la cour des miracles

Библиотеки. Они всегда манили любителей прекрасного своим неповторимым шармом, который каждый классик стремился воспеть в своих книгах. Хранилище величайших произведений всех времён и народов. Единственное место, где вы со скоростью света можете переместиться из серого города в старый Париж и погулять под ручку с уличным поэтом, или увидеть девственно чистые леса неизвестной страны, которой и на карте не сыскать, или своими глазами увидеть царственно плывущий по волнам прекрасный корабль с алыми парусами. Великий выбор предоставляет нам литература. Хочешь – танцуй с цыганками, хочешь – путешествуй по миру, хочешь – познавай все тонкости чёрной маги, хочешь – суди виновных и освобождай невинных. С каждой новой страницей улетаешь всё дальше, забывая о реальности и погружаясь с головой в незатейливую комбинацию знаков и букв. Как можно не замечать этих прекрасных миров, которые покорно лежат на пыльных полках и с замиранием сердца ждут своего часа? Вечные слова, забытые тексты, неизвестные стихи. Великое множество непризнанных гениев и ещё более великое множество великих дураков.
Обычный такой себе человек. Далеко не красивый. Язык не поворачивается назвать умным. Но всё же человек, как ни как. Чёрные волосы, карие глаза, вполне себе обычная внешность. Яркий пример типичного европеоида. Только вот глуповат малость, а так ничего. Уже вторую неделю ищет работу. С прошлой его выгнали. Нахамил клиенту или что-то в этом роде. Странная история в общем-то получилась. Работать, конечно, больше не хочется, но кушать хочется всегда, поэтому переступая через лень он искал работу. И искал её очень долго. Без высшего образования и с тройками в аттестате никуда не хотели брать. Почти никуда. Величайшим счастьем стал для него звонок, раздавшийся посреди очередного скучного и голодного дня. И ещё большим счастьем для него стала новость о том, что его всё таки куда-то приняли. На скорую руку собравшись и вроде как причесавшись он кинулся на новое место работы. Как выяснилось из телефонного разговора работать он будет по ночам в качестве сторожа, но сейчас ему надо прибыть на место и посмотреть на свой объект. И объект его не очень порадовал. Библиотека. Самое глупое из всего, что создал человек за всё это время. Вместо того, чтобы тратить деревья, над которыми так трясутся все защитники природы, лучше бы сделали что нибудь полезное. Читать он не любил. Умел. Но не любил. Хотя, всё книги которые он прочитал можно было сосчитать по пальцам. Сборник сказок, несколько учебников 5 – 6 классов и «Война и Мир» Толстого. Первые две главы. После чего он навсегда забыл о таком понятии как чтение. Нет, конечно в нашем современном мире без этого не обойтись и нет, нет, да приходилось ему что-то читать но за книги он никогда не брался. Поэтому предложение работать в библиотеке его как минимум поразило, как максимум напугало. И что ему делать со всеми этими книгами? Как выяснилось, работка была не такая уж и сложная. Сидишь себе всю ночь, глаз не смыкаешь, а наутро домой. И через день опять на работку. В общем – песня. Или не совсем.
Первые дни он не понимал, чем ему заняться в этих пугающе серьёзных стенах. Либо то был обычный интерес, либо же жажда прекрасного всё же проснулась в этом богом забытом разуме, но уже в свою третью смену он взялся за одну книжечку. Ему она показалась наиболее тонкой из всех, что стоят на полке. Впрочем, он при это не заглянул внутрь и не посмотрел на тот чудесный шрифт, которым была напечатана эта самая книга, но эту подробность мы пропустим. А книжечка оказалась довольно неплохой. Сборник рассказов писательницы Тэффи. Но на этом его тяга к прекрасному иссякла. Он вновь начал просто ходить на работу, иногда спать и возвращаться домой. Вокруг этого теперь начала строиться вся его жизнь. Постепенно, он стал неотъемлимой частью библиотеки. Слился с ней, стал одним целым. Но всё так же презирал книги и всё, что с ними связано.
