Краткий курс дачной жизни

     Елена, молодая ухоженная женщина, давно и счастливо жившая за границей с  иностранным мужем, наконец приехала навестить и одарить  стариков-родителей в богом забытый поволжский город. 
     Радости взаимной не было границ. Первые дни и часть ночи проходили в бесконечных рассказах  и воспоминаниях. За разговором Еленой  была помыта старомодная люстра, засиявшая всеми многогранными подвесками, выдраена сантехника, кафель, промыты все углы комнат, до которых с возрастом  не могли дотянуться руки и не пролезала старая родительская швабра.
   Когда рассказы о соседках и родственниках  пошли на третий круг, все поняли, что пора "сменить пластинку", то есть продлить отдых сменой деятельности.  Дачный сезон был в разгаре, "дачурка" с надеждой ждала дочурку. Дача была куплена много лет назад с помощью впервые приехавшего и сильно подвыпившего в тот день  иностранного будущего зятя, который все последующие годы считал родителей Елены в вечном неоплатном  долгу  перед ним. А тогда ошалевший от любви, России и выпитого, на вопрос  "что может утешить родителей в случае отъезда Елены на ПМЖ во Францию", она ответила, что родители должны поехать с ней. Или хотя бы дача. Покупка дачи показалась меньшим злом и в тот же день  была куплена у соседей, собравшихся переезжать в другие края. Протрезвев,  бережливый француз подивился своей  немыслимой щедрости, но дело было сделано.Главное, что юная красавица Елена теперь была с ним навсегда. Все годы замужества напоминание о даче было намеком на отказ в  финансировании чего-то выходящего за  пределы необходимого. Другими словами, Елене выдавалась минимальная сумма на расходы, о помощи родителям не было речи. Они и не просили ни о чем, кроме приезда. Жили на пенсию и садово-огородные дары, консервировали на зиму соленья-варенья, все как у всех вокруг.
 В ближайший выходной решено было "рвануть"  на дачу, на природу, на свежий воздух Родины.
     Электричка должна была прибыть в 6-10 утра. Позднее ехать не рекомендовалось по причине жары, поэтому вечером все улеглисьспать пораньше. Уснуть Елене, к сожалению, пораньше не получилось - за стеной панельной пятиэтажки шумно отмечался очередной праздник соседей-гостелюбов. Глуховатые старики, привычные к подобным соседским мероприятиям,  вскоре мирно засопели. Елена встала, добавила в собранную на завтра  сумочку крем для рук и дезодорант, затем легла, укравшись с головой ватным  одеялом, тяжесть которого помнила с детства, начала думать о завтрашнем отдыхе, постепенно сон настиг и ее.
     Электричка почему-то  не пришла в 6-10. Народ все подходил-полусонные согбенные фигуры, нагруженные ведрами, сумками, садовым инструментом, с выражением неизбежности и обреченности на лицах. Следующая электричка через   40 минут. Заморосил дождичек, расшевелил толпу.  Забил звонко по перевернутым ведрам над головами, зашуршал по целлофану, натянутому над детьми. Дождь и проклинали, и радовались бесплатному долгожданному поливу дачных участков. В зоне рискованного земледелия, а в России других зон и нет, похоже, летний дождь  все-таки больше в радость. Наконец, вдали загудело, загремело, приближаясь, с быстро нарастающими децибелами. Толпа подалась вперед, загремев скарбом, загалдела, боясь растерять близких. Усталая электричка не успела отдышаться, как толпа уже влилась во все двери, подсаживая  и проталкивая зависших на ступеньках стариков с оттягивающими назад застиранными рюкзаками, шагая по ногам, по вещам, матерясь и извиняясь. Белые кроссовки Елены потеряли ослепительность белизны, хотя еще отличались от поношенной дачной обуви окружающих. Притертая к окну между сиденьями, она искала глазами родителей, боясь затеряться, как в детстве, когда мама посадила ее на прилавок на рынке, отошла за покупками, закрутилась, да так и ушла домой, забыв забрать зареванную трехлетку.  Чуть в милицию  тогда не попали обе. Минут через сорок в электричке стало посвободнее, многие вышли на ближайших остановках, так что остаток пути доехали с комфортом, то есть сидя.
