Фрида, Билль и Белка

               
Пожилая сутулая женщина с добрым и терпеливым лицом выходит утром из подъезда старого четырехэтажного дома с пакетиком в руке.
Она садится на скамью в крошечном скверике - и тут же прибегают две собаки.
Одна - совершенно белая, средней мохнатости, - впереди.
- Здравствуй, Белка! - говорила женщина ей ласково.
Собака машет хвостом, качает головой, извивается всем телом, ее умная морда, кажется, вот-вот озарится улыбкой. Да нет, она и в самом деле улыбается!

Черный пес с желтым животом и желтыми лапам - такая же дворняга, как и Белка, такого же роста, - стоит чуть поодаль. Он тоже вымахивает приветливым хвостом. Он самоотверженно ждет, пока женщина, вынув угощение из пакета, накормит его подругу.
Решив, что Белка получила достаточно, женщина гладит ее – и та, поняв, видимо, это как завершение трапезы, отходит в сторону, садится.
- Сейчас и тебе достанется, Билль, - говорит женщина.
И  он сильнее машет хвостом. И подходит к доброй кормилице. И аккуратно берет из ее рук кусочки еды.

В отличие от Белки Билль обладает очень короткой блестящей шерстью, он почти гладкий.
Накормив животных, женщина в этот день не уходит. Сегодня ей снова вспомнилось ее далекое прошлое.

Полвека назад она, маленькая девочка Фридочка, ужасно испугалась, когда в их особняк ворвались пьяные штурмовики, избили ее родителей до полусмерти, разбили зеркала, поломали почти всю мебель и ушли, пригрозив, что в следующий раз не только побьют, но и убьют самих хозяев особняка, проклятых евреев, пьющих кровь немецкого народа.
Отец тогда сказал ее матери:
- Роза, мы уезжаем. Ничего хорошего ждать не приходится. Та, былая Германия - культурная, передовая, стала совсем другой страной. Будет еще хуже. Я не могу рисковать твоей жизнью и жизнью малютки. Я отправлю вас с Фридочкой к моему брату в Америку. А сам займусь ликвидацией фирмы. Не оставаться же нищими нам!
- Нет, Авраам,  дорогой, не отправляй нас одних! Поедем вместе! Пусть подавятся Гитлер и его банда нашим имуществом! Купи билеты на пароход!

Старая Фрида вспоминает, как ее родители, все в синяках, со стонами собирали то, что было самым необходимым: деньги, драгоценности, документы, как мчался их автомобиль ночью через Германию.

И вот они уже на пароходе. Вокруг, куда ни посмотри, вода. Вода - и небо над головой. Так проходят дни за днями. Наконец, перед кораблем возникли как бы из воды растущие  огромные дома-небоскребы. Нью-Йорк.

Брат ее отца разорился не так давно, поэтому снимал вместе с женой маленькую квартиру, куда и они все трое вселились.
Ночью девочка услышала разговор братьев и поняла, что они собираются из  Америки уехать в какую-то Палестину. И в самом деле, вскоре обе семьи сели на большой пароход, который долго-долго, невообразимо долго плыл в ту самую Палестину.

Давно уже нет ее родителей, сама уже старуха. Столько пережито! Жить в кибуце, как предполагалось, они не стали, а открыли маленький магазинчик, который некоторое время процветал. Пока не появился рядом конкурент, разоривший братьев. Пришлось оставить свою большую квартиру и поселиться в маленькой.

Ей было шестнадцать, когда родился новый Израиль. Она была молода, сильна, она воевала за независимость храбро, бесстрашно. Но случилось так, что она влюбилась – и сразу же забеременела. Друг ее погиб в бою, и она поклялась, что никогда не будет у нее другого мужчины.
Воевал и отец ее, и брат отца. И оба были тяжело ранены. Брат отца вскоре умер, а отец еще пожил несколько лет. Он умер не от ран, а от инсульта. Не на много пережила его и Роза, мать Фриды.  Но они успели оставить ей в наследство квартиру, где живет она вместе с сыном, его женой и двумя их детьми. Живут дружно, весело даже. Но все равно как-то одиноко было бы ей, если бы не эти две собаки.

Фрида иногда говорит с ними по-немецки и чувствует, что почти забыла немецкий язык: за долгие годы привыкла не только говорить, но и думать на иврите. Правда, делает ошибки до сих пор. Внуки над ней ласково посмеиваются.

