***

 ОПЕРСКИЕ БАЙКИ.
События, изложенные здесь, полностью вымышлены,
совпадения с реальными являются чистой случайностью.

Байка первая.
Наган.


Глава 1. Август. Ночь.

- Серега! Подъем! Хватит дрыхнуть!
- Иду, иду!
- Да быстрей давай!
- Сейчас! Потерпишь, не новобрачная!
По пустынному коридору районного управления внутренних дел настойчиво перекликались два заспанных голоса. Старший оперуполномоченный уголовного розыска Кравцов, здоровенный парень, разменявший четверть века, соскочил со стола, на котором ему удалось поспать часа три, убрал папки, служившие ему подушкой, в сейф и потянулся, разминая затекшую спину.
« Черт бы побрал эту работу,  даже поспать вволю не получается!» - с досадой подумал он.
- Чего ты орешь, как потерпевший! – В кабинет зашел, потирая глаза, его напарник, такой же заспанный Серега Пестов. На вид ему было лет около 23, ростом под потолок.  До законных двух метров ему не хватало всего четырех сантиметров. Светлые волосы топорщились на квадратной голове, на правой щеке отпечатался след от подушки. Потянувшись всем телом, он, не торопясь, закурил.
  - Борисыч, у тебя что, шило в одном месте? Сам не спишь и другим не даешь!
  - Ты забыл, что ли? Нам же Вася поставил задачу на этой неделе группу Перькова взять!
Недобрым словом помянув про себя Васю, как среди оперативников отдела звали начальника уголовного розыска, оба, заторможенно передвигаясь по кабинету, достали банку растворимого кофе и поставили чайник.
- Серега, тебе кофе сколько? Одну ложку, две? - спросил, двигая  по столу грязные кружки, Кравцов.
- Сыпь две, не жадничай! – ответил, натягивая оперативную кобуру с пистолетом, Пестов.
- Ну, ты даешь! Мне- то не жалко, только «мотор» не боишься посадить? Мы ведь с тобой за эти двое суток уже одну двухсотграммовую банку приговорили! – Кравцов достал пакет с остатками сахара и поставил его к кружкам, в которых уже медленно растворялись крупинки, наполняя кабинет ароматом кофе.
- Не, не боюсь, а проснуться все-таки должен! – Пестов ладонями обхватил свою любимую кружку «Весы» и покосился на Кравцова. « Здоровый, черт! – подумал он. - Проспал всего–то ничего, а на вид свежий, как огурчик! Опять перед сном в подвале полчаса качался, когда успевает высыпаться?»
Обоих оперов на ВИЗе  судимые, наркоманы и прочая публика, ведущая не совсем законный образ жизни, наградили кличкой «боксеры», хотя ни Кравцов, ни Пестов этим видом спорта никогда не занимались. Кравцов, пришедший в уголовку года три назад, не производил впечатления «киношного» мента. Коренастый, что скрадывало его 180 сантиметров, ходил, как и все, в джинсах, спортивной куртке, под которой свободно прятались кобура и наручники. Очки, не шедшие его скуластому лицу, принципиально не снимал. Свои черные волосы не стриг по два-три месяца, за что не раз получал «втык» от руководства. Несмотря на неторопливые движения и впечатление увальня, вся ВИЗовская шпана знала, как быстр и беспощаден он был в уличных драках и задержаниях.
 Отзанимавшись в юности дзю-до, в армии служил в разведвзводе, где получил неплохую подготовку по рукопашному бою. Дрался он редко и неохотно, предпочитая аналитическую работу физическому воздействию. Выглядел Кравцов старше своих лет, поэтому по имени его звали редко, часто называя просто по отчеству - Борисыч. Пестов, гибкий, как хлыст, отличался развинченностью движений, в армии не служил, но капитально отзанимался  каратэ, что также служило  подмогой при стычках с жульем. Под его простецкой физиономией скрывался хороший психолог и умный опер, за что его и терпело все руководство, несмотря на то, что Пестов часто был не сдержан на язык перед руководством, ни под кого не подлаживался и не унижался.  В работе он был по-хорошему напорист, за что, учитывая солидные габариты, коллеги и прозвали его «Камазом». Вместе они, абсолютно не схожие, входили в состав  группы по борьбе с квартирными кражами на территории района. Однако, ввиду хорошей оперативной осведомленности, зачастую им поручались и более сложные дела, требующие оперативной смекалки и опыта.
