Первый сом

Колхоз имени  Абая лежал в привольной степной местности, находясь на самом пике окончания Казахстанской республике который вдавался своим остриём в Узбекистан. Это, наверное, и определило его аграрную политику, потому, что здесь предпочитали сажать хлопок, а не выращивать зерновые, как это происходило почти на всей территории Казахстана. Колхоз был опутан сетью неглубоких каналов или как их ещё называли казахи арыками.  По каналам поступала вода для поливов хлопковых полей, и один большой канал проходил где-то в приделах трех километров, от колхоза, который служил для сбора воды, стекающей с хлопковых полей. По этому большому каналу сбросовая вода устремлялась в сторону бесчисленных степных озёр лежавших в приделах пятидесяти километров от колхоза. И по всей вероятности эти степные озёра служили естественными отстойниками для сточных вод с полей. Сам, колхоз, можно сказать, был средней величины, то есть не очень большой и не очень маленький. Он был разбит на четыре участка и насчитывал примерно тысячу – тысяча двести дворов. Лежал он на равнине, и все подъезды к нему просматривались с далекого расстояния. И когда с пастбищ вечером домой, возвращалась домашняя скотина, то хозяйкам по облакам поднимаемой стадом пыли, видимой с далёкого расстояния, уже можно было готовить подойники для встречи своих любимых бурёнок. Население колхоза было довольно разнообразным: здесь уживались между собой казахи, как основной менталитет, после революции здесь появились русские и уж обязательно украинцы, (где их только нет). После военного периода второй воины в колхозе появились немцы, и, конечно же, здесь проживали узбеки, так как граница с Узбекистаном пролегала совсем близко. И уж конечно в колхозе должно же было быть хотя бы пару корейских семей сажавших свою излюбленную культуру лук. Но всё я это описал лишь для того, чтобы вы имели хотя бы какое ни, будь представление, о том, где проходило действие, которое я сей час собираюсь описать. А всё начиналось довольно прозаично. В этом колхозе жила небольшая, но дружная семья Цаллер их дом лежал в центре колхоза, это был прекрасный дом, огороженный хорошо выкрашенным забором с причудливыми воротами, как обычно умеют это делать немецкие умельцы. С соседями у семьи Цаллер, проблем никогда не возникало, потому что они следовали простому житейскому правилу «Как ты относишься к людям, так люди относятся к тебе». Вы можете подумать, что я рисую идеальную семью во всех отношениях, совершенно нет. У них были свои проблемы, свои заботы, беды и радости, но я надеюсь, что радостей было больше. Входя через маленькую калитку, вы видите аккуратно разбитые клумбы цветов, о которых с любовью и нежностью всегда заботилась хозяйка этого дома, тётя Поля. Перед самым домом стояли арки, обвитые вьющимся виноградом которые установил хозяин семейства дядя Фёдор и который естественно смотрел за тем, чтобы эта красота не пропадала до самой осени, пока не пожелтеет лист и не придёт время для сбора урожая винограда. Дальше за домом простирался небольшой огородик сотки на три, и от гаража стоявшего почти впритык к дому до самого окончания огорода всё было засажено  виноградником.  О том, что было внутри дома и каково его убранство я сказать не могу меня туда не приглашали  да я и не напрашивался. Но из  своего опыта общения с немецкими семьями могу сказать только одно: это идеальный порядок в доме, всегда чисто вымытые полы, покрытые ковриками, которые обычно вяжут сами хозяйки. На кухни обязательно старомодный буфет, в котором блестит и переливается от чистоты посуда. Но дальше предсказывать не берусь, да в принципе это совсем и не нужно. Разговор то у нас будет совсем о другом, к которому я до сих пор ни как не могу подойти, а давно пора уж бы. А дело было так, в этой семье  всё мужское большинство, а это отец дядя Фёдор, сыновья Александр, Фёдор и Виктор измальства, я имею в виду сыновей, все были заядлыми рыбаками. Естественно меньшая женская половина это тётя Поля была рада, когда муж или дети приносили богатый улов домой. Но иногда они её просто доставали она одна, а их четверо вот и успей за каждым почистить рыбу да засолить, да нажарить, но в глубине души она была, конечно, рада, хотя для виду и бурчала на свои чада и мужа, всё таки, добытчики. Была весна, апрель во всю набирал разгон, выгоняя из почек на белый свет свежие нежно зелёные листочки, а вслед за листьями разными оттенками цвета появлялись соцветья на вишни, алычи и других плодовых деревьев. Степь