Несвободные часть первая

Вместо предисловия

Они росли в одном дворе. Он был старше ее на два года и относился как к младшей сестренке.

Она была окружена любовью и заботой родителей.  Его воспитывала чужая бабка. Родных мать и отца он никогда не видел.  Мать залетела, когда ей было 16. Биологический отец, узнав о беременности подруги, бросил ее.
Новорожденного  матушка отдала  в дом ребенка, а сама ушла в монастырь. 
Когда ему исполнилось семь,  он сбежал из детдома.
Чумазого и голодного его подобрала на вокзале сердобольная старушка и взяла на воспитание. Мальчугана она стала называть Павлом, в честь своего покойного супруга.
 
Ее родители относились к нему с теплотой – угощали чаем со сладостями, покупали подарки к праздникам, помогали с уроками.

Он  провожал ее в школу  и лупил пацанов, которые дергали ее за косички.
 
***

Конец 80-ых
***

Был теплый весенний вечер, когда он забежал к ней в гости и сказал, что завтра уезжает в Калининград – будет поступать в мореходное училище.
Она молча отвернулась к стене.
- Ирка, ты что, не рада? – Паша развернул девушку к себе.
По ее лицу текли слезы, а  он  растерянно смотрел на нее.
Ирка бросилась ему на шею и зарыдала. В тот момент он почувствовал, что на свете нет никого роднее этой милой жизнерадостной девчушки.
- Хочешь, я останусь и никуда не поеду? – вытирая обильно катившиеся по ее щекам слезы, спросил он.
Ирина замотала головой.
- Я буду ждать тебя, - всхлипнув, прошептала она, и прижалась щекой к его плечу.

***

Прошел год.

Прямо с вокзала, прихватив по пути букет красных тюльпанов, Паша рванул к Ирине.   

Дверь открыла мать.

- Пашенька!- всплеснула руками Антонина Матвеевна. – Какими судьбами?
- Да вот, на каникулы  отпустили. – А Ира дома?
- Нет ее. Но ты заходи, чайку попьем.
- А Ирка скоро придет? - не унимался Пашка.
- Да кто ее знает.  Они с Илюшей в кино пошли.
- С каким Илюшей?
- А, ты же ничего не знаешь.  С Ильей она уже полгода как встречается. Такой парень положительный – из хорошей семьи: отец в ФСБ работает, мать в администрации. Сам на геолога учится.
Тюльпаны выпали из Пашкиных рук и рассыпались по полу.
- Теть Тонь, я пойду.
- Куда ж ты, Павлуша? А чайку?
- Не хочется что-то.  Устал с дороги, пойду прилягу.
- Ну, пойди, отдохни.  Я Ирине передам, что ты заходил.
- Не надо.
- Как не надо?
- А вот так.

Пашка несся сломя голову через лестничные пролеты. Оступился и чуть не свернул себе шею.
На улице  на кого-то налетел и едва устоял на ногах.
- Извините,-  пробурчал он и понесся дальше.
- Паша! Паша, подожди, - раздался знакомый голос.
Ирка! Сердце бешено заколотилось. Ирина подбежала к нему и бросилась на шею.
-  Пашка, родной, когда ты приехал? Почему не предупредил? – осыпала она его вопросами.
Он грубо оттолкнул ее от себя.
- Да что с тобой? Ты что, белены объелся?
- Со мной все в порядке, - сухо ответил он. – А где этот твой Илюша?
- Не знаю. А причем здесь Илья?
- Вы же теперь с ним встречаетесь, - пытаясь подавить ревность, ответил Паша.
- Я? С Ильей? – Ирина громко рассмеялась. Да, он к нам в гости иногда приходит. Мама с ним немецким занимается.  Он после окончания вуза хочет в Германию поехать.
- И ты с ним поедешь?
- Да ты что, с ума сошел, что ли? Я тебя знаешь, как ждала? Каждый день в календаре дни зачеркивала. А еще загадала, что когда кактус зацветет, ты приедешь. А сегодня утром бутон распустился, представляешь?
 - Правда, что ли? – на лице Пашки засияла солнечная улыбка.
Ирка молча кивнула.
- Ирусик, салют!
К ним подошел молодой человек, одетый по последнему слову моды.
Пашка нахмурился.
- Это, что ли, твой геолог?
Парни сверлили друг друга глазами.
- Паша, познакомься, это - Илья.  Илья, это - Паша.
- Паша, Паша, из топора каша, - сострил Илья и громко рассмеялся.
Пашка сжал кулаки.
- Скалолаз, скалолаз, получай промеж глаз, - не остался он в долгу и со всего маху заехал Илье в челюсть.
У того от удара слетели очки и со звоном упали на асфальт. Стекла разлетелись вдребезги.
Илья сплюнул кровавую слюну.
- Сейчас посмотри внимательно на асфальт. То, что ты сделал с моими очками -  считай, что ты сделал это со своей жизнью, - сверкая глазами, процедил Илья и быстрым шагом пошел прочь.
- Пашка, что ты наделал! У него такие влиятельные родители! Они, если захотят, тебя в порошок сотрут.
- А, ерунда, - махнул рукой Пашка и несколько раз прошелся по очкам.

