Автобус

       Во вторник около семи вечера, Валерий, суровый мужчина неопределенного возраста, как обычно вышел с работы и отправился на автобусную остановку. Он шел своим привычным маршрутом, пиная мартовские ледышки носком ботинка, и думал, что в последнее время жизнь идет как-то особенно нудно и однообразно, хотя, собственно, чего от нее ждать... Давно разведенный, Валерий жил без особых увлечений и пристрастий. Дома его ждала серая кошка Марусенька, но, может быть, она больше ждала минтая без головы, которого Валерий каждый день покупал в супермаркете около своего дома. Марусеньку Валерий никогда не мог понять и полностью ей не доверял, полагая, что женщина - существо непредсказуемое и опасное, даже если она всего лишь кошка.  Единственным светлым пятном в его существовании был сайт «Однокашники», там Валера отдыхал душой от забот – общался со знакомыми и незнакомыми, присобачив отличную фотографию, сделанную лет пять назад на Азовском море – мускулистый загорелый торс, голубые глаза. Правда, эту фотку ему немного подправила в фотошопе двоюродная сестра, но лишь совсем чуть-чуть.  В последнее время и «Однокашники» Валерию надоели, как-то стало ему казаться, что жизнь проходит мимо. Да и Марусенька, видимо, полагала также – недавно у нее появилась дурацкая привычка: только Валерий садился за компьютер, как Марусенька пребольно впивалась ему когтями в босые ноги, чего в другое время никогда себе не позволяла....

          Погруженный в свои невеселые мысли, Валера не заметил, что автобус  давно стоит на остановке и  уже вот-вот уедет, а следующего придется дожидаться целый час. Он припустил почти бегом, ворвался в автобус, плюхнулся на сиденье, и только тут заметил, что автобус-то совсем новый, чистый, аккуратный и как-то особенно приятен для глаза. Сиденья стройными серыми рядами тянулись по всему автобусу, места для стоящих пассажиров было маловато, явно этот автобус предпочитал возить сидящих людей. Откуда ни возьмись явилась кондукторша, настойчиво желая выдать билет каждому пассажиру.  Кондукторша была под стать автобусу – приятная женщина пенсионного возраста,  в прошлом инженер каких-нибудь железобетонных конструкций. Прилично одетая, с аккуратной стрижкой,  без ювелирных излишеств, что само по себе было странно. Много ездя в общественном транспорте, Валерий уже давно для себя решил, что кондукторы бывают нескольких типов. Кондукторша «Все в прошлом» - независимо от возраста обычно одета в стоптанные башмаки, в куртку, которой место на свалке и мохеровый берет. Кондукторша «Я не такая» - с накладными ногтями со стразами и избытком золотых украшений по всему телу. На ногах - обувь на шпильке. Ну, и наконец, «Случайная кондукторша»  – ничем не примечательный тип, кроме того, что среди них иногда бывают мужчины. Имеют  растерянный взгляд. Кондукторша этого автобуса не подходила ни под один типаж Валериной классификации. Видно было, что человек, как говорится, на своем месте и почему-то любит свою работу.
 
      Полупустой автобус медленно трусил к следующей остановке, народ задумчиво смотрел в окна. В этот момент кондукторша хорошо поставленным голосом сказала:
-Дорогие пассажиры! Предлагаю встречать каждого нового посетителя нашего автобуса приветственной песней! – пассажиры реагировали вяло на это бредовое предложение. Некоторые недоуменно пожимали плечами. На первом сиденье сидела девушка, по виду студентка,  и кондукторша напрямик обратилась к ней:
- Девушка, не отказывайтесь! Как вас, кстати, зовут?
- Вера....
- Так, Верочка! Сейчас автобус остановится, начнем вместе!
На остановке в автобус влезла грузная пожилая женщина, и кондукторша затянула на мотив известной песни:
-Здравствуйте, здравствуйте, дорогая женщина! – движением рук она побуждала Верочку присоединиться к заздравному пению. Та, красная от смущения, все же выдавила из себя несколько звуков. Вновь прибывшая пассажирка, представившаяся кондукторше тетей Жанной, в изумлении выпучив глаза, шлепнулась на сиденье и замерла. Пассажиры после такого выступления слегка расслабились и даже облегченно ухмылялись –  дескать, чаша сия миновала их. Но не тут-то было. Победно сверкая очками, кондукторша провозгласила:
- Споемте, друзья! Меня зовут Евгения Ивановна, и  я считаю, что пение – очень полезная вещь. Вспомните, как мы певали пионерами да в автобусах! Дружно, весело, с огоньком! Пение объединяет, бодрит, здоровье поправляет! Предлагаю встречать и провожать пением каждого пассажира, – и она ободряюще похлопала Валерия по плечу (он оказался рядом).
Тот хотел возмутиться и показать настырной кондукторше, где раки зимуют и уже был готов выдать тираду о недопустимости вмешательства в личную жизнь и необходимости каждому заниматься своим делом. В этот момент он оглянулся на пассажиров – все, как ни странно, улыбались, лица  горели решимостью участвовать в этом диком эксперименте. Валерий застеснялся и замолчал.

