Маленькая кража

                МАЛЕНЬКАЯ   КРАЖА

     К моей бабушке, Марьяне, приходили люди «на картах погадать», не только из нашего села, но даже из таких дальних сёл, о которых я и не слыхала. Незнакомые люди подходили к нашим воротам с самого раннего утра, свои же, односельчане всё больше на закате дня. Признаюсь честно, ежедневный приход «гостей», меня не радовал. Как увижу кого за калиткой – начинаю ворчать про себя. Опять бабушка будет карты раскладывать, а вся домашняя работа на мои руки ляжет. Но, как я только брови насуплю, тут же слышу бабушкин укорот:
     - Не сами люди идут, их горе гонит… Как людям не помочь? А тебе, девонька, за горе стало молодой крапивы уткам нарезать?.. Живо мне поворачивайся!..
     С бабушкой спорить – себе дороже. Ещё и от мамы нагорит, что посмела с бабушкой перекаться.
     Однажды к бабушке пришла женщина с посёлка, что за речушкой Вазлуй. На вид ей – этак, лет за сорок. Мы-то украинцы, а посёлок русскоязычный. В просторечии никто названия посёлка не упоминал. Говорили просто – Кацапы. Немножко посмеивались над их говором, только и всего. Дети в одной школе с нами учились, и сваты приходили с той и из другой стороны речушки. За еврея в нашей местности выдать замуж дочь большим грехом считали, а «Кацапы – так то ж свои…»
   Бабушка всяких людей перевидала в нашей хате и даже подражала тому своеобразному говору людей из дальних сёл. Но слова выговаривала как-то укорочено, будто терялись у неё при выговоре некоторые звуки. Люди на это не обращали внимания, не за этим пришли.
     А в тот день, бабушка только успела печь побелить, а всё то, что ниже припечка – синькой мне красить пришлось. Лет мне было – 11-12, не больше. Мало того, мне надо было ещё, старым, засохшим цветоносом тысячелистника макать в белую глину и узоры всякие по синему полю набивать. Я стояла на коленках на глиняном полу, цветочки, листики вырисовывала, а саму те «узоры» слов, что бабушка той женщине говорила, куда больше интересовали, хоть и дело было, на первый взгляд, обычное. Женщина пришла по той причине, что незаладилась жизнь между мужем и женой… «Муженёк, как с цепи сорвался… Ни в горячем, ни в холодном ему угодить не могу…»    
Бедная женщина уже не знает, что и думать.
     -  Может… другую нашёл?
     - Сейчас, миленькая, карты раскину, они всю правду скажут. Человек слукавит. А карты выгоду не ищут…
     Бабушка разложила карты, сперва, крестом, потом ещё крестики по четырём сторонам карточного узора, остальные карты, через одну кидала в центр крестовины и на сторону отбрасывала «пустое». Наконец, карты разложены, бабушка вздохнула и призадумалась, теребя кончик своего маленького остренького носа. Глядя на неё, я застыла в ожидании, понимая, что загадка трудноватая даже для моей бабушки. Неспроста же нос теребит. И женщина притихла, лишь с надеждой на бабушку поглядывает.
     - Нет у него другой! Тут что-то иное… Что-то, прямо таки скажу – нехорошее! Оно недавно в вашем доме появилось…
     - Может, кто чего наколдовал?..
     - Если б кто чего сделал, тоды видно было бы - чья поганая рука тянется… А так – в доме вас только двое и ещё… вот эта вещь поганая!
     - Ой, Боже ж ты мой! Что за вещь такая?
     - Этого я не знаю. Сама догадывайся, что в твоём доме не твоё, со стороны принесённое… Вот, смотри! Как с крыльца в дом заходить, сразу, в углу, по правую руку. Вот, как появилась эта вещь в доме, так всё наперекосяк пошло. Что ни день – то свары! Не выбросишь эту вещь – до крови дойдёт…
     Женщина, сперва, сидела, вздыхала, растеряно тёрла лоб и, вдруг, её так и подбросило на скамейке.
     - Ой, дура я! Ой, чего же я наделала?.. Что же мне теперь делать?..
     - Что, вспомнила?
     - Вспомнила! Лицо огнём горит! Ой, грешная я-а, греш-на-я! Нет мне проще-ни-я-я… Было дело-о… Ходила я к своей… Мы поговорили с нею, как-то так, спехом. Она в корыте тесто месила. Меня в сенцы провожать - не пошла. А я, дура, через сени шла, в углу, у неё, новый веник увидела. Нет, не покупной, а из виныча. Завидки меня взяли, бес попутал… Я тот веник под мышку, и не к калитке пошла, чтоб мимо окон не идти, а  огородом, через межу, наискосок, прямиком в свой огород пошла… Так то ж я, дура безголовая, чужой сор в свою избу принесла! А где сор, там и ссора… Ой, дура!..
      Вдруг эта женщина глянула на меня, устыдилась своих слов и опасливо прикусила губу. Бабушка догадалась о её опасениях и тут же прикрикнула на меня, хоть в этом и не было нужды.
     - Ты, девонька, смотри мне! Чужую беду за порог не неси! Гляди мне – прыщ на языке вскочит…
     Я эти слова слышала каждый день. Только хмыкнула и отвернулась. «Тоже мне тайна: веник своровала… Я тут ещё и не такое слыхала…» Меня другое удивило. Оказалось, что веник, да ещё не какой-то там покупной, а из простого виныча, которое, как лебеда растёт вдоль межи, способен столько бед натворить… А почему бы и нет? Пустые вёдра, рассыпанная соль, веретено упадёт и острым концом во что-то воткнётся, курица по-петушиному запоёт  – жди беды! А что веник? Веник и есть – самая поганая вещь в доме… Вот уж, нашла что воровать…
     Бабушка, тем временем, наставляла плачущую женщину:
     - Неси его, голуба моя, обратно. Где взяла, туда и снеси. Дождей покамест не было. Следы в мягкой земле, поди, остались. Вот по ним и ступай, через огороды, да гляди, чтоб ни один прутик на том венике не повредился…
     Закончила я узоры под припечком набивать, пошла к ставку кисти мыть. От того и не слыхала конца разговора между бабушкой и той женщиной. Домой воротилась, гляжу: моя бабушка скамейку моет. Она всегда так делала, когда плохой человек на ней сидел. Потом молитву прошепчет, перекрестится, святым образам поклонится и трижды Святой воды глотнёт. А в тот раз и мне глотнуть дала. Тут и спрашивать нечего: завидущая женщина глазами зыркала. Да ещё бабушку просила, чтобы я и ей такие узоры нарисовала. Бабушка ей отказа. Потом всё вздыхала, вздыхала. О чём-то думала. Уже не помню, с того дня или после другого случая, но временами, если бабушке, если какой человек по сердцу не придётся, она меня в огород отсылала. Вот, так-то оно было.
                19.01.12 года.