***

Пашка лежал на диване, а перед глазами стояли сияющие Иркины глаза.  Девушка чуть не задушила его, когда он подарил ей жемчужное ожерелье, привезенное из Калининграда.
 Потом они долго гуляли по парку,  рассказывая друг другу о событиях минувшего года.
Ирка,  затаив дыхание,  слушала его рассказы об учебе.
Сладостные воспоминания прервал стук в дверь.
- Заходи, бабуля.
- Сынок, к тебе  соседка пришла.
Из-за плеча старушки появилась Иринка с лукавым выражением лица.
- Прошло всего два часа, а я уже соскучилась, - сказала она. – Можно?
- Конечно, заходи, - вскочил с дивана Паша.- У меня тут, правда, бардак. – Пашка небрежно накинул на диван покрывало.
Ирка приземлилась на стул.
- Не буду вам мешать, -  прикрыла за собой дверь пожилая женщина.
Паша взял Иру за руку.
- Ой, я только сейчас заметила. Что это у тебя, татуировка?
Вокруг безымянного пальца правой руки было вытатуировано ее имя.
- Ира, - мечтательно произнес Павел. – Парни полгода назад сделали, когда я им о тебе рассказывал.
- А что ты им обо мне рассказывал? – кокетливо спросила Ирина.
- Ну, говорил, что дома у меня подруга есть, почти как сестра.  Капризная, противная, взбалмошная  девчонка, которая то и дело попадает в различные передряги, а я ее выручаю.
- Врушка, - в Пашу полетела диванная подушка.- Не мог ты так обо мне говорить.
Он смотрел на нее с лукавым прищуром. Сколько раз он мечтал о таких моментах, находясь в далеком Калининграде.
- А татуировку больно делать? – спросила Ирина, проводя пальчиком по его руке.
- Нисколечко.  Я тоже умею наколки делать, пацаны научили.
- Правда? Сделай мне.
- Ты что, серьезно?
- Конечно.
- Ну, садись.
….Через три часа Ирина подошла к зеркалу. На плече красовался необычный цветок.
- Что это? – Она пристально посмотрела на Пашу.
- Лотос, - сказал он.
- Лотос? – удивленно переспросила девушка.
- Это символ вечной любви. –  На языке татуировок он означает : Люблю Одну Тебя Очень Сильно.
- Ты что, мне сейчас вот так вот в любви признался?
Лицо Пашки залил румянец.
- В вечной, - еле слышно прошептал он.
Ира хотела что-то произнести,  стук в дверь оборвал ее на полуслове.
- Бабушка, - с досадой промолвил Паша.
- Сынок, к тебе милиция.
- Милиция? - Иринка сжала руку Павла. У нее появилось дурное предчувствие.
- Илья, - мелькнуло в голове.