Допив кофе и закрыв кабинет, оба, не торопясь, спустились с четвертого этажа на первый. Часы над стеклом дежурной части показывали три часа ночи.
- Опять вы! – Дежурный, майор Калинин, оторвался от материалов, стопкой лежавших на пульте. – Что вам обоим не спится - то толком, а?
- Вить, да ты не кипятись! Как там наш подопечный?
- Спит он, как закрыли в камеру, так и спит!
Полюбовавшись  чрез «глазок» на спящего Антонова Санька по кличке «Пионер», взятого при сбыте вещей шесть часов назад, Пестов с Кравцовым вышли на крыльцо. Во дворе управления, пустынном в этот час, патрульные выгружали из УАЗика пьяную «в дым» компанию. Вытащив мужика лет сорока, они занялись его напарником, который, раскорячившись в «обезьяннике», выходить на свежий воздух категорически не желал.
- Позовите мне прокурора, это произвол!- орал он, зацепившись руками за дверцу. - Вы мне завтра свои «ксивы» на блюдечке принесете, менты поганые!!!
Оба задержанных смотрелись крайне нелепо во фраках с ослепительно белыми, но сбившимися на сторону манишками.
- Мы люди искусства!- орал, вползая на четвереньках на крыльцо отдела первый.- Мы вне политики, времени и пространства!!! Кто сказал, что мы не можем ходить, Юрец, за мной!
- Я требую продолжения банкета!!- орал, не слушая товарища, Юрец. - Ира, Леля, заберите нас отсюда, ваших пупсиков!!
Крики и вопли «людей искусства», влекомых сержантами навстречу неумолимой судьбе с перспективой последующего составления административного протокола за мелкое хулиганство, затихли в фойе.
- Завидую!- задумчиво сказал Кравцов.- Смотри, Серега, у них есть на что  выпить!
- Ага,- мрачно согласился закуривший Пестов, - и на что закусить тоже. У тебя сколько наличности?
- Двести,- пошарив в карманах, мрачно подвел итог Кравцов.
- А у меня триста. Пока живем, блин! До зарплаты всего неделя!
- Ладно, хорош трепаться! Двигаем в темпе, а то и так задержались. Барыга сказал, что шмотки и героин Перьков с Лысым потащат сегодня около шести утра из притона Жуковых на Гаринском.  А нам еще с тобой местечко для засады надо подобрать.

Глава 2. Август. Продолжение первой главы.
Пройдя через захламленный парк, где и среди ночи на полянках, скамейках и в кустах располагалась публика, состоящая из любителей проведения досуга на природе, Кравцов с Пестовым уткнулись в покосившийся штакетник, ограждавший с тыльной стороны двухэтажный шлакоблочный дом сталинской постройки. Нужная им квартира располагалась на втором этаже, и все ее окна выходили в чахлый палисадник, в котором и находились  сейчас опера. Это и был притон, про него Кравцову по секрету рассказали на днях.
- Серега, ты покарауль здесь, а я зайду с той стороны и посмотрю, что делается у подъезда, - Кравцов, махнув через жалобно заскрипевший заборчик, исчез в тени, отбрасываемой домом.
Пестов, осмотревшись, решил, что сможет заглянуть в окно, если вскарабкается по газовой трубе, проходившей как раз на уровне второго этажа. Чертыхаясь про себя, он допрыгнул до нее, подтянулся и, зацепившись рукой за подоконник, распластался вдоль стены. Осторожно переступая, он  собирался заглянуть в окно, как вдруг форточка с треском растворилась, и из нее в темноту вылетел   завязанный узлом полиэтиленовый пакет.  Ударившись о ветки раскидистого клена, он исчез в темноте. Чуть погодя из квартиры раздался отборный мат, звуки ударов и непонятная возня.
- Лежать, мрази, уголовный розыск!
Пестов, поняв, что дело пошло не по намеченному ими сценарию, дотянулся до форточки и, оттолкнувшись от подоконника, рыбкой  влетел в квартиру. Перевернувшись на лету, он приземлился на ноги и, оглядевшись по сторонам, увидел, что в углу под телевизором лежит Жуков, один из братьев-близнецов, промышлявших скупкой краденого и продажей героина. Кравцов, навалившись  у дивана на второго, надевал на него наручники.
