Руби дерево по себе Главы 17, 18

                Глава семнадцатая

Я подъехала к особняку в половине седьмого. Вездесущий Георгий помог мне выбраться из такси и сделал очередную попытку расплатиться с водителем. Но тот заверил, что за все уже уплачено. Интересно, здесь со всеми гостями так поступают или Рокотов особо проинструктировал его на мой счет? Если это так, значит, он заранее знал о нашей встрече, он все продумывает на несколько ходов вперед. Неплохо бы у него этому поучиться, а то он одолеет меня в два счета. Когда я вошла в свой номер, его зеленые глаза все еще стояли передо мной. Я почти не вспоминала его слов, но вот его взгляд…, он просто преследовал меня. Я сняла костюм, умылась и распласталась на диване, повторяя про себя:

- Я здесь для того, чтобы найти Алину, а не для того, чтобы заводить шашни с ее любовником.

Слова «ее любовник» меня отрезвили, и зеленые глаза незаметно исчезли. Я сосредоточилась на том, что сегодня узнала. Похоже, между Инной и Вавиловым есть какие-то отношения. Что из этого следует? Они оба находятся в материальной зависимости от Рокотова, и их положение нестабильно. Чего стоит выходка олигарха, когда он всех разогнал! А они разленились, не хотят себе на жизнь зарабатывать, да и вряд ли им удастся своим трудом обеспечить себе ту жизнь, к которой успели привыкнуть. На что они готовы пойти, чтобы сохранить статус кво?
Я вспомнила сериал, в котором ДД играл богатого бизнесмена. Тот собирался расстаться с надоевшей любовницей, а она для того, чтобы удержать его, решила забеременеть. Однако бизнесмен нечасто уделял ей внимание, и у нее ничего не получалось. Тогда она призвала на помощь своего давнего поклонника, который любил ее совершенно бескорыстно. У них все получилось, после чего она радостно сообщила бизнесмену: «Дорогой, у нас будет ребенок!»  Бизнесмен оказался простоват и всему поверил. Чем закончилась эта история, я не знала, так как именно в тот момент перестала смотреть сериалы с участием ДД, да и другие тоже.

А что, если Инна задумала нечто подобное? И поклонник у нее прямо под боком, никаких проблем. Хотя проблемы, наверное, есть. Этот особняк вдруг показался мне огромной коммунальной квартирой, в которой все жильцы знают всё и обо всех. И сегодняшний визит Инны к Вавилову не остался незамеченным, то-то она так разъярилась. Впору ее пожалеть. Рокотов, похоже, очень любвеобилен, наверняка она о многих его проделках знает. Если всех его возлюбленных похищать, то замучаешься.  Но с Алиной у него была не просто интрижка. Она жила в его доме, и он подарил ей брошь! Тут эти тунеядцы и заволновались по-настоящему. Инна не производит впечатления умной или хотя бы хитрой женщины, Борис, на мой взгляд, тоже не годится в организаторы преступления. Зато Вавилов в самый раз! Рокотов сказал, что с IQ у него все в порядке. Правда, он выглядит каким-то вялым, мямлит себе под нос. Надо бы за ним понаблюдать.

Мои мысли плавно текли дальше. Алина исчезла, Инна и все прочие вернулись на прежнее место. Возможно, вот-вот появится известие о будущем наследнике. Думать об этом было неприятно, но такую возможность исключать нельзя. Какие у них дальнейшие планы? Допустим, Рокотов признает ребенка и женится на Инне. Это ей никаких гарантий на будущее не дает. Я достаточно много прочитала различных желтых изданий и наслышана, как богачи обращаются с женами. Если те становятся им не нужны, то выкидывают их на улицу, в чем мать родила, а детей отсуживают себе. А Вавилову какой прок от этого? Неужели он надеется на подачки от Инны? Вряд ли для этого стоило похищать Алину и убивать Румянцева. Разве что… Я села на кровати и тряхнула головой. Разве что, с Рокотовым случится несчастный случай, и все его состояние перейдет наследнику и, соответственно, Инне. Тогда они с Вавиловым смогут воссоединиться и вместе воспитывать своего ребенка!

Мне вдруг стало душно. Я встала и включила кондиционер, затем накинула халат и вышла на балкон. Солнце уже садилось, подсвечивая макушки деревьев золотистым светом, прозрачный воздух тоже казался золотым. Созерцание местных красот лишь ненадолго отвлекло меня от тревожных мыслей. Если мои предположения верны, то Андрею угрожает опасность. Я и не заметила, как из Рокотова он превратился в Андрея. Может быть, стоит рассказать ему о своих подозрениях? Предупрежден – значит вооружен. А на чем основаны мои домыслы? На том, что Инна была в комнате Вавилова, и я слышала ее возглас: «Не трогай меня!», еще Рита заметила их переглядывания, да и тогда, в тереме, Инна бросила на Вавилова обеспокоенный взгляд. Так смотрят на близких людей, за которых переживают. Если я все расскажу Андрею, не будет ли это выглядеть так, будто я хочу скомпрометировать соперницу? Пожалуй, будет, уж больно незначительны основания для столь серьезных подозрений. Меня такой расклад совершенно не устраивал, но ведь, возможно, жизнь Андрея на кону. С другой стороны, он на ней еще не женился, и наследник на свет не появился, так что пока ему ничто не угрожает. Они должны пылинки с него сдувать.

В это время позвонила Рита и сообщила, что собирается спуститься к ужину и попросила зайти за ней. Я быстро привела себя в порядок и отправилась в гостевые апартаменты. Рита выглядела такой же бледной, как и утром. Макияж мог бы хотя бы частично это скрыть, но она не удосужилась его нанести. На ней были светлые брюки и рубашка мужского покроя, так что я в своем нарядном костюмчике рядом с ней выглядела не слишком уместно. Несмотря на плохое самочувствие, она все же сделала несколько комплиментов и мне, и моему костюму. Я кратко рассказала ей о встрече с подругой. Она явно была не в тонусе, так что ограничилась всего парой вопросов. Больная Рита мне очень нравилась.

По лестнице мы спустились на первый этаж и прошли в столовую. Это была большая светлая комната. В ее убранстве преобладал белый цвет. Мебель в стиле Людовика ХIV – белая с позолотой, белые струящиеся шторы на французских окнах и светлый паркет. Рита заметила мой восхищенный взгляд.