Билль и Белка бродили около дома, когда она первый раз их увидела. У нее был с собой хлеб (из магазина шла), она отщипнула кусок, бросила. Белка съела этот кусок, а Билль с места не сдвинулся. Фрида бросила еще кусок, еще. Наконец, Белка отошла – и Билль опасливо приблизился к доброй женщине.
Так они познакомились.

Прошло уже четыре года. Каждый  день Фрида кормит собак-супругов. Иногда и два раза, а то – и три. Семья считает, что эта привычка поддерживает дух бабушки, поэтому мирится с кормежкой животных.

- Смотрите, будьте осторожны, - говорит женщина собакам, - ездят живодеры. Заберут – и погибнете.
Собаки в ответ машут хвостами. Билль – солидно, а Белка – улыбаясь, извиваясь всем телом, хвостом вымахивая сильно.
Фрида улыбается друзьям хвостатым, лицо ее озаряется этой улыбкой, молодеет.
- Ну, я пошла в маколет (в лавку, иврит – Ал.Г.). А вы помните, что я вам сказала. Острожно!

Билль замечает чужого человека, с громким лаем бросается к нему, но тот не обращает на пса никакого внимания или только вид делает, а Фрида кричит:
- Келев ло мазик! (пес не вредный, иврит – Ал.Г.)
Она уходит в лавку, а тем временем прибегает большой кобель. Он интересуется Белкой активно, и вскоре они уже спариваются. Билль как-то равнодушно относится к этой сцене, что совершенно не типично для нормального кобеля. Впрочем, вчера Билль тоже спаривался с Белкой, а сегодня убегал куда-то надолго. Возможно, тоже нашел где-то подругу для спаривания – такую же беспородную. А то и бесхозную.

Белка еще ни одному кобелю не отказывала в  любви. Она добрая. Фрида этого не понимает,  она  обычно журит собаку, видя ее безотказность. Белка извиняется, повизгивая виновато, вымахивая хвостом, извиваясь телом, ложится на землю у ног старой женщины – и та ее прощает.
- А ты, Билль, просто рогоносец, жалкий ты пес! – сурово обращается Фрида к Биллю.
Тот опускает голову, молчит. Понимает?
- Я же видела, как ты храбро дрался с огромным псом, который напал на тебя. Ты вел себя, как герой. Потом месяц я лечила твои раны. А тут ты себя показываешь трусом. Или тебе все равно? Не любишь жену свою? Равнодушен к ней?
Молчит Билль.

                ***
Вернувшись из лавки с продуктами, Фрида решает угостить своих подопечных жирной куриной кожей, которую  в ее семье не едят. Она ободрала эту кожу вместе с жиром, чтобы приготовить и первое, и второе блюдо так, как любят дети. Внуки любят куриную кожу, слегка прижаренную. но родители им не разрешают ее есть: один лишь холестерин в этой вкусной коже!
Женщина ставит курицу в духовку, включает таймер и идет кормить собак. Билль к ней подходит с опущенным хвостом. Она кладет перед ним еду, но он к ней не притрагивается.
- А, ты ждешь Белку! – догадывается старушка. – Где Белка?

И тогда Билль, став на задние лапы, кладет передние лапы ей на бедра и воет. Горестно, долго.
- Господи, не задавила ли ее машина? – ужасается Фрида.
- Нет, Фрида, ее поймали какие-то мужчины. Собачники, наверно. Поймали, впихнули в машину и увезли. Уже, наверно, и в живых ее нет, - говорит соседка, видевшая трагическое событие. - Бедная Белка!
При двух этих последних словах Билль подходит к соседке, ставит лапы ей на бедра и воет, в глаза ей глядя.
- Бедняга, - жалеет его женщина, гладя по голове.
- Может быть, вернется она. Может быть, убежит, - надеется Фрида.
- Оттуда не убежишь, - возражает соседка. – Овдовел ваш Билль.
                ***
Проходит месяц.
Билль лежит калачиком около огромного эвкалипта в тени его ствола. Голова ушла куда-то к животу между передними лапами, хвост поджат. Он равнодушен ко всему.
Выходит Фрида, садится на скамью, зовет пса. Он медленно встает, подходит к ней. Вежливо берет кусочки пищи прямо из ее рук.
- Где же наша Белка? – спрашивает женщина.
Билль ставит свои лапы ей на ноги и воет – долго, горестно.
                ***
Проходит еще один месяц.
Фрида выходит кормить своего четвероногого друга.
- Билль! Билль! Где ты? – кричит она все громче.
Пес не появляется.
И никогда уже не появится.

                3 апреля 2012 года.