    Недолгий летний дождь перестал. Выйдя из электрички, городские жители с аппетитом вдыхали промытый теплый воздух. Воздух Родины был чудесен, но под ногами ждало настоящее испытание. Дороги развезло от дождя, обойти грязь  не было никакой возможности. К ногам прилипала глинистая жижа, не меньше килограмма на каждой ноге. Кроссовки превратились в нечто, о них  не хотелось думать, главное - дойти. С каждым шагом все больше ныло все тело, хотелось пить, хотелось просто упасть куда-нибудь. Вереница упорных спин все удалялась, привычно ступая, не особенно разбирая дороги. Елене было стыдно отставать, хотя сумка  оттянула уже  и вторую руку, врезавшись от веса наложенной провизии и термоса с чаем.  Родители счастливо оглядывались на помощницу, одновременно подбадривая ее взглядами. Вдоль заборов, придерживаясь за них, наконец добрались до своего участка.  Тяжело поисев на корточки, отец пошарил рукой под забором у куста сирени, достал грязный пакет из-под молока, из него ключи от калитки ( "Оставляем, чтобы дома не забыть").
     Вошли в дом. Окинув взглядом сие печальное зрелище, Елена решила, что здесь порядок навести она будет не в силах, проще построить заново избушку. Когда-то дом и сад были вполне обихоженными прошлыми хозяевами. С каждым годом ветшал дом, заниматься которым было некогда - все силы отдавались урожаю, заготовкам на зиму. Ночевать в доме давно перестали по причине неубранности, а не убирались по причине нежилья. Даже посуду проще было привезти с собой, чем мыть после возможного посещения  дома мышами. Поэтому термос и бутылки с водой и оттягивали руки Елены пока еще прекрасной. Хотелось принять горизонтальное положение, но посмотрев на  синего цвета кровати с панцирными сетками, покрытые нестиранными покрывалами, Елена решила ограничиться сидением за столом. Завтракали быстро: и так много времени ушло на    дорогу.
     Солнце  поднималось, набирала силу жара, скоро будет невыносимо. На глазах высыхала земля, в огороде всегда суше, чем на дороге, будто и не было утреннего дождя. Хорошо, что после обеда по графику полив, главное, чтобы дали воду, а то под предлогом дождя могут и не включить.  Помидорные кусты имеют чахлый вид, подвязать бы их, но на сегодня другие планы. Из сарайчика выкатывается самодельная тачка, этакий монстр с  двумя разными колесами, вызвавший хохот Елены. Она не знала, что тачка жестоко отомстит за этот смех. На женский смех из-за забора показалась голова соседа Толика, мужчины лет 45, жившего на даче последние месяцы безвыездно. После развода и раздела имущества  ему досталась  дача, другого жилья не предвиделось, что не слишком огорчало Толика. За помощь по ремонтам дач  и копке огородов его благодарили деньгами и "как договоримся". Магазинчик на станции работал исправно, а далеко в будущее сосед, похоже, не загадывал. Вот и сейчас он  хмельно улыбался, искренне радуясь новым лицам. Красное лицо с печатью длительного запоя кокетливо подмигнуло: француженка приехала? Наконец-то помощь старикам будет.
     -Ну, дочь, поедем за добычей. Мать не дойдет, пусть здесь хлопочет.  На голову только надень что-нибудь от солнца.
     -Далеко идти?-Елена  готова была пойти куда угодно за любимым отцом, но все-таки хотелось, чтобы было недалеко. Кроссовки промокли, пришлось переобуться в галоши, а гулять в них удовольствие сомнительное.
     -Да это уж как повезет,- загадочно отозвался старик,наваливаясь всем телом на тачку, чтобы выехать со двора на тропинку, ведущую через весь дачный кооператив в поля.
