Их жизнь. В краю голубых озёр. Книга 3. Часть 16

               
    ...Вечером 6 января в чёрном небе ярко и колюче светились звёзды, в неподвижном, обжигающем от мороза  воздухе, далеко слышались скрипучие шаги прохожих. Ночью в эту стылую тишину , крадучись, пробрался тихий южный ветер. Под утро он обнаглел и показал свой крутой нрав: мотал голые ветви деревьев, свистел в дымоходах, бросал в глаза пригоршни снега.
   К обеду мороз спал, и уже вечером ребятишки устроили настоящую войну в снежки...
   ...Оттепель стойко держалась. Набухали водой и оседали сугробы, тяжелея; машины далеко в стороны разбрасывали мокрую снежную кашу.
   ...Бригадир пришёл в понедельник утром с помятым лицом, под покрасневшими глазами набухли мешки. Он несколько раз прикладывался к кружке с водой, и по всему было видно, что после вчерашней пьянки ему совершенно не хочется работать.
   Но, по многолетней бригадирской привычке, даже в таком состоянии, когда больше всего хочется похмелиться, он расставил бригаду по рабочим местам, дал всем задание, и сам взял кельму в руки. (Бригада работала в СПТУ, на строительстве 27-кв. жилого дома).
   Роберта разбирал смех, когда он смотрел, как Иван с трудом держал в дрожащей руке мокрый и тяжеленный силикатный кирпич, как багровело его лицо, когда он наклонялся за раствором.
   Уже через 20 минут он не выдержал и сел на кирпич, рядом с ящиком:
   -Ух, и нарезался же я вчера! - Сказал он, вытирая выступивший пот со лба.- Давайте, перекурим, а то у меня кирпич из рук валится! Страх, какой тяжёлый!
   Надо сказать, что в этот день не он один был в таком состоянии, поэтому большинство рабочих , с превеликим удовольствием, побросали кельмы в ящики, расселись на кирпичах рядышком, полезли в карманы за куревом, и начались долгие рассказы про вчерашние похождения, кто, где, и сколько выпил...
   После почти часового перекура бригада неохотно взялась за кельмы, да и то потому, что увидела подъезжающую машину с прорабом. Кое-как доработали до обеденного перерыва, точнее говоря - домучились...Как выразился Иван.
   -Во время обеда некоторые изрядно похмелились, были явно навеселе... Работа совсем расклеилась.  Во время очередного, очень длинного перекура, Роберт сказал сидевшим рядом Солохе и Рускулю, которые получили квартиры рядом с ним, на первом этаже:
   -Попрошусь у Ивана, может отпустит, возьму несколько досок, хочу в кладовке полки сделать. - Соседям эта идея очень понравилась. Они втроём подошли к Ивану и попросили их отпустить, мотивируя это тем, что работа сегодня, всё-равно, не движется...
   -Ну, ладно, - после некоторого раздумья, ответил Иван, - раз уж вам так хочется, идите! Я себе полки уже сделал. - Вся троица просияла, горячо поблагодарила бригадира за великодушие и, почти бегом, спустилась вниз.
   В кладовой они выбрали себе досочки получше, скрутили их проволокой, чтобы удобнее было нести, и пошли в свои квартиры. Вскоре работа закипела. Визжала электродрель, вгрызаясь в кирпичную стену, вжикал рубанок, выплёвывая из себя пахучую смолистую стружку, бухал молоток, вколачивая гвозди в деревянные пробки...
   В шестом часу вечера к Роберту зашёл электрик и, торопясь, стал рассказывать:
   -Ты знаешь, Роберт, стою я, делаю звонок Ваньке... Входит прораб. "Здрасте. Здрасте!  Вишкер дома? " Да, говорю. Делаю себе звонок...Сначала они тихо говорили...Потом слышу Ванькин голос, громко так это, говорит: -" Все трое ушли с работы, да ещё материал на полки прихватили! Безобразие! Обнаглели совсем!" Ну, тут я мигом докумекал, и к тебе, понял?
   -Спасибо, Степан! - Ответил Роберт. И тут же, в сердцах, добавил:- Вот гад! Сам же, отпустил! А теперь чернит перед начальством!
   -Ну, я - пошёл! - Заторопился электрик. - Я думаю, что Степанович зайдёт к вам, так что, будьте готовы! - Роберт зашёл к соседям и рассказал им об этом разговоре.
   -Да чёрт с ним! Будем кончать полки. Как будет, так пусть и будет!- Сказал Солоха. Роберт вернулся в кладовку и только взялся за молоток, как вошли Вишкер с прорабом.
    -Гринцевич, собирайся, пойдём в контору, надо разобраться с вами! - Категоричным тоном заявил Степанович.
   -Может, завтра, а? Ведь уже шесть часов, рабочий день закончился.
   -Ничего, вы с работы раньше ушли, использовали рабочее время в личных интересах, так что я теперь ваше время использую, понятно? Собирайся!
   -Если надо, значит - надо! - Роберт оделся и вышел на улицу.
    ...Прошу садиться! - Гостеприимным жестом указал на табуретки прораб. - Объясните мне, пожалуйста, в честь чего вы ушли после обеда  с работы, да ещё и материал со стройки прихватили, а? - Глаза у Вадима Степановича сузились и потемнели.
   -Как в честь чего? - Переспросил Роберт. - Мы же у Ивана отпросились! Подошли к нему и попросили отпустить нас пораньше, уж больно нам хотелось поскорее полки сделать! Всё-равно, почти не работали, одни перекуры...И он нас сам отпустил, сказал, что если вам так уж надо, идите!
   -Как отпустил? - Непонимающе уставился на Вишкера прораб.
   -Да...я...-Замялся бригадир, - вижу, что всё-равно уйдут, ну и...отпустил... И материалы! Доски самовольно! Забрали! - Прокричал Иван. -Это - воровство!
   -Что ты сказал? -Переспросил Роберт, чувствуя, как бешеная злость закипает в груди: - Какое ещё воровство? В смете указаны доски на полки в кладовых? - Перевёл он глаза на прораба.
   -Есть...
   -Ну вот! Я уже не говорю о том, что мы, наша организация, обязаны их установить ВСЕМ! жильцам! А мы не сделали! Так? Так! Скажите спасибо, что жильцы молчат!  Не хотят с вами заедаться!
