Тысячная. Наблюдения Гамадрила

 Пунктир ярко освещенных баннеров отделял трассу с бесконечным потоком машин от закисших под мелким дождем бескрайних полей.

 Невольно гамадрил нажал на тормоз. Спешащие следом недовольно засигналили. Но он, не обращая внимания, вылез из машины и шагнул на загаженную обочину. Волосатые ноздри уловили странный аромат пробуждающейся от зимней спячки земли.

Но не это изначально привлекло Гамадрила. Он посмотрел на возвышающийся над ним баннер. Странно. Ни голых задниц, ни вымени, а зацепило. Короткая фраза, звучащая уже буднично. После захвата территории жителями каменного века всё пошло на продажу. Гамадрил усмехнулся. Совки до сих пор не привыкли к этой фразе: "Земля и другие природные ресурсы могут находиться в частной..."

В отличии от них неандертальцы сразу просекли выгодность второй части статьи. И напропалую. И по судьбам, и по недрам. Всё, буквально всё. А что вы хотите, крикнул Гамадрил в темные, раскисшие весенние поля. Каменный век. И вас продали. До последнего сорняка. Желая только нажиться, на*бывая потенциального, но такого же австралопитека. Поэтому и доходят до мизера. Разбодяживая хапанутое. Переводя запятую после целого в тысячные доли.

 Эта-то доля, абсурдная, по сравнению с той же ценой за баннер, и привлекла Гамадрила. Он попытался сообразить, сколько это. В истории страны гектар быстро заменил по своей соразмерности крестьянскую десятину. Да и слово моментально сиквестировалось. "Сухая влажность чернозёмных га". Интересно, что бы выдал Иосиф Эмильевич, окажись он сейчас рядом с Гамадрилом под эти баннером? О такой свободе бредил в тифозной горячке на нарах  Владперпункта?

 Га уже намного позже поделили, бросив кусок в шесть  соток каждому желающему. Пользуйтесь, но не забывайте, это общее. Радостно принявшие подачку стали творить на ней чудеса. Опровергая марксистские постулаты, но укрепляя материальную базу социализма. До восьмидесяти процентов всего производимого в стране картофеля давали эти жалкие клочки необъятной родины. А сейчас?

 Тысячная доля на баннере никак не давала покоя Гамадрилу. Сколько это? Сотка, привычная совку? Или меньше? И уже потом, вторично, а сколько это сейчас стоит. В стране неандертальцев, где все продается и все покупается, даже цена этого мизера не может быть соразмерной труду рабов. Даже их копеечной жизни.

 Так и не найдя ответа, Гамадрил сел в машину и привычно втопил педаль газа. Позади остался вытоптанный на загаженной обочине квадратик с размером стороны чуть больше трех метров. И над ним баннер с главным экономическим постулатом страны австралопитеков:

                ПРОДАЕТСЯ ЗЕМЕЛЬНЫЙ УЧАСТОК РАЗМЕРОМ 1,091 ГА.