Глава 29. В целостности и с поврежде

Глава 28. Пусть мамка скажет. http://www.proza.ru/2012/03/30/1160

Анька уже замучилась от бесконечного лечения, которое с ноября месяца не давало никаких результатов. Она и так много приняла таблеток и мази – нистатина и леворина. Но улучшений не наступало. Врач-гинеколог только и делала, что каждый месяц повышала дозы препаратов, словно хотела изжить Аньку с белого света. Зоя тоже по этому поводу расстраивалась, ведь таким количеством таблеток можно посадить печень быстрее, чем алкоголем. Она решила посоветоваться, с чем и зашла в смотровой кабинет, чтобы переговорить с акушеркой, которая проработала на этой должности более 25 лет, и спросила у неё:
– К кому лучше обратиться с данной проблемой – к заведующей родильного дома или к заведующей гинекологии, или брать направление в область? Не знаем, что делать. Лечение не помогает.
– Зоя, неси карточку дочери и приводи её ко мне. Я тут только и делаю, что 25 лет заглядываю в одно место, такое здесь насмотрелась, думаю, сделаем анализ и как-нибудь разберемся.
– Да анализ постоянный – один и тот же – молочница, вот только не лечится.
– Приходите, я здесь всегда до 16:00.
После этого разговора с акушеркой Зоя Михайловна специально пришла к Анне, чтобы с ней обсудить новую возможность лечения. Анна согласилась, куда ей деваться. Однако мать всё причитала: «Вот видишь, какая у тебя судьба, как у меня. Ваш отец тоже всякой заразой награждал меня после своих походов и у тебя тоже такое начинается».
На следующий день она пришла к этой акушерке.
– Да, у неё действительно молочница. Только из простой формы приняла сложную форму. Да при таком лечении! Это сколько упаковок ты приняла? Я про таблетки спрашиваю?
– Да не помню, но всё, сколько прописывали.
– Я уже в твоей карточке смотрела все назначения. С таким количеством таблеток можно себя или угробить, или сделать инвалидом. Причины молочницы могут быть самые разные: от родов и кормления ребенка – это гормональное нарушение, до применения большого количества антибиотиков при различных заболеваний, или например, при диабете и, конечно же, заражение половым путем. А при такой форме, как у тебя, застарелой и серьезной, нужно лечить твоего мужа. Без совместного лечения не может быть ожидаемого результата. Так что веди его сюда.
– Да он говорит, что это мои проблемы.
– Зоя, – слегка раздражённо акушерка обратилась к своей ровеснице и коллеге, – Это уже серьёзная хроническая форма, четыре месяца. Ведь это же просто ужас! Веди сюда своего зятя. Он тоже должен лечиться.
Отец всё ещё был в областном центре в наркологии, так что об этой ситуации Зоя Михайловна могла без стеснения говорить как с Анной, так и с Валерием. Как Валерий не отговаривался, какие только причины не искал: что он здоров, что на работе он не собирается отпрашиваться, но Зоя Михайловна нашла выход, так как этот кабинет вёл прием ещё и по субботам до 13:00. В пятницу ночевали у родителей, в субботу Анна пошла на работу, а Зоя Михайловна и Валерий отправились в смотровой кабинет для женщин.
– Здравствуйте, – смущенно произнёс Валерий.
– Здравствуй, молодой и красивый, – обратилась к нему акушерка и сказала Анькиной матери: – Ты, Зоя, выйди в коридор. За него не беспокойся. У меня свой зять есть. Мы тут сами разберемся.
Когда Зоя Михайловна вышла и Валерий остался один на один с акушеркой, та обратилась к нему:
– Ну, рассказывай.
– Да что мне рассказывать? Я чистый. Это Аня, когда я пьяный сплю, где-то шляется, вот и дошлялась.
– Так ты у нас ещё и пьешь?! И как часто?
– Как получится.
– А если честно?
– Каждый день, – ответил Валерий незнакомой женщине, которая была по возрасту чуть младше его матери. Он понимал, что от неё он просто так не отделается, тем более, что она закрыла дверь на ключ и положила его в карман своего халата. Он не собирался здесь кричать или отбирать у неё ключ, к тому же он был, пока что, трезв. Акушерка знала своё дело. Она тут уже не раз с чьими-то мужьями и сыновьями говорила. Она приказала Валерию:
– Раздевайся.
– Что? – удивился Валерий, словно не расслышал.
– Раздевайся. Не тяни время.
– Да как так? По какому праву?
– Ты думаешь, я тебя пригласила, чтобы на твою смазливую внешность посмотреть? Или ты хочешь, чтобы я сообщила главному врачу и тебя с Анной принудительно лечили здесь или в область отправили? Раздевайся, кому говорю!
Валерий снял куртку. Снял пиджак, стал расстегивать рубаху. Акушерка смотрела на медленные действия раздевания Валерия и сурово произнесла:
– Эти части меня совершенно не интересуют. Ты, давай, спускай брюки и показывай свое хозяйство.
– Вы что? – оторопел Валерий.
– Ничего. Ты что испугался? Или меня боишься напугать? Так я, красавец, на своем веку много, что повидала. Меня уже ничем не испугаешь и не удивишь, так что жду.
Валерий снял обувь, затем снял и брюки. Стоял в трусах и держался руками за резинку трусов, акушерка произнесла:
– Вот и молодец. Подходи ближе к свету этой лампы, будем смотреть.
– И что?
– Ничего. Наглядное пособие изучать будем, – сухо сказала акушерка.
Она показала на лампу, стоящую на столе, которая была по типу штативной формы, складывающейся пирамиды, благодаря чему можно было увеличивать длину штатива и менять угол наклона.
– Вот последнее движение и ты у нас – герой. Показывай свое хозяйство.
Валерий подчинился акушерке, сделал все, что она просила, вплоть до того, что нагибался и рассматривал указанные места. Она комментировала всё и подвела итог следующими словами:
– Понял теперь? У тебя такие глубокие колонии. За что ты так со своей женой? Ты что вообще к ней ничего не чувствуешь?
Валерий уже одевался и молчал, акушерка продолжала вслух свои мысли:
– Ты же бабу так изуродовать можешь. У тебя – рассадник, а она бесконечно травит себя таблетками. У тебя неприятные ощущения, так это снаружи, ты даже не можешь представить, что она испытывает.
– Она же лечиться, – тупо защищался Валерий.
– Она уже залечилась. Нужно искать новые методы и лечиться совместно. С пьянкой на время лечения завяжи, хоть на две недели. Иначе она тебя бросит, если не полная дура, вот посмотришь.
Акушерка открыла дверь и произнесла:
– Зоя, заходи. Забирай своего зятя в целостности и с повреждениями. Нам такое добро не нужно.