   -Но вы же могли их, как-нибудь, потом сделать...Когда дом был бы введён в эксплуатацию...- Несколько растерянным голосом проговорил прораб. Теперь же все жильцы захотят иметь полки! Как вы не понимаете?
   -А что тут понимать? - Спросил Владимир. - Вы должны их делать? Должны! Вот и делайте! А себе мы сами сделаем!  А ты, Ванька, сволочь! - Удивлённо сказал Солоха, напряжённо глядя в глаза Вишкеру. - Себе-то, полки сделал! С нашего материала, не со своего! А нас в воровстве обвиняешь, падла! И сам же нас отпустил! А потом Степановичу накапал!  Подозревал я, что подлым бываешь, а теперь, вот, убедился! Ты что, не мог сказать, что нельзя? мы бы и не ушли! Доработали до вечера...
   -Степанович! - Взвился Вишкер, - я больше с ними работать не буду! Эти пацаны слишком много на себя берут! Ишь, и слова уже сказать нельзя!
    -Почему нельзя? - Продолжил Владимир. Лицо его было бледным, но спокойным. - Сказать можно...Но, смотря что сказать! Ты отпустил нас с улыбкой на лице и говорил, вроде, сочувственные слова... А вот в глазах Вадима Степановича ты нас явно очернить хочешь...
      Разве не так? Ты вот сказал, что работать с нами не будешь... Если тебя, хоть чуть-чуть, интересует наше мнение, то хочу сказать: мы и сами с тобой работать не хотим! Понял? - Владимир сильно волновался, голос его вздрагивал: - Уж очень у тебя душонка подленькая... Ты так любишь всех перед начальством плохими выставлять...
     Одного себя - хорошим... Понасмехаться над людьми любишь, поязвить...А твои разговоры? Ты ведь только и говоришь, что о водке, да о бабах...Ты, наверно, и книжки-то, ни одной не прочёл, и в кино-то ты ни разу не сходил...Лилипутик ты, Ванька! - Махнул рукой и сел Солоха.  А Иван и слова все от злости растерял, только лицо всё больше и больше багровело...
   -Ну, дела-а! - Пробормотал прораб.- Что же мне с вами и делать-то, а?
    -Вы как хотите, Степанович, но я вместе с ними работать больше не буду! - Прогремел на всю контору Вишкер, вскочил, подлетел к дверям и вылетел из конторы, так бухнув дверью, что перегородка затряслась.
    -Ну вот что, соколики, - проговорил прораб, - вновь приобретая уверенный вид, даже мимолётная улыбка промелькнула на лице:
   -Сегодня Вишкер не первый раз заявил о том, что не хочет с вами работать... Он и раньше несколько раз об этом говорил. Теперь я вижу, что это у вас взаимно... Значит, нужно организовывать новую бригаду. И команда сверху поступила начинать кладку котельной. Вот на этом объекте вы и поработаете. Кто ещё, кроме вас, не хочет работать с Вишкером?
    -Я,-Сразу же сказал Леонид Рускуль.
   Янка Прикня, - после секундного раздумья добавил Владимир.
   -Это четверо, ещё добавим пару человек, для начала - пойдёт! Как, согласны? - Спросил Вадим Степанович. Все трое молча кивнули.
   -Теперь остаётся последнее: кто будет бригадиром?
   -Владимир Солоха! - Почти мгновенно, ответил Роберт.
   -Нет, нет...Какой из меня бригадир? Пусть будет Гринцевич. - Бледнея, сказал Солоха.
   -А я - тоже не буду! - Решительно ответил Роберт. - Хватит с меня прошлого моего бригадирства! Вволюшку тогда мне нервы помотали! И ты - в том числе! - В упор посмотрел он в глаза Владимиру.
   -Да ладно! - Примирительно сказал Солоха. - Мало ли что было когда-то? Кто старое помянет, тому глаз вон!
   -А кто старое забудет - тому оба вон! - Отпарировал Роберт.
   -Ладно, ладно, хватит вам, петухи! - Поднял руку Степанович.
   -Надо Гринцевича, Вадим Степанович! Он - старше нас и опыт в строительстве у него больше нашего! - Настаивал Владимир.
   -А ты что молчишь, Рускуль? - Спросил прораб. - Какое у тебя мнение?
   -Я думаю, что надо Гринцевича, он уже работал у нас бригадиром.- Слегка смутился Леонид.
   -Вовка тоже был бригадиром! - Сказал Роберт.
   -Ну, сколько я там был, это не в счёт!
   -Я тоже думаю, что надо тебе, Роберт, - с какой-то просительной улыбкой  сказал Степанович.
   -А вы помните, Степанович, как в этом самом кабинете меня по косточкам разбирали, а? Я этот день до смерти не забуду! - Жёстко сказал Роберт.
   -Да не кипятись ты! - Прикрикнул прораб. - Мы тогда пытались разобраться, выяснить отношения, понять и исправить  ошибки. Ведь не станешь же ты утверждать, что не делал ошибок?
   -Не ошибается тот, кто ничего не делает! - Сказал Роберт.
   -Ну, вот видишь! Конечно, может, тогда в чём-то и перегнули...извини! - Сказал Степанович.
   -Робка, пойми, надо тебе, не работать же нам с Ванькой, в самом деле! - Сказал Солоха. - Я не буду...больше так...как тогда...
   -Ладно, - сдался Роберт, - согласен! И за что мне такое наказание?
   -Как за что? За доски! - Мгновенно среагировал прораб. - Ведь взял-то ты их самовольно!
   -Ну и наказали вы меня, Степанович! - Засмеялся Роберт. - Сущий анекдот!

    ...Утром Роберт шёл по посёлку. Блестел в свете фонарей мокрый асфальт, громко и часто стучали в водосточных трубах капли, светились окна в трёхэтажных домах, люди собирались на работу. Вот пробежала мимо, громко мяукая, кошка, сорвался с крыши увесистый ком подтаявшего снега.
   Дул в лицо сильный, но тёплый ветер. "Ну и оттепель! Уже две недели держится! Если и дальше так пойдёт, то скоро снег совсем растает! Умора: январь и без снега!" Он поднял голову. Низко висело над головой ещё совсем по-ночному чёрное небо, плыли над головой грязно-серые рваные тучи.
