Тени под лестницей

- Вы верите в троллей?
Этот вопрос был, пожалуй, самым странным из тех, что Стэн Мэлхом слышал за свою почти десятилетнюю карьеру оценщика домов. Увидев его выражения лица, смотритель издал непонятный хриплый звук, вероятно означавший смех. Его лицо, сморщенное как сухофрукт, скривилось в некой странной гримасе, но из за глубоких морщин, перерезавших и деформировавших его кожу, нельзя было с уверенностью сказать, было ли это выражение улыбкой.
- А здесь живут тролли, поверьте мне, сэр. В этом самом доме. Хотя, полагаю, Вы не снизите его стоимость из-за бредней старика.
- Нет, может даже кто-то приплатит за дом с гномиками. – Улыбнулся Стэнли.
- Нет, не гномы, не эльфы, а именно тролли! – смотритель прошел из центра просторного холла к небольшой двери располагавшейся недалеко от  лестницы на второй этаж. – Они живут в подвале, прямо за этой дверью. И они утащили мою сестру! А может быть и не только ее.
- Простите, что? – на этот раз слова смотрителя привлекли внимание Мэлхома. – Вы хотите сказать, что здесь пропадали люди? Когда? Об этом писали в газетах?
Сказки сумасшедшего старика о троллях в подвале это одно, а исчезнувшие, а может и убитые в этом доме люди – совсем другое. Подобное прошлое могло сильно повлиять на стоимость дома, а значит Стэну, как добросовестному оценщику, было необходимо узнать всю подноготную заранее.
- Так значит Вы все же решили выслушать мою историю? – смотритель подошел к старинному серванту, запылившемуся, но все еще величественному в своей древности. – Тогда я налью Вам чая и все расскажу.
- Извольте. – В этом момент Мэлхом больше был заинтересован стоимостью серванта, однако, все же перевел вниманию на старика, подававшего ему чашку чая.
- Я жил здесь с рождения, мои родители прислуживали чете Макмахенов, по тому я и сестра, Дороти,  чувствовали этот дом практически своим, играли где хотели. Миссис Макмахен была доброй женщиной, она не запрещала нам играть в доме, в подвале в том числе. Правда говорила, что там живут тролли, приехавшие вместе с ее прабабушкой из старого света. И вот, как-то раз мы играли с сестрой в подвале, пол там местами просел, и доски сменила земля. Так вот мы закапывали иногда там разные вещи, как пираты свои сокровища. Детские игры, вы же понимаете? Но как-то раз мы нашли там настоящее сокровище.
Косые лучи заходящего солнца бросали тень на лицо смотрителя, делая его вид немного нереальным и зловещим.
- Мы нашли в земле монету, настоящую золотую моменту, наверное, очень-очень старую. Мы принесли эту монету миссис Макмахен, хотели спросить, что это значит, а она сильно занервничала и запретила нам ходить впредь в подвал. Но Вы же знаете детей, на следующий день мы, конечно, снова спустились туда и тогда впервые увидели эти тени. Знаете, словно некие мелкие животные пробегают мимо вас, но так быстро, что вы не можете их увидеть, а замечаете только тень. Тогда мы и увидели эти тени – тени под лестницей. Мы страшно перепугались и решили больше никогда не ходить в подвал, но тени стали появляться и в самом доме. Ночью кто-то ходил по кухне и бил посуду, а потом стал скрестись в двери детской. Мы не видели их, только тени мелькали в освещенной щели под дверью, но мы слышали их голоса. Жуткие голоса, самые жуткие, что я слышал в своей жизни, такие, поверьте мне, сэр, не могут быть голосами людей. Они говорили «верни».
Я очень боялся выходить из комнаты после того, как стемнеет, боковым зрением я все время видел эти тени, иногда, когда я спускался по лестнице, мне казалось, что их холодные пальцы вот-вот вцепятся мне в ногу. Я знал, что они хотят, но слишком боялся спуститься в подвал и вернуть им монету. Я ведь был еще ребенком. А вот Дороти  не побоялась, или, быть может, напротив, испугалась так сильно, что решила покончить с этим кошмаром разом. Я помню, как среди ночи она встала, оделась и, взяв фонарик и монету, вышла из комнаты.  Знаете, сэр, она ведь больше никогда не вернулась в свою комнату.
