Повезло

Везение вещь странная. Рассуждая-сравнивая величины-последствия, мы частенько произносим это коротенькое слово, лишь прибросив, а что бы могло на самом деле произойти.
Делимся историями с друзьями, добавляем подробностей, однако, неизменное  «Повезло» звучит намного чаще, нежели что-то другое.
 Санька всегда был везунчиком. Районный центр Балаганск, что в двадцати километрах от его малой родина во все времена казался жителям родной деревни Бирит столицей.
Еще бы! Асфальт от федеральной трассы! Магазины! Районная больница! Хотя и в самой дальней Кумарейке был когда-то аэропорт, но та история еще с СССровской бородой.
Парень с детских лет знал, что родился в рубашке и неизменно участвовал в рискованных мероприятиях со сверстниками. Везло ему всегда – провалится под первый лед на Братском водохранилище – вода ледяная – народу никого – полная безнадега, ан, нет – утонуть ему, так и не удастся – топляк пареньку подвернулся.
Когда ноги во что-то уперлись, разом на лед выскользнул – шутка ли такая подмога, а ему  пацану пятнадцатилетнему большего и не надо – «фырк» и на лёд, только брызги следом. Сначала полз, а как на ноги собрался вставать назад глянул и понял – повезло. Черный конец бревна в майне качается себе, будто рукой машет, мол, беги Санька быстрей домой греться.
Хорошо родителей дома не было и баня натоплена – бабушка батю с деляны  ждет – даже не чихнул на следующий день – повезло! Бабка Тамара как разузнала что со внуком чуть затрещину не отвесила, но и тут миловала раздача – запнулась родимая, да так что Санька еле поддержал.
Везение с Санькой по жизни так и катилось. Постарше стал. Как-то гости захулиганили на встречинах соседа. Героя же нашего Бог силой-ловкостью не обидел – плевать ему, что не ровесники с ним драться собрались – отметелил всех до больницы районной. На «Жигулях» ночью с поселка драчунов вывозили, когда те уж кровью харкать начали. Ребра сломанные оказались  да челюсть. Даже сынок начальника леспромхозовского в ту компанию попался. Дело возбудили уголовное – но, повезло! Повестки разом пришли и целых две штуки – одна к следователю на допрос, а другая в военкомат и главное на число-то одно, мол, выбирай везунчик, куда тебе дорога?
Думать резона не было, и явился Санька на призывной – долг Родине отдавать! Мать позже писала, мол, бумага пришла о прекращении дела уголовного – старательно так переписала, почему прекратили: «изменение обстановки». Вот оно везение, о котором бабушка Тома все детство ему талдычила – чистая биография и без всякой уголовщины.
Армия ровнехонько прошла – ученый он теперь был и после лишний раз судьбу не испытывал, хоть и подмывало Саньку влево-вправо качнуться - подраться, или заступиться за кого. Однако ученый он теперь был и берег фарт свой, решая проблемы без ковбойских штучек.
Не зря берегся. Было ему тридцать уже, когда попал он в аварию с сотоварищами, штурмуя родную трассу на Балаганск. Из Иркутска шли. Успел Санька только водителю крикнуть, мол, знак-то сорок, а тот орёт: «Плевать – сто сорок» и по газам. Чего с него взять молодой. Машина папина, кровь играет.
Врач, когда Санька в себя в районной больнице пришел так и сказал, мол, повезло Вам товарищ Востриков – все машине в той перебились один хлеще другого, а везунчику лишь перелом достался, да кусок коленной чашечки пришлось удалять.
Оказалось, прокладку какую-то доктор туда вживил.
- Пять недель, - говорит, - Проваляешься здесь, а потом домой и еще месяц.
Сначала в лангете держали, а когда убедились что все нормалёк, гипс положили.