   Скоро рассвет. Роберт подошёл к железобетонному каркасу будущей котельной. Серел мокрым белым кирпичом поднятый на 12 рядов торец здания. Это они вчера вшестером начали кладку, дебют новой бригады.
   Ложить было трудно, белый кирпич, соскладированный ещё осенью, насквозь промок, был чуть ли не в два раза тяжелее обычного веса, кирпичи плыли, выпирали из стены, вытекал раствор, облицовка была грязной, неровной, некрасивой.
   -Ничего, мужики, кладка, со временем, высохнет, потёки мы почистим, всё будет в норме!- Утешал вчера свою бригаду Роберт. Несмотря на эти трудности, бригада вчера работала азартно, весело, кельмы так и мелькали в руках.
   Каменщики присматривались к новеньким: прораб выделил им двух подсобников из других бригад. Они старались показать хорошую работу, но одному из них, 16-летнему пареньку, носилки с раствором были не по силам.
   Он тащил эти чёртовы носилки, стиснув зубы, сжав пальцы так, что белели костяшки, но ручки всё-равно, стремились выскользнуть из рук, он их встряхивал, перехватывая руками. Каменщики подменяли его, давая возможность ему отдохнуть; бедняга к вечеру совсем выдохся, и домой ушёл, еле передвигая ноги...
   В сумерке забрезжившего рассвета ребята притащили металлические ящики к другой стене, нагоняли по доскам кирпич, намешали в растворомешалке раствор, а новенького парнишки всё не было...
   -Да, замотали мы вчера нашего Витюшку, - забеспокоился Роберт, всё чаще поглядывая на дорогу, по которой он должен был придти. В 10 часов пришёл прораб, осмотрел всё вокруг, удовлетворённо хмыкнул и сказал:
   -Вообще-то, молодцы! Для начала - неплохо!
   -Может, и неплохо, Степанович, да кирпич больно мокрый! Тяжело работать, кладка некрасивая!  - Пожаловался Роберт.
   -Ничего, парни! Не расстраивайтесь! Сегодня должны быть машины с кирпичом! Так что, получите ещё горячими!- Сказал прораб. - Только работайте! Получите всё, что необходимо!
   -Вот это - другое дело! - Хором откликнулась бригада.
   -Что же вы своего подсобника за один день до смерти загоняли,а? - Улыбаясь, спросил Степанович. - Пришёл он сегодня ко мне и чуть ли не со слезами на глазах упрашивал уволить с работы сразу, без отработки...
   -Так вот почему он не появился! - Пробормотал Роберт. - Давали мы ему отдохнуть... Просто он слабенький ещё, носилки с раствором ему не по силам... Увольте вы его, Степанович, пусть он не мучается!
   -Да я так и понял, подписал ему заявление... Ну, давайте, работайте, парни!
   ...После обеда пришли сразу три машины с силикатным кирпичом, действительно, ещё  горячие, толко что из печи... Разгружая их, сразу же складировали в штабеля, накрыли кусками рубероида.
   -Ну, теперь мы живём! С кирпичом - порядок! Только успевай , пошевеливайся, - довольные, говорили рабочие, отдыхая от тяжёлой и утомительной работы.
   -Эх, если бы этот кирпич привозили на поддонах! Как дырчатый, и разгружали краном! - Мечтательно проговорил Роберт, - сколько времени люди бы выигрывали для работы! Сколько объектов по всей стране! Если сложить вместе время, убитое на эту тяжёлую и тупую работу, это же , ужас просто!
   -Ну, в городах, я думаю, на поддонах привозят, - сказал Солоха, - это на такие стройки, как наша, прут клетками...Деревня - есть деревня!
   -Попробовали бы начальнички , которые за это отвечают, разгрузить, хоть пару машин, погнуть спину, растрясти своё пузо, - усмехнулся Янка Прикня, - сразу бы закричали: ай-яй-яй! Так нельзя работать!
   -Да, пока до этого додумаются, ещё десять  лет пройдёт! - Сказал Роберт, застёгивая на пуговицы фуфайку, разгорячённое тело на холодном ветру быстро остывало.
   -Ну что, начнём? - Спросил он. Рабочие встали и пошли к своим ящикам. И опять зазвенели кельмы... Работать с сухим кирпичом было одно удовольствие: мокрый укладывали в забутовку, пусть там плавает, как ему угодно!
   Вечером, уходя с работы, Роберт оглянулся на вновь поднятую стену.
   -Другой табак! - Воскликнул он. - Как хороший материал, так и работа совсем другой вид имеет! - Остальные тоже, как по команде, повернули головы:
   -Приятственная работёнка была! - Констатировал Владимир.
   -Это-то, точно! - Добавили остальные.
    ...Ветер сменил направление, теперь он дул с севера. Послушно и быстро уплывали  тучи на юг. Огромный малиновый шар солнца закутывался в тучу, проваливаясь за горизонт. Впервые очистившееся за многие дни небо быстро темнело.
   Появились первые, ещё робко светившие звёзды.  Лужи затягивались тонкой корочкой льда. " Завтра - мороз! Будет труднее кладку ложить ."- Подумал Робка.
   Ауричка улыбнулась ему, когда он вышел из ванной и стал одеваться в спальне. Она сидела на большой кровати, подпёртая с боков подушками и возилась непослушными ещё ручонками с ярко раскрашенными кубиками.
   Грудь его затопило острое чувство нежности к ней.
   -Иди ко мне, дочурка моя миленькая! - Протянул он к ней руки, усадил её на колени, бережно прижал к себе, поцеловал в забавную пуговку носика. Ауричка заулыбалась, что-то очень быстро и непонятно залопотала.
   -Робка! Иди кушать! - Крикнула из кухни Людмилка. - Всё уже на столе! - Он кушал и держал на коленях Ауричку. Макароны по-флотски получились очень вкусными.
   -Молодец, дочь моряка!  Фирменное блюдо получилось ,на все сто! - Похвалил он.
   -Знаешь, всё ещё никак не могу привыкнуть, -сказала Людмилка. - Никакие печи топить не надо, квартира очень тёплая, вода всё время горячая, чербухайся, сколько влезет! Красота! А помнишь, как ты у мамы вылез из ванны голый и в титан дрова подкладывал?