   По тропинке тачка катилась почти сама, путь лежал в низину, на заливные луга, где паслись немногочисленные коровы, невесть откуда прибредающие  раз в неделю в сопровождении  небольшого паренька и большой собаки. Под горку идти было  легко, хоть и зрела мысль о зря ненадетых  второпях носочках. Синее небо, аромат разнотравий, скошенной травы, рядом любимый отец - настроение Елены было замечательным, она запела, отец подхватил - так с песней они въехали на луг и остановились передохнуть у сломанного дерева, многим служившее скамейкой, судя по следам пребывания людей. Несколько стеклянных и пластиковых бутылок, пустые пачки от сигарет и прочий бытовой мусор  был сложен в кучку за неимением рядом урны. Да и откуда ей здесь взяться, когда в городе-то их не найти, а если и стоят, то вокруг них горы мусора не убираются неделями. Говорят, народ некультурный, а интересно было бы посмотреть, куда бы народ мусор бросал, если бы урны были на каждом шагу.  Елена слушала ворчание отца с улыбкой, закрыв глаза, подставив лицо солнцу.
      -Подъем. Не будем расслабляться. Начинаем искать.
     -Что искать? Грибы? В тачку?- Елена округлила глаза.
    - Какие здесь грибы в такую жару? Сегодня единственный дождь за месяц был, и то полосой прошел. Вот, смотри, нашел! - старик детской лопаточкой подковырнул сухую  коровью лепешку и ловко закинул ее в тачку.
Двинулся с тачкой дальше, оглянулся на дочь. Елена в недоумении стояла, не в силах сдвинуться с места.
   -Что это? Зачем?
   -Как зачем, дочка? Это лучшее удобрение,- старик уже наклонялся над следующей лепешкой. Она оказалась полусухой, тягучей, шлепнулась в тачку с причмокивающим звуком.
-Папа, разве нельзя купить удобрение с доставкой? Что за мазохизм?
-Можно, конечно, только привозят огромными кучами, сваливают на дорожку, а мы с матерью не можем все это перекидать, да и много ли нам надо на несколько кустов? Ты если не хочешь помочь -посиди позагорай, я сам наберу. Дело-то плевое.
   Елена, превозмогая дурноту,  принялась помогать искать и отковыривать продукты жизнедеятельности, проклиная в душе  неимоверно жарящее солнце. В носу стоял запах навоза, галоши начали натирать ноги, спина предупреждающе ныла.
    -Все, больше не могу, - дочь опустилась на землю рядом с отцом, легла в траву, предварительно осмотрев место, сняла галоши.
   -Ну как скажешь, на сегодня хватит, - старик впрягся в тачку, навалился всем телом, дернул,колесо от детской коляски наехало на камень и отвалилось.  Часть содержимого тачки тут же оказалась  рядом с Еленой, наполнив галоши ошметками лепешек.  Елена вскочила в ужасе от происходящего с ней за последние часы, схватила галоши, попыталась вытряхнуть из них содержимое. Поняв бесполезность мероприятия, бросила галоши в тачку, поддерживаемую стариком в горизонтальном положении, подняла колесо и попыталась приделать его на место. Со своим  "Пежо" она справлялась куда успешнее. Колесо не хотело дружить с тачкой. Видимо, какая-то деталь должна быть между ними. В траве ничего не было видно. Руки старика слабели. Елена приняла решение. Вырвав у отца  тачку, она  повезла ее в гору, изо все сил стараясь держать равновесие. Левое колесо старик нес в руке, второй рукой стараясь  придерживать непослушную лепешевозку. Через несколько шагов Елена наступила на что-то колючее, ойкнула  и остановилась.
     -Надень, пожалуйста, галоши, -дочь подняла ногу, не выпуская тачки. Потом вторую. Старик молча надел вымазанные навозом галоши на ноги дочери, виновато вздохнул, но бросить тачку мысли не было. Докатив тачку до дачи, Елена бросилась мыть под шлангом  ноги, руки, обгоревшее  на солнце лицо, войдя в дом, выпила залпом стакан воды и  в изнеможении упала  на кровать, забыв,  что еще недавно брезговала нечистым покрывалом. В саду шумела вода - полив все-таки дали, мать перетаскивала черные шланги с грядки на грядку. В открытое окно донесся знакомый навозный запах. Это старик высыпал в бочку привезенную добычу, залил ее  водой и старательно перемешивал, поднимая со дна остатки прошлой добычи.