- Серега! – крикнул он Пестову. - Давай за Лысым! Он только что рванул на улицу!
Пестов, который, благодаря длинным ногам и развитым легким, бегал лучше всех в отделе,  перепрыгнул через Кравцова, ударил кулаком в челюсть поднимающегося от телевизора Жукова и, зная, что отправил его в нокаут, выбежал из квартиры. Выскочив из подъезда, он, не раздумывая, через кусты вломился в парк, уверенный, что Лысому, патологически боявшемуся открытых освещенных мест, путь через двор заказан.  Метров через сто перед собой он увидел бегущего.  Лысый,  пригнувшись, удирал  почему-то не по прямой,  а по дуге, избрав направление в сторону Дворца Молодежи. «Все, собака лысая, наркот недоделанный, сейчас я тебя достану!» - решил про себя Пестов и, наддав, рванул за ним, как на стадионе. Но, не успев пробежать и двадцати метров, он  почувствовал под ногами пустоту и с размаху шлепнулся в воду. Отплевываясь, он попытался подняться, но руки скользили, по локоть уходя в какую-то жижу. Минуты через две, протерев глаза и оглядевшись, Пестов понял, что он впопыхах угодил в одну из канав. Их недавно  выкопали рабочие для прокладки труб к новому дому,  а прошедшие два дня назад дожди наполовину заполнили водой.  Пестов с трудом выбрался на траву и, зная, что подслушивать его некому, дав волю гневу, помянул добрыми словами парк, рабочих, городскую администрацию и заодно весь город, стараясь, чтобы никто не остался обделенным вниманием.  Отведя душу и поняв, что Лысого он безнадежно упустил, Пестов побрел назад, гадая, где теперь почиститься и взять сухую одежду. По земле за ним тянулся след, который мог бы занять достойное место в иллюстрациях по криминалистике « путь отхода преступника с места совершения преступления».
Войдя в подъезд, он услышал голос Кравцова: «Ну что, Стасик, так где все-таки героин? Ты меня знаешь, я ведь терпением не отличаюсь, колись сразу, целее будешь!»  Сообразив, что напарник начал «потрошение», он поспешил зайти в квартиру, в просторечии именуемую «бомжатник». Посредине единственной комнаты глыбой возвышался Кравцов, у его ног сидел скрюченный Стас. Поза его выражала крайнее уныние, руки были скованы за спиной. В углу, у батареи, маялся пристегнутый к водопроводной трубе другой парой «браслетов»  второй близнец, Денис. На глаз они были практически не различимы, однако Стас, что бы хоть как-то отличаться, мелировал на затылке прядь волос.
- Ну нету, Евгений Борисович, у меня порошка, нету!- ныл он, с опаской косясь на здоровенный кулаки Кравцова. -  И вещей чужих  мне никто не приносил!
Под его левым глазом уже наливался синевой здоровенный фингал.
Увидев вошедшего Пестова, Кравцов на секунду остолбенел, но, поняв, что Лысый сбежал, кивнул Пестову на дверь в санузел и, стиснув зубы, чтобы не расхохотаться, снова повернулся к задержанному. Пестов, уловив сдерживаемый смех напарника, надулся и пошел приводить себя в порядок. Зайдя в ванную, он снял с себя одежду и прополоскал ее под краном, смывая налипшую грязь. Умывшись сам, он огляделся в поисках какой-нибудь тряпки, чтобы вытереть лицо и руки. Увидев под ванной чистый лоскут черного цвета, он наклонился и потянул его к себе. Лоскут за что-то зацепился и не поддавался. Досадливо сморщившись, Пестов заглянул под ванную и остолбенел. То, что он принял за тряпку, оказалось мини-юбкой какой-то девчонки, которую он в спешке с нее практически содрал. Девчонка, съежившись под ванной, рукой придерживала юбку на голых коленях, голоса не подавала и обозначить себя никак не спешила. Пестов, забыв, что он в одних плавках и кроссовках, в состоянии обалдения выдал: «Предъявите ваши документы, гражданка!»
