Рогатка

Лера сидела одна, мальчишки снова сбежали, через огромной высоты забор - купаться, не взяв её с собой. Сидя на скамейке, она мстительно придумывала чем бы им досадить. Воображение рисовало в её белокурой головке самые заманчивые картины мести... Но от этого обида не проходила, но даже наоборот, становилось ещё больше жалко себя, и хотелось реветь. Наверное этим бы и закончилось, но тут во дворе появился приехавший в девятую квартиру, к бабе Шуре Павлик. Он приезжал и прежде, но с малявками и девчонками ни то, что не играл, он их игнорировал. Высокий, во дворе не было ни одного его одногодка выше, с курчавыми волосами красивого каштанового цвета, и синими-синими глазами с огромными ресницами. Оглядев двор и не заметив мальчишек, он досадливо сморщился, поняв, что они не дождавшись его сбежали купаться. Идти самому в такую даль было не интересно.
Но больше всего вызывала его досаду невозможность похвастаться рогаткой - с крепкого орешника, а не из проволоки, которая гнулась при натягивание резинки, и тем, что вместо резинки у него был жгут! Прежде чем вынести её во двор, он испытал у себя в комнате: Маринкина разрисовка была пробита насквозь! Он уже предвкушал, как будут завидовать ему пацаны, и как он будет выменивать право выстрелить на... список всё удлинялся, вплоть до Витькиного самоката. Не деревянного какого-нибудь, а металлического, выкрашенного в красно-синий цвет, на резиновых широких колёсах... И всё не сложилось. Во дворе кроме песочников-малявок и соседской Леры никого. Павлик вздохнул, желание похвастать не пропало, а поскольку аудитории не было, пришлось довольствоваться малявкой. напустив на себя важного вида, не забыв оглянуться на бабушкино окно, он подошёл к девочке, которая не сводя глаз, как котёнок за бантиком, смотрела на него. Лер, я тебе чего покажу, Лера от неожиданности, что он с ней заговорил, икнула густо покраснев. Павлик скривил рот в ухмылке: чего ты? Испугалась, что ли? Смотри, чего у меня. И с видом заправского фокусника достал из под рубашки рогатку. Она была красивая - с обструганною рукоятью, с жёлтыми жгутами и резинкой из камеры для камешка. Лера закрыла глаза и представила, как она держит рогатку в руках, а мальчишки не взявшие её с собой, крутятся возле неё и ... Но тут её позвал Павлик: хочешь покажу как она стреляет? У неё аж мурашки по коже пошли, ещё бы, большой мальчик мало того, что разговаривал с ней, но и предлагал играть. Лера снова зажмурила глаза, открыла, но Павлик стоял тут же, и явно выказывал нетерпение. Лера усердно закивала головой, и для убедительности зачастила: да, да-да-да.
Они пошли за сараи, где росли посаженные жильцами плодовые деревья и кусты. со временем превратившиеся в общий сад. Павлик поставил кусок картона и отсчитав двадцать шагов, прицелившись выстрелил. Дыра получилась большая, Лера смеялась и хлопнула в ладоши. Павлик стрелял и стрелял: в картон, в бутылки и ржавые консервные банки, большей частью попадая в них. Гордость распирала его. Эх, жаль мальчишек не было! Лера робко спросила: Павлик, а Павлик, можно мне подержать рогатку? Ну пожалуйста, Павлик... Он посмотрел на готовую расплакаться Леру смилостивился: на держи. Не веря своему счастью, Лера держала рогатку так, словно тоненькую хрустальную рюмку доверенную мамой, когда она носила посуду на стол. Павлик заулыбался от её счастливого выражения лица. Малявка, а оценила. С третьего раза у девочки даже получилось попасть в банку, которая подпрыгнув упала с ящика. Радости Леры не было предела.
На вишню откуда не возьмись спорхнули воробьи, громко чирикая и не обращая никакого внимания на детей. Павлика осенило, по воробьям бы стрельнуть... Лера неохотно отдала ему рогатку,  словно чувствуя, что он задумал. Павлик, ну Павлик, ты же не будешь стрелять в воробушку? Мальчик зло метнул взгляд, не хватало, чтобы девчонка своим нытьём распугала всех воробьёв. Нет, я только в ветку стрельну, попугать их. Лера напряжённо притихла. Павлик оттянул жгут так, что рука дрожала и лицо покраснело. Лера закрыла глаза. Воробьиный гвалт моментально стих. Открыв глаза, девочка увидела бледного Павлика, смотревшего на что-то серое в траве. Она присмотрелась, но понять не могла что это. Подошла и присев отвела траву, комочком оказался воробей убитый Павликом. Девочка с негодованием и полными слёз глазами повернулась к Павлику, но увидя его потрясённое лицо и слёзы катившие по щекам промолчала. Наревевшись, похоронили воробья под деревом, накрыв могилку осколком бутылочного стекла. Ни глядя друг на друга, пошли во двор. Баба Шура увидав их хмурые, зарёванные лица, запричитала: это кто ж вас обидел? Павлик молчал, молчала и Лера. Пройдя мимо бабушки и ненавистного Павлика отправилась к малышам, в песочницу.
Больше она с Павликом не разговаривала. Он не один раз пробовал угощать её конфетами, заискивающе глядя в глаза, видимо боялся, что Лера расскажет о произошедшем бабушке, или о том, как он плакал из-за убитого воробья, мальчишкам. Но девочка не замечала его так же, как и он прежде, её.