   -Ещё бы! - Засмеялся Роберт.
   -Одно,вот, только плохо!
   -Что?
   -С мамой нам легче было. Могли в кино, когда хотели, сходить... А теперь заранее надо договариваться... Она не может с нами все вечера проводить, у неё и своя жизнь должна быть!
   -Ну ничего, Людмилка, ещё какие три-четыре года, и будет и нам полегче, правда?
   -Правда-то, правда, да как прожить их?
   -Ничего, проживём!
    ...В конце января, когда бригада заканчивала кладку второй боковой стены, работая на четвёртом ярусе лесов, Роберта окликнул прораб и попросил спуститься к нему. Они пожали друг другу руки.
   -Роберт, у меня к тебе просьба: посчитай, пожалуйста, сколько кубов кладки вы выложили в этом месяце, мне, ведь, наряд закрывать надо.- Попросил Степанович.
   -Хорошо!  - Ответил Роберт. Ему очень хотелось начать важный разговор, но он не знал, как к нему подступиться.
   -У тебя есть ещё вопросы? - Почувствовал его нерешительность прораб.
   -Да, я вот о чём хотел с вами поговорить: как-то так у нас повелось, что из месяца в месяц у нас почти одинаковые заработки, шесть, или шесть с половиной рублей в день... Хотя мы делаем самые разные работы... Вот ребята и говорят: " У нас, хоть лодыря гоняй, или пупок рви на работе, а заработок одинаковый! На окладе сидим!"
      Я к чему это говорю, Степанович? Надо наряды закрывать так, чтобы рабочие видели: хорошо поработал, получи хорошие деньги! И - наоборот! Мы в этом месяце, сами видите, очень хорошо поработали, вон сколько кладки выгнали впятером!
   -Вижу! - Весело согласился прораб. - Мне очень нравится, как вы работаете, стены растут, как грибы!  Так в чём же дело, мой дорогой? Заработаете по десять рублей, пожалуйста, будете иметь заработок по червонцу в день! За мной дело не станет! Вот тебе моя рука! - И, уже уходя, крикнул:
   -Кубы посчитай, не забудь! -Роберт поднялся на леса и передал мужикам разговор с прорабом. Он был очень доволен, видя их улыбающиеся лица, весёлое настроение.
   -Так, с прорабом я уже поговорил, теперь ещё хочу и с вами поговорить! Есть в нашей маленькой бригаде единственный подсобник...- Глаза всех упёрлись в лицо Вовки Семёнова, сразу сильно покрасневшего от всеобщего внимания. - Надо сказать, что работает он очень хорошо! Старается! И устаёт он больше любого из нас, правда? Я хочу, чтобы и его заработок соответствовал его трудам...
   Давайте, поставим ему в этом месяце третий разряд, а в следующем - четвёртый! Конечно, я понимаю, что это - незаконно, в некоторой степени, но, ведь, он работает с нами... И нам, в конце концов, решать, как оплачивать его труды! Я правильно говорю?
   -Конечно! Само собой! - Раздались восклицания. Солоха молча проголосовал, подняв вверх обе руки. От счастья, смущения и растерянности, Семёнов совсем стушевался, потёр свой орлиного профиля нос, а его губы сами собой расползлись в широкую, неудержимую улыбку.
   -Спасибо, мальцы! - Только и смог он проговорить.
   -Поздравляю! - Просто сказал ему Роберт и протянул руку, крепко сжал его ладонь.
   В конце рабочего дня Роберт вернулся из конторы, бегом взлетел по трапу на леса и сходу объявил, блестя счастливыми глазами:
   -Восемь, шестьдесят восемь! Только что закрыли наряды! - У Владимира Солохи удивлённо расширились глаза и он протяжно свистнул; потом произнёс, растягивая слова:
   -Ай, да Степанович! Молоток! - Янка Прикня, не долго думая, добавил:
   -Подрастёт, кувалдой будет!  - Лёнька Рускуль, высокий, молчаливый парень со светлыми вьющимися волосами, невозмутимо изрёк:
   -Так и должно было быть! - Удивляться, вообще-то, было чему: ещё ни разу, ни одна бригада за всё время строительства СПТУ не зарабатывала такие деньги!
    ...Из Людмилкиного дневника:
   ...Почти три недели пролежали с Ауричкой в больнице - воспаление лёгких... Нет, застудить мы её не могли. Она у нас была очень закалённой, думаю, что заболела она из-за меня, у меня было воспаление, связанное с горлом - ларингит.
      А я её кормила грудью - вот и осложнение... Из больницы мы вышли не вполне здоровыми, сильный насморк, РОЭ - 34 (а было - 50), но быть в больнице больше не было сил...
     Страшная духота, детский крик, да и спать пришлось на коротенькой детской кроватке, если можно считать это сном...  Аурика стала хуже. Очень капризная, чего раньше не было. Ни на шаг не отойти, плакса стала ужасная, очень плохо спит, плохо ест, а ведь, до больницы её кормить было одно удовольствие!
   А теперь, ни кашу манную, ни овощное пюре, сидит только на твороге и яблоках, не знаю, что будет дальше... Болезнь её испортила. Говорит много звуков, хорошо сидит, крепко стоит, но нет равновесия. И зубов пока нет. А уже семь с половиной месяцев!  Вот, наверно, помучаемся!
   23 января Роберт перевёз вещи на новую квартиру. И мы с Аурикой 30 января прибыли туда, а она, очень хорошая: две раздельные комнаты, большая кухня, при ней - кладовая, раздельные санузлы, водяное отопление, горячая вода круглые сутки, пока, правда, нет газа, но это временно, к концу недели - будет.
   Хочу ещё написать о чуде, которое, по словам синоптиков, было уже 70 лет назад: почти весь январь простояла плюсовая температура, снега, считай, нет, прилетели скворцы... Сегодня 1 февраля, а на улице, как в середине апреля, такое чувство - весна!
   Не знаю, что делать с Аурикиными волосами, длиннющие, сзади - по плечи, спереди - на глаза лезут!
   В отделочных работах очень помогал Роберту его брат Лёня, не только сам приходил каждый вечер после работы и по субботам, но и ещё несколько раз приводил своего друга Мишу, с которым вместе работает. Спасибо тебе, Лёнечка, огромное! Дай Бог тебе здоровья!
