Троллея

               
               
               
      Слетела троллея. Не правда ли, звучит также грустно, как «пропала собака» в одноимённой песне. Ну, по чьей вине пропала собака, так и осталось невыясненным, а вот троллея слетела по вине водителя – молодой, неопытной девушки.
      Принялась она троллею налаживать: то за одну верёвку дёрнет, то за другую, то слева забежит за троллейбус, то зайдёт справа.
      Дело приняло затяжной оборот, публика стала потихоньку рассасываться: кто пешком пошёл, кто с отчаянья взялся голосовать попутному транспорту, кто на трамвайную остановку помчался.
      В салоне самые стойкие остались, я в том числе, мне, во-первых, билет свой жалко, как-никак, а трудовые, потом заработанные рубли, в этот троллейбус я уже вложил, ну, и потом принципы у меня железные: я не летун какой-нибудь, чтоб порхать из троллейбуса на троллейбус. 
      Сижу, значит, я со своими твёрдыми принципами и пробитым билетом, слышу, водитель объявляет:
      - Граждане, прошу всех выйти. Машина дальше не пойдёт.
      Высыпали все наружу, стали совещаться, как дальше быть.
      - Мне терять нечего, - я говорю. – На работу я и так опоздал, буду до конца с этим троллейбусом. Починят же его когда-нибудь.
      - И я с вами, - поддержала меня пожилая женщина. – Я домохозяйка, день у меня ненормированный.
      - А я закройщица, - представилась миловидная блондинка. – Клиентура у меня приученная, причина у меня уважительная, имею полное право опоздать, вернее, задержаться.
      Ещё несколько человек высказалось в том же духе, и тут же, все вместе, единогласно, решили, что раз уж подобралась такая хорошая компания, и раз уж появилась такая уважительная причина, надо время простоя троллейбуса использовать с максимальной пользой.
      - Айда в кино, - внёс предложение парнишка с портфелем. -  Сегодня клёвый фильм появился.
      - Лучше в зверинец. Скоро как раз кормёжка.
      - Я за планетарий...
      - Картинная галерея…
      - Парк…
      Проголосовали. Большинством голосов прошло кино.
      Фильм оказался отличный. Настроение после него стало приподнятым. Дружной гурьбой вернулись на место аварии: троллейбус как стоял, так и стоит, только штанги опущенные, как отстёгнутые подтяжки, болтаются.
      Тут уж все «тормозки» разворачивать стали, кто-то термос с горячим чаем раскрутил, кто-то за поллитровкой бежать намерился. Но я остановил его:
      - Пить в рабочее время нельзя.
      Перекусили мы, стали знакомиться. Домохозяйка Капитолиной Максимовной назвалась, закройщица – Шурочкой, мальчишка – Витей Смирновым.
     Часам  четырём обстановка всё ещё оставалась неясной. Я забеспокоился  и стал прикидывать: если совсем не приду на работу, запишут прогул, уволить могут, если же появлюсь на работе, выложу свою уважительную причину, - будет считаться опозданием.                                                
     Без пятнадцати пять я созрел. Двинул на работу пешком, благо ходьбы тут десять минут.
      - Ты чего так поздно явился? – встретил меня начальник.
      - Да, я немного опоздал, - с вызовом бросил я.
      - Ничего себе немного, - нахмурился начальник. – На семь часов двадцать пять минут.
      - А у меня уважительная причина, - пошёл я с козырного туза. – Неполадки с городским транспортом. Вы же знаете, как у нас общественный транспорт работает. Сколько раз их в газетах песочили…
      - Так-то оно так, - стушевался начальник, - с транспортом у нас действительно неблагополучно…
      - То-то и оно, - великодушно извинил я его и направился к двери, за которой уже настойчиво звенел звонок, извещая об окончании рабочего дня.