял сыщиков.

В офисе ждали меня с нетерпением, так как в новостях сообщили об убийстве Румянцева. Эта новость даже оттеснила на второй план известие о рождении у Максима сына. По счастью, и ребенок, и мать чувствовали себя нормально. В Ванечке, так решили они назвать сына, было три килограмма весу и пятьдесят сантиметров роста, что соответствовало принятым стандартам. Марина уже собирала деньги на подарок. Все выглядели оживленными, только Яна была еще более хмурой, чем обычно, и почему-то не слишком доброжелательно поглядывала в мою сторону. Публично отчитавшись о первой части командировки, я сообщила, что будет и вторая, после чего отправилась к Коромыслову. Он встретил меня как старую знакомую.  Мы поделились впечатлениями о семинаре и о сопутствующих ему событиях, после чего он велел мне отправляться в канцелярию и оформить документы, он уже обо всем распорядился.

Когда я вышла из офиса, позвонил нанятый Рокотовым сыщик. Он был на машине, так что подхватил меня на Среднем проспекте, и, немного проехав, мы остановились в глухом месте на набережной Смоленки, и долго разговаривали об Алине, потом он подбросил меня до Московского вокзала, где я купила билет.

Известие о моей очередной командировке бабушка восприняла без энтузиазма, так как считала, что мне следует отдохнуть. Конечно, она была права, но я не могла ей всего объяснить и просто повторяла, как попугай, работа есть работа. В общем, день выдался очень напряженным, но я со всем справилась и даже успела немного отдохнуть перед дорогой. Бабушка рвалась меня провожать, но я вызвала такси, благо щедрые командировочные это позволяли. На этот раз я взяла с собой побольше вещей и наотрез отказалась от бабушкиных припасов. Кое-какой опыт у меня появился.  Весь день, чем бы я ни занималась, на душе было тревожно, да и самочувствие оставляло желать лучшего, но ничего не поделаешь – нужно во что бы то ни стало услышать голос Краснова. Если я его узнаю, это облегчит поиски Алины. Ту фразу «В случае чего, избавимся от нее»» сказали не просто так. Иногда передо мной возникали зеленые глаза Рокотова, они внимательно и ласково смотрели на меня. Еще этот дурацкий сон… Я гнала это видение прочь.


                Глава шестнадцатая

Едва я ступила на московский перрон, как ко мне подскочил Леша и взял мой чемодан.

- Здравствуйте, - вежливо произнес он. – Как доехали?

- Да брось ты церемониться, - попросила я. – Можно на «ты».

- Нет, Андрей Васильевич этого не одобрит.

- Ну, тогда и вам, Леша, здравствуйте.

В отличном настроении мы подошли к автомобилю, где нас уже ждал водитель. И водитель, и Леша разговорчивостью не отличались, так что мы обменялись всего несколькими фразами о погоде и о том, сколько ехать. Оказывается, особняк олигарха располагался в тридцати пяти километрах от Москвы, Олег говорил, что в пятнадцати. Похоже, нужно делать поправки на все его высказывания. Ехали мы довольно долго, несколько раз попадали в пробки, но в половине одиннадцатого добрались до места. Я ожидала увидеть коттеджный поселок вроде тех, что под Питером, но ничего подобного. Мы миновали неказистую деревеньку и углубились в лес, который вскоре перед нами расступился, явив замечательную картину - очаровательное здание в духе Карла Росси – классические линии и желтый солнечный цвет, умело разбавленный скупой белой лепниной. Оно наверняка было построено недавно, но новоделом или подделкой под старину не выглядело, все было сделано со вкусом. Это великолепие мы видели благодаря широко распахнутым воротам, так как поместье было окружено высокой кирпичной стеной. Средняя  часть здания имела три этажа, к ней под прямым углом примыкали двухэтажные флигели. По периметру мощеного дворика были разбиты роскошные цветники.

Мы подъехали к парадному входу, и из дверей тотчас появился мужчина лет пятидесяти в темно-синих брюках и голубой рубашке. Он поздоровался, взял мой чемодан и предложил следовать за ним. Леша с водителем входить в дом не стали, а сразу уехали.  Поднимаясь по ступеням, я почему-то подумала: «Вторая часть Марлезонского балета начинается». Интересно, сколько их будет?  По дороге мужчина представился Георгием и просил обращаться к нему в любое время, если что-то понадобится. Для этого во всех помещениях есть местные телефоны, достаточно набрать всего три цифры: 1, 0, 0. Я в ответ представилась Наташей, на что он хорошо поставленным голосом ответил:

- У нас, Наталья Андреевна, принято обращаться к гостям по имени и отчеству.