пестрела от различных цветов обогащая зелёную молодую травку и со стороны казалось, что какой –то волшебник взял, и удовольствия ради расстелил гигантский ковер, которому не видать не конца и не краю. Сердце пело, глаз радовался от такого чуда, которое длилось, не очень долго, ведь уже через месяц  беспощадное казахстанское солнце выжигало всё, оставляя лишь сухой ковыль да огромные столбы пыли, поднимаемые ветрами на глинозёме. В это утро, а это была суббота, Виктор отрок двенадцати лет, как обычно собирался на рыбалку, он заранее ещё с вечера приготовил рыбацкие принадлежности, в которые входила удочка да банка червей, накопанная им на огороде. Отрезав ломоть хлеба, налив в бутылку молока, положив всё это в хозяйственную сумку.  Вы, наверное, помните из своего детства эти хозяйственные небольшие сумки которые застёгивались сверху на замочек. Виктор вывел из гаража видавший виды, то есть прошедший огонь воду и медные трубы мопед, привязал к нему удилище, на багажник Виктор привязал десяти литровый бидончик специально для карася. Ему он нужен был живой и, разогнавшись, запрыгнул на мопед, который вроде как бы нехотя захрипел, а потом звук выровнялся, и Виктор покатил к ближайшему канальцу, где он рассчитывал наловить живца. Которого он хотел использовать для поимки сома хорошего большого сома, о котором он всё время мечтал, но ни как не мог поймать. В маленьких, канальцах, большого сома, поймать, было не возможно. Встречались, правда, небольшие сомики, килограмм по пять, – шесть. Но Виктор уже считал себя опытным рыбаком, и желание овладеть порядочной добычей росло день ото дня. Тем более, что по народным приметам наступило подходящее время для ловли сома, люди говорили  «Гром гремит, значит, сом уже не спит, сам не будешь, если спать, сможешь ты его поймать.»  Он катил вдоль хлопковых полей и насвистывал себе потихоньку, а что ещё надо мальчишки, у которого всё есть: свобода, детство или, скорее всего уже отрочество и самое главное рыбалка, которой он был предан всей своей душой и телом. Солнце уже взошло, но Виктор не торопился, он прекрасно знал, что наловит десятка два – три рыбёшек, вот только его подтачивало сомнение, поймает ли он, сегодня хотя бы пару карасей, которых он считал самой лучшей насадкой на сома. Долго ли коротко длилась дорога, но вот он уже на берегу небольшого канальца на своём излюбленном месте, поставив мопед на упор, он спустился вниз к воде. Берега у этих канальцев были не высокими, густо поросшие травой, где находили себе гнездовье и пропитание всякие мелкие  птицы, уже во всю распевающие гимны взошедшему солнцу. Виктор, конечно же, всё это слышал, всё это ощущал, но на подсознание. Он до того был сроднён с природой, что для него это было обычным, это так должно быть всегда и не как иначе. Он не то, что не замечал этого, он жил в нём, в этом состоянии природы, он был частью её, полноправной частью. Размотав удилище, насадив червяка на крючок, размахнувшись со словами – Ловись рыбка только большая - он забросил леску в  воду и стал ждать. А ждать было чего, в канальце в изобилии водились: сазаны, плотва, змееголов карась, жерех, иногда можно было даже выловить густеру, но это случалось не очень часто. Да и Виктор не больно то сожалел об этом, густера ему была не нужна из неё плохой живец, засыпает быстро на крючке и от неё толку мало, сом пройдёт рядом и не заметит наживки, ему нужно было поймать несколько карасей, тогда бы он был доволен. Карась это то, что надо, это правильная наживка для сома считал Виктор, карась живуч, он может в течение двух трёх суток находится на крючке и ни чего с ним не случится, он так же будет подвижен. Пока Виктор размышлял на эту тему на его удилище поплавок резко пошёл в сторону, Виктор сделал подсечку и вытащил на берег не большого сазанчика, -  Вот не задача – сказал Виктор, - Ну ладно, пойдёшь на жарёху, а мне карася надо.-
Он вновь закинул леску в воду и стал ждать следующей поклевки, которая не заставила себя долго ждать, и пошло и поехало. За пол часа он вытащил штук шесть небольших сазанов, восемь плотвичек, а карась всё ни как ему не попадался. Виктор складывал рыбу в хозяйственную сумку и чертыхался про себя 
–Ну что ты будешь делать, когда не надо хоть пруд пруди, а когда надо шиш под нос, вроде чёрная кошка дорогу не переходила, бабу с пустым ведром не встречал, а всё равно не везёт.-
Пока он про себя произносил эту тираду, госпожа Фортуна сжалилась над ним, он увидел, как поплавок резко пошел в сторону и затонул.