***
-Доченька,  да перестань ты как маятник туда-сюда по комнате ходить.  Сядь, отдохни немного.
- Мама, как ты не понимаешь, Пашу забрали в милицию! Мне даже не разрешили с ним пойти! -  Ирка снова разрыдалась.
- Доченька, все будет хорошо, - мать обняла ее за плечи.
- Ой, - вскрикнув, отстранилась от матери Ира.
- Что такое? – мать  приспустила край футболки.  - Татуировка?
Родительница плюхнулась на диван.
- Откуда она у тебя? Ты хоть понимаешь, что это теперь на всю жизнь? Где ты ее делала? Инструменты были стерильными? Я слышала, что от татуировок бывает заражение крови. Доченька, да кто ж тебя разрисовал, как индейца?
- Паша.
- Паша?
- Мама, это  - лотос. Символ  любви.
- Подожди, какой любви?
- Вечной.
- Как любви? Вы же с ним как и брат и сестра! Нет? – мать пристально посмотрела на дочь.
Та зарыла лицо в подушку и зарыдала еще громче.
- Нет, я люблю его не как брата! И он любит меня.
- Юра! Юра, поди скорее сюда! – позвала Антонина Матвеевна мужа.
Из кухни с оголенным торсом и в трениках с оттянутыми коленями вышел отец Ирины.
- Юра, ты посмотри, что с ней сделал Паша, - ткнула супруга пальцем в татуировку. – А еще она только что призналась в любви к этому беспризорнику! Зачем мы его вообще к себе в дом пускали? Пригрели змею на груди, называется! 
- Мама!!! Что ты такое говоришь? Не смей говорить плохо о Паше!– заголосила Ирка.
- Девочки, не ссорьтесь, - спокойно ответил отец и взял супругу под локоток. – Пойдем в кухню, спокойно все обсудим.
 Отец плотно закрыл в кухне дверь/

***

- Николай Гаврилович, спасибо вам, дорогой, - сказала Иркина мать в телефонную трубку. – Конечно, вашему сыну нужна хорошая жена, а моей дочери нужен хороший муж.  Они же еще молодые, глупенькие.  Слава Богу, о них есть кому позаботиться. Да, счастье наших детей в наших руках. Значит, вы мне обещаете, что сами все уладите? Конечно, я уже не раз убеждалась, что на вас можно положиться.
Антонина Матвеевна повесила трубку. На лице сияла улыбка.
- А ты переживала, - муж чмокнул супругу в макушку.

***

- Пашка, ну что там было, рассказывай скорее! – тормошила друга за рукав Ирка.
- Да ничего особенного.  Этот твой хахаль в милицию заявление о нападении написал, побои зафиксировал.  Я еще понимаю, что у него нос сломанным оказался – может, я силу удара и не рассчитал, но фингал под глазом и сотрясение откуда?
- А почему ты не опроверг?
- Он  двоих свидетелей с собой притащил. Но ты не переживай. В милиции сказали, что за это максимум три года условно дадут.
- Тебя будут судить? - Иркины глаза округлились.
- Но меня ж не посадят.
- Я поеду с тобой в Калининград, - решительно заявила Ирка. – Больше я тебя одного не оставлю.
-  Я в казарме живу, а ты где  будешь жить?
- Сниму квартиру.
- У нас маленькая стипендия.
- Я работать пойду.
- Тебе учиться надо. Посмотри, какая ты умница. Ты ж в литературный поступать собираешься. Помнишь, ты  мне обещала, что я буду ходить в плавание,  потом рассказывать тебе о своих морских приключениях, а ты романы о них писать будешь. Я стану известным моряком, а ты – самой лучшей писательницей!
- Не хочу, - Ирка положила голову ему на плечо. – Хочу, чтобы ты был рядом и все.
- Ты опять заплакала.  Вечно ты из-за меня льешь слезы.  У меня уже на плече море разливанное образовалось.  Пошли лучше в кино. Там «Человек-амфибия» идет.

