70. как нас оценили

70.   КАК НАС ОЦЕНИЛИ


   Давным-давно, в прошлом веке, минские туристы-горники проводили на Западном Кавказе массовое мероприятие – сборы.
   Когда шёл процесс комплектования групп, которым предстояло разными маршрутами уйти в горы из окрестностей Архыза – поступило приглашение и нам поучаствовать.
Нам – это Люде Вайнилович и мне. Пригласили, собственно говоря, родные Людины братья-близнецы Игорь и Олег, согласовав это дело с руководством сборов.
   Я не помню уже всех деталей той предотъездной суматохи, которая породила несуразную ситуацию. Минчане имели групповые билеты на всех своих участников сборов, а для нас двоих были приобретены билеты за наличные деньги.
При подсчете голов, перед посадкой в самолет, руководители сборов получили информацию, что из-за проблем с отпусками двое минчан лететь не могут, и в последний момент наши билеты сдали.
   А те двое минчан, как оказалось, свои проблемы благополучно решили и вместе со всеми прошли на посадку. Сидим мы все в этом самолёте, а он все никак не взлетает. Пять минут прошло, десять… Сидим… А стюардессы бегают, пассажиров пересчитывают, с руководством что-то выясняют. А нам-то невдомёк… Мы и не знали, что наши билеты сданы.

   И вот, как гром с ясного неба – ультиматум: два человека должны срочно покинуть борт. Или добровольно, или с помощью милиции.
Вот ситуация! Все минчане на законных правах, занесены в списки групповых билетов, а мы уже на птичьих – это ведь наши билеты сдали.
Минчане за нас переживают, соболезнуют, конечно же, им жаль, что такая неувязка получилась. Быстренько деньги нам вернули и документы. Мы только успели братьям сказать, чтобы они наши рюкзаки где-нибудь в Архызе оставили. Как-нибудь туда мы доберемся и, если не догоним нашу группу, то примкнём к какой-нибудь другой или пойдём самостоятельно. Назад дороги нет!
И заревел самолет. И побежал по взлётной… И оторвался от земли. И взял курс на Минеральные Воды.
   А мы пошли к кассам, рассказывать про эту нелепую историю и умолять, чтобы продали нам билеты на завтрашний рейс. Нас внимательно выслушали, посочувствовали и сказали, что на ближайшую неделю все билеты проданы.
Ох! Как же мы приуныли…! Пошли в зал ожидания, чтобы пересидеть ночь в креслах, а утром – на поезд и домой.
Только задремали маленько – будит нас сердобольная кассирша:
– А не хотите ли улететь в Ставрополь? На этом рейсе два свободных места появились.
– Хотим! Конечно, хотим!

   И улетели мы в Ставрополь. Рассказывать подробно о тех мытарствах, что выпали на нашу долю, пока мы с пересадками из Ставрополя добирались до Архыза, не имеет смысла. Кого этим можно удивить? Наверное, проще всего скромно сказать: – У вас такого ещё не было! Ведь вряд ли кто-нибудь из вас, когда-нибудь, так же весело, как я, будет ехать в битком набитом автобусе, среди темпераментных южан, стоя на одной ноге.
Если бы только это! А то ведь приходилось то и дело тыкаться лицом в лохматый бок весёлой овечки, которую держал на плечах один весёлый южный товарищ, которому, как и мне, вторую ногу тоже некуда было поставить.
Овечка: –Бе-е!.. Бе-е-е…
Товарищ навеселе… А мне веселее всех, я ведь боюсь щекотки. До невозможности…
Но смеяться из-за давки было нельзя. При смехе почему-то всегда выдох получается. Зато, когда автобус подбрасывало на ухабе – можно было успеть вдохнуть…