- Прямо, как во дворце, - сказал она. Я  кивнула.

Посередине столовой располагался длинный стол, накрытый к ужину. Его обрамляли белые стулья с высокими спинками, позолота на них немного стерлась. Возле окна стояли двое прихлебателей. При нашем появлении они повернулись и одарили нас улыбками и поклонами, после  чего Краснов подошел к нам.

- Как вам нравится на новом месте? – спросил он.

- Здесь очень красиво, - искренне ответила я.

- С подругой удалось встретиться?

- Да, мы неплохо провели время.

Больше говорить было не о чем. Он нам поклонился и отошел. Было уже пять минут девятого, но команды садиться за стол не поступало. Я не люблю опаздывать, но уже не раз убеждалась в том, что, приходя вовремя, часто приходится долго маяться без дела в ожидании опоздавших. Рита предложила осмотреть гостиную и подвела к высокой двери, распахнув которую, мы оказались в огромной комнате. Она мне сразу понравилась, так как в ней было много «лишних» вещей: картины, безделушки, канделябры, фарфор, вазы с цветами и без цветов, диванчики, кресла, столики и еще куча всего. Гостиная тоже казалась светлой, хотя ее убранство было выполнено не в белых, а в бежево-коричневых тонах. Мы с Ритой остановились возле стеллажа с каменными фигурками.

- Андрей их коллекционирует, - пояснила она.

В это время распахнулась дверь, и раздался бодрый голос Краснова:

- Рита, Наташа, идите ужинать! Андрей с Томом приехали.

Когда мы вошли в столовую, все уже сидели за столом. Я разместилась на привычном для себя месте рядом с Эвансами, а они, как обычно, расположились на самом почетном месте по правую руку от хозяина, рядом с которым сидела Инна. На ней было простое легкое платье, которое ей очень шло. Вавилов опять оказался прямо напротив меня. За столом было двое новых гостей, которых мне представили как Антона и Леонида. Фамилии тоже назвали, но они тут же выскочили из моей головы. Обоим было около сорока, интеллигентные и ухоженные, они отлично вписывались в окружение олигарха.

На столе имелся большой выбор напитков и закусок, у меня просто глаза разбегались. В конце концов, я остановилась на красном вине и овощном салате. Разговор сначала крутился вокруг общих тем – политика, спорт и погода. Потом Андрей сказал, что звонил в Питер, следователю. Пока никаких новостей. После того, как в половине второго ночи Румянцев вышел из Деревеньки, никто его не видел. Якобы они разрабатывают несколько версий, но Андрей не верит, что они раскроют это преступление.

- Может быть, частных сыщиков подключить? – спросил он и обвел взглядом всех присутствующих.

- Тебе что, больше деньги некуда девать? – выпалила Инна.

Он не удостоил ее ответом. Остальные молчали. Потом Том решил высказаться. Он считал, что у полиции больше возможностей для этого. Я переводила его слова, а сама исподволь наблюдала за Вавиловым. Он невозмутимо жевал, будто эта тема его не касается.

- Петя, а что ты думаешь по этому поводу? – обратился к нему Андрей.

Вавилов спокойно дожевал, сделал глоток, только потом ответил:

- Думаю, частные сыщики не помешают, - промямлил он, - хотя вряд ли от них будет толк.

- Ни то, ни се, - проворчал Андрей.

Рита взяла меня за руку.

- Наташа, поешьте спокойно. Мы пока обойдемся без перевода.

Я прикончила овощи и хищным взглядом обвела стол.

- Советую попробовать салат из морепродуктов, - подал голос Андрей. – Он тут рядом со мной.

Я протянула ему свою тарелку, и он щедрой рукой положил мне здоровенную порцию.

- Куда столько? – не удержалась я.

- Еще добавки попросите, - пообещал он.

Тем временем разговор зашел о предстоящем дне рождения Андрея. Я сделала удивленное лицо и повернулась к Рите. Она шепотом сообщила, что они уже купили подарок – старинный бронзовый подсвечник, для которого она присмотрела место в гостиной. Андрей воспользовался ситуацией и официально пригласил меня на вечеринку, остальные, видимо, были приглашены раньше. Инне это не понравилось, но она промолчала. Вообще ее голоса за ужином почти не было слышно. Я же задумалась о том, что подарить Андрею. Замахнуться на антиквариат я не могу, но не дарить же олигарху ширпотреб. И тут я вспомнила, как он отозвался о моей картине – вышитом бисером арктическом пейзаже. До дня рождения еще два дня. Если воспользоваться услугами курьерской почты, то можно успеть. В прошлом году папе срочно понадобилась какая-то справка из университета, я выслала ее курьерской почтой, и папа получил бандероль через пятнадцать часов.

Подали форель под молочным соусом. Все хвалили это блюдо. Мне оно тоже понравилось, но про себя я отметила, что бабушка его готовит не хуже.  Ужин разочаровал меня в другом смысле. Я не заметила ничего подозрительного – ни взглядов, ни жестов, ни высказываний. Ничего! А день подходил к концу.

После ужина все переместились в гостиную. Были поданы всякие напитки, кто-то и кофе пил, хотя я не понимаю, зачем это делать, на ночь глядя. Все вели себя непринужденно, перемещаясь с одного места на другое и меняя собеседников. Мы с Ритой сидели на уютном диванчике, в то время как Том общался с Антоном, им переводчик не требовался. Я увидела, как к Инне подошел Вавилов. До этого она в одиночестве  потягивала коньяк и выглядела хмурой. При его появлении ее лицо разгладилось, но как выглядел Петр, я не знала, он стоял спиной ко мне. Тут к нам подошел Андрей, и мое наблюдение за этой парочкой прекратилось. Он поинтересовался, как себя чувствует Рита, и как я провела день. Я сообщила о встрече с подругой. Его сияющие глаза опять стояли передо мной. Просто наваждение какое-то! Вдруг я подумала, что ему, наверное, будоражит кровь, когда он в присутствии официальной любовницы общается с потенциальной. Ну, уж дудки! Мысленно передо мной промелькнули Инна, Алина и я сама. Все мы очень разные. Интересно, какой будет следующая его избранница? Я  почему-то представила рыжего пупсика с канапушками лет этак восемнадцати и чуть не рассмеялась. Андрей озадаченно посмотрел на меня, так как не понимал, с чего это я так развеселилась.