Он их уже откуда-то знал. Ну, дела…  Неужели сбылась моя детская мечта, и я угодила в позапрошлый век? Правда, на Георгии не было ливреи, его одежда скорее походила на летную форму, но манерами и повадками он напоминал вышколенного слугу в благородном доме. Вот это олигархи! Возомнили себя князьями и купаются в роскоши. У меня классовое чутье развито не так сильно, как у бабушки, но все равно я почему-то ощутила неприязнь к Андрею и решила, что про себя буду называть его по фамилии. Тоже мне, Андрей нашелся, Рокотов ему гораздо больше подходит. Тем временем Георгий, пока на словах, знакомил меня с особняком. На первом этаже располагались две гостиные – большая и малая, столовая и видео-зал, на втором – апартаменты хозяев и их родственников, кабинет, библиотека, а на третьем – комнаты для гостей. В левом флигеле - спортивный комплекс, включающий бассейн, тренажерный зал, бильярдную и все такое прочее. Правый флигель предназначался для хозяйственных нужд, там разместились кухня, прачечная и другие служебные помещения, а на втором этаже – комнаты для прислуги. Он так и сказал «для прислуги», а не для обслуживающего персонала.

Наш путь лежал на третий этаж. Туда можно было добраться по лестнице, которая начиналась прямо у входа, или на лифте. Мы выбрали лифт и вскоре оказались в начале длинного коридора, по обе стороны которого располагались двери. Все было чисто и красиво, но ничего особенного. Это напоминало гостиницу средней руки, больше, чем на три звезды не тянуло. Георгий открыл вторую дверь по левой стороне, и вслед за ним я вошла в свой номер. Прихожая с большим стенным шкафом и зеркалом, из нее одна дверь вела в санузел, другая в комнату. Комната была хоть и небольшой, но светлой, наверное, поэтому казалась просторной, но главное, имелся балкон. Георгий оставил чемодан возле кровати, напомнив, что в любое время я могу позвонить по номеру 1-0-0, а он сейчас предупредит госпожу Эванс о моем приезде.

- Вы говорите по-английски? - удивилась я.

- Немного, - скромно ответил он  и удалился.

Я распахнула дверь и вышла на балкон. Передо мной открылся прекрасный вид на парк, вернее, кусочек леса, который алчный олигарх захватил в свою собственность. Здесь были перемешаны различные породы деревьев, но преобладали лиственные – березы, клены, липы, а почти под самым окном возвышался могучий дуб. Здесь не так бросалось в глаза вмешательство в природу - ни посыпанных гранитной крошкой дорожек, ни изумрудных заплат. Однако непроходимого кустарника, который, словно сорняк, заполняет пространство между деревьями в лиственном лесу, я не заметила. Все же человек оставил свои следы. Я увидела несколько скамеек, а потом сквозь густую листву и беседку разглядела. Мне здесь очень нравилось. Как было бы хорошо, если бы я приехала сюда просто отдохнуть. Сидела бы на скамейке под кленом и вышивала, а вокруг чирикали бы птички. Но ведь скоро объявится Рита и вовлечет меня в круг своей необузданной любознательности. В этот момент я услышала визгливый голос Инны:

- Не трогай меня! Все должно было пойти по-другому!

Потом раздалось невнятное бормотание. Мужчина явно был не доволен. Затем окно захлопнулось, и голоса исчезли. Я решила, что нахожусь над апартаментами олигарха. Он полез к Инне с нежностями, а она его отшила. Я со злорадством подумала, что так ему и надо, не будет приставать ко всем подряд. Все же это немного испортило мне настроение, хотя и ненадолго. Позвонила Рита и поздравила меня с приездом. Она все еще находилась в постели, так как неважно себя чувствовала, а Том с Андреем, сообщила она, рано утром уехали по делам. С кем же тогда Инна разговаривала – неужели с Борисом?