 – Ну, на конец то - обрадовался Виктор, - Так клюёт только карась –
И в самом деле, на берег Виктор вытащил карася, которого он опустил в бидон с водой, до вечера далеко, да и ехать ещё три километра к большому каналу, карась должен бать живым, а за ним ещё с десяток. Терпение Виктора было вознаграждено, и он довольный сказал себе
 - Ну теперь хватит, теперь я могу с вечера зарядить закидушки на сома, авось, что и поймаю.-
Поднявшись наверх от воды, Виктор также привязал к мопеду удочку, с особой тщательностью, привязал бидончик к заднему багажнику, и так же разогнавшись, запрыгнул на мопед  поехал домой. Когда он приехал домой часы, уже показывали пол третьего,
- Эге - сказал себе Виктор -  Надо торопится, -
Он наскоро поел, взял снасти пригодные только для ловли сома и отправился всё на том же мопеде с привязанным бидончиком к большому каналу. Вы спросите, наверное, о том, почему снасти пригодные только для сома? Я вам отвечу. В большом канале, который был расположен от колхоза на расстоянии трёх километров и служил водосборником для сточных вод с хлопковых полей, как не странно водилась рыба и довольно крупная рыба. Из него бывало, мужики вытаскивали сомов килограмм по восемьдесят, а то и больше. Но для того чтобы вытащить такую рыбину из канала, необходим был хороший капроновый шнур достаточной толщины. Сами понимаете, что ни какая леска не смогла бы выдержать сопротивление такой сильной рыбы, как сом да ещё такого веса, да и крючок должен быть достаточно мощный, чтобы рыба не смогла его распрямить и сойти с крючка. Естественно, что для нормальной рыбалки такая снасть не подходила, а на сома как раз. Вот и Виктор тоже изготовил себе с десяток таких сомовьих  снастей из капронового шнура диаметром примерно восемь миллиметров, на машинном дворе выпросил несколько пружин с подборщика, из этих пружин он сделал крючки. На холодную, загнув их, наточил жало, вот снасть и готова. Пока я объяснял вам, как устроена сомовья снасть, Виктор тем временем уже подъехал к каналу. Канал имел очень высокие берега, вниз к воде надо было спускаться примерно метров двадцать – двадцать пять под уклон, потом была как бы небольшая ровная площадка метра два в ширину, которая тянулась, на протяжении всей длинны канала. А противоположный берег выглядел совершенно иначе, он был крут, и подмыт во многих местах и с противоположной стороны рыбаки практически не рыбачили. Берега канала были сплошь покрыты зарослями джингиля и камыша. Так вот Виктор подъехал к каналу, поставил свой мопед на упор, отвязал бидон,  в котором находился живой карась, взял снасти и спустился к воде. Это место он прекрасно знал, потому, что неоднократно здесь рыбачил. Канал имел очень быстрое течение, но кое-где образовывались не большие омутки. По всей вероятности эти омутки образовывались потому, что береговая почва в этих местах была очень слабой на размыв, и вот долгосрочная работа течения постепенно подтачивала берег, пока не образовывались вот такие вот омутки или более спокойные по отношению к основному течению заводи. Из рассказов рыбаков, более старшего возраста, Виктор уяснил себе, что сомы любят именно такие тихие места. Да и сам он не раз размышлял на эту тему, - Что, получается – думал он, - В эти тихие места собирается рыбья молодь, чтобы выгреться на солнце, добыть себе какой ни какой корм, вот сюда и наведываются сомы, имея естественно свои интересы в отношении пищи.- Время поджимало, а Виктору надо было поставить еще шесть снастей, четыре он уже поставил и принялся за пятую. Энергично заталкивая  черенок, на двадцать сантиметров землю, а то и дальше, это был первый кол, к которому накрепко привязывался капроновый шнур, после он ставит второй колышек, но уже ни так глубоко втыкает его в землю, а за тем наступает очередь третьего колышка, который втыкается  примерно же на такую же глубину. На второй и третий колышек накидываются просто петли, и они как бы служат амортизаторами при поимке рыбы, ну и, наконец, ставится под наклоном четвёртый колышек, с которого свисает в воду капроновый шнур с крючком и насадкой, которой в данном случае служили караси. Крючок опускает в воду сантиметров на пятнадцать не ниже, живец плавает поверху и создаёт много шума и этим привлекает к себе сомов. Но вот солнце уже и село,
 - Ух, успел - сказал себе Виктор, опуская последний крючок в воду.
 – Ну, теперь до утра, посмотрим, что нам утро покажет.-
Без приключений, вернувшись, домой, плотно поужинав, Виктор лёг спать. Ах, сны, безмятежные  детские сны, полные радуг и надежд, полные радости и счастья. Проспав спокойно до восьми часов утра, Виктор, потягиваясь, поднялся с кровати, Ухватив кружку молока с куском душистого белого хлеба, предварительно обсыпав его сахарным песком, он с огромным удовольствием всё это принял в себя и стал собираться на канал.
- Да куда это ты опять в такую рань – спросила его мать.
- На канал мама, надо проверить снасти, которые я поставил на сома.
- Ну ладно лети пострел, удачи тебе.
- Спасибо мама, я постараюсь обвернуться скоро.