Выпив бокал вина, Рита поднялась. Ей захотелось прилечь, и я, как и положено персональному переводчику и компаньонке,  вызвалась ее проводить. Мы ушли по-английски, ни с кем не прощаясь. Рита благодарно улыбнулась и сказала, что не прочь пообщаться со мной в своих апартаментах. Я тоже ничего против этого не имела. Без нее мне было бы неуютно в гостиной. По дороге я зашла в свой номер, чтобы позвонить бабушке.

- Да на что ему твоя картинка? – возмущалась бабуля. – Лучше бы подарила что-нибудь дельное.

- Ты еще предложи подарить ему конверт с деньгами, - буркнула я.

- А что, тоже неплохо, - согласилась она.

Отношение бабушки к искусству вообще и моим поделкам в частности было мне давно  известно, так что я стойко выдержала все ее доводы и добилась от нее согласия завтра утром выполнить мою просьбу.

Остатки вечера мы коротали с Ритой вдвоем. Она прилегла на диван, а я разместилась в кресле. Сегодня Рита была не похожа на себя, так как почти не задавала вопросов, а рассказывала о себе. Они с Томом уже пятнадцать лет женаты, у обоих это второй брак. Детей у них нет, так как Том бесплоден. Одно время они подумывали об усыновлении, но побоялись ответственности. Вдруг не смогут полюбить чужого ребенка, как своего? Впрочем, у них есть родственники и друзья, так что они не боятся старости. Они владеют солидным предприятием. Том сам руководит им, а Рита занимается рекламой.

- В общем, у нас все хорошо, - сказала она, - но глядя на вас, я вдруг подумала, что хотела бы иметь такую дочь.

Я не нашла, что ответить. Несмотря на большую разницу в возрасте, мы беседовали, как подруги. Она стала нахваливать мне Бориса. Говорила, что он хороший мальчик, просто пока не нашел себя. Вот именно, мальчик, подумала я, таким мальчиком он и останется до старости. Впрочем, о Борисе я подумала мельком. Передо мной стояли глаза Андрея. Наваждение продолжалось. Надо с этим что-то делать!

В половине двенадцатого пришел Том. После ужина они с Андреем, Антоном и Леонидом обсуждали дела в кабинете. Том выглядел воодушевленным и нахваливал Антона, который, по его словам, почти такой же умный как Андрей. Я пожелала им спокойной ночи и отправилась к себе. Настроение было неважным – день прошел, а я ничего конкретного не узнала. А Алина ждет помощи. Посередине коридора я столкнулась с Красновым, который вышел из номера Вавилова и направлялся к себе. Его комната располагалась рядом с апартаментами Эвансов.

- Из гостей возвращаетесь? – спросил он.

- Да. Вы, я вижу, тоже.

Он кивнул, и мы разошлись. Выходя из номера Вавилова, Краснов неплотно прикрыл дверь и, подойдя к ней, я услышала голос. ТОТ самый голос!

- Не надо все время мне об этом напоминать! Сам знаю!

Я застыла, но Краснов, дойдя до своей двери, выкрикнул:

- Спокойной ночи, Наташа!

- Спокойной ночи, Володя, - хрипло отозвалась я.

Вавилов, видимо, услышав наши голоса, захлопнул дверь, а я юркнула в свою комнату и прислонилась к стене. Меня била дрожь. Неужели?! Неужели я напала на след преступников? Никакой ошибки быть не могло. Этот сильный властный голос я бы не спутала ни с каким другим. Теперь во что бы то ни стало нужно взглянуть на его обладателя. Хорошо бы зайти по-соседски и что-нибудь спросить или попросить. Если бы это была комната Краснова, я бы так и сделала, но с Вавиловым мы и парой слов не перекинулись. А вдруг именно он подбросил мне угрожающую записку? Тогда он сразу поймет, что я неспроста к нему заявилась, так как логичнее было бы обратиться к Эвансам или просто позвонить по номеру 1-0-0. Эту идею пришлось отбросить. Дрожь понемногу прекратилась, и я решила, что буду караулить уход незнакомца. Потом просто выйду в коридор, якобы мне куда-то надо, и столкнусь с ним лицом к лицу. А у них тут, похоже, целая шайка – незнакомец, Вавилов, еще Краснов с ними тусовался. Конечно, похищение в одиночку не осуществишь. Я приложила ухо к соседней стене, но ничего не услышала, тогда вышла на балкон. Соседнее окно было открыто, слышался какой-то гул, но возможно, это просто работал телевизор. Я вернулась в прихожую, боясь упустить уход незнакомца, поставила там стул и приоткрыла дверь в коридор.

Я просидела в прихожей до часу ночи, потом мое терпение лопнуло, и я вышла на балкон. Чуть не свалившись с него, я заглянула в окно соседнего номера – там было темно. Неужели незнакомец решил вздремнуть? Всю ночь быть на посту у меня не хватит сил. А вдруг он уйдет среди ночи? Тогда я его упущу! И я набрала номер Андрея. Он не сразу отозвался, только тогда я подумала, чем он сейчас может заниматься. Ну и пусть, обойдется, тут такие дела творятся…
Наконец, он снял трубку.

- Андрей, это Наташа.

Как-то само собой получилось, что я стала называть его просто по имени и на «ты».

- Привет, - удивленно сказал он. – Что случилось?

- Тебе удобно говорить? -  на всякий случай поинтересовалась я.

- Вполне. После возвращения из Питера я сплю в кабинете, - со значением произнес он.

Я быстро сообщила ему, что услышала тот таинственный голос в комнате Вавилова. С тех пор я на посту, незнакомец все не появляется, а недавно и свет погасили.

- Ты думаешь, что они легли спать?

- А что же еще?

- Не замечал за Петром гомосексуальных наклонностей, - задумчиво сказал Андрей.

- Ну почему сейчас, чуть что, сразу гомосексуальные наклонности! – возмутилась я. – Может, просто припозднился и заночевал.

- В доме полно свободных комнат, а в его номере всего одна кровать, - парировал он.

- Не о том говорим, – перебила я. – Пожалуйста, придумай что-нибудь, зайди к нему, попроси что-нибудь. Ты должен его увидеть!

- Ладно, жди моего звонка.

Я вернулась на свой пост в прихожей, но дверь немного прикрыла. Вскоре послышались шаги, потом стук в соседнюю дверь, затем наступила тишина, звукоизоляция здесь хорошая. Через несколько минут – опять шаги. Я едва успела плотно прикрыть дверь и окно, когда раздался звонок Андрея.