Но ведь Рокотов обещал, что устранит его на несколько дней. Вчера днем он собирался вылететь в Москву и все устроить. И потом, не мог же брат приставать к сестре! Наверное, слова « не трогай меня» были произнесены в переносном смысле. Рита тем временем сообщила, что заказала в свой номер завтрак на двоих и пригласила меня к себе. Я наскоро умылась и отправилась к ней. Ключ от моей комнаты лежал на столе, но я решила дверь не запирать. Как бы это ни было похоже на гостиницу, это все же не гостиница. Я открыла дверь и почти сразу открылась соседняя, из которой пулей выскочила Инна. Увидев меня, она остановилась, как вкопанная.

- А вы что здесь делаете? – взвизгнула она.

- Я переводчик Риты, - невозмутимо отозвалась я.

- Можно подумать, что в Москве нет переводчиков!

Она была возмущена и этого не скрывала.

- Я не напрашивалась. Рита настояла на том, чтобы это была именно я, так что со всеми претензиями обращайтесь к ней.

Я гордо проследовала мимо, оставив ее с открытым ртом. Гостевые апартаменты, в которых проживали Эвансы, располагались в другом конце коридора. Вот они, по моим представлениям, были «пятизвездными» - просторными, роскошными и состоящими из двух комнат – гостиной и спальни. Рита, бледная и измученная, ждала меня в гостиной. На ней был голубой атласный халат, подчеркивающий ее бледность.

- Что с вами? – испуганно спросила я.

Рита умела не только беспардонно расспрашивать других, но и о себе ничего не скрывала. Она сообщила, что приближается к переходному возрасту, в связи с чем в организме начались сбои. Теперь «критические» дни у нее наступают не по графику. Она рассчитывала, что это произойдет на следующей неделе, а все случилось сегодня. Она всегда тяжело переносит этот период, никакие средства не помогают.

- Так что я выбыла из строя на два-три дня, - сказала она и виновато посмотрела на меня.

Грех радоваться чужой беде, хотя это бедой и не назовешь, но я обрадовалась, еле сдержалась, чтобы не расплыться в довольной улыбке, отдых был мне просто необходим. Мне даже захотелось заключить Риту в объятия, но я ограничилась тем, что пообещала помочь ей скоротать эти неприятные дни.

- Вы на меня не сердитесь, что я нарушила ваши планы?

- Нет, нисколько, - совершенно искренне заверила я.

В это время молодая симпатичная женщина в синей юбке и голубой блузке принесла нам завтрак. На огромном подносе поместилось все, что душе угодно. Я выбрала бутерброд с красной рыбой и чай, а Рита кофе с сухариками. За трапезой я расспрашивала о местных порядках и жителях, надеясь, что мои вопросы не выглядят подозрительно. Я ведь впервые в этом доме, мне предстоит жить здесь несколько дней, так что мое любопытство вполне обосновано. Сначала о распорядке. Обычно завтракают в своих комнатах, так как все поднимаются в разное время, обед в три часа, ужин в восемь. Если кто-то в это расписание не вписывается, его кормят отдельно.

- Здесь слишком много прислуги, - с осуждением произнесла Рита. – У нас всего три человека постоянно работают. Правда, у нас не такой большой дом, а друзья обычно останавливаются в гостинице. - Конечно, иностранцам не понять широкую русскую душу.
На втором этаже живут Андрей с Инной и Борис, сказала Рита. Там есть еще свободные апартаменты, но она выбрала эти, так как тут окна выходят в парк. На третьем этаже кроме них живут Вавилов, Краснов и Костюк.

- А где жил Румянцев? – поинтересовалась я.

- Напротив нас, - ответила Рита и поежилась, видимо, вспомнив, как обнаружили его труп. – Мы и в тереме жили друг напротив друга, - добавила она.

Развивать эту тему я не стала, так как ее версия событий была мне известна и никуда не вела.  Мне хотелось узнать, из чьей комнаты выскочила Инна. Конечно, рано или поздно я и сама это узнаю, но, может быть, мой рассказ наведет Риту на какую-то мысль? Она достаточно наблюдательна. На причале нас с Рокотовым быстро записала в заговорщики. И я рассказала, как Инна набросилась на меня, вылетев из соседней комнаты. Уточнив, из какой именно, Рита заявила, что это комната Петра. У меня участился пульс. Я вспомнила обеспокоенный взгляд Инны, которым она наградила Вавилова во время озвучивания Андреем версии убийства, и его неестественную бледность. Что-то за этим скрывается. Неужели между ними что-то есть? Теперь «Не трогай меня!» приобрело новый оттенок.

