общность

Порою чувствуешь потребность прибиться к какому-то клану. Прислониться к общности. Стать частью группы.

К примеру, без обиняков назвать себя православным. Но как быть с радующей душу простотой и белизной католической мессы? C глубиной буддизма. И с тем, что Далай-Лама, как личность, гораздо симпатичней патриарха Кирилла.

Хорошо принадлежать к профессиональной касте. Но какой я историк… И даже не архивист, – зря государство деньги потратило.
Можно занять нишу в рабочем коллективе – благо есть прекрасная возможность в виде двух непримиримых воюющих лагерей, тащащих в разные стороны, как Мартышка Удава. И воюют на собраниях до первой крови, и подсиживают, и подличают, а мне всё скучней от всех них становится и зевота одолевает уже хроническая.

Самое простое – заявить о себе из отряда секс-меньшинств. Но и здесь червоточина притаилась. Не по нраву мне многие из борцов за права геев, и объединения по половому признаку. И клубы, и тусовки тематические. Вообще всё «специальное» – не нравится. И люблю я человека – вот этого конкретного Человека, а не пол его. И если не клеится у нас с ним, то уж никак не по причине первичных или вторичных половых признаков. Не гендер тому виной, а, как говорят в подобных случаях, «несходство характеров».

И даже вегетарианцем не могу себя объявить, хотя и не ем мясо больше 10 лет. Молоко со своими производными вмешивается и выталкивает из сообщества веганов. Да и обувь кожаная стыдливо шуршит по асфальту, а в иной ходить не научилась.

Может быть, всё это от того, что нет должной национальной идентичности? Столько кровей намешано, что и русским не назвать, и для иного тождества материала недостаточно. И циркулирует по сосудам конфликтующее наследство польских шляхтичей и крестьян рязанских, дворян степенных и казаков вольных, евреев и кавказцев. Сцепились в генетической схватке и лишают крепости национально-доминантной…
И впору хоть раз поддержать бесконечные сетования про «понаехали», да не могу, ибо:
А – ну, нет во мне ни шовинизма, ни ксенофобии;
В – внутри себя всегда еду, всегда в пути, даже если, как Емеля, лежу на печи.

И самое смешное, что мне это… нравится. Скользить неприкаянной одиночкой. Не волком, конечно, а так… нелепым волкообразным.