       Автобус  затормозил на очередной остановке, в распахнутые двери ввалились двое  сильно нетрезвых мужчин и молодая мать с малышом.  Несколько человек под предводительством Евгении Ивановны грянули:
- Эх, добро пожаловать, да мама с малышом!
И отдельно для мужчин спели:
Дорогие пьяные мужчины, проходите поскорей в салон!!
Пьяницы, совершенно ничего не понимая,  в ужасе сели в уголок,  повесили головы, и, наверное, решили про себя больше в рот не брать спиртного.
До следующей остановки пассажиры автобуса успели пропеть песенку крокодила Гены, а грузная тетя Жанна всех предупредила, что  хочет спеть «Миллион алых роз». Но тут уже пора снова было приветствовать входящих пассажиров и прощаться с выходящими. Действо так захватило Валерия, что он даже не заметил, что и сам уже давно поет вместе со всеми, у него оказался неплохой тенор. Когда он запевал припев «я играю на гармошке, у прохожих на виду...», то ловил на себе призывные взгляды женщин самых разных возрастов. Сначала он не мог  понять, в чем тут дело, не так уж часто интересовались им женщины, а потом вспомнил, что тенор действует на женщин совершенно по-особенному, и порадовался, что у него не бас или фальцет. Народу в автобусе стало много, некоторым пришлось стоять, но на качество пения это никак не влияло, лишь одна женщина вдруг почему-то решила затянуть старую песню со словами «Ленин всегда с тобой, Ленин всегда живой...», но ее никто не поддержал,а Евгения Ивановна шепнула:
-Давайте о политике не будем, дорогая! – и та, слегка сконфузившись, согласно кивнула головой.
 Зато все вместе завели  «ЛЭП 500 – непростая линия». Благодушие пассажиров достигло апогея, все хотели сделать что-нибудь приятное  соседу, угощали детей конфетами и уступали друг другу места. Внимание Валерия привлекла пожилая женщина, она со злобной ласковостью отказывалась от места, предложенного ей еще более пожилым мужчиной.
-Садитесь сами, вы старше!
-Нет, мадам, садитесь вы! – отвечал мужчина, галантно взяв ее под руку.
-Не трожьте меня руками, сами садитесь! – секунда – и они подрались. Но что это была за драка! Вовремя подоспела Евгения Ивановна, развела драчунов по разным местам, и, дирижируя автобусным хором, пропела:
-В одной квартире жили котенок и щенок...
Автобус немедленно подхватил:
-Приятелями были котенок и щенок!
Евгения Ивановна дирижировала, повесив кондукторскую сумку с деньгами и билетами  на грудь и помогая себе движениями головы. Валерия она уже давно называла Валерочкой и, склонившись к самому его уху, приглашала того в хор «Автобус», который собирался три раза в неделю во Дворце искусств.

          Наконец добрались до конечной остановки, Валерию тоже пора было выходить.... Он  выскочил из автобуса под протяжную песню кондукторши:
-Прощаааай, любимый город, уходим завтра в море... – Долго  еще она и несколько оставшихся пассажиров  махали вслед ему рукой. Ошалевший Валерий никак не мог опомниться: все ему казалось, что он еще в автобусе и рот сам открывался в жажде спеть хорошую песню. Потом, подходя к дому, он задумался. Что же это такое было, как и почему нормальные на вид люди подчинились хитрой Евгении Ивановне, да еще были явно рады этому?! Ведь, например,  он – солидный, правильный мужчина.... На этом месте внутренний голос шепнул: «зануда»....

        Уже придя домой, Валера понял, что забыл купить минтая для Марусеньки. Пришлось накормить ее сухим кормом, чего, в принципе, он не делал никогда –  знал, что сухой корм вреден для кошек. Да и Марусенька его  особо не ела. Пока кошка размышляла над кормом, Валера завел с ней разговор:
Знаешь, Марусенька чего, а? Я, пожалуй, пойду петь в хор, вот что! Сколько можно в «Однокашниках» сидеть.... Надоело! Ты как думаешь?
Марусенька глядела непроницаемо, вряд ли она что-то могла посоветовать Валере. Но сама  пению  была не чужда – два раза в год давала концерты, и вполне могла бы оценить вокальные данные хозяина. Прыгнув Валерию на колени, кошка свернулась клубком и звонко замурлыкала. Почесывая Марусенькину серую меховую шею, замурлыкал что-то себе под нос и Валера, находя в этом тихом напеве какую-то необъяснимую, неизвестную ранее радость.