Однажды, холодным осенним вечером он вновь пришёл на работу. На улице шёл мелкий дождь, но в здании было поразительно тепло. Это-то его и напугало. Именно напугало. Обычно от библиотеки веяло каким-то странным, почти загробным холодом. Сейчас же она словно ожила. Словно в ней поселился какой-то добрый дух, который включил отопление. Как бы то ни было, но в зале стало до ужаса приятно находиться. Он опустился на стул, который считался его пристанищем в этом громадном здании и погрузился в мир грёз. Но его моментально вернул на землю непонятный звук неизвестного происхождения. Словно кому-то посреди ночи вздумалось побродить по безразмерным залам библиотеки. Охранник на первой космической скорости взлетел по ступенькам на второй этаж, где и застал полуночного гостя. Молодой человек. Худой, высокий, довольно привлекательный. Блондин. Он спокойной шёл себе вперёд, словно и не замечая такое чёрное пятно, как, уже знакомый нам, охранник. Одет парень был очень странно. Словно сошёл со страниц учебника по истории, из параграфа, в котором говорилось о том, как одевались люди в средние века. Уже полюбившийся нам герой решил во чтобы то не стало выполнить свои непосредственные обязанности и выкинуть парнишку куда подальше. Но, когда он схватил того за руку на лице парня отразилось не то удивление, не то какая-то странная радость. Хранитель покоя великой залы, как вскоре окрестил его новый знакомый, было хотел выставить парня за дверь, но быстро пришёл в себя и любезно поинтересовался каким это чудесным образом он тут оказался. В ответ же молодой человек отвёл его в читательский зал в котором царил истинный хаос. На столе спал огромный лев, вокруг него сидели четверо детей одетых в странные доспехи, под самым потолком летал то ли грифон, то ли ещё какая-то прекрасная птичка. По комнате бегали рыцари и дамы. Молодая девушка, сидевшая на коленях и что-то быстро писавшая в маленький блокнотик длинным пером, марширующие дети в пионерских галстуках и танцующие цыганки. Сказать что он был удивлён – это не сказать ничего. Книги валялись на полу и из них, время от времени, выскакивали всё новые и новые персонажи. Молодой человек спокойно наблюдал за его реакцией, покорно ожидая своей очереди. Но наш знакомый был настолько поражён, что не способен был произнести ни слова. Он словно попал в иной мир. И этот мир ему не очень нравился. Пока что.
Конец смены. За окном занимается рассвет. Чеширский Кот собирает остатки чаепития в скатерть со странным узором и топает в направлении своего дома, в котором он будет томиться весь день, как и все остальные. И лишь с наступление ночи сможет почувствовать запах свободы. С полки с классикой до сих пор раздаются недовольные возгласы в духе: «А я ему говорил, не слоняйся по ночам рядом с лестницей!». Ну а охранник и уже знакомый нам молодой парень заканчивали свой разговор, во время которого мужчина узнал довольно много про сего персонажа. Как выяснилось, он являлся никому не известным поэтом, которому в книге отвели не так уж и много строчек. Но всё же смысла жаловаться не было – ведь он жил. Вечно жил в этой книге. Он умер в реальном мире и, спустя несколько веков, ожил в новом образе, в великой книге. Неплохая судьба, ничего не скажешь. Но вот, солнечный луч проник сквозь оконные стёкла, а это значило одно – пора заканчивать беседу, которая могла бы продлиться не одну бесконечность, если бы не время. Поэт спокойно попрощался, пожелав спокойной ночи своему собеседнику и отправился в уже знакомый ему мир, где царствовала его поэзия, его муза, только ему доступный язык мыслей и слов.
