Между часом Кабана и часом Дракона

      Токи Риосаи, бесстрашный самурай, герой битвы на острове Кюсю с войсками правителя Азии хана Хубулая в 5-й год  Коан,  которому сам дианагони сообщил, что он скоро станет тоудзио - начальником дворцовой гвардии, распустил по местам отряды береговой охраны и вернулся к себе в шатёр.

   Он снял боевые доспехи, бережно положил на подставку свой прославленный меч, выкованный искусным мастером из куска железа, сто лет пролежавшего закопанным в тайном, богатом нужными минералами месте, что придало металлу необычную прочность, скинул куртку и просторные штаны, и, облачившись в простую старую рясу бродячего монаха, неслышно выскользнул из свой палатки.
   Один из воинов. сидевших у костра, заметил скрывшуюся в высокой траве странную тень и мгновенно натянул тугой лук. Длинная боевая стрела попала в правый бок, но Токи не издал ни звука. Подождав, пока часовой успокоится, он отполз подальше  и попытался вытащить стрелу, но от страшной боли, пронзившей его, понял, что так просто наконечник "ласточкин хвост" не извлечь, и просто переломил древко у самой кожи.
   Наспех перевязав рану оторванной полоской ткани, Токи Риосаи столкнул в воду спрятанную в кустах маленькую лодку и перебрался на противоположный берег реки.
   Был уже час Кабана, и на тёмном безоблачном небе ярко светил  Серебряный Ковш.

   Войдя в городские ворота, переодетый самурай,  сдерживая боль, уверенно пошёл к знакомому дому. Когда ему встречалась городская стража с факелами, он смиренно начинал бормотать сутру Лотоса самого Шакиямуни и стражники почтительно склоняли головы.
   Проскользнув за ограду дома любимой, юной и прекрасной как полная луна Суико Микава, самурай оторвал лоскут от какого-то  вывешенного на просушку белья и сменил пропитавшуюся кровью повязку. Он был уверен, что старый привратник-гои  как обычно напился дешёвого сакэ и спит, но был осторожен. Выждав немного, самурай оставил у стены посох и неслышно проник в дом.

   Суико, его единственная любовь, его небесный цветок, смиряя колотившееся сердце, прильнула к любимому, не осмеливаясь взглянуть на прославленного воина. Всё больше и больше загораясь страстью под его нежными и сильными ласками, она стыдливо  прикрывала полные огня глаза, щёки её пылали, колени подгибались от любви и желания, которыми переполняли её близость  первого, единственного и самого лучшего под звёздами мужчины...
   Увлечённый любовным пылом Токи Риосаи забыл о ране, забыл о боли, но, когда возлюбленная не смогла больше сдерживать всепобеждающую страсть и охватила его ногами, страшная боль огнём прожгла его тело, при каждом движении горячей любовной игры наконечник стрелы терзал что-то внутри него...
   Незаметно, как одно мгновение, пролетело время. Наступил предрассветный час, час Тигра. Счастливая, удовлетворённая, усталая возлюбленная заснула. Любовник  благодарно взглянул на свою милую Суико, прикрыл её разметавшееся во сне тело, и так же бесшумно выскользнул из дома.

     Токи Риосаи старался не замечать сжигавшей его боли, он просто шёл, не видя ничего вокруг, он просто знал, что в час Дракона он должен быть в лагере. Механически, не видя дороги, не реагируя ни на что вокруг, на одной силе воли, вышел из города, переправился через реку, и, незамеченный задремавшими часовыми,  прокрался в свой шатёр.
     К восходу солнца вернулись сторожевые отряды. Их командир, бесстрашный Токи Риосаи встречал их в полном вооружении. Из-под рогатого шлема на воинов смотрели бесстрастные глаза, бледное лицо его было невозмутимо. Выслушав доклад начальника каждого отряда, командир чуть склонил голову и вернулся в шатёр.

     Когда один из воинов занёс чуть позже вариго, ящичек с завтраком, Токи Риосаи был уже мёртв.