   Самая большая заслуга в том, что в нашей квартире самые красивые полы - его! Это он научил Роберта, сказал:
   -Шпатлюй стыки досок очень аккуратно, старайся не мазать шпатлёвкой доски, не перемешивай осадок на дне банок с половой краской, тогда краска будет светлая и блестящая! - Вот, таким образом, наши полы - самые красивые в доме!
   ...-Опять стираешь... давай... давай... достираешься! - Услышала Мария брюзгливый голос Владислава. Она подняла голову и увидела бесцветные, залитые водкой и злобой его глаза. - УУ! Как ты мне надоела! Зараза! Сдохла бы ты поскорее, что ли?- Мария молча склонила убелённую сединой голову, непрошенные и неудержимые слёзы обиды скатились по щекам в белую пену.
   -Молчишь всё... Хоть бы раз улыбнулась, жёнушка! - Презрительно подчеркнул он последнее слово. - Что я, выпить не могу? - Вдруг рявкнул он во всю мощь своего голоса.
   -Иди, Владислав, ложись, не кричи на меня, - устало и обречённо попросила Мария.
   -А я спать не хочу! Понятно тебе? - Куражился он. - Я, может, гулять хочу!
   -Тогда гуляй!
   -И пойду! - Опять возвысил голос он, но побрёл, пошатываясь, в спальню. Громко хлопнула дверь. Мария торопливо полоскала бельё, помимо своей воли , прислушивалась к пьяному бормотанию мужа, бродившего из угла в угол спальни.
   -Вырастил деток, на свою голову! Чёрт бы  их побрал! Один отца родного побить грозится за СВОЮ МАМОЧКУ! Второй напивается, как свинья! И тоже на отца с кулаками лезет! - "Будто сам лучше! "- Невольно усмехнулась Мария.
   -Дочь кричит:" Я тебя ненавижу! Всю жизнь ты над нами измывался! " И когда вы только уберётесь из моего дома? Оставите меня в покое!?  А Юзя, сволочь, себе больше водки налил! Чем мне!  Ну ничего, в другой раз я тебе меньше налью! - Его бормотание становилось всё тише.
   Громко и жалобно скрипнули пружины дивана от упавшего на них тела. Всё стихло. Потом послышался громкий храп. " Слава Богу! Уснул, паразит проклятый!" - Облегчённо подумала она и пошла на улицу, вывешивать бельё.
   "Что же я ещё хотела сегодня сделать?" - Пыталась она вспомнить. -"Совсем голова дырявая стала! Ах, да! Лёне носки заштопать надо! И почему его так долго нет?" - Забеспокоилась она.  Мария вытащила клубок шерстяных ниток и стала штопать носки. Она склонила на бок голову, поправила очки, разгладила руками аккуратную штопку: "Так, этот готов!"
   И в этот момент послышалась ей какая-то непонятная возня за входной дверью. Тревожно сжалось, почему-то, сердце. Она замерла. Вся превратилась в слух. Опять послышалось какое-то бормотание. Мария не выдержала, прошла в коридор и распахнула дверь .
   Увиденная картина настолько поразила её, что она, на какое-то время, потеряла способность говорить и двигаться: её сын, её Лёня, лежал в одной майке на обледенелом полу лестничной клетки, рядом валялись его пальто и пиджак, а его закадычный дружок, Колька Чубревич, цыган, стаскивал с него рубашку!!! Колька поднял побагровевшее от натуги лицо и тоже, от неожиданности, замер...
   В его красивых чёрных глазах, поочерёдно, мелькали растерянность и страх...
   -Что же это ты делаешь, а? - Удивлённо и гневно спросила Мария.
    -Да я...я...я...его...одею...тётя Мария...одею! - Растерянно и жалко бормотали Колькины красивые и яркие, как у девушки, губы.
   -Как это? Одею? Он что, голый на морозе был?
   -Да! - Обрадовался подсказанной мысли Колька:- Я шёл к нему, смотрю, он на площадке, в одной майке, лежит... Вот я и стал его одевать!
   -Странно...А я увидела, что ты рубашку с него СТАСКИВАЕШЬ!.. Убирайся отсюда, дрянь ты такая! - Вдруг закричала она и взмахнула руками, как крыльями. Колька повернулся спиной и опрометью бросился вон, только выскочил во двор, как чуть не сшиб с ног Лиду, которая приехала домой из Даугавпилса.
   -Носятся, как сумасшедшие! - Пробормотала Лида, войдя в подъезд, и резко побледнела, увидев лежащего на полу площадки Лёню и рядом, бледную, как смерть, маму.
   -Что случилось, мама? -Пронзительно вскрикнула она.
   -Господи, что же мы стоим! Помоги скорее! Он же совсем замёрзнет! - Приказала она дочери. Вдвоём они схватили за руки мертвецки пьяного Лёню и волоком втащили его в квартиру. Лида сразу же выскочила назад и схватила Лёнину одежду, боясь, что на шум выскочат соседи, но их, к счастью, не оказалось дома.
  Мария разула и стащила брюки с сына, уложила его в постель, накрыла ватным одеялом , сверху ещё накрыла старым тулупом, чтобы он быстрее согрелся.
   -Мама, так что же, всё-таки, случилось? - Спросила Лида. - Я ничего не понимаю.
   -Колька... Чубревич... Лёнин дружок... Этот... этот, - мать не находила подходящего слова, -эта сволочь, сначала напоил его, привёл к дому, по дороге, видимо, решил раздеть его... На улице, всё же, побоялся, затащил в подъезд...
   -Так вот почему Колькина сестра увидела меня и спрятала лицо в воротник, - сказала Лида. - Ты знаешь, мама, она стояла у нас во дворе с большой сумкой в руках.
   -Хитро придумали, - усмехнулась, всё ещё бледная Мария. - Он бы всунул ей одежду в сумку, разошлись в разные стороны... и всё!
   -Вот это - друг! - Поражённая, воскликнула Лида. - Почти каждый день к нам приходил, друзья - не разольёшь водой! И, вдруг, решил раздеть! В таком холоде!  - И она бросилась к телефону.
   -Ты что? Куда звонить хочешь? - Тревожно спросила Мария.
   -Как куда? В милицию, конечно!