- Наташа, тебе, наверное, показалось. Петр в комнате один, разве что спрятал своего гостя в стенном шкафу. Я даже в санузел заглянул, якобы для того, чтобы ополоснуть лицо. Я зашел к нему за таблеткой от головной боли, он их время от времени принимает.

Я ничего не понимала.

- Андрей, ты, наверное, считаешь меня сумасшедшей, но я слышала ТОТ голос так же ясно, как сейчас слышу тебя!

- Наверное, этому есть какое-то объяснение, - задумчиво сказал он. – Тебе хочется спать?

- Какое там! – отозвалась я. - Теперь до утра не усну. Я ничего не понимаю.

- Давай прогуляемся.

Я представила, как мы ночью гуляем в парке, в его парке, звезды над нами сияют, а мы обсуждаем, как освободить Алину. Эта картина мне нравилась, но, учитывая его намеки в ресторане и «Я соскучился», все может повернуться иначе. Смогу ли я устоять? Впрочем, мне будет достаточно вспомнить, что он Алинин любовник, чтобы охладить свой пыл. А обсудить кое-что не мешает. Я галлюцинациями не страдаю, и ТОТ голос слышала ясно, значит, надо вычислить, куда подевался его обладатель.

- Не хотелось бы, чтобы нас заметили, - сказала я и на всякий случай добавила: «Учти, я больше в траве ползать не буду!»

Он рассмеялся:

- Не волнуйся, я все продумал.



                Глава восемнадцатая

Через десять минут, переодевшись в джинсы и кроссовки, я вышла из дома. Надо мной сияли звезды, легкий ветерок шелестел листвой, а высокие фонари, в творческом беспорядке раскиданные по парку, ненавязчиво освещали тропинку. От этой благодати я расслабилась и не заметила, как дошла до беседки. Андрей уже ждал меня, но не вышел навстречу, видимо, в целях конспирации. Но едва я вошла, сразу заключил меня в объятия.

- Детка, я так соскучился! Последние дни только о тебе и думаю, - шептал он, прижимая меня к себе.

Я мгновенно вышла из благостного состояния и вырвалась из его рук.

- Не трогай меня! – взвизгнула я не хуже Инны, даже самой стало противно, поэтому я повторила нормальным голосом: Пожалуйста, не трогай меня.

И отскочила от него на несколько шагов, а он застыл посередине беседки в недоумении.

- Почему? Разве ты…

Я продолжала пятиться и плюхнулась на скамью.

- Да! Ты умный, ты все правильно про меня понял. Только это ничего не значит!

- Как, ничего не значит? Почему?

К такой внезапной атаке я была не готова, и выпалила первое, что пришло в голову:

- Тебя любит Алина! С меня бы и этого было довольно, но у тебя еще есть невеста. Это как-то уж слишком. – Он хотел что-то возразить, но я его перебила. – Не знаю, какие планы ты строил, приглашая меня на прогулку, но я хотела встретиться, чтобы обсудить, что сегодня случилось.

Все-таки он меня перебил:

- Мы обязательно это обсудим, но прежде разберемся с предыдущей темой.

- А там нечего разбираться, я уже все объяснила.

Надо сказать, он был со мной терпелив и напомнил, что в разговоре участвую двое. Я высказалась, он меня выслушал, теперь пусть и я его послушаю. Он сделал шаг в мою сторону, но я выставила вперед руку и истерично выкрикнула: «Не подходи!» Он остановился и недовольно произнес:

- Наташа, это смешно. Что, я должен столбом стоять?

- Пусть я смешная и глупая, - запальчиво ответила я,  - но я не предательница! А ты можешь куда-нибудь сесть, только не рядом со мной.

Он покорился и выбрал место на скамейке, расположенной под углом к моей. Нас разделяло метра три, но мы отлично видели и слышали друг друга. Он смотрел мне в глаза, и во мне что-то происходило – что-то неправильное и не подвластное моей воле. Некоторые называют это химией. Я еще в школе невзлюбила этот предмет, и то, что сейчас происходило со мной, так же сильно мне не нравилось

Андрей начал с того, что попросил внимательно его выслушать. Ну что ж, попробую, решила я. В полумраке его глаза казались темными и блестящими, а красиво очерченные губы при разговоре открывали белые зубы. Я смотрела на него, как завороженная.

- Ты переоцениваешь значение наших отношений с Алиной, - начал он и обратился ко мне с вопросом: «Скажи, сколько у нее было любовников?» - Я молчала. – Десять, двадцать или больше? – выпытывал он. – Я не знала количества, но их было много, поэтому я молчала. – Вот видишь, я всего лишь один из многих, не первый и не последний.

Это было и так и не так. Алина влюбилась в него, и он дал ей надежду на совместное будущее.

- Ты подарил ей брошь! – обвиняюще напомнила я.

Он и тут нашел, что ответить. В Хорватии им и вправду было хорошо, сказал он, но они целые дни проводили в веселой компании и много пили. Вернувшись в Москву, он, поддавшись порыву, подарил ей брошь, но уже на второй день пожалел об этом. Оставшись вдвоем с ней, без веселой и беспечной компании, он заскучал и не мог представить, что проведет с ней всю жизнь, и стал подумывать, как все повернуть вспять. Ее исчезновение лишь ускорило события, говорил он, но разрыв все равно произошел бы, и довольно скоро.

- Надеюсь, насчет наших отношений с Алиной тебе все ясно?

- Зато ей пока ничего не ясно, - пробурчала я.

Он будто не слышал моего ответа.

- Теперь перейдем к Инне.

- Может не надо?

Мне больше не хотелось ничего знать о его отношениях с любовницами.

- Нет уж, слушай, - жестко сказал он. – Ты сама меня вынудила начать этот разговор. Обойдусь без подробностей. Еще в прошлом году наши отношения зашли в тупик, мы несколько раз расходились и сходились. На этот раз разрыв будет окончательным. Я сейчас обдумываю, как это сделать менее болезненно.

- Обдумываешь, как покрасивее обтяпать некрасивое дельце? – поддела я.

- Типа того, - нисколько не смутился он. – Я не хочу, чтобы наши разборки коснулись тебя, Инна очень скандальная женщина. Да еще эта вечеринка в субботу, на которую приглашена куча народу! Придется немного подождать.