Поняв, что обнаружена, девчонка выкарабкалась наружу и жалобно попросила: «Дяденька, юбку-то отпусти!». Она уставилась во все глаза на представшего перед ней во всей красе Пестова, чей торс, ноги и руки густо поросли рыжеватым коротким волосом. Пестов, неожиданно смутившись сам, буркнул ей: «Отвернись!». Он с трудом натянул на себя джинсы, ставшие тесными от воды, и футболку, проверил, не пострадало ли содержимое карманов, после чего взял неизвестную за руку и выволок ее в комнату.
- Явление Христа народу! – ласково поприветствовал его Кравцов. - По воде, яко по суху! Да еще и с заблудшей овечкой! Где взял?
- Где-где! В Караганде! Под ванной пряталась, зараза! Ты-то сам что не посмотрел?- понимая, что от насмешек товарища ему не отвертеться по крайней мере месяц, Пестов удрученно осматривал свою находку.
- А когда мне–то было?- удивился Кравцов. - Кто такая, почему не знаю? Откуда, куда и с кем?
- Я Маша! - гордо вскинув подбородок, неласково ответил найденыш.
- Маша с «Уралмаша»!- хмыкнул Пестов.
- А ты откуда знаешь?- опешила Маша.
- Оттуда! - находчиво отозвался Пестов.
- Хорош, Серега, осмотри квартиру и вызови машину. Если надо, то со следственной группой! - сказал развеселившийся Кравцов, засунул в оперативную кобуру табельный «Макаров» и присел к столу, брезгливо отодвинув в сторону грязные тарелки, вилки и другие предметы недавно прошедшего праздника.
- Мы сейчас дружно расскажем дяде оперу, где у нас вещи, которые вы без спросу взяли у дяденек и тетенек нашего города!- с притворной ласковостью произнес он, расправляя на замызганном столе лист формата А4.
- Хрен тебе! – дружно отозвались близнецы.
Вышедший из кухни Пестов знаками привлек внимание Кравцова и поманил за собой. Не теряя из виду задержанных, Кравцов заглянул в кухню и увидел, что в «зимнем» холодильнике, встроенном в стену под подоконником, лежит ноутбук, завернутый в норковую шубу. Оглянувшись на гордого своей находкой Пестова, он поднял вверх большой палец и удовлетворенно хмыкнув, вернулся к столу.
- Все, ребята, пишем письма! Теперь осталось выяснить только про героин. Где, сколько и у кого брали?
Стасик и Денис, набычившись, покосились на довольного Кравцова, но отвечать не стали.
- Слушай, Борисыч, чуть не забыл, - выглянул из кухни Пестов, - эти ребятушки-козлятушки что-то выбросили из форточки в палисадник, когда ты в хату вломился! Какой- то большой полиэтиленовый пакет!
- Да ты что! Серега, покарауль их, будь другом! Пойду пошарюсь на улице.

***

В это время в подъезде послышался нестройный топот, и в квартиру ввалились заспанные сотрудники дежурной следственно-оперативной группы.
- Здравствуйте, мальчики! И что вам ночью не спится!- произнесла вошедшая первой следователь Мукачева Вика, знающая обоих не первый год. Несмотря на полноту и малый рост, придающие ей сходство с колобком, она быстро двигалась и не менее быстро ориентировалась в любой обстановке.
- Да-а, узнаю твою руку! - рассмотрев задержанных, повернулась она к Кравцову. - За что ты их?
- Осмотри сначала кухню. Там вещи, и, если мы с Серегой не ошиблись, они со вчерашней кражи на Бебеля,120. Дело тебе вчера расписали.
- Там, где «ушли»  шуба, ноутбук и золотые вещи, кажется? – моментально включилась Вика.
- Точно! - с удовлетворением отозвался Пестов. - А где Борисыч?
- Он взял у меня фонарик и ушел,- отозвался эксперт.
В это время через окно донесся торжествующий крик Кравцова «Эврика!». Пестов, раскрыв окно настежь, свесился наружу:  «Чего нашел?»
У Кравцова над головой, зацепившись за ветку клена, раскачивался давешний пакет, так стремительно вылетевший из окна притона.
- Ну что там, не томи!
