Золотой унитаз 1

ЗОЛОТОЙ   УНИТАЗ 1

         
                У него была тайная мечта детства, из тех, которые называются «хрустальной мечтой» детства, или же, наоборот - мечтой "идиота". Она появилась у него после прочтения романа Александра  Грина  «Золотая цепь». Мечта была настолько дикой, настолько абсурдной и настолько  нелепой, что он сам себе боялся в ней признаться.  Не то,  чтобы рассказать  о ней  кому-нибудь еще! И он долгие, долгие годы носил ее в закоулках своей души, не выпуская  наружу.
                Мечта была  простая,  до ужаса элементарная и  чересчур даже примитивная.  Но это его не смущало и он продолжал  мечтать. А мечтал он посидеть на золотом унитазе. И не просто посидеть, а  оправиться на нем по большому.    Ничего более значимого в жизни для него не существовало. Ни любовь, ни карьера, ни жизненные удобства, ни деньги его так особенно не волновали, как это тайное желание посидеть на золотом унитазе.  Хотя также  ему хотелось иметь свой дом, причем, большой дом за высоким  забором, чтобы никто не  смог бы увидеть, как он там  живет.  И в этом доме  обязательно должен быть его отдельный, персонально личный   туалет с золотым унитазом.
                Мальчиком он был во всех отношениях необычным.  Как и его тайная мечта. Но не внешне необычным, а внутренне.  А если внутренне, значит, спрятанным  от постороннего взгляда.  Но все равно необычным, как и его фамилия. А  фамилия его была  Крапивка.  Не  та самая, стандартно украинизированная и всем известная  фамилия Крапивко,  а именно Крапивка!  Яркая, звучная и сразу же заостряющая на себе внимание! И все остальное в нем было такое же необычное!  Даже имя!
                А звали Эдуард. В детстве и в младших классах школы ему это его собственное имя не нравилось жутчайше! Он его стеснялся. Оно ему казалось каким-то ненормальным,  чужим,  причем, вызывающе чужим. Но к старшим классам он поменял свою точку зрения на собственное имя, оно ему стало нравиться и он его даже полюбил!  Потому что это имя было именно его именем  и никакого другое не могло так подходить и соответствовать  его внутреннему «я», как это звучное и гордое  имя Эдуард!
                Эдуард,  это значит,  счастливый, процветающий. А раз имя у него такое, да еще фамилия соответствующая, значит, он и должен быть в этой жизни именно таким, необычным,  счастливым и процветающим. Однако,  чтобы в этой жизни стать счастливым и процветающим, нужны деньги! Причем,  не просто деньги, не деньги, как таковые, а  большие деньги! 
                Ибо только большие деньги наделяют человека большими возможностями.   Но больших денег у него не  могло быть по той  элементарной  причине, что родители у него были из простых сельских учителей. Поэтому он еще с детства усвоил для себя  одну непреложную  житейскую истину.  В той стране, где он родился и жил,  большие деньги могло иметь лишь большое начальство.  А чтобы стать большим начальником при простых родителях, надо иметь хорошее образование. А чтобы получить хорошее образование, надо  в школе получить золотую медаль. А чтобы без проблем получить золотую медаль, надо  учиться на отлично.  Другого пути, как тут ни крути, как ни изворачивайся, для него вообще не существовало.
                Поэтому, учеба, учеба и еще раз учеба! Так он и сделал. С пятого класса, когда он впервые  прочитал роман «Золотая цепь», он стал учиться только на отлично!  Чего ему это стоило, мы здесь говорить не будем. Стоило! И даже очень больших усилий стоило.  Но за все остальные годы учения в школе он никогда не получал оценок, ниже пятерок! Только отлично и на одни отлично! Поэтому с золотой медалью у него проблем не возникло. Кроме медали у него еще набралась целая куча разных дипломов за участие во всевозможных олимпиадах и конкурсах. Короче, к поступлению в институт он подготовился основательно и  свободно поступил в один из лучших технических  ВУЗов страны, в «Бауманку»
                И «Бауманку» он закончил на отлично, с красным дипломом. Но он был не только  студентом отличником, он был  также еще  и активным  общественным деятелем института, членом  комитета ВЛКСМ своего факультета, а на пятом курсе даже вступил  в партию.  Как же без партии? Находясь вне партии, карьеры себе не сделаешь!  Поэтому распределение у него оказалось одним из лучших на курсе. Он распределился  на   «Производственное объединение Машиностроительный завод», работавшее на оборонку и размещенное  в самом  пригороде  Москвы, в  городе Подлипки,  прямо за кольцевой.      