Я представила следующую картину: Андрей держит за руку рыжего пупсика и, глядя ей в глаза, говорит: «Понимаешь, детка, у Наташи больное сердце. Я не могу ей вот так, без подготовки, объявить о разрыве. Надо немного подождать». Это видение было настолько явственным, что казалось более реальным, чем сидевший в трех метрах от меня Андрей. Неожиданно мне сжало сердце, и подступила дурнота, я почувствовала, что слабею.

- Андрей, - прошептала я.

Он вмиг оказался рядом.

- Детка, что с тобой?

Последовавший за этим диалог был очень лаконичным, но и на него у меня едва хватило сил.

- Мне плохо, а я таблетки оставила в доме.

- Сейчас принесу.

- Тебя могут увидеть.

- Плевать. Где они?

- Принеси сумочку, она на стуле возле кровати.

- Может, вызвать скорую?

- Нет, это не тот случай. Неси таблетки.

Он уложил меня на скамью, подсунув под голову свою куртку, и умчался. Я лежала и прислушивалась к себе. Ничего страшного, уговаривала я себя, приступ несильный, может, само все пройдет. Жаль, что из беседки звезд не видно, они успокаивают. Казалось, и трех минут не прошло, как Андрей вернулся. Под моим руководством он достал нужную таблетку, и я сунула ее под язык. Он сел рядом и положил мою голову себе на колени, я не стала возражать. Потихоньку сердце вернулось к нормальной работе, но ужасно захотелось спать. Андрей гладил меня по голове, шептал ласковые слова, и я задремала, совсем ненадолго, но когда проснулась, со мной все было в порядке. Я села, а он обнял меня и прижал к себе.

- Детка, прости. Я дурак, вывалил на тебя кучу всего…

- Не извиняйся, ты меня спас, таблетки принес. И не пугайся так, приступ был несильным.

- И часто с тобой такое случается?

- Больше года ничего подобного не было, а как Алина пропала, уже третий приступ.

Он поцеловал меня в волосы и еще раз сказал «Прости». Затем стал говорить о необходимости срочной операции и пообещал все взять на себя, но я его немного осадила, заявив, что буду обсуждать этот вопрос с папой, когда он вернется из экспедиции. Приступ не был для меня чем-то из ряда вон выходящим, сейчас мне просто хотелось побыстрее о нем забыть, и я перевела разговор на услышанный мной таинственный голос. Андрей сказал, что верит мне, и пообещал утром опросить прислугу, не приходил ли кто к Вавилову. Он считал, что пока я прикладывала ухо к стене и выходила на балкон, незнакомец мог незаметно улизнуть. В общем-то, других вариантов не было. Посчитав деловые разговоры оконченными, Андрей опять прижал меня к себе и попытался поцеловать. Честно говоря, мне очень этого хотелось, даже сердце замерло, и глаза сами собой прикрылись, но я сделала над собой усилие и поднялась.

- Пойдем, прогуляемся, - предложила я.

Он неохотно поднялся вслед за мной. Я понимала, что своей неуступчивостью обижаю его, но я и прежде не пыталась ему угодить и впредь не собиралась. Я слишком хорошо себя знаю. Если я сейчас ему уступлю, то всю жизнь буду чувствовать себя предательницей. Вряд ли это пойдет на пользу нашим отношениям. Мудрая старушка во мне все время была начеку. Я просто не могла поступить иначе. Я взяла Андрея под руку, и мы направились в дальний конец парка, где я еще не успела побывать.  Над нами сияли звезды, вокруг шелестела листва, в траве стрекотали кузнечики. Мне было очень хорошо, никаких последствий приступа я не ощущала. А Андрей молчал.

- Разве тебе сейчас плохо? – спросила я.

Он улыбнулся:

- Конечно же, хорошо. Но мужчины иначе устроены, чем женщины. Нам мало слов, нужно и кое-что посущественнее.

Он сжал мою руку, которой я держалась за него, и заглянул в глаза, а я думала о том, как обратить его в свою веру, и спросила:

- Ты когда-нибудь рассматривал старинные фотографии – портреты людей, которые жили в начале прошлого или в конце позапрошлого века?

- Конечно, - буркнул он.

- Но ты их действительно рассматривал?

Разумеется, он их не рассматривал, зато я не раз и не два не только рассматривала, но и изучала. На них у людей такие спокойные благородные лица! Они смотрят в объектив с чувством собственного достоинства, и это не зависит от того, к какому социальному слою они принадлежат. Говорят, что раньше продолжительность жизни была меньше, но люди жили так, будто впереди у них вечность. А сейчас? Суетятся, торопятся, боятся что-то упустить, а в результате оказываются неспособными на настоящие чувства.

- К чему ты клонишь? - перебил меня Андрей.

- А к тому, что не стоит торопиться, нужно уметь ждать.

Мы немного помолчали, потом Андрей не выдержал.

- Ты такая мудрая, просто оторопь берет, - недовольно проворчал он. – Можно подумать, что тебе восемьдесят лет.

- Какая есть, - буркнула я, а сама подумала, что в чем-то он прав. Детство, проведенное преимущественно в обществе бабушки и ее подруг, дает о себе знать.

- Неужели ты предлагаешь отложить развитие наших отношений до тех пора, пока мы не найдем Алину? -  Я кивнула. – С Инной-то я быстро разберусь, - продолжал он. - Но ведь я в любом случае не вернусь к Алине, эти жертвы никому не нужны!

Я не считала это жертвой, просто не могла поступить иначе. Тут вспомнила его слова «С Инной-то я быстро разберусь» и в очередной раз поняла, что он мне не нравится, совсем не нравится, он жестокий и опасный человек, он манипулирует людьми, как ему заблагорассудится, приближает к себе, потом прогоняет. Немудрено, что его прихлебатели что-то против него замышляют. Ничего, я как-нибудь одолею эту «химию», не хочу быть марионеткой и зависеть от его сиюминутных настроений и предпочтений. Я привела себя в боевое состояние и, высвободив руку, которой за него держалась, пошла вперед. Похоже, мои «капризы» стали его раздражать.

- Наташа, ну что такого я сказал? Зачем ты все время приплетаешь Алину?

Я остановилась и повернулась к нему.

- А ты знаешь, как умерла ее мать?

- Нет, - удивленно протянул он.

