Платов на ассигнации. Любо, братцы

 Необъятна глубина нашей истории. И темна порой. Искаженной тенью мелькнет лик героя былых сражений. Эхом откликнется в народной песне. Но никто за гульбой не задумается о стародавних переживаниях. О любви и ненависти, о дружбе и предательстве. Эх, Русь. Куда несешься ты на иностранных мерседесах? Выйди, вдохни полной грудью аромат весны. Послушай песни народные.

                Любо, братцы, любо...

 Изучая историю "платовских" ассигнаций, набрёл ещё на одну тропинку. Большинство связывает её с батькой Махно. Ещё одной, довольно неоднозначной фигурой того исторического перелома. В фильме "Александр Пархоменко" Нестора Ивановича сыграл любимый советским зрителем Борис Чирков. Хоть и чужд был большинству зрителей киноперсонаж, а песня легла на сердце. Ещё живы были переживания предыдущей, гражданской войны.

 Что примечательно, самого Александра Пархоменко махновцы расстреляли вместе со его штабом. Но это было уже после изгнания из Крыма белогвардейцев. Удивительно, но в те годы все названные участники могли видеть одного из создателей легендарной песни. Того самого Платова, чей портрет помещен в овал очень качественно изготовленной купюры.

 По одной из первоначальных версий речь в песне идет о реальном сражении. В 1774 году тогда ещё полковник Платов вел полк казаков в составе обоза с продовольствием для войск на Кавказской линии. У реки Калалах транспорт подвергся внезапному нападению   объединённых ногайской и крымско-татарской орд численностью в 10 тысяч всадников. Каждый из них вел на привязи ещё по три лошади. Отсюда и "сорок тысяч лошадей". Дело в том, что подобно монголам, ногайцы не использовали обозы. Одна из "заводных" лошадей была сменной, две-вьючными.

                "Как на дикий берег, да на Чёрный Ерик,"

 В том бою казаки использовали обозы, выстроив защитное сооружение, подобное древнему гуляй-городу. Кстати, созвучно место рождения появившегося через сто лет Нестора Ивановича Махно- село Гуляйполе. Отсюда же вышел ещё один, даже более экстравагантный участник гражданской войны-Федька Щусь. Этот мастер джиу-джитцу был одним из активных членов организации "Гуляй-Поле"

 Но вернемся к событиям лета 1774 года. Только истинный казак почувствует "а первая пуля, да ударила коня". В том бою погиб друг Платова-Павел Кирсанов.

              "Жена погорюет — выйдет за другого!
               За моего товарища, забудет про меня!"

 "Другим" оказался сам Платов, овдовевший после смерти первой жены -Надежды Степановны. Очевидно, второй брак героя случился намного позже. И вот почему. По одним источникам первая жена Матвея Ивановича-Надежда Степановна умерла вскоре после рождения сына в 1783 году. То есть через девять лет после упомянутых в песне событий. По другим источникам Иван Матвеевич появился на свет двенадцатью годами позже.

Не будем устраивать из жизни наших героев Санта-Барбару, а коснемся ещё одних событий. Связанных, как раз с временем печатания "платовской валюты". Помещаю это словосочетание в скобки по следующим соображениям. Дело в том, что масса бумажных денег в Белой России 1918-1920 годов была несопоставима с материальной базой. Предполагаю, это была одна из махинаций, раскрученная для "вымывания" империалов и полуимпериалов, оставшихся у населения после четырнадцатого года. И, очевидно, вывезенных в двадцатых на кораблях Антанты.

 Память о тех событиях осталась и в песне. И действительно близка по хронологии к жизни Махно. Но и только. Очевидно, слово "атаман" исторически ближе подходит именно к Матвею Ивановичу Платову, чем к Нестору Ивановичу. Да и события во второй версии указывают на других героев.

 Одним из них является русский офицер Александр Александрович Павлов. В августе именно он возглавил один из батальонов Астраханской армии. Осенью части влились в Добровольческую армию. 5—16 января 1920 года конный корпус генерала Павлова нанес сильный удар по 1-й конной армии Буденного под Ростовом и отбросил ее за Дон, захватив 40 орудий. Через две недели белогвардейцы разгромили конный корпус Думенко.

 Дальнейшие события оказались более трагичными для истории Белого Движения. До странности повторилась ситуация "Ледяного похода" марта восемнадцатого. Но если о "корниловских" испытаниях мы знаем достаточно, а последователи называют "первопроходников" поименно, то аналогичные события февраля двадцатого менее освещены. А ведь именно в эти дни решилась судьба России. И горькую чашу выпил до дна именно георгиевский кавалер А.А. Павлов, выбрав неправильный для своих подчиненных путь.

  Лишь старая песня, замысловато соединившая атамана Платова с событиями двадцатых, напоминает об давней истории.  Не так давно отыскался ещё один, украиноязычный вариант. А Егор Летов оживил "танкистскую" переделку песни. Но большинство из нас поет именно старую, "платовскую". Она, в отличии от белогвардейских ассигнаций, впечаталась в историю страны. Подтверждая первоначальность слова. По сравнению со златом-серебром. И с долларом.