Посвящается тебе Гл 30 Цыганка

Цыганка. Саша. Голод.

Цыганка гадала, за ручку брала


В июне общежитие опустело. Весь курс отправили на первую практику, разбросав маленькими группами по дальним станциям. Алю с Тоней послали практиковаться в товарную контору станции Воронеж-2, где оформлялись документы на перевозимые грузы. Им повезло остаться в городе. После всего происшедшего было не очень уютно одним в пустом общежитии. И надо было решить главный вопрос – посетить ли Сашу в больнице? Все отъезжающие только об этом и твердили. Денег не было: стипендия нагло похищена цыганкой.

Дело было ещё до начала практики. В кинотеатре, который находился в парке "Орлёнок" прямо напротив техникума, начался показ «Неуловимых мстителей». У касс толпы народа, только через неделю они с подругами смогли купить билеты. Тут и стипендию выдали – двойная радость. Итак, идут они по парку в кино, их окружают цыганки, как-то ловко разбивают по одной и предлагают погадать.
- Только позолоти ручку, красавица, всю правду скажу: что было, что будет… Не бойся, я денег не возьму, просто положи копейку на свою ладошку…

Кому не хочется узнать судьбу? Аля открыла сумку, где лежала вся стипендия, но на ладонь положила только монету. Цыганка стала говорить, потом остановилась на самом интересном месте и  нежно потребовала денег бумажных, мол плохо видит будущее.
Три десятки перекочевали из сумки на ладонь, цыганка посмотрела на них, дунула, и деньги исчезли. Аля открыла рот, потом схватила ее за руку. Та ловко выскользнула, и Аля побежала за ней. Догнала, схватила мертвой хваткой за рукав и с укором воткнула свой взгляд в бесстыжие глаза воровки. Сейчас повалит её и обыщет… но бесовский взгляд цыганки заставил ослабить хватку. Воровка вырвалась и, отбежав на безопасное расстояние, обернулась и крикнула:
- Открой сумку  ровно в одиннадцать часов, деньги будут там.
- Аля, – звали подружки, - пора!

С оболваненным ощущением Аля вернулась к девчонкам, которые смеялись над копеечными утратами: свои деньги они оставили дома. Только Аля положила их в сумку, потому что боялась воровства. Бывают же такие казусы.
- Девочки, у меня цыганка украла все деньги! Так ловко обманула…дунула – и денег нет…
- Не может быть! – ужаснулись Тоня, - хотя вид бледный…
- Кого обманули? Тебя? – удивилась Дина, - никогда бы не подумала. Узнала судьбу хоть?
- Узнала. Вас ожидают большие денежные потери, - горько вздохнула Аля.
- Побежали, уже начинается.
Фильм захватил… Параллельно сюжету точила мысль: она сказала, что деньги вернуться…в голове все ещё не укладывалось случившееся… посмотрела на часы…ровно в одиннадцать открыла сумку… В их ряду начался сдавленный смех подружек, они заметили её манипуляции. Зрители с удивлением оглядывались на них, в этот момент на экране было не до смеха.

Итак, капитал исчез, а в больницу надо идти не с пустыми руками… На последние деньги они с Тоней купили виноград и пошли сдаваться.  В больничном саду в беседке увидели всю гоп-компанию, которая что-то серьезно обсуждала. Что? Догадаться было не трудно: Саше даже после операции светила тюрьма. Наконец Тоню с Алей заметили, все головы повернулись в их сторону, пауза длилась вечность. Если бы разверзлась земля, и они с Тоней исчезли, было бы намного легче. Саша сам пошел навстречу. О чем говорили, не помнит, но с первой фразы стало понятно: ему не до них. Вот тебе и любовь-морковь. Может быть, герой понял наконец, что не стоят бабы такой любви… Какая такая любовь, когда на горизонте нарисовалась тюрьма? Аля удивилась, впервые увидев в его глазах растерянность. Но дело закончилось благополучно для всех сторон, его закрыли по обоюдному согласию сторон.

Практика продолжалась, Аля с Тоней страдали от голода. Был конец июня, Саша вышел из больницы и сразу зашёл к Але, чтобы рассказать все подробности своего геройства. Ему повезло, основные органы не были задеты, даже шов от раны зажил.
- Завтра уезжаю домой, давай погуляем сегодня вечером.
Он явно гордился собой. Как отказать герою? Они пошли на сияющий огнями Чернавский мост через р. Воронеж. Саша пытался кормить Алю конфетами, она отказывалась, он бросал их по одной в реку, она давилась слюной. Потом гуляли вокруг стадиона, теперь конфеты и шоколадки летели через высоченную стену трибун. Саша бесился, но внешне был весел, даже шутил. То, чего больше всего боялась Аля, не произошло. Он даже не пытался её поцеловать. Понял ли Саша, что она пошла с ним гулять только потому, что уважает его чувства, а в остальном её не сломить? Она надеялась, что понял.

Обычно в выходные спали до упора, просыпаясь и засыпая вновь, что бы не так мучил голод. Аля просыпалась, спрашивала время, говорила «Какой ужас!», снова падала на подушку и засыпала. Тоня потом пересказывала это, как анекдот.

После свидания Аля с чувством исполненного долга заснула, только прикоснувшись к подушке. Тоня давно видела сны, скорее всего о работе в кондитерском цехе. Часов в десять утра Аля с закрытыми глазами сходила в туалет, а, вернувшись, не поверила своим глазам. На столе лежал свитер Саши с завязанными рукавами, полный вишни, черешни и неспелого еще крыжовника. Сверху лежала огромная ветка с гроздьями ягод. Крепко же они спали в то время! Аля разбудила Тоню, и они, молча, стали пожирать все это богатство. Только утолив голод, они удивились, как все проникло в их светлицу? Долго думать не пришлось – на открытой форточке куча листьев. Ну, Сашка, ну, молодец!
-  Кошмар, он мог увидеть нас голыми! – смутилась Тоня, не считая короткую ночнушку одеждой.
- Хорошо,  что я  купила с прошлой степухи белые трусики и лифчик, - порадовалась и Аля, доедая даже недозревшие ягоды.
К вечеру к ним явилась Диарея и не отпускала от себя целых два дня! На работу еле дотащились.
- Что-то вы, девочки, сегодня подозрительно молчаливы, обычно рта не закрываете, - забеспокоились женщины в товарной конторе.
-  Надёжное средство от словесного поноса - понос обыкновенный, - пояснила Аля, и спросила разрешения воспользоваться аптечкой. Из неё они с Тоней выгребли и выпили всё закрепляющее и обезболивающее, но только к вечеру пришло облегчение, то есть закрепление.
Так затейливый подарок Сашка украсил зеленью их стол и стул. Отомстил-таки невольно… Уже на третий день, окончательно опустошенный желудок, этот ненавистный монстр,  снова жутко захотел есть. На работу они ходили в смену: половина суток – день, половина суток – ночь. На работе кормили один раз, надо было продержаться до вечера.
- Аля, ты говорила, что Сашка бросал конфеты на трибуны?
- Бросал… и шоколадки…
- Дурында ты, Алька! Я бы наелась и нацеловалась.
- Вот когда тебя в первый раз поцелует Саша, тогда и поговорим, - усмехнулась Аля. – А конфеты сейчас спокойно лежат на стадионе… 

Они быстро накинули платья и метнулись на арену. За последнее время не было ни одной игры, даже тренировок. Слава богу, вход не закрыт. Полезли по рядам. За час нашли три конфетки, шоколадки наверно не перелетели через высокие стены. Жаль.