- Зато я знаю! Она покончила с собой! Представляешь, что увидит Алина, когда вернется? Любимый мужчина и лучшая подруга предали ее! Она этого не перенесет.

Он подскочил ко мне, похоже, он использовал для этого любой повод, и подхватил меня на руки.

- Ты даже лучше, чем я думал, - шептал он, - мне здорово повезло, и я тебя никуда не отпущу.

Но я чувствовала себя ежиком, у меня иголки торчали во все стороны. Я вырвалась и отскочила в сторону.

- Да, между нами есть какая-то «химия», но я не собираюсь идти у нее на поводу, - гордо заявила я. – С тобой я знакома всего несколько дней, а с Алиной десять лет, и мы никогда друг друга не подводили. В общем, нам надо объединить усилия, чтобы найти ее, а там видно будет.

Последовало молчание, во время которого мои иголки стали потихоньку прятаться.

- Значит, ты ТАК на это смотришь?

Его глаза по-прежнему казались темными и опасными.

- Да, именно ТАК! – на остатках былого энтузиазма бодро произнесла я.

- Не думал, что ты такая рассудочная. Хорошо, пусть будет, как ты хочешь, - устало сказал он и посмотрел на часы. – Уже утро, надо хоть немного вздремнуть перед работой, да и тебе не мешает отдохнуть. Возвращайся прежней дорогой, а я пойду в обход. Спокойной ночи, вернее, утра.

Он повернулся и ушел, не дождавшись моих пожеланий, а я, чеканя шаг, направилась к дому. Возле входа в дом я встретила женщину в сине-голубой форме. Она убирала газон, складывая нападавшие с дуба сухие веточки и листья в большое пластмассовое ведро. Мы пожелали друг другу доброго утра, и я подумала: если она сейчас увидит Андрея, то скоро все в доме будут знать о нашей совместной прогулке. В этой коммуналке ничего не утаишь. Наверное, прислуге многое известно о здешних обитателях, но мне они об этом не расскажут, я гостья, я по другую сторону черты.

Когда я добралась до номера, от моего боевого настроения не осталось и следа. Мне очень не понравилось, как мы попрощались. Какая-то я противоречивая. Если он меня обнимает, я вырываюсь, если просто говорит «спокойной ночи», мне обидно.  Но ведь в принципе я поступила правильно, просто не надо было вещать, как Пифия, можно было сказать все то же самое, но помягче. Немного себя пожурив, я решила, что все равно сказанного не воротишь и, приняв еще одну таблетку, легла спать.

В одиннадцать часов меня разбудил звонок Риты, приглашавшей к себе на завтрак. Она чувствовала себя лучше, чем накануне, но ехать на экскурсию была еще не готова, решила обойтись прогулкой по парку. Том с Андреем опять на весь день укатили в Москву, так что мы собирались провести время в прогулках и неспешных беседах. Меня это вполне устраивало, после приступа не мешает отдохнуть.

Когда мы подошли к беседке, я рассказала Рите, что сегодня долго не могла уснуть и вышла погулять. Ночью в парке такая красота, говорила я,  тихо и загадочно. Я это сказала на всякий случай, вдруг кому-то известно о моей прогулке. Андрей, зайдя к Вавилову, разбудил его, а если тот часто мучается головными болями, то мог сразу и не уснуть, а к окну подойти и даже на балкон выйти. А тут еще Андрей протопал в мою комнату! Мне очень хотелось понаблюдать за Петром во время обеда. Интересно, как он на меня отреагирует?

Только наблюдать оказалось практически не за кем. На этот раз в столовой собралось всего трое – я, Рита и Краснов. На мой вопрос, почему нас так мало, он небрежно ответил, что, мол, все стали деловыми. Постепенно я кое-что из него вытянула, Рита в этом мне тоже помогла. Он рассказал, что работает над книгой, даже сюжет в общих чертах обрисовал. В Подмосковье бесследно исчезают люди – юноши и девушки в возрасте от двадцати до двадцати пяти лет. За дело почему-то берется бригада, занимающаяся аномальными явлениями. Меня это не слишком впечатлило, уж больно плагиатом попахивало. В общем, местный «Икс-файл». С помощью различных обходных маневров я узнала, что вчера после ужина они с Вавиловым  играли в шахматы. Краснов выиграл, что случалось нечасто. Впрочем, свою победу Краснов не переоценивал, заметив, что Петр был очень рассеян.

- Неужели интересно играть вдвоем, без публики? – прикинувшись дурочкой, воскликнула я. – Нужно хотя бы одного болельщика!

- Это не преферанс, тут третий не нужен, - авторитетно заявил Краснов, - а болельщики более уместны в футболе.

Если он и врал, то очень убедительно. Но я же слышала ТОТ голос! Я по-прежнему ничего не могла понять, и мои мысли вернулись к Вавилову. Конечно, рассеян, подумала я. Его гениальный план летит в тар-тарары. Андрей переехал в кабинет, свадьбой и не пахнет, более  того, у Петра нет и не может быть уверенности в том, что Андрей в очередной раз не проявит свое самодурство и не выставит всю честную компанию за дверь. А тут еще я кручусь с неясными намерениями. Если он узнал о нашей с Андреем совместной прогулке, то, что подумал? Вдруг заподозрил, что у нас интрижка? Тогда… Неужели и меня решат похитить?  Мне стало жарко. Нет, сначала они попытаются все уточнить, так что нужно держать ухо востро. Эти мысли так меня взбудоражили, что я еле дождалась конца обеда и с удовольствием приняла предложение Риты – сначала отдохнуть, а потом погулять.

Я вдруг вспомнила о третьем прихлебателе – Костюке, я его здесь еще не видела. Может быть, он тоже входит в их шайку и сейчас его очередь караулить Алину? Пока я не нашла ответа ни на один вопрос. А Андрей не объявлялся – то ли был занят, то ли обиделся. Будто в ответ на мои мысли от него пришло сообщение: «Я опросил прислугу. Вчера к нему никто не приходил». И все – никаких приветов! Что ж, хотела деловых отношений, я их получила.  Так даже лучше, не буду отвлекаться, а то, если бы он написал что-нибудь этакое, то я бы вертела его слова и так и сяк, а так – вертеть нечего. «Никто к нему не приходил». Если это правда, то что из этого следует? Я вскочила с кровати и заметалась по комнате. Если вчера, когда я проходила мимо номера Вавилова, он был там один, значит, это говорил ОН – с кем-то разговаривал по телефону! Я вспомнила последний вечер в Деревеньке. Когда Вавилов озвучивал свою версию, Андрей чем-то зацепил его, и тот ненадолго повысил голос. Тогда мне показалось, что где-то я его слышала, но порыв быстро угас, и мои подозрения улетучились. Наверное, он специально притворяется божьим одуванчиком, чтобы казаться безобидным. Он – как двуликий Янус! Только у того было два лица, а у этого два голоса.

