Глупая месть

Глупая месть

Когда я вошла в купе, моя нижняя полка была занята: на ней восседала молодая особа с ребенком. Рядом сидела женщина бальзаковского возраста, она поприветствовала меня, а молодая обожгла взглядом — обычно так смотрят женщины на соперницу. Почему-то мне стало не по себе, молодуха знала, что это мое место, но, видимо, до последнего надеялась, что попутчиком окажется мужчина, и она уговорит его поменяться, однако ничего не сделала, чтобы уговорить меня.
Ребенок оказался непоседой: он выбегал из купе, потом, возвратившись, барабанил в дверь, включал радиоуправляемую машину, громко сигналил, пускал машину по ковровой дорожке, делая виражи, она больно била по ногам. Молодуха усиленно делала вид, что не замечает меня, сердито потеснилась, нехотя позволила поднять полку, чтобы я положила вещи. Я понимала, ей не хочется залезать на верхнюю полку — надо следить за ребенком. Мальчик немного успокоился и стал требовать уступить ему место у окна. Я не выдержала и сделала замечание мамаше:
— Успокойте ребенка! Он что, первый раз в поезде едет? Объясните, что люди хотят  отдохнуть, поспать!
В ответ прозвучала тирада циничных слов:
— Что, после любовных утех не можешь успокоиться? Может, ты  разочарована, что в купе не оказалось мужчин?
У меня не было слов, я впервые столкнулась с таким хамством. 
Еще одна пассажирка решила заступиться за меня, и ей пришлось услышать гневные слова грубиянки. Пришел проводник, но даже втроём мы не смогли успокоить особу с ребенком. На замечания проводника она разрыдалась:
— У меня горе, развелась с мужем. Решила съездить с ребенком к родственникам в Алматы, а тут все одно к одному: нет билетов, еле-еле достала билеты на верхнюю полку. Ребенок перенес стресс — хочу изменить обстановку. Данияр сильно любит отца. Я хочу, чтобы он забыл его.
Я простила хамку, почему-то стало жаль эту женщину, столько на нее навалилось.
Немолодая пассажирка сказала:
— Так негоже ехать, не успели познакомиться, поскандалили, — и первая представилась: — Батима.
Женщина с ребенком назвалась Зура. Батима обратилась к Зуре:
— А нельзя было избежать развода? У вас растет мальчик, ему нужен отец. 
Молодуха с горечью призналась:
— Давно надо было нам разбежаться, все цеплялась. Ничего — время быстро летит, вырастет, когда-нибудь отец придет, попросит у него помощи, он плюнет в морду ему!
Батиме не понравилось поведение Зуры, она заметила:
— Вы не заметите, как сын ваш вырастет и не отцу, а вам плюнет в лицо, поверьте, в своё время я тоже так думала. Мальчику нужен отец, не мешайте им! Пусть общаются, вы не представляете, какое страшное слово «безотцовщина?» Ровесники будут презирать, он всю жизнь будет чувствовать себя изгоем. А вы, на старости лет, станете одинокой. Отец найдет сына, они помирятся, сын предаст вас и обвинит во всех грехах. Дети не прощают родителей, даже если те правы! Я расскажу свою историю, надеюсь, она поможет, и вы не повторите моих ошибок…

***
 
Моя мама умерла рано. Рядом с нами жила ее сестра — моя тетя, у которой росли три дочери. Она опекала меня, а когда отец женился, я перебралась к ним. Тетя относилась ко мне как к дочери. Я была счастлива: у меня три сестры — три подружки, мне не хотелось с ними расставаться, они стали моей семьей. Тетушка воспитала нас дружными — мы не ссорились никогда. Годы пролетели быстро, мы выросли, повзрослели. С каждым годом я становилась красивее ее дочерей, но они никогда не завидовали мне. Замуж вышла я раньше сестер. Свадьбой руководила тетя, она блестяще управилась со своей миссией — наша семья была ей благодарна. Я считала своим долгом с ней советоваться, а младшая сестренка стала моей помощницей.
Помню, бабушка говорила: как жаль, что судьбу матери может унаследовать дочь, мама была несчастлива в браке. Я была маленькой девочкой, но почему-то эти слова запечатлелись в памяти.
Повзрослев, я решила: в моей жизни все будет иначе. Моя семья будет лучшей, я сделаю все и буду хорошей хозяйкой, чистюлей, мастерицей на все руки и, можно сказать, так и было. За семь лет совместной жизни я родила двух детей. С годами почувствовала, чего-то не хватает в нашей семье.   