- Думаю, Андрею это не понравилось бы, - задумчиво сказала Рита.

- Что именно? – уточнила я.

Рита сделала большой глоток и потерла виски, только потом ответила:

- Да все не понравилось бы: и то, что на вас набросилась, и то, что к Петру в комнату заходила. Могли бы поговорить в гостиной или в парке, а так – слишком интимно.

Я и не подозревала, что Рита так щепетильна, и не нарушала возникшего молчания, надеясь, что она продолжит эту тему. И она оправдала мои ожидания.

- Наверное, между ними что-то есть, - как бы нехотя произнесла она. – Я как-то перехватила взгляд, которым они обменялись, но думала, что мне показалось. – Она немного помедлила и добавила: Жаль, если это так, они с Андреем такая красивая пара, - и, взглянув на меня, улыбнулась, - прямо, как вы с Борисом.

Тут она сообщила, что вчера вечером Андрей куда-то отправил Бориса с поручением. Мне хотелось узнать, куда именно и надолго ли, но спросить я не решилась, впрочем, через минуту Рита сама все сказала: «В какой-то город в Сибири». Я мысленно потерла руки. В любом случае, у меня будет пара спокойных дней, чтобы отдохнуть и все обдумать. Слишком много событий произошло в «Карелии», да и здесь уже кое-что есть. Понять бы, что это значит.

От кофе Рите лучше не стало, она казалась еще более бледной и измученной, чем прежде, и чувствовалось, что каждое слово дается ей с трудом. Мы договорились, что она позвонит мне, когда ей станет полегче, и мы прогуляемся. Прихватив по ее совету пару пакетиков с соком, я отправилась в свою комнату. Теперь я поближе познакомилась с ней. Здесь было все необходимое – мебель, телевизор, компьютер, но ничего лишнего! Я же считаю, что так называемы «лишние» вещи просто необходимы. Кажется, кто-то из великих так и сказал: «Я могу прожить без необходимого. Но как обойтись без лишнего?» Это и про меня. Я вспомнила свою комнату – вышитые картины на стенах, помутневшее старинное зеркало, старые книги,  в которые я редко, даже слишком редко, заглядываю. Но все это создает особую ауру, ауру родного дома, дома, в котором я живу. А бабушкина комната? В огромном серванте куча фарфоровых статуэток, модных в послевоенные годы, на стенах – тарелочки, которым сто лет в обед, а на высокой кровати пирамида из пуховых подушек. Особняк олигарха с его гостиничной безликостью не может сравниться с нашей квартирой, с гордостью подумала я. Возможно, в его личных апартаментах все по-другому, я ведь живу в комнате для гостей, которую справедливо называют номером, хотя никаких табличек на двери нет.

Разложив вещи по местам, я убрала чемодан в шкаф, затем сменила рубашку на легкую футболку без рукавов, температура неуклонно повышалась. Сейчас солнце светило с другой стороны, и я не стала включать кондиционер, а распахнула окно. Прихватив взятую из дома книгу Джузеппе Д’Агаты «Memow, или регистр смерти», до которой у меня никак не доходили руки, я отправилась на прогулку. Спустившись по лестнице на первый этаж, я оказалась у парадного входа и немного замешкалась. Неужели придется огибать все здание, чтобы попасть в парк? Выручила проходившая мимо девушка в сине-голубой форме, выведя меня в коридор, который вел к другим дверям.

Между особняком и парком была довольно широкая лужайка. Конечно, никто столетиями не стриг ее, но за ней явно хорошо ухаживали, так что выглядела она ровной и почти безупречной. Миновав ее, я вошла в парк и выбрала тропинку, ведущую к беседке. Все, как я мечтала – запах листвы, пение птиц, только в руках вместо вышивки книга, но это тоже неплохо. Хотя, не время расслабляться. Нужно все обдумать и попытаться еще что-то узнать. Наверняка к исчезновению Алины причастен кто-то из окружения олигарха. Кое-что узнать мне уже удалось. Допустим, у Инны с Вавиловым роман. А что? Рокотов постоянно в делах, в разъездах, а эти двое маются без дела под одной крышей. Оба внешне привлекательны. Для дальнейшего анализа у меня не хватало информации. Тем временем я подошла к беседке – этакому бельведерчику в русском стиле. Впрочем, крыша над головой и удобные скамейки в ней имелись. Я села на скамью и ощутила сильную вибрацию на своем бедре – мобильник в кармане джинсов дал о себе знать.

