Месса о мире

МЕССА  О  МИРЕ

Большинство людей любит путешествовать.  Людям необходимо вырваться из рутины будней, оказаться в незнакомой среде, почувствовать себя вольными на время отпуска и самостоятельно управлять течением хоть короткого отрезка своей жизни. Люди хотят увидеть чудеса природы, узнать незнакомые города, подсмотреть чужую жизнь, а потом, вальяжно развалившись в кресле в гостях у приятелей, рассказывать о своих поездках. А чего тут из себя Тура Хейердала  строить, кого вообще интересуют чужие знания и опыт путешествий?               
  Вся наша жизнь, весь её опыт, все изведанные нами красоты и ужасы, все сказанные и написанные слова, наши знания и опыт, память о людях и даже, у кого получилось, личноё участие в истории – всё уйдёт вместе с нами! А мы, назло этому очевидному положению, всё равно продолжаем ездить по земному шару, участвовать, учиться, читать и накапливать информацию.
Эмигранты из совдепии  путешествуют больше других.  Дело всё в том, что в прошлой их жизни характеристика - «выездной» значила: счастливчик, его жизнь удалась, а степень его свободы превышает среднюю планку, установленную властью для рядового обывателя. Мои коллеги-американцы, имея достаточно средств для путешествий, предпочитают поехать в отпуск во Флориду или, в лучшем случае, в мексиканский Канкун. У них в мозгу отсутствует ассоциация путешествий, как меры свободы, у них даже в мыслях не выстроится известная всем русскоязычным людям фраза «увидеть Париж и умереть…». Они уверенны, что могут хоть сегодня купить билет и увидеть Париж на следующее утро без всяких умираний.
Совсем наоборот поступают мои коллеги-эмигранты из постсоветского пространства - они путешествуют напропалую,  для них возможность бесконтрольно ездить по миру до сих пор ассоциируется со свободой. Да, что мои коллеги, с их хорошей зарплатой, даже бруклинские русскоязычные эмигранты-пенсионеры на всём будут экономить, а денег соберут и хоть раз в Париж, Израиль или Рим съездят.
Я - человек, вооружённый вышеприведенными теоретическими размышлениями о связи путешествий со свободой, хотел бы изучать мир лениво, без всякой обязаловки. Я - путешественник-пофигист…
Мне наплевать на  список туристских достопримечательностей, указанных в путеводителе по Парижу – мне важно просто оказаться в этом городе, побродить по его улицам, погрузиться в его атмосферу, потусоваться среди парижан, попить кофе на Елисейских полях, поесть морских продуктов в ресторане на бульваре Капуцинов, зайти в Лувр и подняться на Эйфелеву башню. Мне важно ощутить свою причастность…
У других людей - подход совершенно противоположный. Они воспринимают туризм, как тяжёлую работу.  Туристы-трудяги путешествуют, сверяясь с путеводителем и, в буквальном смысле слова, должны досконально изучить каждый описанный  там камень, чтобы поставить завершающую «галочку».
Однажды мне случилось путешествовать с милой спутницей, увы, принадлежащей к последнему типу туристов. Но что было делать, от судьбы ведь не уйдёшь…
 Конечно, наша  поездка проходила в непрерывной борьбе противоположностей – двух полярных методов туризма. Как правило, результатом борьбы являлся некий усреднённый вариант, смещённый в сторону  стиля моей спутницы.
В первом городе нашего маршрута «Прага – Инсбрук – Вена» мне пришлось уступать  ради будущей свободы в следующем пункте нашего пути - Инсбруке. Любой фанатик горнолыжного спорта, каковым я являюсь, ради катания на олимпийских трассах в конце декабря в альпийских горах, готов поступиться принципами. Мы добросовестно отработали большинство достопримечательностей Праги, с десяток раз проутюжили Карлов мост и закончили старым  рестораном, где якобы, в своё время, ошивался легендарный Швейк или, скорее всего, его «биограф» - Ярослав Гашек.  Прага ослепительна и прекрасна! 
В Инсбруке я был заслуженно награждён за моё послушание четырьмя днями отличного катания на славной олимпийской горке Аксамер Лизум. Сам город запомнился высоким уровнем отеля, рестораном «Саше», известным пространным списком знаменитостей мирового класса, посетивших это заведение и презентовавших ресторану свою фотографию с автографом, и блошиным рынком со старинным фарфором в качестве основного товара.
По пути из Инсбрука в Вену нас ждал великолепный сюрприз – трёхчасовая остановка автобуса в термальных банях городка Баден. Мне очень хочется посвятить целую страницу описанию этих бань, но в этом случае и мой рассказ превратится в подобие туристского справочника, а я уже успел пропагандировать нелюбовь к путеводителям.  Тогда коротко – это место включает полный перечень банно-оздоровительных процедур, известных по всему миру на сегодняшний день. При этом использованы только идеи мировых банных культур, а исполнение местное – австро-германское, на самом высоком дизайнерском и техническом уровне. Идеальная чистота, огромные площади, большое разнообразие банных технологий, современное исполнение и размах!  Однако, будьте готовы к неожиданностям: когда я вошёл в травяно-ароматическую парилку в плавках, служительница силой выволокла меня из помещения и пообещала вызвать полицию. На мой вопрос: -   За что? – она жестами объяснила, что другие посетители не хотят вдыхать влажные испарения с моих плавок. В помещениях парилок следует находиться полностью голым…
Я  попытался объяснить дородной тёте в белоснежном халате, что в моей стране полицию вызывают в противном случае - если кто-нибудь снимет плавки в общественных местах, но меня никто и слушать не стал – снимай трусы или вали из помещения. Короче говоря, комплексующим и стеснительным людям в этих банях делать нечего.
Когда мы прибыли в Вену, моя туристическая командирша уверенно, по привычке, взяла власть в свои руки. Начали мы бодро и с большим энтузиазмом. Мы продвигались точно по справочнику  «The best of Viena». В списке прилагательных, характеризующих имперский город Вена, на первое место следует поставить шикарный до помпезности и добавлять: ослепительный, прекрасный, музыкальнейший, чистейший и т.д. и т.п. От картин Густава Климта в Сецешионе  уйти невозможно -  не хочется верить, что ты больше никогда или ещё долго не увидишь эту необыкновенную живопись. Ну, а простые, обывательские достопримечательности города – венский шницель и яблочный струдель, заказанные в дорогом ресторане, тоже оставили неизгладимые воспоминания на всю оставшуюся жизнь.
План отработки туристских объектов внезапно застопорился на пункте «ноес ратхаус», что означает «новая ратуша». Грандиозное, пышное здание муниципалитета Вены построено в 1873 году и является резиденцией мэра города, муниципального собрания и окружного совета.               
Это здание теоретически открыто для групповых экскурсий с гидом, но количество  экскурсий лимитировано и меняется в зависимости от времени года. Мы попали в Вену на Рождество, когда, согласно объявлению у входа,  все экскурсии отменены на неуказанный срок, до следующего уведомления.
Реакция моей туристической труженицы была абсолютно неадекватной ситуации – у неё пропали настроение, аппетит и желание продвигаться дальше к победам туристического труда. Выполнение плана оказалось под угрозой! Мне осталось только провести собрание туристской ячейки и покритиковать начальство снизу. Удалось уговорить растерянную ударницу туризма не сдаваться трудностям, перейти к следующим объектам, но каждый день проверять: а не возобновили ли экскурсии в ратушу? Мы перешли к другим объектам, но в конце каждого дня, перед возвращением в отель, находили в себе силы пройти через Ратхоус парк до входных ворот. Каждый раз мы опять читали злосчастное объявление,  вызывавшее  новый спад настроения и туристского азарта у моей спутницы. О том, чтобы напрочь прекратить наши походы-проверки ратуши я боялся даже и заикнуться…
Наша удивительная история произошла на четвёртый день и, соответственно, в наш четвёртый вечерний поход к ратуше. Как обычно, без всяких надежд, в очередной раз мы пошли по аллее парка, ведущей во двор муниципалитета и, внезапно, оказались в громадной толпе, осаждающей старинные ворота. Вдоль чугунного, кованного и ажурного забора столпотворение людей – сотни, а может тысячи представителей всех рас и народов. Оживлённые разговоры на десятках языков. Моя спутница радостно оживилась:
-   Я же говорила, что они откроют ратушу для экскурсий…
                Я  верила, а ты отказывался сегодня идти!
Я засомневался:
-   Ты знаешь, что-то не очень похоже на экскурсии – позднее время и народу чересчур много…
Она грубо отрезала:
-   Да вечно ты ищешь причину, чтобы сорвать экскурсию…
Ленивым мужикам - нечего путешествовать! Сиди дома – смотри Discovery channel!
 