Лечение было назначено. Лечились теперь вместе.
Валерка не мог простить Анне то, что ему пришлось пережить в смотровом кабинете. Он пришел из больницы ошарашенный до такой степени, что не один раз рассказывал с большими подробностями и комментариями Анне, что было в кабинете, после того, как Зоя Михайловна вышла: «Мамка ушла. А эта овца дверь на ключ закрыла. Вот же сука, она положила ключ в свой карман. Это мне ещё и лечись. Мне пришлось позориться перед какой-то бабой! Ты понимаешь, она заставила меня раздеться, а потом …»
Анна ездила ещё на дополнительные процедуры в этот кабинет, а он дома использовал таблетки и мази. Он с огромным трудом выдерживал и считал каждый день. В эти дни он приходил с работы трезвым, мучился дома, читал книги, смотрел телевизор. Теперь он стал Анну прослеживать буквально по минутам. Он второй раз замерил часами с секундной стрелкой, сколько Ане идти от дверей учебного корпуса до крыльца барака. Иногда, когда она приходила, он стоял на крыльце и смотрел на часы. Однажды она подошла к своему бараку. На крыльце стоящий Валерий злобно спросил её:
– Где ты ходишь?
– Да на работе я была, потом с Галиной Владимировной разговаривала.
– Я ходил, искал тебя. Проверял, в корпус пошёл по той дороге, вернулся по этой, – Валерий показывал руками, как и где он шёл.
– Знаю.
– Она знает!
– Знаю. Я видела тебя, как ты пробегал по территории, не оглядываясь. Мне ещё Галина Владимировна сказала: «Смотри, как торопится твой».
– Я вас не видел. Ты меня не позвала, значит – всё только что, сейчас и придумала.
– Не веришь? Так пойдём, ты сам можешь спросить Галину Владимировну.
– Я никуда не пойду и никого спрашивать не буду. Иди в дом. Встречай своего мужа, корми, развлекай. Шляешься не понятно где, а мне жди её.
– Что с тобой случилось?
– Ходишь неизвестно где, а я ещё и лечись вместе с ней. Я точно знаю, что по этой стороне хватает 5 минут, по этой – 7, если хорошо поторопиться.
– Но я же иногда с кем-нибудь разговариваю.
– А не надо разговаривать, домой надо идти.
– Да ты уж совсем с ума сходишь. Что ж ты меня еще к табуретке не ревнуешь, на которой я сижу?
– Этого не будет, потому что там нет ничего, даже дыры, – раздраженно ответил Валерий.

После полученного результата Анна с облегчением вздохнула. Но организм теперь имел «программное» нарушение: после любой болезни, лечения антибиотиками или сильного стресса у неё теперь могло всё возникать само по себе. Акушерка сказала, что лечение нужно провести, как положено, по полной схеме с повторениями анализов, стараться не простывать, так как лечение антибиотиками неизбежно будет провоцировать возобновление этой проблемы. Сейчас Аня себя чувствовала комфортно. Валерий свою радость по поводу благополучного лечения стал каждый день очень хорошо отмечать. Отмечал так, словно теперь наверстывал, всё то, что не выпил за это время.

Глава 30. Всё равно узнаешь. http://www.proza.ru/2012/04/02/1115