***

- А ты знаешь, что амфибия – это  еще и вездеход.  Ну, такой  танк, который может и по суше и по воде передвигаться.
- А тебя  в мореходке научат управлять амфибией?
- Не знаю, - растерялся Паша.  Врать он так и не научился.
- Слышь, пацан, закурить есть?
Из тени вышли трое парней и направились к Ирине с Пашей.
- Я ж тебе говорила, надо было по светлой аллее пойти, а ты все пути подлиннее выбираешь.
- Я ж с тобой хочу подольше побыть. Чего ты испугалась, трусишка?
- Папироски не найдется? – переспросил парень.
Компания подошла совсем близко.
- Не курю, - сухо ответил Паша.
- Здоровье, стало быть, бережешь.  А зря.  Оно тебе уже вроде как и не понадобится.
Парень ударил Пашу в живот. Другой схватил Ирину за талию и рывком прижал к себе.
- Ты смотри, какая куколка!
- Отпусти, - попыталась вырваться Ирина.
- Отпусти ее, - Паша рванул к парню и ударил кулаком в лицо.
Из тени вышел третий парень и воткнул под ребро своему другу заточку.
Ошарашенные Ирина и Павел, не в силах даже пошевелиться,  молча наблюдали за происходящим.
Парень хладнокровно вынул заточку из окровавленного бока друга, и,  воспользовавшись замешательством Павла, сунул самодельное оружие тому в руку.
Павел обалдело переводил взгляд с парня, прижимавшего руку к кровоточащей ране на свои окровавленные руки.

Через какие-то пару секунд подкатила  милицейская машина.
Нож выпал из Пашиных рук.
- Зафиксируй, налетчик пытался избавиться от орудия преступления, - осклабившись, сказал милиционер.
Стражи порядка погрузили парней в автозак.
- Я тоже поеду,- попыталась залезть в машину Ирина.
- Вам нельзя, - грубо оттолкнул ее милиционер.
- Не трогай ее, - высунулся из машины Паша.
- Отмечаем: преступник оказал сопротивление при задержании.
- Он не преступник! – закричала Ирина. – Я – свидетель. Я могу рассказать, как все было.
- У нас целый воронок  свидетелей, - отрезал милиционер, захлопнув дверь.  Машина рванула с места, подняв тучи пыли.

Ирина кинулась вдогонку.
- Отпустите его! Он ни в чем не виноват!Паша! Пашенька!!!

Девушка бежала до тех пор, пока машина полностью не скрылась из виду.
Ноги ее подкосились,  и она бесформенным кулем рухнула на асфальт.

***
  Илья, наблюдавший инсценировку, вышел из-за дерева. Навстречу к нему двинулся мускулистый амбал.
- Славно твои пареньки справились. Разыграли все как по нотам.
- Им точно ничего не будет?
- Слово пацана. Сейчас допросят и отпустят. Они же вроде как жертвы Пашкиного произвола.
- Держи, - Илья отсчитал пять купюр. – А это – премия,- добавил он еще две сверху.
- С тобой приятно иметь дело. Еще понадоблюсь – только свистни.
- Лады.

***

- По совокупности преступлений Павел Соколов приговаривается к 7 годам колонии строгого режима, - вынесла приговор судья и ударила деревянным  молоточком по столу.

*** 

Ирина находилась в пути уже три часа.
Повезло, что Павла отправили в колонию в соседний город.  Теперь влюбленных разделяли 200 километров и колючая проволока.
Прошлое казалось Ирине далеким и нереальным.  Воспоминания о встречах, планах о совместном будущем, мечты о кругосветном путешествии  превратились в большую незаживающую рану.
Будущее представлялось  зияющей бездной.  Пустота….
- Девушка,  конечная, - потрясла ее за плечо попутчица.
Ирина вышла из автобуса и оказалась один на один с незнакомым городом.  Сердобольный старичок проявил участие и проводил ее до места назначения. По дороге он без умолку о чем-то рассказывал, но Ирина не слышала ни единого слова. Ради приличия она лишь изредка кивала головой, чего было вполне достаточно для ее собеседника.
  В ожидании встречи с Павлом сердце бешено колотилось.

***

- Я вам еще раз повторяю : не положено, - плотоядно поглядывая на Ирину, звучным басом прогремел начальник колонии.
- Давайте с самого начала. Вы ему жена? Нет. Сестра? Тоже нет. Ни матушка, ни бабушка. Свидания разрешаются только с близкими родственниками.
- Но у него никого нет, - пролепетала Ирина. – Сирота он.
- То, что сирота – это очень хорошо, - гоготнул бородач.
- Что же мне делать?
- Нового парня ищи. Вон красавица какая – прямо глаз не оторвать.   Все, ступай отсюда, у меня  - обед.
Ирина не сдвинулась с места.
- Что ж упрямая какая!
Грузный мужчина сгреб хрупкую девушку в охапку, захлопнул дверь и для надежности запер дверь на замок.
Ирина забарабанила кулаками по дермантиновой обшивке. Безрезультатно. Попробовала поколотить дверь ногами, что тоже не принесло ни малейшего результата.
Девушка вышла на улицу.  В горле стоял ком.  Она подняла голову к небу. Было пасмурно и серо, собирался дождь.
Так же серо и тоскливо было у нее на душе.
Будущая жизнь казалась ей черной-черной дорогой без единого солнечного лучика.
-ПААААААШАААААА!!!!!Закричала она и упала на колени.