                Работать  он пошел  в механический цех. Напросился сам, хотя в отделе кадров, посмотрев его диплом,   хотели направить его в  Отдел Главного Конструктора завода.  Но он понимал, что в  цеховых условиях проще сделать карьеру, если захотеть. А он хотел сделать карьеру. И  делал он свою карьеру   активно, решительно  и целеустремленно.
                Он понимал, что в цехе главное  - это результат его практической работы  на том самом рабочем месте, куда его поставили. А поставили его, естественно же, на самую низкую цеховую  ИТР-овскую должность,  помощником мастера или  поммастера. И только лишь через три месяца, когда он сдал все необходимые экзамены для аттестации на мастера и продемонстрировал руководству цеха свое умение работать на всех станках участка,  его сделали мастером.  Такого в цехе еще не было – через три месяца и в мастера! Обычно выпускники ВУЗ-ов  в поммастерах ходили от полугода до года.  А то и больше! А  он всего лишь за три месяца! Ишь ты – прыткий какой выискался!
                Да, он оказался очень даже прытким! Он был лучшим мастером цеха, лучшим старшим мастером цеха, лучшим начальником участка цеха и  самым надежным  заместителем начальника цеха по производству. На него всегда можно было положиться. Любой, самый  ответственный и самый сложный  заказ он делал в указанный  срок! Даже если ему для этого приходилось становиться на уши и заставлять  своих подчиненных  работать по две, три смены подряд,  чуть ли не круглые сутки! У нас не принято судить победителей. Поэтому, если заказ выполнен в срок, то награда  «виновника» всегда найдет. Так оно и было!
                И он прекрасно понимал, что выдвигать на вышестоящую должность его будет его непосредственное  начальство. Поэтому он делал все,  чтобы   начальство заметило, выделило его и  было о нем всегда хорошего мнения. Но это мнение само собой не появляется, его  надо создавать, завоевывать. Поэтому начальству он никогда не перечил, был всегда со всеми руководителями завода, стоящими на административной  лестнице выше него, вежлив, предупредителен и даже услужлив. Все указания  начальства принимал, как закон для   неукоснительного выполнения и делал все, чтобы его выполнить. И не просто выполнить, но и отчитаться  о выполнении именно тому начальнику, от которого поступило такое указание.
                Его заметили,  о нем заговорили, его стали отмечать.   И  в течение всего лишь трех лет после окончания института он стремительно проскочил  путь от мастера до начальника цеха. Он стал самым молодым начальником цеха за всю историю завода.  Начальник цеха с численностью работающих  в пятьсот с лишним человек  всего  лишь в двадцать пять лет!  Это было  что-то!
                Он вырос в жесткого, непримиримого  руководителя  диктаторского типа, буквально подавляющего  подчиненных  своей волей, своей  энергетикой, своим напором,  своим желаниям и заставляющим их делать именно то, что ему было нужно на данный момент. Возражений не терпел. Тогда он вскипал, лицо его багровело,  наливалось кровью,  и он обрушивал на возражающих поток уничижительных и даже оскорбительных слов и выражений,  чуть ли не   сметающих с его пути   невольного  своего  оппонента.  Оскорбить,  унизить и подмять под себя своего подчиненного для него не составляло никаких трудов и даже большее – доставляло ему настоящее психологическое удовольствие.
                Людей, как таковых,  на работе для него не существовало.  Каждый работник цеха и всего завода для него был и оставался элементарным винтиком громадного заводского механизма по выпуску нужной стране  продукции, которые крутились с заданными параметрами лишь усилиями его воли, его знаний, его умений и его желаний. Других взаимоотношений с подчиненными  на работе он не признавал. Поэтому у него всегда были очень сложные отношения с заводчанами.  Его на заводе не любили. Как сверху не любили, так и снизу. Ценить, как руководителя, его ценили, отдавали должное его умению подчинять себе людей и выполнять порученные ему задания, но уважать не уважали и откровенно побаивались. Если не сказать, что просто сторонились.
