Как я кактусы собирала

КАК Я КАКТУСЫ СОБИРАЛА

Нет-нет, я верна себе, я ничего не коллекционирую. Я хочу рассказать, откуда кактусы берутся. Догадываетесь? Я их собираю, как грибы. Их выбрасывают, а я собираю.
Первый и главный мой кактус был частью приданого последнего мужа моего, кое и все-то состояло из мешка гаечных ключей, двух топоров и цветочного горшка, в котором сидел весьма внушительных размеров обыкновенный эхинопсис.

Судя по его внешнему виду, жизнь колючки складывалась не гладко. Ствол демонстрировал следы не очень бережного обращения. Впоследствии мы его чуть было не сгноили усердным поливом. Спасло его мое знакомство с очень упрямым кактусоводом, который на все вопросы по уходу советовал резать, сушить и не поливать. Эти невразумительные рекомендации, в конечном счете, спасли жизнь колючего растения. Сейчас он у меня на правах патриарха занимает самое удобное место на подоконнике и уже оброс детками. Он их очень смешно выращивает. Сначала делает вид, что собирается зацвести, потом как бы задумывается, словно забывает, что это у него такое сбоку выросло. А через некоторое время оказывается, что это что-то и не бутон вовсе, а круглая детка, которая непонятно на каком честном слове держится.

Так как эхинопсис – кактус самый распространенный в средней полосе России, то и растет он, то есть я хотела сказать, валяется почти у каждого московского многоэтажного дома с той стороны, куда не выходят двери подъездов. По стечению обстоятельств собаки также предпочитают именно эту сторону многоэтажек, поэтому и популяция эхинопсисов у меня растет со страшной силой.
Конкуренцию им составляют маммилярии. Они убеждены, что в городе острая нехватка репейников, и усиленно стараются восполнить этот пробел в городской флоре, чему весьма способствуют активисты городской фауны, любезно предоставляя свои хвосты и уши для сбора выброшенных из окон кактусов.
В отличие от эхинопсисов, маммилярии чаще попадают ко мне в руки фрагментированными, правда, их это не смущает, и они легко превращаются в почвопокровник.
Однажды я сняла с черного хвоста остатки того, что кактусом можно было назвать только при наличии сильного воображения. От растения после залива практически не осталось ничего живого. Разбирая пинцетом колючие сегментики, не знаю, какого эксперимента ради, я все-таки посадила, а учитывая их размеры, скорее посеяла три зернышка с верхушки дохлой маммилярии. Из двух выросли малюсенькие голубоватые маммилярии, а из третьей – почему-то эхинопсис.

Не надо помидоров! Я сама в этом ничего не понимаю. Что выросло, то и выросло, ну, не знаю, почему!

Другая маммилярия валялась сразу в двух кусках. Кактус был не круглый, а вытянутый в высоту, и, по-видимому, надломился. За это его выкинули, а я …подобрала. И посадила. То, что было верхушкой, стало расти вверх, а тот кусок, который был пеньком, скукожился, решил было не расти, но передумал и отрастил сразу два ствола. Ох, и намучилась же я с ними! Они без конца падали. Потом-то я поняла, что за эту свою любовь к падениям кактус и был вышвырнут собакам под ноги, но поначалу задалась целью добиться от них «правильной» осанки. Тщетно! Как я только не переворачивала ком с корнями, чтобы добиться прямостоячести, ничего не получалось. Снова и снова все три ствола стремились свеситься из своих горшков. А так как их диаметры намного превышали ампельные возможности, я снова и снова обнаруживала на подоконнике опрокинутые горшки и высыпавшуюся из них землю.
Мне это надоело. Я взяла глиняный горшок и посадила всех троих вместе так, чтобы они свешивались в разные стороны. Пусть поработают друг для друга противовесами. Картинка, надо сказать, получилась отменно неприличная! Но прикольная. Дочка теперь, представляя его своим друзьям, называет не иначе, как «пошлый кактус».
Кусок настоящего ампельного кактуса я по своему обыкновению украла в подъезде. Из него торчали какие-то пушистые мягкие колючки и воздушные корни, которые росли из зеленого тела, как нитки из плохо заделанных швов. Мне бы сразу уложить черенок плашмя, а я его решила укоренить стоя. Укорениться-то он укоренился, только он же еще и расти стал. Вбок. То есть от него вбок стал расти новый побег. Получалась та еще конструкция! Но мне удалось воспользоваться подсказкой, и я успела-таки завалить в грунт всю эту геометрию. Теперь тоже растет вбок, но уже без риска для жизни.
Следующая находка принадлежит конкретно моему шерстяному напарнику. Он вытащил из помойки мешок с чем-то вкусным, а оттуда вывалился еще один фрагментированный кактус. Вокруг пенька гурьбой сидели шарики-детки. В перспективе мог получиться целый куст кактусов, но несмотря на вполне исправные корни семейка зиму не пережила, а отломанная верхушка, мягкость и откровенная вялость которой вызывали серьезные сомнения в ее жизнеспособности, напротив, окрепла, пустила корни и к весне заявила себя во всей красе.