***

- Как ты могла одна поехать в колонию? – в сотый раз задавала один и тот же вопрос мать.- Ты соображаешь, что делаешь? Тебе повезло, что вернулась живой и невредимой.
- Да, мне очень повезло. Мне всегда везет! Моя жизнь – череда сплошного везения! – сверкая глазами, ответила Ирина матери и заперлась в своей комнате.
Из-за двери донеслись рыдания. 
- Совсем сдурела из-за этого Пашки, сироты безродной - недовольно проворчала мать.


***

- Нет, ну посмотри на кого ты стала похожа! – всплеснула руками Антонина Матвеевна. – Все красоту выплакала в подушку. Поешь хоть чего-нибудь. Посмотри, щеки совсем ввалились.
Мать поставила перед Ириной тарелку гречневой каши.
- Не хочется, мам.
- Ладно, у меня про Пашку хорошие новости есть. Я поговорила с Илюшином отцом – он обещал посодействовать.
- Правда? – Иркины глаза заблестели. – Пашку признают невиновным? Его отпустят, да?
- Твоего Пашку уже признали виновным и никто его вот так просто на свободу не выпустит. Николай Гаврилович – добрейшей души человек. Обещал за твоего Пашку словечко замолвить и организовать ему УДО.
- А что такое УДО?
- Условно-досрочное освобождение. Посидит лет пять, а потом, глядишь, и на волю выпустят.
- Пяяять лет?
- Ну не могут же его сразу отпустить. Он все-таки человека покалечил. Повезло еще, что парень жив остался.
- Ты же знаешь, что он ни в чем не виноват.
- Невиновных не сажают.  Так что он там сейчас среди своих. Ему там как раз и место.
- Мама!
- Ладно, Николай Гаврилович обещал, что на зоне присмотрят за твоим Пашкой. Обещал, что его пальцем никто не тронет.
- А что это Илюшин папенька так расщедрился? Он же Павлушу терпеть не может. А теперь просто так помощь предлагает.
- Ну не совсем просто так.
- А как? – прищурилась Иринка.
-Мы ж ему теперь не чужие. Почти родня.  В следующем месяце свадьбу сыграем.
- Чью свадьбу?
- Вашу с Илюшей.
- Мама, ты что такое говоришь? Не будет никакой свадьбы.
- Не будет свадьбы – не будет УДО для Павлика. Тебе решать.
Ирка нервно затеребила салфетку в руках. Мысли в голове галопировали,  словно породистые рысаки.
- Мам, я же Павлика люблю.
- Нет, вы только посмотрите на нее! Любит она! Да любви вообще не существует. В книжках она только, в кино да в песенках. А в жизни ее не бывает. Нету,  и все тут!
- А вы с папой?
- А что мы с папой? Сейчас речь о тебе, дорогая. Ты о себе подумай. Разве не хочешь красивой, обеспеченной жизни? Жить и ни в чем не нуждаться, ни в чем себе не отказывать – разве не об этом мечтает каждая девушка? Да сейчас только клич брось – за Илюшей знаешь,  какая очередь выстроится? Любая мечтает оказаться на твоем месте, а он тебя выбрал. Дурочка ты моя, не понимаешь своего счастья, - мать обняла дочку за плечи.
Ирина сбросила ее руку.
- Мама, я не люблю Илью и не хочу быть с ним. Зачем ему это?
Ирина побежала к себе в комнату и захлопнула дверь.
- Наивная дурочка, которая верит в любовь, - тяжело вздохнула мать. – Только не вздумай из дома убежать или руки на себя наложить. От твоего выбора и Павлушкина жизнь теперь зависит. Хочешь, чтобы он в тюрьме сгнил?