Мы случайно оказались в гуще толпы. Публика явно состоит из объединений людей, связанных какой-то общностью интересов, возможно принадлежностью к опредёлённому гиду или туристской группе. Люди разного возраста, обоих полов, жизнерадостные, активные. Никого не смущают наглухо закрытые ворота – все уверенно ждут какого-то запланированного события.
Внезапно, тяжёлые ворота ратуши автоматически открылись и человеческий поток почти бесконтрольно, под мониторингом всего двух полицейских, устремился к ярко освещённому, с настежь открытыми широкими дверями,  главному входу ратуши. Целеустремлённая толпа подхватила нас обоих и направила на широкую круговую лестницу, увешанную, с обеих сторон,  картинами и портретами старых мастеров. На втором этаже открылось большое фойе  со старинными, овальными зеркалами в позолочённых рамах. Все люди сдали пальто в гардероб. Нет, это мероприятие совсем не похоже на экскурсию. Оказалось, что большая часть мужчин и женщин в вечерних нарядах, случаются даже чёрные смокинги и длинные платья у женщин. Мы оба выпадаем из гармонии нарядов – на нас джинсы и свитер. Мы насмерть перепуганы – теперь и моя героиня-труженица туристских полей тоже осознала, что мы попали…
Вот только бы понять, куда или во что? Об отступлении не может быть и речи: снизу по лестнице продолжают поступать новые и новые люди, все в активном движении вверх. Невозможно даже представить наше продвижение против течения  масс. Вместе с толпой, мы устремляемся ещё вверх, по следующему пролёту  лестницы.  Наконец, попадаем в огромный, с полстадиона зал, предназначенный для больших приёмов и банкетов. Громадные хрустальные люстры, стены и потолок в гипсовой лепке и старинных гобеленах. Деловито работает целая бригада операторов телевидения. В зале повсюду разбросаны столики с угощением - «шведский стол»: икра, бутерброды, пирожки, салаты, фрукты и сладости.  Девчушки, в коротеньких юбочках и передничках,  разносят на подносах  бокалы с шампанским трёх видов. Сходу, на шару, подхватываю два фужера с «semi-sweet» - была, не была, если станут выгонять, то хоть будет за что…
Вдруг, громкое объявление на непонятном немецком языке, за которым, какое счастье, следует синхронный перевод на английский, французский и испанский. Оказывается, сейчас перед собравшимися в зале выступит мэр города Вена! Ну, мы и попали, нас точно сейчас попрут…
Из получасовой речи мэра, а точнее из её перевода на английский, наконец, удалось понять, что настоящее сборище – это завершающее мероприятие всемирного венского фестиваля певческих хоровых коллективов. Ну, мы и попали, теперь нас уж точно попрут… 
А может и не попрут вовсе – мы полностью потерялись среди хористов-интернационалистов мирового класса. Можно ужинать и ещё пару бокалов шампанского подхватить. Вот только проблема: все участники тусуются по своим группам – творческим коллективам, а что делать нам? Здесь правда присутствует большой хор из нью-йоркского Гарлема, но мы явно не вписываемся в их весёлый, англоязычный кружок по этническим признакам. Хотя всё-таки имеет смысл крутиться рядом – их разговоры понятны. Будем следовать им во всём. Да, не тут то было – четыре коллектива победителей фестиваля приглашают на сцену: принять участие в финальном концерте.  Наши гарлемские земляки, как выяснилось,  заняли третье место и их вызывают для получения наград фестиваля и исполнения короткой программы. А теперь нам к кому приткнуться? Придётся изображать скромный, но самостоятельный певческий кружок, а внимание и вручение наград нам ведь не грозят. Да и кого тут мы интересуем?
Рождество! Симфонический оркестр, много музыки и песен! Идёт величественное и красивое гуляние!   
После финальной программы хоров-победителей девчушки из обслуги раздают каждому участнику типографский проспект с портретом Бетховена на лицевой стороне. Внутри проспекта - линии нот финала  Девятой симфонии Бетховена с надписанными сверху словами на английском языке. Слова – это  «Ода радости» Шиллера. Они очень торжественные, важные для всех и, способные найти путь к сердцу любого нормального человека:

