Кое-что о геях

   Вопрос: Тебя девушки любят?
   Ответ: Я их тоже люблю!
   (народный юмор)



    По эпиграфу можно понять, что я  убеждённый  гетеросексуал. Но вот уже который год со всех сторон наше общество одолевает проблема сексуальных меньшинств. И как не отмахивайся, а призадумаешься подчас. Их называют красивым иностранным словом  «геи». Хотя в Росси их всегда определяли менее благозвучно. Не буду уточнять как, по причине толерантности, будь она неладна. Как и все советские люди, я имел о них смутное представление. То есть слышал что-то, но не видел. Хотя намёки были уже тогда, в период так называемого застоя.
    Сижу я как-то раз в Александровском саду ещё в Ленинграде лет эдак… вобщем,  давно. Любуюсь памятником императрице Екатерине II, вокруг подола которой расположились её соратники; её, так сказать, политбюро. Дышу тлетворным питерским воздухом. Отдыхаю. Ко мне на скамью подсел детина лет 25-ти, подвыпивший, но с некоторым притязанием на интеллигентность. Спросил огоньку и, вольно раскинувшись, закурил. Со стороны Александринского театра подошёл изящный молодой человек; судя по его походке и по тому, как он ставил ступни, из «балетных». Присел к нам и стал рассеянно посматривать по сторонам, как бы ожидая чего-то. Детина его поприветствовал, хотя явно они не были знакомы. Тот ответил и у них завязался разговор, или, как на теперешнем сленге, «пошёл базар».
    Мне это показалось странным, так как внешне они мало подходили друг к другу. Тем более, что когда малый развязно предложил ему выпить, то «балерун», как их тогда называли, ответил, что это не его специфика. Однако он не против. После этого они снялись  и покатили к выходу из сада, оставив меня в недоумении. Через годы я случайно узнал, что этот прекрасный сад был местом встреч гомосексуалистов. А тогда мне это и в голову не могло придти.
    Что там Санкт-Петербург! Когда я жил в Тюмени, то у меня были приятели в художественной мастерской городского сада, к которым я иногда заходил попить чайку и поболтать. Путь пролегал мимо общественного туалета, и я как-то забежал туда. Стоя над желобом, я поймал на себе заинтересованный целенаправленный взгляд мужчины. А надо сказать, я заметил возле входа группу довольно прилично одетых людей, на алкашей не похожих. Один из них был мне известен. Бывший стюард, теперь официант ресторана. Весьма модный и манерный. Придя в мастерскую, я поинтересовался у приятелей, что это за фокусы в их владениях. «А ты что, не знаешь что ли? Это же пидорасы» – сообщили они мне. Я не был потрясён, но как-то болезненно воспринял эту информацию. Что-то сместилось в моей и без того скорбной голове. Тем более, что затем последовали весьма сальные шутки.
    Через некоторое время по весне там, под снегом, нашли изнасилованного мальчика. После этого тюменские геи исчезли. Их пересадили. Было это ещё до перестройки. Теперь не то. Ныне они приобрели официальный статус и защищены законом. Однако начало было положено тогда.
    Мой покойный отчим, будучи кондовым мужиком в прямом смысле этого слова, так как родился и вырос на сибирской реке Конде, узнав под старость об однополой любви, спросил меня с недоумением: «Как же они это… в задницу? Ведь там же говно!». Я прошу прощения за это грубое простодушие. Однако его можно понять.
  Вообще понять можно многое. Но не всё можно принять. Один мой знакомый – большой циник, однажды выразился по этому поводу так: «Что вы их ругаете? Вы попробуйте. Возможно, вам это понравится». Вот ведь как!