- Шприцы, героин и золото! Ну, все, Вика, теперь работа ваша! Оформляй.
 Поднявшись в квартиру, Кравцов забрал со стола чистый лист. Взяв за руку Стаса и Машу, он вывел обоих из квартиры и посадил в УАЗик, попросив водителя присмотреть за парочкой. Пестов, нашедший к тому времени понятых, огляделся напоследок и, остановив взгляд на все еще прикованном к трубе Денисе, пояснил следователю, что они уезжают к себе в отдел, а ей для проведения осмотра оставляют одного из хозяев квартиры. Улыбнувшись грустному Денису, он ехидно произнес: « Ты только их дождись, не уходи никуда, ладно?».
Денис, вяло дернув рукой наручник,  зло посмотрел вслед уходящим и задумался, гадая, что же конкретно знают опера и какой он получит срок, если они знают все.

Глава №3.  Колка. Райотдел.  Та же ночь.

Прибыв в отдел, Пестов с Кравцовым при помощи водителя-сержанта отконвоировали задержанных для оформления в камеры временного содержания. Дежурный при их виде схватился за голову.
- Парни,  снова вы! Только этого сейчас мне не хватает для полного счастья!
- Витек, ты что, перенапрягся, что ли? - обалдел Пестов от такого приема.
- Да мне некуда задержанных садить! Те двое, во фраках, мне камеру  разнесли к чертовой матери!
- Как, люди искусства? - не поверил Кравцов.
И тогда грустный Калинин поведал леденящую душу историю. В 23.00 на пульт дежурной части позвонили граждане и сообщили, что по улице Мельникова идут два  пьяных мужика, в черных  непонятного покроя пиджаках,  пристают к прохожим, матерятся и пытаются вступить в драку. Прибывший на место наряд патрульно - постовой службы с трудом убедил обоих потерявших ориентацию в пространстве и времени мужиков в том, что они, люди в сером, безвозмездно доставят заблудшие души куда надо. В дежурной части, в миг краткого просветления, джентльмены сообразили, что они не дома и не на банкете. Не увидев водки и женщин, как было обещано, мужички ненадолго задумались. Перспектива провести ночь в милиции явно противоречила их жизненным принципам. Озверев, «люди искусства»  при попытке поместить их в отдельную камеру, оказали активное сопротивление, озвучив свое отношение к сотрудникам милиции в таких выражениях, от которых покраснел бы любой боцман. Однако вследствие недостаточных физических данных, схватка окончилась полной победой сержантов. Наученный горьким опытом Калинин заснял от начала и до конца всю безобразную сцену на личную видеокамеру, чтобы впоследствии было чем доказать законность действий патрульных. «Я таких шизоидов видел-перевидел, жалоб потом не оберешься!» - объяснил свой поступок многоопытный начальник дежурной смены. Очутившись-таки в камере, мужики, не жалея фраков, выдрали доску из нар и, действуя ею, как тараном, пробили путь к свободе, вынеся дверь напрочь. Знали бы они еще, что все происходящее снимается на видео, так как начальник райотдела, измученный многочисленными жалобами граждан, оборудовал помещения дежурки видеозаписывающей аппаратурой. Господ, обретших кратковременную свободу, опять скрутили и поместили в последнюю  целую камеру, где уже коротало время трое незадачливых наркоторговцев из Таджикистана, взятых на закупе ребятами из группы по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Таджики, привыкшие к жизни в тесноте, протеста против пополнения не выразили, и только к пяти утра в дежурке воцарились мир и спокойствие.
- Ну и на кой черт вы мне здесь еще с кучей жулья? Куда я их дену, за пульт к себе посажу, что ли? - закончил свой монолог Калинин.
- Витек, не дрейфь! Оформи их в книгу задержанных, а мы их сразу поднимем к себе.

Через десять минут Машу и Стаса развели по разным кабинетам. Кравцов, у которого никакого контакта с Жуковыми не было, решил заняться Машей. Однако расчет быстренько у нее все выяснить не оправдался. Маша, что называется, «закусила удила».
- Да что ты ко мне пристал, кто я, да что я! - разорялась она. - Нет у меня документов, прописки тоже нет, фамилию я забыла, и вообще я сирота и есть хочу! Дяденька, отпусти девушку на волю, а?
