Друзья. До и Джо

Джошуа приоткрыл глаза и тут же сомкнул обратно, ослепленный белизной, свойственной всем больничным палатам. Последнее время, просыпаться ему хотелось все меньше. Странное это ощущение – чувствовать то, чего уже нет.
 Приложив некоторые усилия, он все же поднял тяжелые веки. Мальчик увидел, как мама с глазами, наполненными слезами, заметив его пробуждение, улыбнулась. Улыбка эта была наполнена грусти, за ней видна невыплаканная тоска, горе, удерживаемые здравым смыслом и любовью к своему сыну. Папа стоял рядом и, тяжело вздыхая, гладил замерзшие ноги Джошуа.
- Сынок, мы уже обсуждали с тобой это, и знаем твое мнение, - начала мама, - но мы с отцом решили… Мы решили усыпить Добби сегодня, - Джо сжал левой рукой одеяло, по его телу прошла дрожь. Он уже давно понимал, что другого выхода нет, но что это произойдет так скоро, принять не мог. - И мы подумали, может ты бы хотел…
- Я хотел бы присутствовать, - твердо ответил мальчик.
- Процедура проходит в этом же здании. Мы можем дать тебе 10 минут, чтобы одеться. Помочь?
- Нет, я должен сам. Подождите в коридоре.

Родители вышли. Юноша остался совсем один в палате. Он уже изучил взглядом каждый её миллиметр. Ему казалось, что прошла вечность с тех пор, как он впервые появился здесь, как впервые после операции открыл воспаленные глаза. Более того, Джо знал, что даже если он выберется отсюда, вечность вытянется вне расстояний, страшные мысли его перестанут иметь предел, распространяясь лишь на один предмет. И он умрет, или как минимум сойдет с ума, если еще не сошел.
Парень сел, опустив ноги на холодный кафель. Ему предстояла сложная задача. Пересиливая быстро наступившую усталость, неудобство и возрастающее отвращение к себе, он оделся, хотя на все потребовалось, как ему показалось, около получаса.
Джошуа вышел. Мама и папа терпеливо ждали. Ему было нестерпимо смотреть на их бледные лица, проступившую седину. Он не понимал, как они до сих пор держатся перед ним, будто бы произошедшее было всего маленькой неурядицей, будто дальше, спустя некоторое время, все будет как раньше. Они пытались дать ему надежду, веру в будущее, а ему хотелось кричать, чтобы они прекратили. Никакой надежды нет.
- Пойдем? – мама взяла Джо за руку, а у него проступили слезы.

Молча, без единого слова они подошли к нужной двери. Остановившись перед ней, папа спросил, уверен ли его сын в том, что желает войти. Ответ был утвердительным. Они зашли. Парень увидел Добби и голова его закружилась, он вспомнил все. Все.


До был первым и единственным псом Джошуа. Мальчику подарили его на пятое День Рождения. Нельзя представить, как он был рад своему подарку; с этого времени они стали неразлучны. Так получилось, что их семья постоянно пребывала в разъездах, и близких друзей у Джо не было, зато был Добби. Парень обожал проводить с ним время. Переехав в городишко в Иллинойсе, они часто ходили на пшеничное поле, любили валяться в траве, когда зерно было уже скошено. Запах свежего сена и мокрый нос своего четырехлапого друга – были для мальчика всем: и утешением, и беззаветной радостью. Понятно, что в таком юном возрасте для Джошуа Добби был больше, чем просто друг… В один пасмурный ноябрьский вечер, когда на улицу уже нельзя было выйти без шапки, и под ногами были не разноцветные сухие листья, а слякоть, собака потерялась. Искали повсюду, но безрезультатно. Все телеграфные столбы были обклеены фотографиями пса, но и это не помогло. Родители выбились из сил, Джошуа потерял надежду.
Спустя три недели, мальчик шел со своим отцом по переулку, отдаленному от дома, угрюмый и уставший. Мужчина встретил знакомого, они остановились и стали разговаривать о политических новостях, волнующих тогда весь городишко, забыв на время о Джо. Вдруг, улицу, свежую от падающего снега, разрезал громкий собачий лай. Что-то нездоровое и агрессивное было в нем. Но парень узнал его; он узнал бы его из сотни других, он не мог ошибаться; он понял, что это тот самый лай. Как молнией чувство поразило его.
- Папа, папа! Это Добби! – закричал мальчишка, - Добби! Иди ко мне, Добби!
Из-за угла показалась бегущая собака. Да, это точно был он, без сомнений, хоть и взгляд его странно изменился.
- Отойди-ка, Джо, - сказал обеспокоенный отец.
Парень не послушался.
-Иди ко мне, Добби, дай я тебя обниму… Грязный-то какой…Эй, ты чего меня кусаешь! Пап, он меня за руку укусил.
- Ну-ка, Джо, отойди, - чуть не прокричал мужчина, хватая на руки Джошуа. Лица их были бледны. - Пошли быстрее домой. Кыш, пошел отсюда, Добби! Пошел!


А дальше все, как в тумане. Дом, скорая, запоздалая и бесполезная прививка, плач матери, раскаяние отца, белая палата.
А сейчас его маленького Добби усыпят, потому что он заражен какой-то серьезной болезнью, потому что он причинил боль его родителям и ему самому. Но он давно простил своего До; простил, когда еще и не понял, что произошло. Когда еще не понял, как ему теперь придется жить.
Доктор поднес большой шприц к лежащему псу, жидкость медленно сочилась в тело собаки. Добби смотрел на своего исхудалого хозяина. В карих глазах пса можно было прочесть извинение; взгляд помутился. Джошуа понял его и кивнул головой. Глаза закрылись. По бледным щекам мальчика текли слезы, слезы спокойствия и всепрощения.

Он простился навсегда с Добби, своим Другом. Лучшим другом. Навсегда.