Однажды, когда  муж  в очередной раз вернулся из командировки, он у двери обратился ко мне:
— Когда-нибудь ты кинешься в мои объятья? — и, не дождавшись,  воскликнул: — Ты хоть раз можешь поцеловать меня и сказать: как я ждала тебя? 
В родительской семье меня воспитывали без сюсюканья, без поцелуев, и я так воспитывала своих сыновей, считала: нет необходимости мальчишек целовать. Прожив семь лет, мы с мужем разошлись, он ушел к моей сестренке. Для меня это было, как нож в спину.
Алма была мне самым близким человеком, подружкой, нянькой, она любила возиться с детьми, зацеловала, игралась с ними, как ровесница. Мне приятно было наблюдать, как ждут ее мои сыновья. Позже стала замечать, какими влюбленными глазами за ними наблюдает мой муж. Он радовался, что она дает им то — чего не могу дать я. И заступался за сестру, когда я в ультимативной форме заявила:
— Прекрати с ними сюсюкаться — они будущие мужчины!
Тут муж вступился:
— Нельзя ребенка растить без ласки! Лучше ты научись ласкать и любить детей! 
Мы часто с семьей выезжали на пикник. Муж заранее готовил шашлыки, дети с моей сестренкой резвились. Один раз муж задал мне вопрос: почему я не такая нежная, как моя сестра? Я отшучивалась, но мне было неприятно.
В тот день я впервые почувствовала беду. У нас была любимая полянка, там росли ромашки и васильки, над ними гудели пчелы, а недалеко от этого великолепия, как подростки, стояли кучкой юные березки. Где-то рядом куковала кукушка. Я почему-то вспомнила коллегу, она была красивой и одинокой женщиной, и на работе все замужние советовали держаться от нее подальше.
— Все беды от одиноких, незамужних, — утверждали они.   
Муж бегал за детьми, они прятались от нас вместе с сестренкой, я наблюдала за ними. И вдруг увидела, как нечаянно они столкнулись. Мой муж прижал Алму к себе, мне стало плохо — холодный пот прошиб меня.
В нашей семье все было по-другому. Я знала, что родители поженились не по любви. Мама никогда не целовала и не ласкала меня. Как ребенок я чувствовала, что между родителями нет тепла. Возможно, с годами оно пришло, но нежности они друг к другу не проявляли. Я вышла замуж по любви, но не умела быть нежной и ласковой.
Позже я обратила внимание, сестренка реже стала появляться у нас дома. Однажды, когда она долго отсутствовала, муж принялся отчитывать ее и не мог скрыть радости, что она пришла. Пока я готовила обед, они сидели в зале и разговаривали. Не знаю, как получилось, но когда я вошла в зал, они целовались. Мои нервы были на пределе, и я выгнала их. Муж оправдывался, приходила тетя, плакала, просила одуматься, но я была непреклонна. Я чувствовала, что все идет к этому. Мужа выгнала, выставив его вещи. Он приходил, умолял, требовал, чтобы я не торопилась. Но мой разум был затуманен. Перед глазами возникали картинки, которые я видела, и уже никому не верила.
Когда я выгнала мужа, то сделала все, чтобы он не смог общаться с детьми. Он безумно любил детей, а я безумно любила его. Он предал нас, и я решала, как изощреннее отомстить.
После смерти дяди мне перешла маленькая квартира в другом городе. Дети скучали, плакали, а я сделала все, чтоб очернить сестру и мужа — мне удалось. С каждым годом все меньше дети вспоминали об отце. Я осуществила свою месть, знала, что дороже и роднее сыновей на этом свете у него никого нет, он был единственным сыном у родителей. У казахов с трепетом относятся к сыновьям, как к будущим продолжателям рода. Для него это был страшный удар. Его родители обожали детей, я запретила им общаться. Для детей это было огромным горем. Они у меня на глазах посерели, глаза, как будто потухли. И никогда больше не видела в их глазах той радости, которая зажигалась при виде отца. Рядом со мной не было близкого человека, советы которого я могла принять. Я отказалась от всех, мне казалось, каждый повинен в моем горе. Слишком тяжелой оказалась расплата за беспечность.
