Орлы без гнезда

Случайно (поскольку не являюсь постоянным зрителем телевидения) увидела Дмитрия Нагиева в программе «Девчата». Это ток-шоу, где четыре развесёлые ведущие из числа известных актрис рассуждают полувсерьёз о нашем, женском.

Тема была – чем ещё можно удержать мужчину, кроме секса. И позвали Диму.

Нагиев не представляется мне секс-символом, не могу сказать также, что симпатизирую ему, как человеку. Но к однозначно противным персонам тоже отнести не могу, так как в Дмитрии чувствуется одна вещь. За показным крепким цинизмом и шутовством – избирательность в отношении женщин и раненый романтизм. Такие мужчины, при всей их внешней плейбоистости, в глубине души хранят убеждение в существовании настоящей любви. Мало того, они в ней очень нуждаются. Но образ жизни, особенности личности и явные душевные травмы на личной почве создают такой толстый панцирь, который оберегает от чувств напрочь. Или почти напрочь.

Надо отдать Нагиеву должное. Несмотря на беспорядочный четырёхголосый щебет, он сумел не только успешно отбиться от шуток и скользких вопросов, но и сказал пару серьёзных вещей. Например, что ничем определённым мужчину удержать нельзя. Отдельно хорошим сексом, отдельно обедами, отдельно детьми или деньгами. Удерживает комплекс каких-то вещей, непостижимым образом соединённый в одном человеке. И ещё   - что ему не важно: где, в каком белье и с какими игрушками. Важно, чтобы в руке рука, и чтобы смотрели в одну сторону. В общем, интим по любви – вот как это называется.

У меня была садиковая любовь и одноклассник, Женька. На всех фото из детского сада мы сидим рядом. Когда пришли в школу, Женька от меня дистанцировался – большим мальчикам дружить с девочками было не принято.

В младших классах только у меня и Женьки были дома телефоны, и мы могли изредка позвонить друг другу, чтобы узнать домашнее задание. Потом я перестала это делать – стала остро чувствовать Женькино высокомерное, отдалённое отношение к себе.

Также, как наша, его семья была не местного происхождения. Дедушка носил немецкие имя и отчество, другие родственники были поляками и украинцами. Женя был ярким экземпляром в нашей серой местности. Ещё в детском саду прекрасно рисовал, с какой-то недетской твёрдостью руки.

К старшим классам Женя стал самым крутым парнем в классе. Он был хорош собой, занимался спортом, блистал остроумием, эрудицией и отлично учился в силу природного ума и прекрасной памяти. К тому времени я уже никак не могла смотреть на Женьку, как на своего кавалера. Это было бы примерно то же самое, что мечтать о принце. На него засматривались девочки из старших классов, более раскованные даже не стеснялись искать его общества. Куда там было моему бледному существу. Оно и не претендовало. Мало ли кто с кем играл в детском саду.
Наше общение могло сводится к паре фраз за год чисто по учёбе. После восьмого он перешёл в школу с математическим уклоном, что было логично - Женя легко щёлкал задачки любой сложности на районных олимпиадах.

В десятом ненадолго пришёл на наш выпускной вечер. Увидев меня с накрашенными ресничками и неформенном платье, он задумчиво и с каким-то сожалением долго смотрел внимательным взглядом. Я вспомнила, что когда в седьмом классе мы устраивали утренник для малышей, и меня нарядили снегурочкой,
Женька тоже смотрел на меня так, будто увидел впервые. Я тогда вышла к ёлке в мини-платьице, на каблуках и при макияже. Коса была своя - длинная и русая, до пояса.


Спустя несколько лет мы встретились в университете. Это были уже лихие девяностые. Женька тусовался в холле в компании «золотых мальчиков» - рекетирско-мафиозно-бизнес-мажор – «элиты» ВУЗа. Увидев меня, обрадовался и даже тепло пообщался, чего я не ожидала – раньше и не здоровался. После школы он значительно потеплел, хотя дистанция огромного размера между нами была всё равно для меня очевидна.

Потом мы встретились уже после рождения моей первой дочки.
Я тянула саночки по частному сектору - в валенках и скромном драповом пальтишке. Через дом от нас богатый татарин строил вычурный особняк. Возле него все время стояло много иномарок. Из компании мужчин рядом с машинами отделился один и подошёл ко мне. Женька был всё так же красив, спортивен и очень дорого одет. Тонкая дублёнка была распахнута,  из-под ворота какой-то запредельно шикарной шёлковой рубашки виднелась толстая цепь – золото с платиной.

- У меня тут друг дом строит, помогаю.

Я не знала, что сказать такому орлу, и чем похвалится:

- А я вот, видишь, мама...
- Отлично! Молодец.
-А ты?
- А я не женился. Меня всё обманывают.

У Женьки был очень непростой характер. Гордый, вспыльчивый и при этом у него много за душой. Такие мужчины циничны и ранимы одновременно.
Они добиваются успеха, потому что очень умны и тщеславны. Естественно, сильно привлекают женское корыстное внимание. Но внутри у них – маленький сентиментальный мальчик, который ищет ласки и бескорыстия. Дешёвки и суррогаты их не устраивают, они эстеты и чувствуют фальшь. Настоящим, нефальшивым женщинам с ними очень трудно. Домашних и покорных не хотят видеть рядом сами - скучно. А с яркими и амбициозными обязательно будет соперничество, королевы не годятся на роль чутких врачевательниц ран. Поэтому душевно Димы и Жени почти всегда очень одиноки. Что скрывают за благополучием, язвительностью и внешностью казановы.

Я видела Женьку ещё раза три. Последний – в рекламном издании, где работала редактором. У него к тому времени был собственный мебельный дом, и он приходил заказывать рекламный модуль. Мы с директором вышли поболтать с ним на крылечко, сверкая цветными модными колготками в сочетании с короткими юбками. У Женьки сделалось такое лицо, как в детстве на новогоднем утреннике. Из рукава моего пальто, небрежно накинутого на плечи, выскользнул шёлковый шарф. Женька подхватил его прямо у асфальта, и подал мне жестом аристократа.

Он так и не был женат. Также, как не женат до сих пор Дмитрий Нагиев.