   -Боже, да что за радость так отдыхать? - у Елены начинался нервный смех.
    -Кто же на даче отдыхает? У нас день год кормит. Как потопаешь, так и полопаешь!-мать села рядом, скрестив загорелые руки с увеличенными суставами. Полив закончился.
   -Вы же писали, что пенсии вам хватает, вы по 40 лет отработали на железной дороге. Зачем же так мучиться, все же в магазинах есть.
     -Там одна химия, в рот не взять, да и цены такие, что не укупишь. И по телевизору говорят, что все гадость одна в магазинах. Отрава. Разве ж сравнить мою консервацию с магазинной?-мать гордилась своим погребом, уставленным разноцветными банками с домашними разносолами,-вот сейчас обедать будем - новые банки откроем, если хочешь.
     Обедать давно было пора, но хотелось только пить и лежать. В калитку заколотили.
    -Соседи, есть кто? - испуганный тщедушный мужичок часто моргал и показывал в сторону дачи Толика,- там Толян лежит что-то...У вас-то проход на его дачу есть, гляньте, что с ним.
    Елена быстро поднялась, сунула ноги в сланцы и побежала к соседям. Толик  неподвижно лежал посреди грядок  со шлангом в руке. Из открытого рта вылетела муха. Елена отшатнулась, споткнулась о небольшой пузырек. Одеколон. Значит, Толян пил одеколон в 40-градусную жару.  Начался полив. Он вышел на открытое солнце.  Всё.
 Елена побежала в дом, сорвала с окна  штору, накрыла от палящего солнца и роящихся мух несчастное тело. Мужичок, как выяснилось, дружок и сотрапезник покойного, к счастью, знал номер телефона дочери Толяна, подруги его сына. Телефон оказался только у Елены.
   -Танька, это дядя Вова,отец твой на даче помер, лежит вот на грядке,приезжай с ментами,-  дружок всхлипнул, захлопнул белый телефон, оставив на нем грязные разводы, и передал Елене.
  Мать накрыла на стол. Ну какой уж тут обед, когда из открытого теперь  окна видна их штора, а под ней... Елена вышла за калитку, где еще топтался и курил  мужичок, не решивший, то ли ждать Таньку, то ли пойти помянуть Толяна. Елена, давно бросившая курить, попросила сигарету. Курили молча. Мужичок только вздыхал тяжело и качал головой. Ругнуться при Елене не посмел, а другими словами его теперешнее  состояние выразить было невозможно.
   Через пару часов вдали послышалось металлическое громыхание. К дачам поъехала машина, к которой прицеплено было что-то вроде крытого корыта. Елена решила, что это передвижная  лаборатория, сейчас будут брать анализы и определять причину смерти. Из машины вышли люди в форме и дочь, которая с опаской подошла к телу, опознала отца и убежала, видимо, к дяде Вове и его сыну. Елену заставили расписаться в том, что она обнаружила тело, с помощью  шторы подняли  Толяна и загрузили в "лабораторию". Все и так ясно, никакого расследования не будет. Труповозка с грохотом отбыла в нужном направлении. "Был человек и нет человека".
   К последней электричке шли так же гуськом, хоть и по сухой уже дороге. В руках и за спинами людей опять был груз -урожай, консервация, инструменты, да мало ли что может носить дачник. На лицах смертельная усталость и покорность судьбе. Электричка пришла вовремя. Вот и ладно.
 Елена невольно вспомнила свои веселые беззаботные  поездки на природу с барбекю.  Отчего-то стало стыдно. На минуту. Ей нечего стыдиться. Она смогла устроить свою жизнь так, как всегда хотела. Умеет радоваться жизни и радовать окружающих. Звякнул телефон. Ежедневная СМС от мужа. "Как отдыхается? Напиши подробно. Люблю. Целую. Твой Жан".
       Елена мысленно перенеслась в другой мир и обломанным ногтем отстучала:"Отдыхается замечательно - сегодня были на  даче. Тепло, природа восхитительная, новые встречи, новые люди. Люблю. Целую. Твоя Елена."