***

Ирина рассматривала себя в зеркало. В платье невесты она была похожа на  сказочную принцессу.
Если бы сейчас рядом был Павлик, это был бы самый счастливый день в ее жизни. А так.
Ирина ударила кулаком по зеркалу и сорвала с себя фату.
В комнату зашел Илья.
- Ты еще не готова?
Жених подошел к ней вплотную и надел  фату.
- Вот так гораздо лучше.  А это что за безвкусица? – он потянул на себя жемчужное ожерелье, подаренное Павликом. – У тебя же полно нормальных украшений.  Почему ты выбрала эту безделушку?
Ирина дернула ожерелье на себя. Нитка лопнула,  и бусинки со звоном разлетелись по полу.
- Что ты наделал? – Ирина упала на колени и начала собирать перламутровые жемчужинки.
- С Пашкой что-то случилось, - испуганно посмотрела она на Илью. Я чувствую это.
- Ирка, ты сдурела, что ли? У нас свадьба! Через полчаса мы станем мужем и женой. Какой,  к черту Пашка? Ты – без пяти минут моя жена. М-о-я!
- Мой Пашка. Я хочу к нему.  Ему плохо.  Я чувствую это.
-  Ирка, бери себя в руки и через пять минут выходи на улицу, а не то в загс опоздаем.
Ирка обхватила голову руками и зарыдала.

***

Пашку завели в туалет и бросили на пол.
- Затолкай ему в глотку рукав от робы, чтоб арию не задал.  А не то вертухаи налетят, - приказал один из заключенных. – И смотри карточку не попорти.
- Теперь дай ему финку, - продолжал отдавать указания главный.- Щас правилово чинить будем.
 Ну че, пацанчик, за базар отвечать надо. 
Главный схватил одного из зеков за горло и наклонил к Паше.
- Режь крылатому глотку. Давай!
Павел попытался что-то сказать, но ткань заглушила звуки. Тогда он яростно замотал головой.
- Кишка тонка? Я че-то не понимаю. – Главный взял Пашину правую руку. – ИРА – иду резать актив.
Ну так режь крылатого!
К главному подскочил щупленький паренек с тоненькими усиками.
- Сказать что хочешь, Крыса?
Парень закивал.
- Говори, кропаль.
- Ира – это его девушку так зовут. Любит он ее. Он мне такую историю рассказал – я такие только в кино видел. Оставь его, красный.
- Ах, вот оно что, - зычно расхохотался главный. – А я уж не первый день на его агальцы смотрю. Думаю, смелый пацанчик.   Или вола крутит . А тут любовь, оказывается.  По незнанию баклан форшманулся . Но, как говорил крестный, засадивший меня в крематорий : незнание закона не освобождает от ответственности. Вот и тут  то же самое.  Ладно, мы ему наказание смягчим. Давай, крыса, каленым железом попробуй эту любовь из него выжечь.
- Я не буду, - попятился усатый к стене. Он нормальный пацан, детдомовский.
- Будешь, Крыса, будешь. Или барнаулить задумал? Бездорожье это, бур.
В помещении запахло паленым мясом.
- Ох и прочно эта Ирка у него засела. Видать, и впрямь любовь.
- Давай, Гладиатор, кислоты плесни ему на пальчик. Может, сойдет наколка. А ты, Павлуша, - Главный наклонился к лицу Павла, - молись, чтоб сошла. Потому что я эту Иру так не оставлю. Глаз она мне мозолит.
Гладиатор плеснул на обожженный до мяса палец изрядную порцию кислоты. Паша захрипел и потерял сознание.
- Не помогло, - донесся откуда-то издалека мужской голос.  Голова у Пашки гудела, все вокруг плыло. Павлику показалось, что он находится с Иркой на корабле, и они попали в шторм.
- Руби! – приказал главный.
Раздался удар, как в мясной лавке.
- Обрубок паяльной лампой обработай – не хватало еще, чтоб он ласты склеил. Нам жмурики не нужны.  О канители никто ни слова – у меня катушка на размотке.
Павла накрыло огромной волной.
- Я люблю тебя, -  прошептала Ирка,  взяла его за руку и провела пальчиком по наколке. – Больно?
- Адья, бажбан!, - сказал главный и плюнул Пашке в лицо.