Промаявшись с ней без толку около часа, Кравцов решил закурить, но, как назло, в кармане он с досадой нащупал пустую пачку. Вспомнив, что уходившие вечером Кульков с Батыровым, разжившись блоком сигарет, заныкали пачку «Мальборо»  у себя в столе, он выдвинул ящик и вдруг замер. Под оргстеклом на столе у Батырова он увидел ориентировку из соседнего управления. За серию разбойных нападений с использованием клофелина разыскивалась Благородная Дина Викторовна, 1988 года рождения, уроженка Екатеринбурга, проститутка и наркоманка, ранее судимая, без определенного места жительства и т.д. и т.п. С фотографии, приложенной к ориентировке, на него смотрела не кто иная, как задержанная ими Маша. Боясь ошибиться, Кравцов медленно вытащил фото. Нет, ошибка исключена. Увидев, что в ориентировке  исполнителем указан опер Якутов, которого он хорошо знал, Кравцов вышел в коридор и набрал его сотовый.
- Сань, привет, извини, что разбудил. Тут такое дело, понимаешь... - и Кравцов кратко обрисовал ситуацию.
- Ты ее в лицо хоть знаешь лично? - пытал он не проснувшегося толком Якутова.
- Да знаю, Борисыч, знаю. Слушай, если это она, то с меня бутылка! - окончательно стряхнув сон, наконец-то отреагировал Якутов. - Придержи ее, и я через час буду у вас!
Кравцов обрадовано хмыкнул и нажал отбой. Зайдя обратно в кабинет, он увидел устремленный на него внимательный взгляд Маши-Дианы.
- Ну что, Диана, будем знакомиться заново? Или предпочитаешь пока побыть Машей? Я тебе все-таки не советую закатывать концерты. Сейчас сюда приедет Якутов,  который тебя знает, как облупленную, и – все! Финита ля комедия! Пара опознаний, и срок - от 7 до 12 лет, сама знаешь, не маленькая.
- Ну а ты-то что стараешься?- окрысилась Диана, сразу перестав напоминать пай-девочку. - На вашей территории я ничего не совершала!
- Хорошо, а что ты делала у Жуковых в притоне? Хочешь сказать, что тебя пустили за красивые глазки? Так я и поверил! Да братцы без куска своей выгоды вообще ничего не делают! Вообще-то эксперт еще глянет, нет ли на шприцах в пакете и ворованных вещах твоих отпечатков пальцев, вот тогда у тебя память немного и прояснится. А тем временем мы тебя еще покажем по местному телевидению и посмотрим, сколько еще кинутых тобой мужиков к нам обратится. Да и близнецы в конце  концов разговорятся.
- Ну, ты и ушлый гад! - только и нашлась что ответить Диана.
- Конечно, а как же иначе? Где ты видела наивного и доверчивого опера, сестренка?
На столе Кравцова задребезжал старенький телефонный аппарат, переживший на своем веку не одно поколение оперативников.
- Борисыч! Это я, Серега! -  услышал он в трубке голос Пестова. - Я растолкал стажера, он у тебя посторожит Машку, а ты выйди в коридор, поговорить надо.

***

- Все, поплыл Жучара! - громким шепотом выдал Пестов. - Он мне явки накатал на пять квартир только за последний месяц! Представляешь, их там шесть человек, и главный - угадай кто!
- Неужели Перьков?! – не поверив в свою догадку, замер Кравцов.
- Точно, он, родимец! – радостно потер руки Пестов. - Теперь надо будет вычислять их с Лысым новые адреса явки и пароли!
-  Скажи, а почему раскололся Жуков? Обычно он тупит до последнего.
- Знаешь, я ведь разрабатывал его еще два года назад. Помнишь, у нас в районе центрального стадиона трещали все квартиры, и жулики  при совершении кражи гадили  по-большому на пол на видном месте?
- Конечно, помню! Эксперты так матерились, когда образцы дерьма изымали с мест происшествия!