                Но женщины его обожали. Высокий, стройный, худощавого телосложения мужчина с  удлиненным типом лица, длинноносый,  неулыбчиво тонкогубый,  с пронзительным взглядом серых холодных глаз, он  производил впечатление на женщин. В нем они видели настоящего мужчину,  мужчину  «мачо», мужчину властелина и с удовольствием  подчинялись и покорялись ему. Но романов на заводе он не крутил, он лишь пользовался  сексуальными услугами женщин,  когда ему подпирало, когда считал нужным и необходимым для себя.  И пользовался он женскими услугами чаще всего  у себя в кабинете.
                Женился он на дочери директора по экономике завода, с которой познакомился  на заводском вечере отдыха. Получил от завода хорошую трехкомнатную квартиру и быстро, с перерывом в  два года родил себе трех детей. Двух мальчиков и одну девочку. С детьми особенно не занимался, оставив эту нелегкую обязанность своей жене. И она с детьми долго сидела, не работая, занимаясь лишь их воспитанием и учебой. Он не возражал, а даже поощрял такой образ жизни у своей жены. Он любил приходить домой, как в свою крепость, где  все было так, как надо было именно  ему : чисто, тихо, уютно и комфортно. 
                Как все диктаторы, он обожал лесть! Обожал лесть  жутко, неимоверно!  Любил, чтобы им восхищались, чтобы его хвалили, чтобы о нем говорили, чтобы о нем писали.  И делал все, чтобы быть везде и всегда быть  на виду. Причем, делал это сам, лепя и создавая свой образ так, как считал нужным. Но делал все  чужими руками. Он приглашал в кабинет кого-нибудь из своих общественных деятелей, парторга, комсорга, профорга,  или другого общественного деятеля цеха, которые были обязаны своим  положением в цехе  только лишь  ему самому, или же какую-нибудь приятную на вид работницу цеха, обожающую его,  и  диктовал им газетную статью про себя. Тщательно правил и редактировал эту статью и отдавал «автору», который уже сам от своего имени относил ее в газету. И о нем частенько появлялись статьи в заводской и городской газете. А иногда и  в областной. Ну и конечно же было у него несколько медалей и  орденов и целая куча министерских грамот и благодарностей за соответствующие достижения в труде на благо Великой Родины.
***
             
                Развал Союза застал его начальником самого крупного и самого важного по значимости  цеха на заводе –  цеха по производству сварных металлоконструкций  с  численность, работающих в нем порядка тысячи человек. Девяти пролетный блок цехов под одной крышей – целый завод в заводе. Одних заместителей у него было целых  пять человек!
                Он мало изменился за это время. И внешне, и внутренне. Но ему  было уже за сорок пять.  Из этих сорока  пяти с лишним своих  лет  он более двадцати   проработал начальником цеха. Точнее, начальником разных  цехов.  Два года  он даже проработал начальником сталелитейного цеха. Совсем не по специальности. И везде успешно. Начальник из него получился отменный.  Не руководитель, а именно начальник. Командовать он умел, командовать у него получалось,  и, главное, он любил  командовать!  И ему, в принципе, было все равно,  кем и где  командовать. Лишь бы командовать.  Лишь бы быть над людьми. Но только не с ними!
                Но выше его не продвигали.  Хотя Генеральный директор пару раз пытался  сделать его своим заместителем по производству. Но все начальники цехов завода при детальном индивидуальном обсуждения этого вопроса  были категорически против  его выдвижения на подобную должность. Причина простая – они не хотели ему подчиняться. Слишком груб, слишком заносчив, слишком  капризен, слишком  самолюбив, слишком несговорчив. Такому нельзя доверить все производство завода – наломает дров. И директор отступал. Когда полтора десятка руководителей завода в ранге начальников цехов все враз  говорят тебе  - «не надо», то не стоит идти против них. Не стоит! Чревато!
                К этому времени он построил себе дом. Правда, не тот, о котором мечтал с детства, но все же довольно приличный двухэтажный коттедж в элитном городском поселке, размещенном  на берегу водохранилища в березовой роще  недалеко от Подлипок.  По стандартному, типовому проекту для подобных поселков. У соседей, а они все  были из городской и заводской элитной верхушки, коттеджи были  примерно  такие же.

Продолжение: http://proza.ru/2012/04/05/1302