Тут Санька еще раз бабушку Тамару вспомнил. Когда врач ему на коленке электроинструментом окошко вырезал так и казалось, что чиркнет сейчас окаянный прямо по наболевшему, но, повезло…
Время быстро в больнице прошло – в палате соседу телевизор принесли, Саньке книжки – быстро прижился – сразу армейские командировки вспомнились, да жизнь тоскливая без самоволок и в таежных палаточных лагерях, а здесь рай – тут и медсестры в белом и медиапространство – повезло.
Как выписали, в город на работу ехать резона не было – больничного еще больше месяца, вот только гипс падла надоел Саньке до смерти. И чешется он и с девчонкой повернуться не дает.нормально
Как в родной Бирит приехал, дядька баню затопил.
- Намоем тебя! – Кричит, - Больницей воняешь будто склад какой аптекарский…
А Санька и рад. Баня – души чистилище. Эх если б не гипс…
Как первую рюмку пили – поделился, мол, надоели оковы, а дядька-то жизнь повидал.
- Сколько у тебя болячке сроку? – спрашивает. Да уверенно так.
Санька и отвечает, мол, пять недель провалялся в больнице.
- Снимать будем! – дядька заявляет, да безапеляционно, мол, сколько раз сами спиливали и ничего – страхуются доктора – три недели перелом зарастает, а тут целых пять уже.
Пилить взялись в парилке. Для наркозу Санька стакан целый хлопнул, да бабушки Тамары светлый образ на темной стенки себе нарисовал, мол, побудь со мной пока. Вдруг что не так?
А дядька дело знает. Гипс потряс, да с ножовкой прилаживается пилить повдоль.
- Ничего что зуб крупный, - бормочет под нос, - Не промажем. Первый раз что ли…
Хрустят оковы под умелой рукой, а Санька даже зажмурился, так надоело ему немощным быть.
«Завтра по гостям пойду, - жмурится, - пять недель еще больничного. Повезло!»
Так за думами всю работу и прозевал.
Дядька гипс с него сдергивает и тут Санька видит, что нога у него больная не совсем такой конфигурации как здоровая. Тут толще, там тоньше. Швы на коленке ему, правда, еще в больнице через дырку сняли, но страшненько смотрится нога-то, а дядька его уже с полка тянет.
- Подьем! - кричит, - Ленивец. Ступай смело.
Ну что делать ступил Санька – не зря ж резали. Ступил, да не устоял. Повело ногу, будто не живая она и завалились они с дядькой в тесноте друг на друга.
  То, что мимо каменки угадали, так повезло, падая не поломались, – тоже, а вот нога-то у Саньки никак работать не хотела.
- Усохла, - разглядывал дядька странную ее конфигурацию, - Только на гипсе и держалась, ты же свободно на нее ступал? Усохла. Первый случай в моей практике – пять недель не шутка.
Тут Санька взвыл:
 - Делать-то что? Гипс-то распиленный. Я-то так хоть вставать на нее мог, а щас?
Но деревенская смекалка границ не знает. Выпили по рюмахе и потащил дядька из хаты весь запас бинтов и тряпок что почище. Домашние не совались, хоть и смотрел на его беготню с подозрением. Еще бы – всего час в бане сидят и уже бинты собирают, однако вопросов не задавали – крутоват дядька на ответы-то – решителен!
Гипс обратно напялился, как домой, но туго забинтовать так и не вышло - слабина осталась, хотя ноге опять комфортно стало – удержалась конструкция.
Пять недель жил-переживал, как врачу покажется он в этих тряпках, что поверх бинтов навязали, но ничего. Тот когда узнал, откуда красота такая долго хохотал над тем экспериментом, а когда гипс сняли, оказалось всё как нельзя лучше.
Нога-то в получившейся слабине накачалась и даже коленка гнулась теперь почти до конца - как по заказу!
Хирург так и сказал, что и разрабатывать почти не надо, да и костыль через неделю Санька как пить дать бросит, а тот щурился в окошко и понимал - права была бабушка Тома – тут уж что кому на роду написано, а ему-то снова – повезло!

Иркутск 2012 апрель 2-го числа