Виктор вскочил на свой мопед и помчался со всей скоростью, которую мог развить его мотор. Утро стояло тихое и безветренное, точно такое же, как и было вчера и позавчера. Вообще очень скучно писать о погоде этого края, так как изменения в погоде здесь очень редки. Безоблачное небо, постоянно желтый шарик над головой ну впрочем, пекло целый божий день, так, что лучше оставим эту тему, потому что она не представляет ни какого интереса
,как для читателя, так и для меня. Подъехав к каналу, установив мопед на упор, Виктор спустился к воде  и начал проверку снастей с правой крайней. Он шёл, не спеша, проверяя снасть за снастью, четыре он уже прошел, они были не тронуты. Но что это такое, на пятой снасти палочка, которая должна стоять наклонно к воде, преспокойно плавала недалеко от берега, то, ныряя в воду, то, снова появляясь на поверхность. Виктор подбежал к снасти и осторожно потянул за канат. На другом конце каната что-то зашевелилось и не просто зашевелилось, а задёргалось.
- Ага – обрадовано подумал Виктор, что - то там есть.
- Вот только какой? –
И он стал осторожно подтягивать шнур к себе, стараясь не сильно растревожить рыбину сидящую на другом конце шнура. Сом, как телёнок на поводке послушно двигался, поддаваясь Виктору, но когда до берега оставалась метра полтора. Он очнулся от боли и рванул снова в глубину, чуть не сбив Виктора с ног. Виктор устоял на ногах, отпуская шнур, который стремительно уходил в воду, обжигая руки.
- Вот это видно там дурачище, – подумал про себя Виктор.
- Надо будет с ним  осторожней.
Виктор снова осторожно стал подтягивать шнур к берегу, но на этот раз он почувствовал сопротивление, да ещё какое, сом, ни в какую, не собирался покидать своей природной стихии, и началась борьба. Виктор тянул к себе, сом тянул к себе и, по всей видимости, у них обоих оказались примерно одинаковые весовые категории, так что борьба предстояла на равных.
- Что делать? - в отчаяние думал Виктор.
- Наверное, я с ним не справлюсь, да и вокруг ни кого нет, чтобы помогли.-
- Нет, я должен его осилить ведь это первый мой такой большой сом. Я вытащу тебя, чего бы мне это не стоило,- обозлился Виктор.
- Давай потягаемся кто кого? –
Виктор посмотрел на беснующегося все ещё в канале сома, а тот сидел очень крепко на крючке и подумал
 – Порезвись ещё, порезвись. Сейчас я возьмусь за тебя.-
Видя, что сом, стал проявлять меньше активности, Виктор намотал шнур себе на руку, перекинул его через плечо, и медленно пошел с ним от воды, поднимаясь по склону. Движения его не могли быть быстрыми, так как сом всё ещё сопротивлялся и тянул назад, то, выпрыгивая из воды, то, ныряя внеё. А Виктор шел упорно вперёд, чуть покачиваясь но, не сдаваясь, сдаться, пришлось сому. Метр за метром Виктор подтягивал его к берегу, и вот он, наконец, на берегу. Каково же было удивление Виктора, когда он увидел свою пойманную добычу. По длине сом был примерно такой величины, что и рост самого Виктора.
- Вот это да, вот это я, завалил такого сомища, он, наверное, и весит примерно столько же, сколько и я – подумал Виктор.
- Ну да ладно, как же мне его поднять наверх, а ведь до верха метров двадцать пять.-
Но тут он услышал разговор двух человек, который доносился с верху, это были, отец с сыном Умарбаевы которые работали пастухами и сейчас возвращались со смены дамой.
- Эй, Уке, Уке – закричал Виктор.
Разговор сверху прекратился, и отец с сыном подъехали к краю канала.
- А это ты « Белый» - спросил Мурат сын Уке – Чего орёшь, случилось, что ни будь а? –
- Да ты посмотри сюда, ты посмотри сюда, не видишь разве, что я поймал. Поймать поймал, а вытащить один наверх сам не смогу, сом весит наверно килограмм сорок, а у меня самого тридцать восемь с копейками, может быть, поможете. А там я за братом слетаю, и мы его на мотоцикле домой отвезём, поможете а.
- Хорошо, хорошо, «Белый» поможем, давай шнур.
Отец с сыном взялись за шнур, Виктор же подхватил сома за жабры, и так они втроём с перекурами доставили сома волоком по траве наверх канала.
- Вай джаксы бала, вай джаксы бала, такой крупний балык поймал – всё цокал от восхищения старый Уке похлопывая Виктору по плечу.
Ну а сома естественно доставили домой, взвесили он, как и предполагал Виктор оказался тридцати пяти килограммов.
- Ну, сын с почином тебя, - только и сказала мать, - ты теперь настоящий рыбак.