- Вы хотите сказать, что она исчезла? – Стэнли не верил в эти бредни, эти детские страхи, но что-то, быть может тон этого сумасшедшего старика, может закатные тени, делавшие все вокруг нереальным, а может быть собственные давно забытые детские кошмары, заставили оценщика поежится. – Ее тело нашли?
- Нет, сэр, никакого тела. Отец вызвал полицию, когда она пропала, те обшарили весь дом, но ничего не нашли, кроме золотой монеты в подвале. Тогда миссис Макмахен заявила, что это ее семейная реликвия, которую она обронила, и полицейские оставили монету ей. Знаете, с тех пор по округе ходит легенда о том, что у нас в подвале спрятан клад. Представляете, клад!
- Итак, вашу сестру не нашли, а потом, что было потом?
- Нет, не нашли, сэр. – Старик приподнялся с кресла и взглянул в глаза Стэну. – Но потом умерла мисс Макмахен, ночью, от разрыва сердца. Отец говорил, что глаза у нее были открыты.
А муж ее не стал жить здесь долго, он ведь даже не Макмахен на самом деле, взял фамилию жены. И дом остался сначала на отца, потом на меня. Но Вы ведь не поверите мне, сэр, если я скажу, что во всем виноваты тролли? – заходящее солнце отразилось в глазах старика, придав им на мгновение демонический блеск. - Но вы ведь все равно не поверили мне, сэр.
- Простите, но подобные вещи покупателей вряд ли обеспокоят. Или даже заинтересуют. – Стэн поднялся с кресла. – Простите, теперь я должен осмотреть дом.
Несмотря на их внешнюю нелепость, ему стало немного не по себе от рассказов старика, больше он не стремился продолжать этот разговор, заставлявший его ощущать себя напуганным ребенком.
- Но сэр, Вы ведь не будете осматривать подвал, верно?
- Почему же? – в этот момент некое внезапное раздражение овладело Стэном, вытеснив чувство тревожности. – Именно с него я и начну!
- Но сэр, может все же не стоит… - смотритель мялся перед оценщиком, загораживая ему дверь в подвал.
- Простите, но это моя работа. – Мэлхом решительно выступил вперед. – Я пройду, если Вы не возражаете.
- Нет, что Вы, сэр, конечно проходите. – Смотритель посторонился, позволив оценщику пройти. – Тогда я отопру дверь.
Смотритель извлек из кармана связку ключей, из которой, не смотря на ее внушительность, тотчас же выбрал нужный и отворил перед Мэлхомом дверь. В лицо оценщику дохнуло сыростью, тем странным липким ее ощущением, что человек испытывает, погружаясь в фамильные склепы или подземные катакомбы, то была не болотная влажность или свежесть после дождя, а сырость, копившаяся в темноте десятилетиями, преисполненная некой величественной древностью и в то же время принадлежащая, словно, не нашему миру.
Тени танцевали в неверном свете, льющемся сверху, на узкой полосе сползающих вниз ступеней, и, ступая по ним, Мэлхом чувствовал тот позабытый трепет маленького мальчика, что ночью боялся свесить ноги с кровати. Эти тени, бесформенные неясные сгустки, что двигались под ступенями, словно только и ждали момента, чтобы вцепится в голень неосторожного визитера и утащить его вниз, в глухую темноту старого подвала.  Стэн ненавидел это ощущение, словно из своего устоявшегося и привычного мира он возвращался в почти позабытую пугающую неопределенность, мир мрачных грез и страшных сказок.
Лестница закончилась, открыв взору оценщика старые земляные стены подвала, проросшие и опутанные корнями и такой же землистый рыхлый пол, проседающий под его ногами. Лишь несколько метров от лестницы были освещены проникавшим сверху светом, все же остальное пространство подвала было погружено во мрак столь густой, что не представлялось возможным судить даже о размерах помещения, не говоря уже о его наполнении и планировке. Стэн попытался нащупать на стене электрический выключатель, но не обнаружил ни малейшего его подобия.