Я схватила телефон, чтобы поделиться своими соображениями с Андреем, но тут же положила. Его сообщение было не просто деловым, а до оскорбительности сухим. Таким образом он хотел поставить меня на место. Если я ему сейчас позвоню, то он подумает, что я пошла на попятную. Он, наверное, думает, что ТОТ голос мне послышался или того хуже – я его придумала, так что моей версии не поверит. Я пребывала в нерешительности. Личные интересы боролись с интересами дела и победили, по крайней мере, на время. Я подумала, что особой спешки нет, рано или поздно Андрей сам объявится. Тогда я все ему и расскажу. Мне не хотелось делать первый шаг. Я не феминистка. Мне нравится, когда мужчины – это мужчины, а женщины – это женщины. Пусть инициатива исходит от него. Конечно, бывают ситуации, когда не грех подтолкнуть мужчину в нужном направлении. Но это не тот случай. От тяжких терзаний меня отвлек звонок Риты.
Мы долго бродили по парку и разговаривали. Я рассказывала ей о папе – о его экспедициях, о переездах из страны в страну, о его женитьбе и, вообще, о том, какой он у меня замечательный. Рита поведала мне драматическую историю жизни своей подруги,  ведущей какого-то интеллектуального шоу на местном телеканале. За время длительной прогулки мы встретили только садовника, подстригавшего кусты у дальней стены. Личный парк олигарха на время принадлежал только нам. Но, гуляя по извилистым тропинкам и беседуя с Ритой, я ни на минуту не забывала о своем расследовании. Фраза Вавилова «В случае чего, избавимся от нее», а теперь я не сомневалась, что именно он ее произнес, не могла быть безобидной. Он произнес ее другим голосом, не таким, как обычно. С кем же он разговаривал?

До самого ужина я ломала голову над этим вопросом, но так на него и не ответила. Это мог быть кто угодно.  Одно ясно – Вавилов как-то причастен к исчезновению Алины и даже  не просто причастен, а руководит всем.  «Я все беру на себя», - уверенно заявил он. Нужно установить за ним слежку, может быть, он выведет нас на след подруги. Понятно, самой мне с этим не справиться, придется подключать Андрея. Но поверит ли он мне и захочет ли помогать?
Когда я зашла за Ритой, Том был уже там и, как и положено в хороших домах, переоделся к ужину, так что мы втроем отправились в столовую. На этот раз к домочадцам присоединились четверо новых гостей, среди них Олег, двое мужчин лет тридцати – тридцати пяти и молодая симпатичная женщина, как позднее выяснилось, глава службы маркетинга одного из предприятий Андрея. Он, как обычно, направлял беседу. Сначала, как и накануне, коснулись общих тем, а затем перешли к обсуждению деловых вопросов, хотя не все присутствующие могли принять участие в этом разговоре. Длань олигарха простиралась на Восток – обсуждали предстоящее соглашение с китайцами. За все время Андрей лишь раз посмотрел в мою сторону. Я не смогла расшифровать его взгляд, но равнодушным он точно не был.

Наконец, все переместились в гостиную. Инна сегодня была особенно элегантной, но и я неплохо выглядела в своем любимом хлопковом костюмчике и с заколотыми на макушке волосами. В таком виде Андрей меня еще не видел. Мы с Ритой подошли к стеллажу с фигурками, чтобы получше их рассмотреть. Коллекция была внушительной и разнообразной, но таблички к экспонатам не прилагались, так что можно было только гадать, откуда они родом. Вскоре к нам присоединился Андрей и, поздоровавшись, тихо сказал: «Я соскучился». Это стало у нас чем-то вроде пароля. Не только от самих слов, но и от того, как они были произнесены, меня бросило в жар. Я чувствовала, что покраснело не только лицо, но и шея, и грудь. Рита удивленно посмотрела на меня:

- Что тебе сказал Андрей?

С хорошим самочувствием к ней возвращалось прежнее любопытство.

- Он сказал, что я хорошо выгляжу, - еле нашлась я.

- Са-шку-чал-ся! – по слогам громко произнесла Рита, желая запомнить выражение, произведшее на меня столь сильное впечатление.

Я в ужасе посмотрела на Андрея. Он быстро соображал и попросил Риту не произносить это слово, так как в ее транскрипции оно звучит неприлично и предложил несколько синонимов. Я успокоилась и продолжила рассматривать фигурки. Рита отвлеклась на подошедшего мужа, и я шепнула Андрею, что надо поговорить, затем спросила, нельзя ли потрогать экспонаты. Он раздвинул стекла, и я взяла зеленую пузатую фигурку. Она была гладкой и прохладной, но почему-то казалась живой и беззащитной. Я приложила ее к своей разгоряченной щеке, и наши взгляды встретились. Мне показалось, что между нами вспыхнул такой мощный разряд, что просто удивительно, что никто ничего не заметил. Вскоре к нам присоединились Эвансы. Я стояла ни жива, ни мертва, сжимая в руке нелепую фигурку из нефрита, и чувствовала, что только что произошло что-то очень важное, а вот плохое или хорошее, я пока не знала. Тем временем Том тоже заинтересовался коллекцией, и Андрей сообщил, что в его кабинете есть несколько новых экспонатов, которые его друг недавно привез из Непала, и предложил нам на них взглянуть. Его предложение всем понравилось, и мы вслед за хозяином поднялись на второй этаж, там я еще не была. Здесь ничто не напоминало трехзвездную гостиницу с коридорной системой, хотя коридор все-таки имелся, но в середине он расширялся, открывая подход к окнам, где было устроено нечто вроде зимнего сада. Кабинет тоже впечатлял и размерами, и убранством, не представляю, как тут можно работать.