   -Брось, Лида! А что мы скажем? Вернее, что докажем? Нас же и на смех подымут! Понимаешь? - Трубка замерла в руках у Лиды, подержав её в раздумье, она медленно опустила её на рычаг.
   ...Распахнулась входная дверь. Вошёл Роберт.
   -Привет, девочки! - Весело улыбаясь, сказал он.
   -Здравствуй, сынок!
   -Привет, Роберт.
   -Что это вы такие невесёлые? -Спросил он, потом внимательно присмотрелся к ним, улыбка сбежала с его губ.
   -Что случилось? - Уже серьёзно и настойчиво спросил он.
   Мама и Лида, перебивая друг друга, рассказали ему об этом случае.
   -Ну, дела! - Поражённый, воскликнул он. - Ай, да Колька! Ну, то, что он драчун, все знают...Но чтобы, вот так, друга раздеть... Это что-то новое! Ничего, я завтра с ним поговорю! -Угрожающе заявил он. - Вот гад! А? Цыганская морда!
   -Брось ты это, Роберт, - просительно сказала Лида. - У него ж родни, сам понимаешь, цыгане... Они и ножом пырнуть могут, долго разговаривать не будут.
    -Ну, так уж, сразу, и ножом! - Усмехнулся он. - Хотя и это не исключается... Батя опять пьяный? - Спросил он. Громкий, заливистый храп лез в уши.
   -Да, неохотно сказала мама, - бубнил, бубнил, и скопылился. - Лёня заворочался в кровати, пробормотал что-то невнятное, заскрежетал зубами и стих.
   -Господи! - Страдальчески сморщилось лицо матери, слезинки скатились по щекам: - И Лёня становится, как две капли воды, похож на отца! Мало мне было одного ирода терпеть, теперь ещё и второй появился!
       Тоже пьяный начинает материться не хуже батьки... И такая я, и разэтакая... На родную мать! Господи! Да разве ж я кому из вас зла желала? Разве вы помните, чего мне стоило вас всех накормить и напоить?
   Этот ирод домой гроши приносил, всё пропивал, да ещё и алименты с него высчитывали... А вас...четверо ртов... - Она горестно покачала головой, вытерла слёзы. - А теперь, вот, выросли, оперились...можно и мать материть!
   -Ну что ты, мама! Зачем же ты всех, под одну гребёнку...- Расстроенно проговорил Роберт. - Разве я на тебя, хоть раз в жизни, ругался? А сёстры?
   -Прости, сынок! Это я с обиды...- Ещё сильнее заплакала Мария. - Всё жила надеждой, что вырастут дети, будут мне надеждой и опорой...да и Владислав постареет, дурь с него слетит...А он...всё больше с ума сходит! И ты...как с нами жил, батька боялся, всё же, так себя вести... А потом Армия...теперь квартиру свою получил...Редко заходишь к нам...- Мать всхлипнула. - А с Лёнькой Владислав вместе пьёт, такие друзья стали...
   -Мама, пожалуйста, перестань! - Попросила Лида.
   -Не буду больше, не буду. - Мария вытерла платком слёзы, высморкалась. - Как Людмилка, Ауричка? - Посмотрела она на Роберта покрасневшими глазами.
   -Людмилка здорова, да и Ауричка уже поправилась, теперь чувствует себя хорошо.
   -Ты торопишься, сынок? - Спросила Мария, увидев, что сын смотрит на часы.
   -Да не то, чтобы торопился, но в магазин ещё надо сходить, купить продукты...Людмилка ужин готовит.
   -Ну ладно, иди  тогда...Передай ей привет от нас.
   -Хорошо, спасибо, мама! Ну, я пошёл! Пока! - Он поцеловал их обеих в щеку и вышел.
   -Сколько уже времени прошло, а я всё привыкнуть не могу, что мой сын только изредка заходит, торопится по своим делам, задумчиво проговорила Мария.
   -Что поделаешь, мама, у него - своя жизнь, своя семья,  а мы теперь для него , только родственники, - грустно улыбнулась Лида.
   ...Наутро резкими порывами дул ветер, просовывал за воротник свои холодные щупальца, гнал по земле позёмку, завывал в трубах, вызывая в душе чувство тоски по теплу, по домашнему уюту.
   Парни кучкой стояли вокруг бака с водой, грелись у костра, разведённого под ним.
   -Ну и погодка! Чёрт бы её драл! - Пробурчал Солоха.
   -В такую погоду хороший хозяин собаку на улицу не выгонит! - Добавил Янка.
   -Ага! А нам надо лезть на леса и и кладку ложить! - Рассмеялся Роберт. - Ничего, парни, на то мы и строители!
   -Громкие слова, вообще-то! - Буркнул Янка.
   -Ну ладно, ладно, орёлики! Выше нос! Начинайте заготавливать кирпич, а я схожу в контору, скоро вернусь, - сказал Роберт и исчез в белой мути. Он уже подходил к конторе, когда почти столкнулся с шедшим навстречу Колькой Чубревичем, нагнувшим от ветра голову.
   "На ловца, и зверь бежит!" - Мелькнуло у Роберта в голове.
   -Здорово, Коля! - Громко сказал он.  Колька вздрогнул, поднял голову, вспыхнуло смуглое лицо, стали огромными большие чёрные глаза. "Красивый, дьвол! Такая внешность, и такая подлая душонка!"- Невольно подумал Роберт.
   -Здравствуй! - Ответил Колька. - А я к тебе шёл...Возьми меня к себе, а? Надоело мне у Ваньки работать, с бабами лаяться... А у тебя все молодые...люди тебе нужны...А? Возьми! А?
   -Колька, ты, случаем, не больной? - Даже удивился Роберт.
   -Почему больной? Я - здоровый! - Недоумённо сказал Колька.
   -Ты же, только вчера... Ссука ты...позорная! - Аж захлебнулся от негодования Роберт, - хотел Лёню, брата моего, на морозе...раздеть... Ведь он - друг твой! Что же ты за человек такой? А сегодня просишься ко мне в бригаду! Как у тебя язык повернулся?
   -Что ты, что ты, Робка! - Замахал руками Колька. - Ты с ума сошёл! Я только одеть его хотел! Захожу...смотрю...а он, в одной майке...лежит...А рядом одежда валяется...Я удивился...а потом стал одевать его...