- Наташа? – услышала я голос Рокотова и немного заволновалась.

- Да, здравствуйте, Андрей Васильевич.

- Я же говорил, что можно без отчества.

- Боюсь оговориться при ваших домочадцах.

Поди ж ты, можно без отчества! Куда он меня втягивает?

- Ладно, потом разберемся, - согласился он.

Затем поинтересовался, как я доехала, как устроилась, как себя чувствую. Я заверила, что со мной все в порядке, а вот Рита плохо себя чувствует, и я пока не у дел. Он так обрадовался этому обстоятельству, что даже не поинтересовался, что с ней. Нам нужно встретиться и кое-что обсудить, - сказал он. У него будет возможность вырваться на пару часиков, и я должна приехать в Москву. Он сообщил мне адрес и название ресторана, в котором будет ждать меня в шестнадцать часов.

- А под каким соусом я выберусь отсюда?

- Скажите, что хотите встретиться  с подругой, придумайте что-нибудь. Георгий вызовет вам такси. Если предложит машину с водителем, не соглашайтесь. О нашей встрече никто не должен знать.

Я увидела приближающегося к беседке мужчину.

- Хорошо, Танечка, я постараюсь с тобой встретиться. Созвонимся.

- Рядом с вами кто-то есть? – забеспокоился Рокотов.

- Да, Танечка, до встречи!

Однажды, когда нас подслушивал Борис, я назвала Рокотова бабушкой, теперь Танечкой. Это меня развеселило.

Мужчина, улыбаясь, вошел в беседку. Ему было лет тридцать пять, однако его виски уже тронула седина. Лицо было интеллигентным и умным, но некрасивым.

- Здравствуйте, - приветливо произнес он.- Кажется, мы с вами встречались в «Карелии». – Я признала, что так и есть. – Владимир Краснов, - представился он и протянул мне руку.

- Наталья Нарышкина, - сказала я и машинально протянула ему свою руку.

К рукопожатиям я не привыкла. Однако он не стал ее жать, а поднес к губам. Я была разочарована. Я так хотела услышать его голос! А он оказался совсем не похожим на тот, который я слышала из кустов. Видимо, что-то такое на моем лице отразилось, потому что он спросил:

- И чем я вам не угодил?

Я уже оправилась от разочарования и улыбнулась:

- Что вы! Никому не под силу так быстро меня расстроить, просто я кое-что вспомнила.
Но это не имеет к вам никакого отношения, -  как можно мягче сказала я.

Он поинтересовался, каким ветром меня сюда занесло, я объяснила. В ответ он не слишком любезно пробурчал, что богатые люди привыкли исполнять свои прихоти, не считаясь с другими. Я заверила, что эта ситуация мне на руку, я ведь в командировке. К тому же,  Рита очень приятная женщина, и мы с ней подружились. Тут я решила ввернуть кое-что о подруге. Если кто-нибудь заметит мое отсутствие, Краснов объяснит, в чем дело.

- Да еще так повезло с подругой! – воскликнула я. – Она в Москве проездом, и у нас будет возможность встретиться.

- А куда и откуда она едет? – поинтересовался Краснов.

Вряд ли его интересовали перемещения моей мнимой подруги, он просто хотел поддержать разговор. И тут я чуть не запуталась. Решив, что если подруга из Питера, то моя неуемная радость от встречи с ней неуместна, я заявила, что она живет за границей.

- Я вроде слышал, как вы ее Таней называли, - заметил Краснов.

Или я слишком мнительная, или все меня всё время в чем-то подозревают, но мне стало не по себе. Однако я выпуталась из этой ситуации. Рассказала, что Танины родители уже много лет назад уехали жить в Словакию, а сами они из Оренбурга, куда сейчас и направляются. В Москве пробудут всего два дня, и надо же какая удача, мы сможем встретиться! А познакомились мы с Таней в Лондоне, где после девятого класса вместе стажировались в знании английского языка. Если ложь немного разбавить правдой, да еще с мелкими подробностями, то она выглядит убедительнее стопроцентной правды. Похоже, Борис прав, я умею врать, уж больно ловко у меня получилось.