Андрей показал нам новые приобретения. Это были фигурки различных животных, впрочем, чтобы это понять, нужно обладать некоторой фантазией. Казалось, что рука человека к ним не прикасалась, и их причудливая форма – просто игра природы. Гладкая поверхность этих буровато-красных зверюшек приятно холодила кожу, но в них не чувствовалось жизни, как в нефрите.

- Обычно новые приобретения  я держу здесь, - тем временем пояснял Андрей, - а когда они мне приедаются, переношу в гостиную.

Я застыла. Ведь точно так же он поступает с людьми! Когда новизна отношений проходит, он выкидывает надоевших друзей и возлюбленных из своей жизни! Возможно, он прав, я слишком рассудочная, и прав Борис, считающий меня деревянной, но после слов Андрея химические процессы в моем организме резко изменились. Теперь я была защищена от его слов и взглядов толстой броней. Я даже пожалела, что попросила бабушку выслать мою картину из бисера ему в подарок.

Рита с Томом стали рассматривать висевшие на стенах абстрактные картины, очень гармонировавшие с обстановкой, а Андрей отвел меня в сторону.

- Давай встретимся позднее в парке, - предложил он.

Он смотрел своими зелеными с золотыми искорками глазами, но это меня почти не трогало.

- Нет, лучше позвони, когда освободишься, - сухо сказала я и присоединилась к Эвансам.

Мое поведение просто ошеломило его. Он еле сдержался, чтобы не развернуть меня и не призвать к ответу. Видимо, искра, только что вспыхнувшая между нами в гостиной, вызвала в его душе пламя, но моя искра угасла, оставив после себя ледяной холод. Я была напугана. Я все время чего-то боюсь – боюсь простудиться, боюсь сердечного приступа, теперь я боялась полюбить не того мужчину. Наверное, моя болезненность приучила меня к осторожности. Правда, все равно я простужалась, у меня случались приступы, и я влюблялась не в тех мужчин. Чего стоит история с ДД, которая чуть не закончилась самым неприятным образом. Но мои ошибки лишь укрепляли инстинкт самосохранения.

Я еле дождалась, когда наш визит в кабинет закончится. Рита выразила желание отправиться спать, Том ее поддержал. Все это время я старалась не смотреть на Андрея, но он спросил, не желаю ли я вернуться к гостям. Я не желала и, сославшись на усталость, вслед за Эвансами поднялась на третий этаж. Страх понемногу прошел, оставив после себя неудовлетворенность и сожаление. Я пришла к выводу, что Андрей просто-напросто плохой человек. Он думает только о себе, мои доводы в расчет не принимает, а на Инну и вовсе плюет. Как бы я к ней ни относилась, но она ему вроде как гражданская жена и то, что он под носом у нее флиртует со мной, характеризует его не лучшим образом. Следовало бы все бросить и убраться отсюда подобру-поздорову, но как я найду Алину без его помощи? Нужно проследить за Вавиловым, хоть какой-то след появился.

Приняв душ, я легла и решила почитать. Книга Д'Агаты была как заколдована. Стоило взять ее в руки, как меня что-то отвлекало.  «Регистр смерти». Чем привлекло меня это название? Смерть – это что-то ирреальное, недоступное пониманию человека, хотя рано или поздно все с ней сталкиваются. А регистр? Это, напротив, что-то очень рациональное, упорядоченное, рукотворное. Сочетание несочетаемого. Промелькнула какая-то неясная мысль, и я задремала.

В половине первого меня разбудил звонок Андрея.

- Наташа, что случилось? Откуда такая холодность? – Я спросонья  плохо соображала и замешкалась с ответом. -  Ну же, отвечай, - поторопил он.

Я собралась с мыслями и выпалила:

- Я не собираюсь флиртовать с тобой под носом у твоей гражданской жены! И вообще, я хотела поговорить по делу.

Вторую часть моей фразы он будто не слышал.

- Давай завтра встретимся в Москве, я что-нибудь придумаю.

Понятно, ему не терпится заполучить новую игрушку, и он прет напролом. Но я не игрушка!

- Нет, - резко сказала я. – Это то же самое, к тому же, завтра у нас с Ритой своя программа. Кажется, именно для этого я сюда приехала.

Строптивая игрушка в руки не давалась, и после небольшой паузы он спросил:

- Какое у тебя ко мне дело?

Наконец-то разговор перешел в нужное русло.

- Теперь точно установлено, что в тот момент, когда я проходила мимо комнаты Вавилова, посторонних в ней не было, - четко произнесла я, - но я слышала ТОТ голос. Что из этого следует?

Возникла небольшая пауза, и я с нетерпением ждала ответа.

- Неужели ты думаешь, что это говорил ОН? С кем? – недоверчиво воскликнул Андрей.

- С кем-то разговаривал по телефону, - невозмутимо сказала я.

- Но ты же прежде не раз слышала его голос, но не узнавала. Как же так?

И я поведала ему историю о двуголосом Янусе. Возможно, тембр голоса и не менялся, но манера говорить создавала определенное впечатление. Когда Вавилов мямлит себе под нос – это одно, когда что-то утверждает и даже повелевает – совсем другое. Андрей никак не хотел в это поверить.

- Может, у него телевизор работал! – заступился он за Вавилова. – Ты о такой возможности не думала?

Признаться, это мне не приходило в голову. Я попыталась вспомнить, не было ли посторонних шумов, но так и не вспомнила. Правда, позднее, когда я вышла на балкон, вроде бы мне показалось, что в его комнате работает телевизор, но надо доверять первому впечатлению.

- Это был не телевизор, - как можно увереннее заявила я. – Нужно проследить за Вавиловым, возможно, он приведет нас к Алине или к тем, кто связан с похищением.

Андрей молчал,  и я не торопила его с ответом.

- Ладно, я подумаю, - наконец сказал он. – Спокойной ночи.

И опять, не дождавшись моего ответа, повесил трубку. Хам! Как мне хотелось послать его куда подальше, но, к сожалению, сделать этого я не могла. Тогда у Алины не останется никаких шансов. Он ведь утверждал, что тоже хочет ее найти, якобы чувствует ответственность, но действует что-то не слишком рьяно. Он тут царь и бог. Собрал бы эту шайку, тряхнул бы как следует, они бы и раскололись! А если бы не раскололись? Что тогда? Вот тогда они уж точно избавились бы от нее. Может быть, он все это понимает и поэтому не предпринимает решительных действий?  Мои мысли двигались по кругу, но так ничего нового и не появилось.



Продолжение следует...