***

- Объявляю вас мужем и женой.
- Горько! Горько!   
Илья притянул Ирину к себе. Девушка отвернула голову.
- Что ж ты меня при гостях-то позоришь, Ирка?
- Паша, - прошептала девушка. – Паша, я люблю тебя.
- Тьфу ты!- сплюнул в сторону Илья и с сияющей улыбкой повернулся к гостям.

***

Прошел месяц.

-  Ириш, ну что ты опять грустишь? У меня замечательное предложение.
Давай твой день рождения отметим в круизе по Волге.
Круиз по Волге! Слова саданули Ирине по сердцу. Сколько они с Пашкой фантазировали на тему речных и морских путешествий.  Хотели даже на старости лет поселиться на каком-нибудь тихом, безлюдном островке.  А теперь путешествовать с Ильей.
-  Знаешь, Илюша, я воды боюсь. Даже когда чайник на плиту ставлю – у меня дыхание спирает – душно становится и сердце бешено колотиться начинает.
-  Да ты что? У тебя аквафобия? Серьезно? Извини, не знал.
«А что ты вообще обо мне знаешь?» - подумала Ира.
- Давай тогда в горы съездим. Это так романтично – горные вершины, покрытые снегом.
-Илюш, да не хочется мне никакой романтики.  Давай дома посидим. Твоих, моих родителей пригласим. Я все приготовлю.
- Это же скучно! Тоска смертельная все эти застолья.
- Мне что-то не до веселья.
Ирка вспомнила последний день рождения, проведенный с Павлом. Это было как раз накануне его отъезда в Калининград. Они весь вечер просидели на лавочке в парке – любовались закатом, потом восходом.  Это был самый лучший день рождения в ее жизни.
- Ирка!- Илья безжалостно выдернул ее из воспоминаний. Схватил на руки и закружил по комнате. – Я знаю, что тебе понравится. Мы поедем в Париж.  Нет более романтичного уголка на земле, чем  Париж весной! Ты согласна?
Ирина молча кивнула. Ехать ей никуда не хотелось, но иначе от Ильи не отделаешься.