- Золотая молодежь, значит? – спросил Краснов.

- Да нет, куда там! – отозвалась я. – Стажировка продолжалась всего два месяца, да и давно это было.

Мне надоело отвечать на вопросы. В последние дни у меня чуть ли ни аллергия появилась на любопытных, поэтому я перевела разговор на него.

- А вы здесь по делам или гостите? – спросила я.

-  Можно сказать, что я в гостях, правда, уже достаточно давно.

Краснов поднялся со скамейки и выразительно посмотрел на книгу в моих руках.

- Мистикой увлекаетесь?

- Более или менее.

- А фэнтези?

- Случается, - признала я. – Как сказал кто-то из великих: «Нет плохих жанров, кроме скучного».

У меня в голове куча всяких цитат, только я часто путаю авторов, поэтому предпочитаю обходиться без конкретики.

- Ладно, не буду вам мешать, - произнес Краснов. – Думаю, мы еще увидимся.

Я ему приветливо улыбнулась и удерживать не стала. Он направился в глубину парка, а я смотрела ему вслед и думала: «Почему этот молодой мужчина прозябает здесь? Неужели крыша над головой и бесплатные харчи того стоят?» Одно я поняла точно, положение прихлебателя его не устраивает. Сначала расселся, будто на века, а чуть я затронула больную тему, сразу же «Не буду вам мешать». На что он готов пойти, чтобы изменить ситуацию? Я ничего о нем не знаю, как и о других обитателях, а без этих знаний похитителей Алины не вычислить. Нужно будет Рокотова расспросить о них, да и с ним самим не все ясно. Уж слишком часто его из стороны в сторону кидает – Инна, Алина, потом опять Инна, теперь ко мне подбирается. Хотя, может быть, мне это показалось? Возможно, в их кругах просто принято волочиться за всеми подряд – вдруг что-нибудь выгорит? Впрочем, это сейчас неважно. Я посмотрела на часы: половина второго, пора возвращаться в особняк. Жаль, что прогулка получилась такой короткой, но нужно предупредить Риту, вызвать такси и переодеться.

Я позвонила Рите и коротко обрисовала ей ситуацию. Она сказала,  что я могу располагать собой, как заблагорассудится, так как она собирается весь день лежать и в лучшем случае спустится только к ужину. По номеру 1-0-0 сразу откликнулся Георгий и заверил, что мне беспокоиться не о чем, он все утроит. Я назвала адрес, на всякий случай изменив номер дома, и сообщила, что еду на встречу с подругой. В ответ воцарилось молчание, видимо, здесь не принято докладывать о своих планах, но ведь у меня нет опыта общения с прислугой. Я не знала, сколько времени понадобится на дорогу, но Георгий обещал все выяснить и позвонить, что и сделал через пару минут. Отъезд был намечен на 15-20. Он предложил мне пообедать пораньше, но я отказалась, ничего не объясняя. Опыт потихоньку набирался, только вряд ли он мне пригодится в будущем.

Я успела не только привести себя в порядок, но и отдохнуть, так что, когда Георгий сообщил, что такси ждет у дверей, я была при полном параде. На этот раз я хорошо подготовилась к поездке, прихватив с собой несколько приличных нарядов. У меня их не столько, сколько у Алины, но кое-что все же есть. Я выбрала светлый костюмчик, купленный мной в конце прошлого сезона на распродаже в одном из самых дорогих бутиков.  Конечно, знаток сразу определит, что он из прошлогодней коллекции, но это не имеет значения, так как он очень мне идет. По пути к выходу никто мне не встретился, только Георгий ждал внизу и, предупредительно распахнув передо мной дверь, проводил до такси, потом сделал попытку расплатиться с водителем. Я довольно бесцеремонно отодвинула его в сторону, заявив, что сама с этим справлюсь. Он пожал плечами и отошел.