-   Все люди братья!
               Дорога к миру заключается во всеобщем братстве народов…  

Все участники вместе, под сопровождение органа, на английском языке,  с различными акцентами в произношении, но безукоризненно, с музыкальной точки зрения, исполнили хоровой финал симфонии. Мы оба пели тоже – это нельзя не петь, это давно, оказывается, сидит внутри нас и теперь, свободно, выливается из наших сердец…
Будем надеяться, что два неумелых голоса не испортили общую гармонию грандиозного хора. Мы покинули здание венской ратуши новыми людьми, озабоченными главными общечеловеческими проблемами…
Нас проняло. Мы больше не были случайными безбилетниками на этом празднике. Мы ощутили свою причастность к движению за мир. Такие же одухотворённые лица были у всех остальных людей в зале. Впервые в жизни, мне было стыдно, что я не умею петь. Музыка Бетховена, безусловно, имеет благотворное, психологическое воздействие на людей.
Я хочу предложить всем народам хоровое пение и регулярное исполнение месс Бетховена, как средство профилактики и лечения больного мозга своих бесноватых лидеров и воинствующих ястребов в собственных правительствах. Можно воздействовать этой музыкой  на всякого рода боевиков, террористов и сепаратистов, спекулирующих мнимой борьбой за счастье народа, а на самом деле просто следующих бредовым идеям, порождённых своим или чьим-нибудь больным мозгом. 
Только, как же мне -  рядовому, миролюбивому человеку донести до людей новый метод лечения отморозков?    
Буду надеяться, что некоторое количество людей прочтёт мой рассказ.
Каждый читатель передаст мой метод спасения человечества от войны своим  знакомым и друзьям, а те в свою очередь перескажут его дальше.
Только всеобщая, регулярная хоровая месса о мире - цепная реакция миролюбия может спасти нашу Землю от катастрофы.
Нью-Йорк, Сентябрь, 2006