   В Архызе мы вылезли из автобуса и первым делом начали осматривать автобусную остановку и все окрестные столбы, искать записку о судьбе наших рюкзаков. Ничего не найдя, решили расспросить туристов, которые оживлённо общались с местным козлом – не видали ли они большую группу "горников" из Минска. Они посмотрели на нас и спрашивают: – А вы, случайно, не из Барановичей будете?
– Да! Да! Из Барановичей! – обрадовано закивали мы. Ну, думаем, сейчас они нам всю информацию выдадут: и про рюкзаки, и про то, в какую сторону минчане ушли…
А они смотрят на нас, как на выходцев с того света, а потом давай руками всплёскивать и друг другу на нас пальцами показывать, приговаривая: – Они! Ей-богу они! А потом говорят: – Как вы здесь оказались? Ведь вас же на наших глазах вчера вечером в Минске из самолёта высадили!
   Изумление минчан можно было понять. Оказалось, что это лишь первая группа, приехавшая из МинВод первым автобусом. Причём, приехали они всего 15 минут назад и из-за радостной встречи со своим старым знакомцем – козлом Борисом, который и курит, и водку пьёт, никто из них не обратил внимания на то, что из какого-то подошедшего замызганного автобуса вылезли и разошлись какие-то местные жители.
Они ведь подумали, что мы раньше их сюда добрались. Вот только как это могло произойти – они понимать отказывались.
   Отвязались они от козла и пошли искать место стоянки за пределами Архыза. И я пошёл с ними, чтобы узнать, где будет место ночлега, чтобы потом в потёмках не заблудиться.
Возвращаюсь обратно – ещё одна группа минчан прибыла. И сообщают они мне, что Люда укатила в МинВоды, узнав, что группа, к которой мы были "приписаны", собирается уезжать последней, а наши рюкзаки хотят сдать в камеру хранения в аэропорту.
Показал я минчанам путь к стоянке и начал коротать время на автобусной остановке. Устроился поудобнее, козла под голову постелил и дремать начал.

   Автобус пришёл поздно вечером. Вылезла из него и наша группа, глаза протирают, на меня, как на привидение, смотрят.
– Юра! Не может быть! Как ты здесь оказался! А Люда где? А мы ваши рюкзаки в камеру хранения сдали! Вот квитанции…
– Вот это да! И оба паспорта у меня, и обе квитанции! Люда же рюкзаки не получит!

Водитель автобуса, на котором они приехали, зажег фары и запустил мотор. Я метнулся к нему: – Подожди кацо! Я тоже вниз!
Руководитель нашей группы Володя Ременчик успел на ходу мне карту-полукилометровку сунуть и показать место, где они будут нас дожидаться.

   На автовокзале в МинВодах Люды не было. Не было её и в аэропорту, ни у камеры хранения, ни в зале ожидания. Я вернулся к камере хранения и подал приёмщикам квитанции. Наступила пауза. Рюкзаки мне не выносят, но что-то бурно обсуждают за стеллажами. Слышны только обрывки фраз: "убедила… аферистка… доказала…".
Примет "аферистки" они мне сообщили даже больше, чем было нужно для опознания. Я успокоился сам и их успокоил, и даже немного о наших злоключениях рассказал.
   Ну что ж, теперь опять в Архыз… Дорога неблизкая – часов пять натужной езды вверх, к дышащим прохладой горам. Хорошо, что хоть автобус попался какой-то экскурсионный, более комфортабельный – даже выспаться удалось.

   Люду я застал в обществе козла Бори.
   Она загорала в канаве возле остановки, а он возлежал на камнях и, подперев морду копытом, созерцал…
   Перекусили мы всухомятку и потопали догонять минскую орду. Прошли десяток километров, и застала нас непогода. Небо почернело, пошёл дождь, а потом начался проливной ливень.
Нам повезло в том, что мы ещё не успели выйти из субальпийской зоны и находились в лесу. На штабеле каких-то дров мы уселись спиной к спине и накрылись полиэтиленом. Из-под тента было видно, как вокруг нашей поленицы стремительно проносится пласт воды, огибает стволы огромных сосен и сваливается вниз, в каньон, в котором уже вовсю начала бесноваться река.
   Когда затяжной дождь окончился, я, словно по наитию, набрал смолистой щепы и сунул под клапан рюкзака.