По дороге я размышляла, как вести себя с Рокотовым, и решила, что буду держаться с ним настороже, такому палец в рот не клади. Конечно, он очень привлекательный мужчина, признала я и, вспомнив свой сон, ощутила тревожное волнение. Но тут же отогнала непрошенные мысли. Подумаешь, сон! Да мне часто снятся всякие кошмары, я же не придаю им значения. Буду и к этому сну относиться так же. Сейчас нужно думать об Алине. Возможно, от моей сообразительности и настойчивости зависит ее жизнь, а я тут нюни распускаю. Мысленно проведя небольшой аутотренинг,  я подъехала к ресторану в боевом настроении. Увидев замызганную стекляшку, я подумала, что перепутала адрес. Странный выбор для олигарха. Однако большой черный автомобиль, возле которого маячил Леша, избавил меня от сомнений. Расплатившись с водителем, в сопровождении Леши я вошла в ресторан. Рокотов, увидев меня, пошел навстречу и проводил к столу.

- Извините за столь непрезентабельное место,  - извинился он. – Я выбрал его по справочнику из-за его расположения, чтобы удобно было добираться нам обоим.

Заведение и впрямь выглядело не лучшим образом, но это меня не смутило

- Для конспиративной встречи в самый раз, - заявила я, садясь за стол. – Вряд ли ваши знакомые тут обедают. Рапортую: Я пообщалась с Красновым. ТУ фразу произнес не он.

Сообщив это, я приуныла, Рокотов же, напротив, выглядел довольным. Понятно, неприятно было бы узнать, что человек, живущий в твоем доме, чуть ли ни член семьи, предал тебя.

- Я этому рад, - подтвердил он мои мысли. – Давайте о делах поговорим позднее. Мы еще не поздоровались, а вы уже рапортуете.

- Мы здоровались по телефону, - буркнула я.

Еще немного попрепиравшись, я выслушала весьма изысканный комплимент и с честью выдержала его, не смутившись и не покраснев. Рокотов уже сделал заказ, но протянул мне меню, чтобы у меня была возможность что-нибудь изменить или добавить. Но я ничего менять и добавлять не стала, так как была очень голодна, о чем и сообщила своему кавалеру. Его огорчило, что меня выпустили из его дома, не накормив. В общем, на всякие пустые разговоры у нас ушло довольно много времени. Только когда принесли заказ, я попросила Рокотова рассказать о трех его домочадцах – Вавилове, Краснове и Костюке, и он удовлетворил мое любопытство.

Он условно назвал их клубом анонимных алкоголиков. Все трое, по разным причинам попав в тяжелую ситуацию, начали искать утешения в пьянстве. Именно тогда они и попались на глаза богатому бизнесмену, разумеется, каждый по отдельности и в разных обстоятельствах. У Рокотова, как я поняла, есть склонность к благотворительности.
Первым в его доме появился Вавилов. Кандидат наук, зав. кафедрой в прибалтийском университете, в один не слишком прекрасный день остался не у дел. Попытки устроиться на равнозначную работу ни к чему не привели, и он покатился вниз.

Краснов работал корреспондентом в районной газете в Подмосковье. Жизнь шла спокойно и размеренно, пока он не почувствовал в себе писательской жилки. В разных журналах опубликовали несколько его фантастических рассказов, о них вроде бы положительно отзывались критики. Воодушевленный, он оставил работу и сел за роман. Краснов трудился над ним около года, живя на содержании у жены, потом отправил свое детище в одно крупное издательство. Оттуда долго не было ответа, он сам им позвонил и узнал, что его роман их не заинтересовал. Он смирился с поражением и вернулся в газету, решив поставить на писательской деятельности жирный крест. Но он не переставал быть читателем и однажды, случайно купив книгу неизвестного автора, узнал в ней слегка переделанное свое творение, правда, выпущенное другим издательством. Он помчался туда, даже подал на них в суд, но проиграл и, как многие российские интеллигенты, стал искать утешения в вине.

Костюк был родом из Краснодарского края. Он с детства занимался борьбой, имел звание мастера спорта, но на соревнованиях ему не везло, да и более молодые подпирали, и он подался на поиски счастья в Москву, где вскоре нашел себя. Он принимал участие в нелегальных боях без правил, на чем неплохо зарабатывал. У него появилась постоянная подруга, у которой он и поселился. Однажды во время боя он получил серьезную травму, а безграмотное лечение чуть не сделало его инвалидом. В общем, Костюк сошел с ринга, и  вскоре подруга выставила его за дверь. Возвращаться на малую родину не хотелось, да уже было и не к кому – родители умерли, и он остался в Москве, перебиваясь случайными заработками и коротая время в обществе собутыльников.