***
- Павел Соколов кто?
- Я!- Пашка вскочил с нар.
- Депеша тебе.  Держи.
«Неужели от Ирки?» - мелькнуло в голове. Сердце было готово вырваться из груди, ладони стали липкими от пота.
   Трясущимися от волнения руками Паша аккуратно вскрыл письмо и прижал его к груди. Ирка!
Из конверта выпала пачка фотографий. Пашка бережно поднял все с пола и взглянул на снимок.
У него помутнело в глазах. На фото стояла Ирина в свадебном платье, рядом – сияющий Илья.
Пашка стал лихорадочно перебирать фотокарточки.  Вот молодожены обмениваются кольцами, первый поцелуй новоявленных супругов, Илья кружит Ирину в танце. Молодые с бокалами шампанского в руках.
На следующем фото Ирина стояла спиной. Через прозрачную ткань фаты отчетливо просвечивала татуировка. ЛОТОС.
Пашка стиснул зубы, швырнул фото в стену, отчего те веером разлетелись по всей камере,  и упал на нары.  Отвернулся к стене и притянул колени к груди. В этот момент он был похож на маленького, беззащитного ребенка, находящегося в утробе матери.
- Паш, ты чего? – на край нар подсел Крыса. – Дыли сдвинь мальца.
Павел никак не прореагировал.
Крыса взял одну из валявшихся на полу фотографий и стал разглядывать.
- Ну ни фига себе, какая бабочка!- присвистнул он. -  Это Ирка твоя?  Такая красивая?
- Не моя она теперь, - буркнул Павел.
Вокруг столпились все постояльцы казенного дома.
Подошел Главный и взял из рук Крысы свадебное фото.
- Замуж,  стало быть,  твоя вышла. Вот балабас! Бабы они все такие.
После инцидента в туалете Павел, который стоически вынес издевательства сокамерников и не сдал их надзирателям, стал своим. Главный взял его под свою опеку.
- Ирка не такая, - сжал кулаки Павел.
- Это ты так думаешь, а карточка свидетельствует об обратном.
Павел побагровел.
- Остынь.  – Главный плеснул воды в лицо Павла.
- Может, ты и прав. Не выглядит она счастливой.
- Правда? – Пашка приподнялся на локтях. Получив письмо, от избытка эмоций, он всего лишь  бегло пролистал  фото, толком даже не рассмотрев их.
- Сам посмотри. Не обрыбится ему ничего.
На фотографиях Ирка и правда выглядела совсем несчастной. Как будто шла не под венец, а на эшафот.
Чего не скажешь об Илье – тот сиял как медный самовар.
- Любит она тебя, - заключил Главный. – На бугая бабочку поймали. Не оторвется номер у них.
- А что толку? – тяжко вздохнул Паша. – Все равно уже ничего нельзя исправить.
Главный гневно посмотрел на Пашу.
- Ты это брось! Исправить ничего нельзя , когда дубаря дал.  Пока ты жив – все в твоих руках.  Я тебе притчу одну расскажу. Давным-давно в старинном городе жил Мастер. И было у него много учеников.  Самый способный из них решил проверить,  есть ли вопрос, который завел бы Мастера в тупик.  Он пошёл на цветущую поляну, поймал  бабочку и спрятал её между ладонями.  Потом пошёл к Мастеру и спросил:
— Скажи, какая бабочка у меня в руках: живая или мёртвая?
Он решил, что если Мастер скажет: мертвая, он отпустит бабочку, а если Мастер скажет : живая, он сожмет ладони, и бабочка умрет. Мастер, даже не взглянув на ученика, ответил:
— Всё в твоих руках.
Запомни это, Паша,  не то притчу на лбу  вытатуирую, понял?
Пашка кивнул и тяжело вздохнул.
- А ты откуда притчу эту узнал?
- Крестный рассказал. Только тогда все в его руках было, и он засадил меня в киш-миш.  Ладно, покемарь маленько.    Крыса, плесни ему байкала в бадью.
- Аристократ, айда побакланим. Ты стихи пишешь?
- Не. Частушки. Матерные. Пойдет?
- Матерные – не проканают. Посмотри – девочка 96-ой пробы.
Главный сунул Иркино  фото аристократу.
- Цветок у нее на спине, - сказал аристократ. – А что, если так:
«На столе стоит бутылка,
А в бутылке – лилия.
Что ты смотришь на меня,
Рожа крокодилия?»
Аристократ робко взглянул на главного.
- Нет?
- Не прохазает. Накипь собери, вместе покумекайте.  А я пойду клопа подавлю.
- Сделаю, красный.

***

- Паш, мы тут твоей стихи написали:
«Ирочка родная,
Лучик светлый мой
Ты любишь меня – я знаю
А я навеки твой.
На тебя налим Илья налил парафину
На бугая взял тебя
А я не дал дрожжи
И все равно люблю тебя!» 

- Пашка улыбнулся. Не поймет она. Она, наверное, в литературный уже поступила. Она поэтов эпохи Возрождения читает: Петера Борнемисса, Франсуа Вийона, Луиджи Тансилло, Шарля Бодлера.
- А что, совсем не похоже на этого твоего, БЫдлера?
- Ага, эпохи Вырождения, - ответил Паша.
- А в конце я пару строчек о себе черканул, - сказал Главный:
«Красный оказался нашпигованным. Мы с ним сразу натянули провода. А ты, любимая, канай по бритве.»
- Напиши лучше : все здесь хорошие люди, мы с ними нашли общий язык. А ты будь осторожна, ответил Паша.
- Я ж то же самое и написал. Ну, ты и напористый змей. Смотри, что аристократ сделал.
Красный протянул Пашке две фотографии. На карточке вместо лица Ильи красовалась его, Пашкина физиономия.
- Одну себе оставишь, другую бабочке своей отправишь.
Пашка не мог оторвать взгляда от фотоколлажа. Хоть так оказаться рядом с Ириной. Да еще в роли законного супруга. Парень не выдержал и прыснул со смеху.
- А ты дергался. Красный – налим, любые напряги решит. Все, Паша, не каплет? Жизнь – она такая штука….Я до киш-миша кино увлекался. Индийским. Там один герой так сказал, что я на всю жизнь запомнил : Браки заключаются на небесах, нямлишь?