Если бы он ушел к другой женщине, было бы не так больно и обидно. Позже я поняла, что сама подтолкнула его. До мелочей вспоминала дни, когда беда была близка, я чувствовала тогда её и должна была предотвратить. Я училась жить по-другому: мне надо было им заменить отца, стала детей целовать и обнимать. «Вот чего тебе не хватало? — мысленно ругалась с ним. — Смотри, стану любвеобильной — завоешь!» И впервые поняла: он прав! Я, как раненый зверь, ночами кричала от душевной боли, она разрывала на части — никто кроме разведенных женщин не поймет меня! Как ждала я его звонка! Ночами вскакивала, бежала к двери, стала чутко спать, торопилась домой, казалось, что он найдет нас. Старую квартиру я продала и купила новую. Когда мне предложили поменять место работы, обрадовалась. Я боялась сойти с ума...
А потом появилось навязчивое чувство самоутверждения, я смогла его унизить, лишив детей, и уезжала с радостным чувством: все-таки я отомстила! Я думала только о себе, ни о муже, ни о детях не заботилась. Чувство мести замутило рассудок.
Как была я глупа! Дети изменились, они перестали смеяться и радоваться, были похожи на маленьких воробышков, которым нет нигде места. Я работала в нескольких местах, дома меня почти не было, зарабатывала большие деньги, и можно сказать — мои дети ни в чем не нуждались. Целыми днями они находились в школе, а летом в лагерях. Я часто обращалась к ним, спрашивала: права ли я? Дети поддакивали. Мужа мы называли предателем, а сестру — подлой разлучницей, а дети любили эту разлучницу, тосковали по ней, не меньше, чем по отцу!
Шли годы, дети выросли. Однажды, поссорившись с ними, я услышала страшные слова, которые они не имели право говорить мне. При всей любви к детям я совершила много ошибок. Пришел день держать перед ними ответ. 
Они спросили меня:
— Кто дал тебе право лишать нас отца? — и цинично заявили: — Твоя сестра любила нас больше, чем ты, она обнимала и целовала, как мать. А ты никогда  нас не любила. Ты нас не целовала, не ласкала, ты — не женщина! Папа ушел от тебя, потому что ему скучно было жить с тобой.
Меня дважды предатели — теперь собственные дети, ради которых я забыла, что я женщина. В тот день я хотела покончить жизнь самоубийством. Все, что я делала, оказалось против меня! Несколько дней ходила, как больная и пришла к выводу: они правы. Муж мой был нежным и ласковым, он знал, что такое родительская любовь, он хотел, чтобы детей любили. Всем им не хватало ласки, которую я сама не получила в семье и не смогла дать им. Сестра моя не виновата, она любила моих детей, дарила ласку, которую я не могла дать. Поэтому мой муж светился от счастья, когда видел, что близкий мне человек дает им то, чего лишила меня моя семья. Я поняла поздно это, и унаследовала несчастную судьбу матери, которая умерла, не признав, что сама виновна в своих несчастьях. Теперь я всем говорю: любите мужа и детей! Ласкайте детей, дарите им любовь, как солнце дарит людям свои лучи: каждому из нас, не обделяя никого.
Прошло много лет, старший сын решил жениться и в ультимативной форме заявил, что на свадьбе обязан присутствовать отец, он ни в чем не виноват. Когда муж получил телеграмму, приехал. Я не знала, как сложилась его судьба. Оказалось, жена — моя сестра, умерла от рака, оставив двух девочек. Абдрахман поселился в гостинице, хотел познакомить дочерей с братьями. Мои сыновья полюбили сестренок. Судьба не переставала издеваться надо мной: одна была похожа на меня, а другая на мужа.
Я вела себя, как айсберг, а внутри у меня все бушевало, радовалась, что вновь его вижу. А когда увидела свою копию — растаяла, искренне полюбила племянниц. Мне стыдно признаться, но я не могла уснуть, представив, как тяжело им живется без матери. Девочкам нужна мать — исполнилась моя мечта, у меня появились дочери. После рождения второго сына врачи запретили мне рожать, а я так хотела дочку.
Мой муж мало изменился, он был красив и умен, и понимал, что я его люблю. После его предательства у меня не было мужчины, он убил во мне женщину.
Абдрахман разговаривал со мной, как с больной, и тогда я поняла, что только психически больная женщина в один момент может все уничтожить. Он приехал с намерениями пообщаться с сыновьями. Я понимала, что сделала страшную ошибку, лишив детей достойного отца. Это была глупая месть: убить сыновнюю и отцовскую любовь. Она, оказывается, не исчезла, а спряталась в глубине детских сердец. Глаза детей сияли, как прежде, когда мы были одной семьей.