- Эй, как здесь включается свет? – его слова разнеслись эхом в темноте подвала, но ответа сверху не последовало.
Мелхом сделал несколько робких шагов навстречу темноте. Но неожиданный звук позади заставил его оглянуться.  Некто промчался от лестницы в неосвещенное пространство подвала, скребя когтями о доски ступеней, но оценщик заметил лишь стремительно промелькнувшую тень.
- Здесь у Вас что, крысы? – ответа сверху вновь не последовало.
Стэн двинулся в сторону лестницы и начал подъем к выходу, маячившему сверху ярким освещенным пятном.
- Почему Вы не говорили об этом? Наличие вредителей скажется на стоимости…
Оценщик не успел закончить, когда резкая боль пронзила его ногу. Потеряв равновесие,  он упал на колено, пытаясь уцепиться руками за стену, на его голени зияли четыре кровоточащие рваные раны, проникавшие сквозь брюки и плоть до самой кости. Не успев опомниться, Стэн получил второй удар – кривые когти вцепились сквозь щель между ступенями в его руку, на которую оценщик оперся, чтобы избежать падения.  Мелхом закричал, отдернув руку назад и оставив в цепких лапах солидный кусок своего тела, он двинулся наверх, однако его попытка встать не увенчалась успехом, поврежденная нога подкосилась, и он вновь упал на деревянные ступени.
- Помогите! – его крик сорвался на высокий визг, цепляясь руками за старые ступени, он рванулся к светлому проему выхода. Но тут цепкие когти вновь сжали его волочившуюся ногу, заставив оценщика оглянуться. Из проема между ступеней вылезало существо, некрупное, сравнимое по размером с детской куклой, но достаточно сильное, чтобы крепко удерживать взрослого мужчину. Его серая кожа была грубой, больше похожей на кожу ящерицы, однако не имевшую чешуи, на непропорционально больших руках виднелись вздутые вены и переплетения мышц, что делали его руки похожими на корни старого дерева, пять длинных кривых пальцев заканчивались крупными когтями, что сейчас впивались в ногу оценщика, лысая голова с небольшими, но оттопыренными, заостренными ушами располагалась прямо на плотном туловище, словно минуя шею. Морда существа состояла преимущественно из широкой пасти, расплывавшейся сейчас в неком подобии улыбки, зубы в ней располагались совершенно беспорядочно, порой в два ряда, мешая друг другу, из-под низкого лба на оценщика смотрели глубоко посаженные злобные желтые глаза.
- Отвали от меня, гребаный урод! – ужас придал Мэлхому новые силы, удар каблука здоровой ноги в лоб существа заставил то крякнуть и кубарем скатиться в темноту подвала.
Стэнли рванулся со всей скоростью, на которую был способен к выходу. Почти достигнув заветной цели, поднявший голову оценщик увидел в проеме фигуру смотрителся.
- Помоги мне, пожалуйста. – Стэн почти выбрался из подвала, но все же протягивал руку старику, надеясь что тот поможет ему встать на ноги.
- Простите, сэр, но я не могу. – Лицо смотрителя не было освещено, но оценщик мог поклясться, что увидел в его глазах тот демонический блеск, что принял раньше за отблеск заката. – Моей сестре нужно поесть.
Тяжелый ботинок старика ударил Мелхома в челюсть, Стэнли кубарем скатился с лестницы, глаза его застлала тьма.
Придя в себя, оценщик почувствовал запах сырости и боль, растекавшуюся по всему его телу, похоже, падая с лестницы, он сломал себе не одну кость. В тусклом свете, льющимся сверху, он видел множество маленьких искаженных фигур, обступивших его со всех сторон. Их черты нельзя было разглядеть во мраке, лишь блестящие желтые глаза прошивали темноту, словно тлеющие угольки.
Но вот тени расступились, и к Мелхому двинулась Она – худое обнаженное тело напоминало высушенную мумию, длинные грязные ногти на пальцах рук вспахивали податливый материал стены, седые спутанные волосы скрывали ее лицо, но даже они не могли скрыть ее взгляд – взгляд, полный самого древнего и естественного желания – Дороти была голодна.