   -А не проще было втащить его в квартиру? На первом этаже, ведь, а?
   -Я...я...подумал...дома никого нет...- Стал слегка заикаться Колька.  "Ты что, всерьёз надеешься, что он признается, скажет, что хотел раздеть Лёню? Он, скорее, умрёт..." - Подумал Роберт. - Вот что , Колька! Моли Бога, что я тебя инвалидом не сделал! Понял? Пёс ты позорный! В бригаду не возьму! Всё!
   Из Людмилкиного дневника:
   30 марта. Ухожу из школы. Почему? Три причины: 1) глаза испортила тетрадями; 2) Хочу подготовиться в институт и поступить; 3) Не хочу работать на пару со Струковой... Жаль детей! Все говорят, что делаю глупость, хвалят, как учителя и т.д.
      Но, если это- моё призвание - вернусь с высшим образованием. А воспитатель в детском саду - не так уж и плохо! После работы, по крайней мере, не будешь себя считать рабой тетрадей и планов...Два выходных дня! Как у людей! Отпуск - 36 рабочих дней! Стаж - педагогический!
   А как я была счастлива, когда, впервые, вошла в свой первый класс!  И на следующий год у меня может быть... А я - добровольно отказываюсь от него... Струкова делила детей, пусть её "подарок" попробует кто-нибудь другой, по новой программе вести! Даже смешно сравнивать, её и мой классы!
   И, всё же, мне очень тяжело уходить из школы... Успокаивает только то, что лет через 6 я вернусь!  Итак, дело сделано! С 1 апреля - детский сад! А как теперь с малышкой будем - не знаю... Ведь, буду работать по сменам. Маленькая моя, как будет,а?
    7 апреля. У Аллочки родилась девочка, назвали Анжелой.Волосы светло-русые, как у мамы, голубые глаза, крепенькая, крикливая...
   ...Отшумела весёлыми ручейками  тающего снега весна, зазеленели яркой травой луга. Грачи деловито вышагивали по пахоте, добывая себе корм. Набухли и одуряюще пахли толстые, готовые вот-вот лопнуть, почки у тополей. Ярко светило солнце, высоко в небе плыли ослепительно белые облака.
   Скворцы суетливо неслись к скворечникам, зажав в клювах пучки сухой травы.  Роберт поднял вверх голову, загляделся на бездонную синеву неба, солнце с размаху стегануло по глазам пучком лучей, выбило слезинки.
   -Ты что это плачешь? А ещё мужчина! Ай-яй-яй! И не стыдно?  - Степанович весело смотрел на него , сдвинув на затылок шляпу.
   -Так ведь, весна! Я это - от радости! - Почему-то смутился Роберт.
   -Да, весна, это, братец ты мой, - сощурился на солнце прораб, - даже слов не хватает! Одним словом - душа поёт!.. Вот что, - улыбка слетела с губ прораба, -лицо его стало серьёзным, даже - строгим:
   -Надо вашей бригаде браться за штукатурку общежития!
   -Да что вы, Степанович! Ведь у меня - всего пять человек! А в общежитии- пять этажей! Вы что?  Это ж, на человека - этаж!
   -Ну вот, сразу испугался! Не робей, воробей! Штукатуров я тебе добавлю из других бригад, агрегат дам хороший, спеца железного к нему... инструмент, в общем, всё, что нужно...
   Да и нарядик намечается капитальный... - Прораб понизил голос. - Я договорился с начальством: мы введём в наряд затирку гипсолитовых перегородок, они- хорошего качества, поэтому - затирка не требуется, а деньгА идёт! Понял? Надо же вас заинтересовать как-то... Ну как, согласен?
   -Конечно! Пойду, ребятам передам.
  -Давай. Агрегат уже завтра привезут.
   Роберт подошёл к котельной и услышал азартные выкрики парней.  Они издали, по-очереди, бросали резиновые кольца на воткнутый в землю кусок арматуры.
   -Плохо, парни! Не успело начальство отвернуться, а вы уже работу бросили! - Шутливо упрекнул он их.
   -Так, ведь, Роберт, что это за работа, кирпич штабелевать!  Тем более, что завтра из него начнут трубу делать! - Возмутился Солоха,- притом - не мы, а другие! - Это же, дурацкая работа! Руки на неё не подымаются!
   -Правильно! Очень правильно! Совсем правильно! А у меня - есть новость, вот!
   -Давай, выкладывай, не томи душу!
   -Дело вот в чём, мужики! - И Роберт передал им предложение прораба.
   -Вот это - другое дело!
   -Это работёнка, я понимаю!
   -Даёшь штукатурку! - Загомонили парни.
   Весь день до вечера прошёл в подготовке к новой работе: перевозили ящики для  раствора, сколачивали козлы, подтащили ёмкости для цемента и извести, завозили мелкий песок, напустили полный бак воды, приводили в рабочее состояние привезенный после обеда штукатурный агрегат, распределили между собой новенький штукатурный инструмент.
   ...Роберт открыл дверь, в лицо ударил аппетитный запах печёной картошки. Он проглотил голодную слюну, вдруг сразу почувствовав, что очень хочет есть.
   -Здрасте, девочки, это я, - весело и громко проговорил он, снимая на коврике резиновые сапоги.
   -Здравствуй! - Ответила Людмилка, протиравшая в комнате мокрой тряпкой пол. Ауричка сидела на тахте и старательно водила пальчиком по голове куклы.  Её лицо просияло в улыбке.
   -Па-па! - Певуче, как птичка, пропела она.
   -Ах ты, моя славная!  - Воскликнул Роберт, подхватывая её на руки и подбросил к потолку. Ауричка очень любила это и сразу залилась взвизгивающим смехом.
   -Ну хватит, хватит, Робчик, ей же страшно! И перемажешь её всю, вон, какой ты чумазый!
   -Извини, я больше не буду!  - Совсем по-детски пролепетал он. Людмилка не выдержала и рассмеялась. - Ладно уже, иди, мойся!
   -Па-па, па-па, -жалобно пролепетала Ауричка, протягивая к нему ручки.
   -Я скоро, сладенькая ты моя! - Ласково сказал Роберт, -целуя её в щёчку, чувствуя, как  сжало сердце от острой нежности к ней.
