У памятника Пушкину. 19 октября 2011 года - 0

19 октября 2011 года. 200 лет Императорскому Александровскому Царскосельскому Лицею.
 
     Только сегодня я купила два билета на поезд в Петербург. Один билет на восемнадцатое октября до Петербурга, второй на двадцатое октября, чтобы вернуться назад домой в Москву. Мне нужно приехать в Петербург в день 19 октября 2011 года, в день, когда Царскосельскому лицею исполняется 200 лет. В 1811 году Царскосельский лицей был открыт, а в 1917 закрыт навсегда. Поезд Москва-Петербург. Плацкартный вагон старого вечного вида и комфорта. В последний почти момент я позвонила в Пушкинский музей в Петербурге и узнала о программе праздника, который будет проходить в городе Пушкине, или по-старому в Царском Селе.

     Еду я, чтобы почтить память последнего директора Лицея Владимира Александровича Шильдера. Директором Императорского Александровского Царскосельского лицея он был в период с 1908 года по 1917 год, который включал в себя благополучный период с 1908 года по 1914 год, и  период первой мировой войны до 1917 года, и  период двух революций, февраля и октября 1917 года. Ни одному из директоров лицея не пришлось быть в лицее в период перелома истории всей страны.
 
     Проводил Владимир Александрович Шильдер празднование столетнего юбилея  Императорского Александровского Царскосельского лицея. Сейчас о Владимире Александровиче мало помнят, да и потому о нём мало говорят. А ведь жизнь этого человека была посвящена воспитанию тех, кто потом руководил нашим огромным российским государством.

     Но сначала, темным утром 19 октября  2011 года я еду к Наталье Константиновне Телетовой, которая первой написала о судьбе лицеистов, выпускников Императорского Александровского Царскосельского лицея в России. Улица Наличная. Как наличные деньги существуют, их можно потрогать, а не только записать цифры.

     Квартира выглядит как библиотека, корешки книг, среди которых есть и старинные, полосками вертикальными обрамляет комнату. Для меня это такое знакомое и понятное и приятное ощущение. В такой квартире для меня все знакомо и понятно. Сразу чувствую себя как дома. Сама нахожу и место, для моей сумки, и стул для себя у стола. Окна не спрятаны за занавесками. Весь свет серого дождливого утра оказывается в комнате. Этаж десятый, видны крыши, окна чужого дома здесь не видны, а только серое мрачное небо.

- Мне казалось, что вы должны быть крупной женщиной, а вы такая маленькая.

- Голодное детство. Мать пережила блокаду. Это последствия. Так и получилась среднего роста.

- Привезли ли настоящую хорошую фотографию директора лицея Владимира Александровича Шильдера, а не те групповые, которые вы прислали по интернету из книги о праздновании 100-летия Лицея в 1911 году?

- Пока нет, но знаю где взять, и сделаю это, в архиве Лейб-гвардии Семёновского полка, где он, В.А. Шильдер, был командиром.

- Надеюсь, что сможете сделать.

     На стол покрытой гобеленовой скатертью выкладываю свои бумаги и достаю книгу. Это первая написанная мной о Шильдерах в годы репрессий. Начала с самого начала с имения, в котором все Шильдеры жили с конца восемнадцатого века по октябрьскую революцию.
 
     Книга тоненькая. В мягкой обложке, здесь помещена фотография Соловецкого острова. Как он видится с Белого моря. Как царь-рыба с городами и куполами.

      Потом, после описания уже изъятого имения, данного местными крестьянскими органами, идет описание дела Таганцева. Здесь в основном приведены все протоколы допросов трех братьев Александра Шильдера, Карла Шильдера и Владимира Шильдера. Немного о поэте Николае Гумилеве. По одному делу проходили. Гумилева расстреляли.Но кроме протоколов допросов в делах братьев много обращений в разные органы, и что интересно, что все эти обращения так и остались в делах и никуда они и не направлялись, и читались только одним адресатом самим следователем. Никаких прав и никаких законов.

      Ведь все равно никто не узнает, что происходило при допросах.