День Геолога

День геолога - это первое воскресение апреля. За всю свою геологическую жизнь ни разу не отмечал его в воскресение - он всегда и всеми отмечался и отмечается в пятницу перед первым воскресением апреля. Отмечался в поле под весенним снегом или в Колонном Зале, но  всегда в пятницу.
В этот день никто и не думал работать. Одних посылали в магазины, другие сдвигали столы или строгали салаты.
Начиналось все около часу (для тех, кто не шел в Колонные Залы). Радостное профессиональное единение шло единой волной. Все были счастливы, что  они - геологи, то есть люди, которые могут все!

Помню две хохмы, связанные с Днем Геолога. Однажды веселый еврей Сеня Глатер (это было в Душанбе), всем нашептал, что празднование состоится не в театре Оперы и Балета, но в доме Правительства, и  весь почти разряженный люд направился туда, а не в театр, где лилось шампанское и была легкая музыка для тех, кто знал, что такое Сеня Глатер.

В другой раз - пахал тогда в Карелии - наехал многочисленный журналистско-репортерский люд, и я три часа ходил по снежной целине почему-то с теодолитом (с ним, вообще-то ходят маркшейдеры и прочие геодезисты), разжигал костер на снегу, опускался в обледеневший шурф. Из всего этого вышла одна лишь фотка в петрозаводской газетке.

А стал я геологом просто. Мать сначала кормила нас с сестрой, потом садились они с отцом. Моя комната была рядом с кухней, и я, завороженный, слушал, как поломанный N не дополз всего ста метров до лагеря, как много рыбы в диких местах, как NN откопали из лавины, но откачать не смогли, как здорово камералить после пяти маршрутных дней, как разбился вертолет, не сумев сесть, где надо, какие здоровские пирожки печет Францевна в Гиссарской партии, как сорвался со скал NNN,  как его собирали в ведра, как Ефименко хотел продать друзьям убитого кабана, как пришедший ночью медведь слопал сгущенку, а не повара, как мать чуть не погибла на Дарвазе...
Частенько не допив на двоих с мамой 0.5 "Душанбинки" (сухое вино "Душанбе";допивать его стали лишь  когда я заделался первокурсником геолфака), отец брал гитару, и мы  пели народно-геологическую песню, достававшую душу мою и сердце:


Я смотрю на костер догорающий —
Пляшет розовый отблеск огня.
После трудного дня спят товарищи.
Почему среди них нет тебя?

Где теперь ты по свету скитаешься
С молотком, с рюкзаком за спиной?
И в какую сторонку заброшена
Ты бродячею нашей судьбой?

Может быть, по тайге пробираешься,
До колен увязая в топи,
Иль под солнцем безжалостным жаришься
Где-нибудь в казахстанской степи?

Запорошена пылью дорожною,
В сотнях верст от жилья в стороне,
Эту ночь коротая тревожную,
Вспоминаешь ли ты обо мне?

Ты не знаешь, как часто ночами я,
Подвигаясь поближе к огню,
Так тоскую, тебя вспоминая,
Эту грустную песню пою.

Я смотрю на костер догорающий —
Гаснет розовый отблеск огня.
После трудного дня спят товарищи…
Почему среди них нет тебя?



 Как после этого я мог стать юристом или даже моряком?