Было бы нечестным умолчать о том, что все эти находки таки вызвали мой интерес к многообразию форм этих удивительных растений. Нет, ничего специфически присущего профессионалам-кактусоводам со мной не случилось. Я по-прежнему остаюсь преимущественно поклонницей растений с красивой листвой. Но именно в этом контексте меня и привлекают некоторые кактусы: декоративность их форм, а не специфика видов заставила меня даже совершить несколько покупок.
Я поняла, что хочу завести самый круглый, самый колючий и самый большой кактус. За эхинокактусом я поехала ночью в «OBI». Мне удалось найти здоровый и крепкий экземпляр за весьма приемлемые деньги. Но шарик попался с деткой. Я наивно полагала, что смогу детку отделить и порадую жабу вторым кактусом за те же деньги. Жаба, по-видимому, в стороне от процесса не осталась, потому что купила я целых три разных по цвету и фактуре кактуса: уже упомянутый эхинопсис с деткой, феррокактус с крючковатыми колючками и умопомрачительно красивый астрофитум орнатум.
Но дилетант – есть дилетант! Разделить эхинокактусят у меня не получилось: они так прочно срослись, что применение силы могло нанести непоправимый вред растению, и пришлось их оставить вдвоем. Классической шаровидной формы достичь не удалось.
А через несколько дней, приглядевшись повнимательней к астрофитуму, я обнаружила на нем колонию мучнистого червеца. Вся сердцевина кактуса от макушки до корня оказалась поражена гнилью. Спасать там было уже нечего. Обработав на всякий случай весь подоконник, я начала хотеть завести астрофитум и круглый шарик эхинокактуса с новой силой.
Эхинокактус попался мне быстро. В гипермаркете, где ему продаваться вроде и не положено, я увидела шарик диаметром сантиметров двенадцать. При этом он стоил вполовину дешевле таких же в «OBI». И неспроста. Он оказался как следует залит. Но нам с ним повезло. Потеряв начисто все корни, сам шарик уцелел. Он благополучно прижился и растет.
Астрофитум купить оказалось сложнее. В одночасье они пропали везде. Поиски на рынках, оптовых базах и в различных гипермаркетах результата не дали, не помогло и прочесывание небольших городских магазинов. Астрофитумы как сквозь землю провалились. Пришлось заказывать из Николаева. Кактусенок приехал завернутым в бумажку и казался высохшим. Да и малюсенький был совсем – годовалый сеянец, где уж тут эстетика! Скорее детский сад.
Поиски и ожидание заняли как раз столько времени, сколько было нужно, чтобы астрофитумы снова появились в Москве в продаже. Естественно, когда я увидела кактус, в три раза крупнее моего сеянца, за те же деньги, я его немедленно купила. Так у меня появилась возможность сравнить голландца с сеянцем «отечественной вегетации».
Прошло полгода, кончилась зима, пора начинать поливать кактусы… Справедливости ради надо сказать, что, несмотря на разницу в росте, оба астрофитума чувствуют себя прекрасно и уже распушили ареолы, значит, наладились расти.
А сегодня с утренней прогулки я снова принесла целую кучу засушенных эхинопсисов. Значит, будет еще один тазик…