Рокотов предоставил им приют, чтобы они оправились от пережитого и заново нашли себя. Однако за два года Вавилов не опубликовал ни одной научной статьи, да и работа над докторской диссертацией продвигалась слишком медленно, если вообще продвигалась. Не лучше обстояли дела и у Краснова. Иногда он запирался в своей комнате и просил ему не мешать, но за последние полтора года Рокотов не прочитал ни одной его строчки. Костюк же на полную катушку использовал возможности богатого дома – качался в тренажерном зале, плавал в бассейне. Сейчас он находился в отличной форме, но покидать гостеприимный кров не спешил.

Все-таки прав был Олег, назвав их прихлебателями. Но Рокотов считал, что таким образом создал некое подобие семьи. Ему не нравилось приходить в пустой дом, а так – всегда была возможность с кем-то поболтать или поиграть в шахматы.

- А как же вы разогнали свою, так называемую семью, когда уехали в Хорватию? -  Этого я не понимала.

- Самодурство, - честно признал он. – Но потом я перед ними извинился.

Черт знает, что такое, подумала я. Трое взрослых здоровых мужиков сидят на его шее, время от времени исполняя роль шутов или любимых болонок. Я такой жизни не понимала. Зато теперь у меня появилось достаточно пищи для размышлений.

Тем временем мы уже прикончили грибной суп и приступили к горячему. С бифштексом Рокотов расправился очень быстро и уставился на меня, у меня же аппетит сразу пропал. Я отодвинула тарелку. Он взял меня за освободившуюся руку. Лицо и глаза были точь-в-точь такими, как в моем сне.

- Я соскучился, - просто сказал он. При этом у меня вспыхнуло не только лицо, но и все внутри.

- Не надо так говорить, - выдавила я.

- Почему?

- Сами знаете.

Я вдруг подумала, что он сейчас спросит, нравится ли он мне, и решила, что отвечу, как Борису. Только он ничего не спросил. Он и так это ЗНАЛ! Я с ужасом осознала, что теперь и я это ЗНАЮ. Впрочем, это совершенно неправильная формулировка. Он мне не нравился, он мне совсем не нравился! Он жестокий и опасный человек, но в его присутствии я чувствую какую-то непонятную тревогу и слабость, а порой и паралич нападает, как сейчас. Нужно выдернуть свою руку, говорила я себе, но мой мозг засбоил и не давал руке соответствующей команды.

- Наташа, я понимаю, что кое-что вас смущает, - начал он.

Паралич у меня сразу прошел, и я выдернула руку.

- Меня слишком многое смущает, - почти спокойно сказала я. При этом я казалась себе очень взрослой и очень умной. – Пока я не понимаю ни вас, ни себя.

В это время раздался звонок моего мобильника.

- Не обращай внимания, - перейдя на «ты», сказал Рокотов, желая продолжить разговор.

Но я вынула телефон из сумочки и, увидев, что это Борис, впервые обрадовалась его звонку. Оказывается, Инна сообщила ему, что я в Москве. Теперь он рвался поскорее вернуться и пообещал, что в пятницу будет дома, тем более, что в субботу у Андрея день рождения. Я сказала, что возвращаюсь в Питер в воскресенье вечером. На этой радостной ноте мы и распрощались.

- Вижу, вы с Борисом стали друзьями, - хмуро сказал Рокотов.

Я пожала плечами и ничего не ответила. Настроение у обоих изменилось. Он посмотрел на часы и подозвал официанта.

- Значит, в субботу у вас день рождения? – поинтересовалась я.

Он кивнул и сказал, что по этому случаю состоится вечеринка, на которую он приглашает и меня. Он сам хотел сообщить мне об этом, но Борис его опередил. Чувствовалось, что он не доволен нашей встречей. Ну и пусть. Пусть держится от меня подальше, а то вдруг я не устою? Только когда мы подошли к такси, которое уже ожидало меня, он прошептал, что мы обязательно продолжим прерванный разговор, но в более благоприятной обстановке. И я опять вспыхнула, как маков цвет, а он довольно улыбнулся и, невзирая на мои протесты, расплатился с водителем.


Продолжение следует...