Бедный Вася

     Когда Анна Львовна и ее старенькая мама переехали из коммуналки в отдельную двухкомнатную квартиру, они радовались как дети. Да и квартирка была какая-то детская, почти кукольная: прихожей вообще не было, а крохотные комнатки располагались по разные стороны от кухни размером с мамину цветастую шаль. Вечером после одиннадцати дом постепенно засыпал, и было слышно, как наверху кашляли, а внизу чихали. С двух сторон квартирка была зажата такими же малогабаритками.
     Поначалу было довольно тихо, но однажды Анна Львовна проснулась среди ночи от жуткого воя за стеной. До утра она не сомкнула глаз – кто-то всю ночь мычал и стонал. А когда Анна Львовна готовила себе завтрак, на кухню вышла мама с мокрым полотенцем на голове:
     - Я не спала всю ночь! Как он истошно вопил!
     - Ты тоже слышала? – удивилась Анна Львовна.
     - Еще бы! – мама накапала в стакан с водой чего-то пахуче-травянистого и, залпом выпив, побрела в свою комнату.
     Выйдя на лестничную площадку, Анна Львовна столкнулась с соседом, выносившим какие-то мешки как раз из той квартиры, что была рядом с ее комнаткой. Его лицо отливало синевой, да и весь облик был какой-то помоечный. В мешках шелестели сплющенные алюминиевые банки из-под разных напитков.
     - Это вы стонали всю ночь? – спросила Анна Львовна.
     - Прости, соседка, ухо болит сил нет как, а этой, как ее… анестезии нет. Вот сейчас сдам металл – куплю пол-литра обез-лобивающего...то есть, обез-воливающего, ну…это… обез-доливающего… наркозу, в общем. Ничего, полегчает. А меня, между прочим, Василием зовут. Соседка! Если не жалко – добавь «чирик» на наркоз, вдруг не хватит? Вот спасибо. Ну, пока!
     Анна Львовна ушла на работу, а ее мама какое-то время пыталась поправить голову с помощью траволечения, но, убедившись в тщетности своих стараний, собрала остатки скудной пенсии и отправилась в аптеку. Однако прежде она позвонила в квартиру, соседствующую с ее комнаткой. Дверь открыл пожилой мужчина. Не желая портить отношений, старушка сказала как можно деликатней:
     - Простите, что вмешиваюсь, но мы с дочкой не спали всю ночь.
     - Приношу свои извинения. Похоже, у нашего кота Васьки опять мартовские настроения. Видимо придется, пардон, кастрировать, как это ни прискорбно.
     На следующую ночь все опять повторилось. «Анестезия не подействовала» - подумала Анна Львовна. Они с мамой выпили снотворного, после чего вой беспокоил их гораздо меньше, а день прошел почти без головных болей.
     Вечером к ним в дверь позвонил пожилой сосед и объявил торжественно и печально:
     - Милые дамы, Василий вас больше не потревожит. Я сделал все от меня зависящее. Целую ручки.
     Мужчина с достоинством поклонился и прикрыл за собой дверь.
     - Ничего не понимаю, - сказала Анна Львовна, сразу представив пьяненького соседа с его смущенной улыбкой, - Что он сделал с этим несчастным Васей? Выселил что ли?
     - Да нет, ну что ты! Просто кастрировал, ну, в крайнем случае, усыпил, - довольно равнодушно сказала мама. Она зевнула и закуталась в шаль.
     - Как?! Что?! Ты понимаешь, что ты говоришь?! – голос Анны Львовны срывался от негодования.   
     - А что такого? Надо же как-то с этим бороться, - мать не понимала волнения дочери.
     - О, ужас! Вы все с ума посходили! Изверги! Да ведь у этого Василия просто уши болели! – Анна Львовна вспомнила свой разговор с пьянчужкой и закричала: - И, вообще, он еще мог бы стать человеком!
     Мама испуганно посмотрела на Анну Львовну:
     - Доченька, не расстраивайся! У тебя нервы расшатались. Шутка ли - полдома из-за этого Васьки ночами не спали! Выпей валерьяночки и успокойся.
     Мама бесшумно скрылась в своей комнате, а Анна Львовна еще долго сидела на кухне в тесной щели между кухонным столом и холодильником, подперев голову кулаком, вздыхая и время от времени приговаривая:
     - Какой жестокий мир! Какие злые люди!
     Она то и дело снимала свои тяжелые очки в квадратной оправе, чтобы промакнуть набежавшие слезы и думала: «Вот когда-нибудь и меня так. Мама совсем стара, уже и окружающую действительность воспринимает неадекватно. Я одинокая. Ни детей, ни родственников. Мамочки не будет, понравится моя квартира черным риэлтерам – и ага. Поступят со мной так же, как с этим Василием – усыпят да и все, в лучшем случае сделают инвалидом и отправят в дом престарелых. У них это просто. Надо будет осторожно побеседовать с этим старым изувером. Этакого джентльмена из себя строит! Убийца!». Анна Львовна высморкалась решительно встала и сказала себе: «Завтра с ним разберусь, а сейчас – спать». Все еще тихонько всхлипывая, она легла в постель, погасила свет и тут – о, чудо: за стенкой раздался знакомый стон! Сначала Анна Львовна подумала, что ей показалось, но стон повторился, переходя в протяжный вой. Анна Львовна не поверила своим ушам и даже села на кровати, прислушиваясь. Нет, сомнений не было: стонал Василий. «Он жив! Слава Богу! Он еще станет человеком!» - подумала Анна Львовна. Внезапно она почувствовала страшную усталость, легла под одеяло и впервые за несколько дней сразу крепко заснула с радостной улыбкой на устах.