   Туристский табор у места слияния реки Белой с Зеленчуком был в плачевном состоянии. Минчане для разминки решили сделать вылазку к ближайшим вершинам. Ушли налегке, без рюкзаков, и небесное «безобразие» жестоко накрыло их во время возвращения. Выстегало, вымочило и ввело в состояние анабиоза. Все забились в палатки, побросав, где попало, мокрую одежду, и отогревались. Снаружи находились считанные люди, очевидно, дежурные, которые безуспешно пытались развести костры для своих групп. О том, чтобы сохранить дрова сухими, никто не позаботился. Слишком коварным оказался налёт непогоды.
Мы разыскали свою группу. Я всунул голову в палатку, где были Игорь и Олег, и сказал: – Привет! Как дела?
– Гниём! – жизнерадостно откликнулись они и поплотнее завернулись в свои спальники.
Но наш приход всё-таки сработал, как катализатор, для всеобщего оживления. Народ зашевелился и начал, поёживаясь, вылезать из палаток. К нам потянулись делегации из других групп, чтобы рассмотреть нас получше и поздравить с воссоединением.
   Несмотря на то, что теперь у каждого костра стали хлопотать дополнительные люди, у всех ничего, кроме дополнительного дыма, не получалось.
Не помогало ни дутьё, ни загораживание от ветра, ни размахивание огненных зародышей фанерками. Дрова упорно отказывались гореть. Надоело мне наблюдать за бесплодными попытками наших дежурных, и я сказал: – Пропустите меня, дайте я попробую.
Сунул под сыроватый хворост смолистые щепочки, поджёг, и тут же заплясало весёлое пламя, подсушило дрова. Люда на них символически дунула, и костер по-настоящему разгорелся.
Снова потянулись к нам представители других групп. На сей раз за горящими головешками.   
   Авторитет наш вырастал прямо на глазах, а на собрании руководителей групп вообще разросся до неприличия. Руководитель этих сборов Ременчук, намётанным взглядом определивший, что одну из групп желательно бы усилить присутствием более опытных туристов, предложил переместить нас туда из группы, которой руководил Володя Ременчик. (Подобрались же фамилии!)
   Поскольку Ременчик сдавать нас не желал, то Ременчук послал за мной, чтобы попытаться уговорить лично. Но я отказался, сославшись на то, что в группе Ременчика идут Людины родные братья.
– Жаль! – сказал Ременчук. – Но вы всё-таки подумайте…
А руководителей групп собрали, чтобы обсудить вопрос туристских учений – наведения переправы через реку в «боевых» условиях.
– Здесь, что ли? – поёжились они, взглянув на клокочущую воду.
– Нет! Что вы! – успокоил их Ременчук. – Поднимемся выше по течению, до более мелкого места. Здесь ведь никто не сможет веревку на тот берег доставить.
– Я бы смог, – говорю.
– Абсурд! Тут же глубоко! Тут любого снесёт! – зашумели минские «зубры».
– А зачем переходить вброд? – говорю. – Есть другой способ.
– Интересно, интересно… И как бы ты это сделал?
– А вот так!: Привязал бы верёвку к середине надёжной палки узлом-констрикатором и забросил бы на тот берег, чтобы потом палка застряла при вытягивании. А забросить можно или между вон теми двумя деревьями, или между крайним деревом и камнем, а можно и за два валуна попытаться.
– А ведь он-то прав! – подхватили идею минчане. – Человека на верёвке «маятником» к тому берегу прибьёт. Только его нужно запускать с дополнительной страховкой…
– Кончайте дебаты! – сказал Ременчук. – Всё равно переправу натянем в другом месте. Рисковать не будем. Здесь деревья слабоваты – не выдержат натяжки полиспастом. А ты молодец! – похвалил он меня. – У вас в Барановичах все горники такие?
– Все, – сказал я. – Все двое…

   А ведь я неспроста так упорно нажимаю на то, как доблестно мы в глазах минчан тогда выглядели. Это для того, чтобы подбить общий знаменатель. Приятно ведь, когда тебя ценят…

   Пришёл вечером к Володе Ременчику руководитель той группы, которая нас к себе заполучить хотела.
   Он за нас Ременчику знаете, что предложил? Пять банок тушёнки + пять банок сгущёнки + пять плиток шоколада!!! Но Ременчик – молодец! Он нас не продал, нет! Одно вот только меня смущает. Почему он всё про шоколад переспрашивал? Какие плитки? Большие или маленькие?..


***