У памятника Пушкину. 19 октября 2011 года - 3

- Скажите, кто из них директор музея Пушкина? – показываю на тех, кто стоит в центре.

- Его пока нет.

- Я вам покажу директора, когда он подойдет.

- Спасибо.

- А вам зачем, именно он?
- Хотела подарить ему  книгу о последнем директоре Царскосельского лицея Владимире Александровиче Шильдере.

- А вы директору кто?

- Я родственник из его будущего, которое для него не состоялось.
 
- Так вам действительно нужно к Некрасову, директору Пушкинского музея.

- Вы знаете для меня сейчас под этим снежным дождем важно, что я пришла вспомнить о Владимире Александровиче Шильдере и его жене и сыне. Пусть где-то там они чувствуют, что их помнят, и мое здесь стояние посылает им этот сигнал. Я здесь только для них и все.
 
- Приходите в 16 часов. Будет торжественное собрание.
 
- Кто меня пустит?

- Пустят.

- Я что Путин, чтобы меня всюду пускали, - шучу я.
 
- Пустят. Скажите от главы администрации города.

- А вы глава города?

- Да.

- Тогда разрешите вам подарить книгу о Шильдерах. У нее такое простое название «Занесенные снегом», «Жертвы репрессий Шильдеры».

- Спасибо.

- Ну, если вы мой читатель, то пришлю вам и следующую книгу. Теперь вам не отвертеться.
Женщина, стоящая рядом, тоже попросила книгу.

- Вы знаете, я все, что привезла, уже наметила, кому отдать. Напишите свой адрес, и я вам из Москвы вышлю. Она записывает адрес. Я вкладываю записку в кошелек, чтоб не потерять. Благие намерения заставляют меня помнить, что это обещание нужно выполнить.
 
    Стою в толпе школьников. Дождь беспощадный, сплошным потоком дождя и снега накрыл тех, кто под зонтами и тех, кто без зонтов. Все мы были занесены снегом. Снег смешался с желтыми, оранжевыми листьями кленов, лег между травинками, и даже на дороге он оставался лежать и не таял. Подумалось, что эту осень можно назвать «кленовой осенью», столько кленов, как в Царском Селе, я нигде не видела. Без зонтов у памятника Пушкину школьники. Некоторые из них встали на белоснежные лавочки. Им виден памятник Пушкину. Передаю им фотоаппарат, и прошу сделать несколько снимков. Мне самой ничего не видно.

- Не очень, получается, фотографировать, - говорит мне мальчик, - я вижу только один черный зонт, он мне мешает.

- Ничего постарайся, пусть и с зонтом.

    Потом я еду в маршрутке в Петербург, недовольные пенсионерки ворчат на то, что все закрыто, и они возвращаются, истратив деньги на маршрутку. Ругают всех, кто перекрыл дорогу к приезду Путина в Царское Село. Потом ворчание стихает, и пенсионерки начинают, есть приготовленные для прогулки запасы, запивая соками из маленьких бутылочек. В маршрутке почти также холодно, как и на улице, только дождь не льётся. Я чувствую такое удивительное спокойствие от того, что я выполнила то, что хотела. Сама с собой я вспоминала тех, кто верно и честно служил стране, а новым строем был уничтожен.

      Вспомнила у памятника Пушкину директора Императорского Александровского Царскосельского лицея генерала Владимира Александровича Шильдера, его жену Анну Михайловну Шильдер, которая тоже принимала участие в праздновании столетнего юбилея лицея, и их сына Михаила Владимировича Шильдера, который в 1912 году был еще лицеистом, а окончил лицей в 1914 году. Их троих приговорили к расстрелу. Под корень.

     О последнем директоре Императорского Александровского Царскосельского лицея мне хотелось только сказать. Ограблен, убит, забыт.