   -Ты знаешь, Робчик, - начала Людмилка, накладывая в тарелки печёную картошку с кружочками колбасы, - я решила идти на работу, надоело считать каждую копейку, одалживать до получки у соседей...Стыдно это, и неприятно...
   -А как же с Ауричкой?
   -Я посоветовалась с мамой и мы решили попробовать отдать её в ясли...Ведь многие же, отдают туда своих детей...
   -А если она часто болеть будет?
   -Тогда, в крайнем случае, попробуем найти няню...
   -Ну, няню...сомнительно...что удастся её найти...няни сейчас на вес золота!
   -Если не найдём, то бабушки, как-нибудь, присмотрят, моя работает по сменам, твоя - тоже по-вечерам...
   -Что ж, не сейчас, так в июне, всё-равно, пришлось бы об этом думать, - сказал Роберт. - Сейчас весна, пусть уж лучше с весны привыкает к яслям, глядишь, к зиме и акклиматизируется, не будет болеть.
   Бесшумно и без стука отворилась входная дверь, пропуская румяную от быстрой ходьбы Тамару Николаевну.
   -Здравствуйте, дети! - Ласково улыбнулась она. - Какая сегодня погода! Просто прелесть! Ветерок такой тёплый, ласковый, солнце греет, птицы поют, такое чувство, будто сразу на двадцать лет помолодела! Пошли, погуляем, грех сегодня дома сидеть!
   -Я хотел книгу почитать! - Заныл Роберт.
   -Да ну тебя, книжник несчастный! Уткнётся, другой раз, носом в книгу, обращайся к нему , хоть десять раз, не реагирует, понимаешь? - Взглянула Людмилка на маму, ища сочувствия.- Это ж надо, собственную жену не слышит!
   -Ему, ведь, доченька, отдохнуть от работы хочется, почитать...
   -Да, а я - сиди одна, гляди на его затылок! - С комичной обиженностью надула свои полные губки Людмилка.
   -А ты, тоже почитай!
   -Но, ведь, не всегда же хочется читать, хочется побыть с ним...А он - уходит в книгу...Забывает обо всём...
   -Всё дело, наверное, в том, что у тебя хватает времени почитать, пока его нет дома, - сказала мама.
   -Да, с Ауричкой отдохнёшь, почитаешь, как же! Вам бы побыть на моём месте! Узнали бы, почём фунт лиха!
   -Пошли, погуляем! - Поднялся Роберт, - надо же дочурке свежим воздухом подышать!
     ... В бригаде Роберта теперь работало 10 человек. Прораб добавил ещё пятерых. На штукатурном агрегате работал Пётр Барткевич...( У читателя книги может вызвать недоумение от несовпадения описаний внешности  и возраста героев книги... Дело в том, что в жизни Роберта были два Петра Барткевича, один - примерно его ровестник, высокий, очень сильный, кличка соответствующая: Сила. Второй, работающий на штукатурном агрегате в бригаде Роберта. Возрастом - гораздо старше его, среднего роста, нормального телосложения, выпивающий, женатый, имеющий двух сыновей, двойняшек, Женьку и Вовку... В Латгалии много людей с фамилией Барткевич, как в России - Ивановых...).
   Этот второй Барткевич, раньше работал автослесарем , очень хорошо разбирался в моторах, штукатурный агрегат он освоил очень быстро, познал его сильные и слабые стороны, а растворонасос, главную его часть, мог разобрать и собрать с завязанными глазами...
   Подсобником к нему поставили Лёшку Богданова, молодого парнишку, окончившего школу и решившего поработать на стройке до призыва в Армию. Остальные трое были штукатурами.
      Юзя Ветринь, довольно молодой, среднего роста, коренастый крепыш, был спокойного нрава, добродушен и сговорчив, но по пьянке становился драчлив до невозможности, вспыльчив, как спичка, за что уже и  сидел два раза, в местах, не столь отдалённых.
   Двое последних, Леопольд и Роман Камкины, были родные братья, иногда выпивали, но штукатуры были хорошие, старательные, работлявые, по выражению Леопольда.
   Утром прораб собрал всю бригаду, когда рабочие устроились, кто как мог, прораб облокотился о подоконник, пригладил свои седые волосы.
   -Товарищи! - Начал он. - Я собрал вас всех вместе, только с одной целью: я хочу передать вам просьбу руководства и мою личную просьбу. Необходимо, в сжатые сроки, как можно быстрее, но, тем не менее, с хорошим качеством, выполнить штукатурные работы по общежитию.
   Я прошу вас, по возможности, и прихватывать пару часиков после работы, по вечерам, если у вас будет такое желание. В аккордно-премиальный наряд мы ввели  ещё затирку гипсолитовых перегородок.
   Они хорошего качества, поэтому делать затирку не будем. По сути дела - это дармовые деньги. Мы это делаем с единственной целью: чтобы заинтересовать вас, дать вам стимул к ударной работе. - Степанович замолчал, обвёл всех глазами: -
   Вопросы есть?
   -Нет вопросов.
   -Так как? Поработаете от души?
   -Поработаем! - Хор голосов в ответ.
   -Спасибо! - Степанович улыбнулся. - Приступайте к работе, товарищи! - Роберт вышел на улицу, подошёл к подкручивающему гайки Петру Барткевичу.
   -Ну, как ты, Петро?  Готов  к работе? Начнём?
   -Начнём! - Согласился Пётр. - Давай воду, Лёха! - Он нагнулся к пульту, включил мешалку. Роберт поднялся на пятый этаж, спросил штукатуров:
   -Кто хочет с соплом поработать?
   -Давай, я буду. - Сразу откликнулся Леопольд. Роберт кивнул головой.  Вскоре уже Леопольд обрызгивал кирпичную стену вылетающим сильной струёй из сопла раствором, а Владимир Солоха длинным полутёрком разравнивал раствор, доставая почти до потолка без всяких козлов.
   "Да, хорошо, когда у человека такой рост!  И длинные руки!" - Подумал Роберт. Закончив набрызг на одну стену, Леопольд перешёл на соседнюю, а Владимир в это время уже закончил разравнивать раствор и стал затирать тёркой штукатурку... "Пошло дело! - Радостно думал Роберт. - Быстро пошло, красиво!"

Продолжение: http://www.proza.ru/2012/04/04/1795