Ночами я не могла спать, время летело быстро, в понедельник он должен был вернуться в мой родной город. Я хотела быть с ним, но он знал другую женщину, которая, увидев целующегося мужа с сестрой, вышвырнула его, как нашкодившего котенка, и никаких действий не приняла,  чтобы сохранить семью. Я сама подарила его сестре, не узнав, что это: зародившееся чувство, или простая интрижка? Я не стала разбираться, и сама уничтожила нашу любовь.
Мой муж пришел, чтобы попрощаться, он виновато смотрел на нас, а меня спросил: 
— Ты так и не вышла замуж?
— Спасибо, ты отучил меня это делать, — грубо ответила  я. Девочки-погодки испуганно и с любопытством смотрели на меня. Старшая была моя копия. Как будто я родила ее. Природа решила поиздеваться надо мной.
Почему-то я вспомнила легенду, которую читала в детстве.
В лесу жила семья, муж работал егерем. Он часто уезжал по работе, юная жена оставалась одна в доме. Однажды он уехал, чтобы привезти бабку-повитуху, которая должна была принять у нее роды. В тот день был страшный ливень, он сопровождался летней грозой. Молодая женщина выскочила из дому, испугавшись молнии. Ей казалось, что в доме начнется пожар. Выскочила на улицу, оставив дверь открытой. Муж не возвращался, она вернулась в дом. В темной комнате обнаружила неизвестное существо, глаза которого горели огнем, испугавшись, она потеряла сознание. Муж обнаружил ее в бессознательном состоянии. У нее начались роды, повитуха приняла, родилась девочка. Дочь егеря всех поражала своей красотой, но вечерами и в сумерки она не выходила из дому. Однажды эту девушку увидел мужчина, который работал в органах НКВД, и влюбился. Он стал добиваться ее любви. Назначал свидания, но она не приходила, он был властью, и решил насильно заставить ее встретиться, пригрозил, что отец ее может оказаться в тюрьме. Когда он устал ждать и решил уходить, увидел, как неизвестное существо с горящими глазами направляется к нему. Он испугался и выстрелил. И услышал страшный женский крик, когда он подошел к лежащему существу, это оказалась девушка, в которую он влюбился. Во время дождя в дом вбежала рысь, глаза обезумевшей дикой кошки напугали женщину. Может, это неправда, но девочка родилась с необычными глазами, по вечерам они сверкали как у рыси. 
Я вспомнила эту легенду, чтобы отвлечь себя от других воспоминаний, мне не было покоя: дочь сестры так похожа на меня. Конечно, глупо сравнивать эту легенду с моей жизнью, но почему-то именно она вспомнилась мне.
Может, когда-нибудь я расскажу про свою жизнь писателю, и он напишет рассказ, который будет поучителен для тех женщин, кто бравирует своей храбростью. После долгих скитаний я жалела, что никто не остановил меня, а глупышки восхищались моей решительностью и смелостью, и я вела себя, как ты. Возможно, надо мной потешались зрелые женщины — они были умнее меня. Вот так, своими руками я уничтожила свою жизнь. Муж смотрел на меня с любопытством и нежностью, все-таки он любил меня. Я долго не могла уснуть, помнила его ласки и нежные слова. Как мне хотелось крикнуть: вернись! Гордой меня называли дурочки, подыгрывая моему самолюбию. Не вернуть мне украденные годы. Я не гордая, а глупая: самые лучшие годы украла у себя и детей. Я хочу быть с ним, у меня есть шанс. И решила: мой долг вернуть детям отца, а  для этого надо признать свою вину. Я долго готовилась. Ночами обдумывала свое выступление, что должна сказать, как не унизиться, и не показаться ничтожеством.
Я решила попросить прощения:
— Не знаю, увидимся мы когда-нибудь, но считаю своим долгом признать, что была не права. Я много лет доказывала обратное себе и детям. И  не захотела выслушать вашего отца: прошу вас, общайтесь! Ты нужен детям, не забывай их!
Я хотела многое сказать, но красноречие покинуло меня, впервые я, как простая баба ревела, а слез не убавлялось. Мне становилось легче, это было озарение.         
Младший сын крикнул:
— Мама, помирись, не оставляй сестренок, они тебе не чужие!
Муж подошел ко мне и сказал:
— Ты ведь не деревянная, ты живая, ты глупая, любила меня, а я, дурак, не знал. Если бы я чуточку был уверен в тебе, никогда не ушел бы! Я бы воевал за твою любовь! Признайся, глупая месть больше всех навредила тебе!