И жизнь нашего героя переменилась. Он перестал жить по графику работа-дом-работа. Он жил в ожидании своей смены. В ожидании каждой ночи. И за несколько месяцев он настолько сроднился со всеми этими персонажами, что просто не мог без них жить. Они заменили ему всех друзей. Они стали для него лучшими собеседниками. Во время работы он перезнакомился со многими героями известных и не очень книг. И их было бесчисленное множество. И Пьер Гренгуар, с его неиссякаемым красноречием, и Гарри Поттер, постоянно норовивший слетать и посмотреть на реальный мир, и Наташенька, которая никак не могла жить без своего Алёши, и мисс Джен Эйр, от которой он предпочитал держаться подальше, потому как если она начинала говорить, то её многочасовые тирады могли своим однообразием заставить заскучать даже жизнерадостного поэта, который постоянно ходил за нашим знакомым охранником. И множество иных персонажей, перечисление который, несомненно утомит читателя, а посему мы опустим их имена, сказав лишь то, что ни кому ещё не выпадало счастья пообщаться с такими людьми. И за многое множество часов, проведённых в компании героев книг он начал чувствовать внутри какое-то поразительное чувство. Его не описать никакими словами, его надо чувствовать. Это поразительное ощущение, когда открываешь книгу и встречаешь в тексте имя полюбившегося персонажа, и по телу пробегает мягкий, приятный холодок, сменяющийся волнами тепла. Некое непонятное блаженство, доступное лишь наиболее искушённым читателям.
Но в один прекрасный день, когда за окном упорно не хотело садиться за линию горизонта яркое, тёплое солнышко, а на улице было так тепло и хорошо, от здания библиотеки вновь повеяло загробным холодом. И не было слышно больше привычного шороха на лестнице. И не показывался больше Мартовский Заяц с расспросами о погоде за окном. Он испуганно побежал в читательский зал. И застыл. Идеальный порядок. Пугающе идеальный. И тишина. И пустота. Он схватил с полки «Notre Dame De Paris» и, раскрыв его на первой попавшейся странице, положил на пол и отошёл. Но ничего не происходило. Он проделал ту же манипуляцию с иными книгами, но результат ничем не отличался от первой попытки. Он сел на стул и, потупив глаза в пол, окончательно смирился с положением вещей. Ему стало вдруг так грустно и одиноко, словно из сердца вырвали какой-то безумно нужный кусочек. Ему безумно не хватало этого ощущения. Ощущения теплоты, ощущение благоговейного трепета перед каждым персонажем, перед каждым словом, слетающим с их уст. И его жизнь превратилась в кошмар. Он жил. Нет! Он существовал. От заката до рассвета. От рассвета до заката. Всю свою смену сидел в читательском зале в ожидании своих старых, добрых друзей. Но ничего не происходило. И никто боле не прятал его ключи в неизвестных уголках огромной залы, и никто не читал морали над ухом, словно он был глух, и никто боле не забивал его разум бессмысленными и прекрасными словами, которые лились бесконечной рекой. И жизнь перестала быть жизнью и превратилось в прожигание времени, в ожидании того, что и его кто-то впишет в какую нибудь книжку и когда нибудь он вновь присоединиться к этой шумной, немного безумной, но столь любимой компании.
А затем, он сам не понимал, что он делает, но во время одной из своих смен он взял ту самую «Алису в Стране Чудес» и начал читать. И постепенно, капелька за капелькой, собиралось в нём это чувство. Чувство, которое так долго дремало внутри и теперь вырвалось на волю с новой силой. Он проглатывал книгу за книгой с безумной скоростью, но как только дело дошло до «Собора Парижской Богоматери» он остановился. Он читал спокойной, вдумчиво, наслаждаясь каждой минутой, которую мог провести с любимыми персонажами. И он впервые, за многие годы, был счастлив. Счастлив от того, что ранее закрытый, недоступный для него мир, вновь открыл свои двери на встречу ему. И это было высшая степень радости. Это было счастье.
И он вновь мог путешествовать по миру, схватив за руку своего нового гида, изредка заглядывая в Страну Чудес, иногда наслаждаясь видами ночного Питера, прогуливаясь с Наташенькой по набережной, но чаще всего наблюдая за прекрасными танцами юных цыганок на средневековых улицах Парижа…