- Так вот, тогда «ночники» из вневедомственной охраны задержали с поличным двоих, а один ушел в наручниках. Так вот, тогда на свободе был только Жуков Стас, а брательник отбывал срок за уличный грабеж. Вот он и гадил. У него медвежья болезнь! Его напарник мне не под запись рассказал, в благодарность за то, что я ему передачку в следственный изолятор организовал из своих средств. У него-то, сердяги, отца нет, мать - алкоголичка. А у него ни сигарет, ни спичек, ни чая - гол был как сокол. Короче, Стасу я и пообещал, что он заедет на тюрьму с имиджем засранца. Прикинь, это же позор на всю Евразию! Даже брат не знал. Ну, вот он и предпочел на свежие преступления расколоться, если я прошлое ворошить не буду!
- Молоток! Серега, ты супер! Партия тебя не забудет! - непритворно восхитился Кравцов. - Скажи, а каким боком тут Диана?
-  Какая Диана? - не понял Пестов.
- Короче, Маша, которую мы задержали, вовсе не Маша, а Диана. Я ее узнал по ориентировке. Скоро сюда приедет Якупов Сашка из Железнодорожного, он ее лично знает. Клофелинщица, в розыске за ними.
- Скажи, а почему ты зашел в квартиру, ведь договоренность была брать их с поличным, когда будут выносить вещи? - вспомнил ночные события Пестов.
- Да я только вышел из-за угла, а тут Лысый выходит из подъезда! Он же меня, бритый гаденыш, в лицо знает, как родного. Он меня тут же и засек. Пока он не сдернул, я ему так ласково: «Иди сюда, Тимурчик!»  А он развернулся - и в подъезд. Я за ним. Так, на его плечах и залетел в квартиру. Посреди комнаты братцы Жуковы что-то делали. Денис, увидев меня, зачем-то метнулся к окошку, а Стасик схватил со стола нож, и в атаку! Ну, я ему и вломил с правой!
Кравцов достал из кармана брюк складной нож-финку с наборной зоновской рукояткой и отдал в руки напарнику.
- Борисыч, ты что? Надо было изъять, оформили бы еще как нападение на сотрудника милиции!
- Серега, ты точно не выспался! Их двое, я один. Свидетелей нет. Кому я что докажу, ты же знаешь нашу прокуратуру. Так они мне сразу и поверили! А кого я найду в четыре утра?
- Да, дела… - вздохнул Пестов. - А Дениса ты за что?
- Так этот отморозок прибежал брата выручать,  да ладно бы просто так, но он лапнул бутылку со стола и решил врезать по моей дурной голове, чтобы я лучше соображал в следующий раз, наверное. Ну, я ему с ноги и припечатал. Хорошо, что ты вовремя заскочил, а то бы я замучился с ними один барахтаться. Лысый, не будь дурак, схватил что-то со стола и убежал. Жаль, что ты его не догнал, да что уж там, не будем жадничать, должна же быть работа и на завтра.
- А что унес Лысый со стола? – заинтересовался Пестов.
- Вот это-то меня и заботит! Понимаешь, если я правильно помню, на столе лежал револьвер, по виду - наган. Скорее всего, он тебя увидел и понял, что я не один, вот и сбежал.
- Слушай, какие же мы идиоты! - схватился за голову Пестов. - Если я правильно предполагаю, на квартире ждали только Перькова, и он пришел, увидел весь этот цирк, что мы с тобой устроили, и смылся! Надо было нам подождать с группой и сесть в засаду! Взяли бы его тепленького, пикнуть бы не успел!
- Да чего после времени пеплом башку посыпать! - досадливо поморщился Кравцов. - Что сделано, то сделано. И так вроде сработали неплохо. Ладно, пока наши не пришли, пойдем, доработаем  жулье.
Войдя в кабинет, Кравцов увидел стажера, развалившегося в его кресле, опоясанного ремнями, как комдив Красной Армии. С левого бока, под мышкой, у него висел табельный ПМ, с правого – газовый «Вальтер», в специальном чехле на брючном ремне болтались наручники, а рядышком - баллончик со слезоточивым газом.  «Насмотрелся сериалов пацан!» - вздохнул Кравцов. Стажер отчаянно хотел показать себя перед задержанной старым сыскным волком, однако, судя по насмешливой улыбке, с которой на него смотрела многоопытная Диана, старался он напрасно. При виде Кравцова Диана подобралась, однако тот прошел мимо нее к окну. Часы на стене показывали полседьмого. Из-за верхушек старых деревьев  парка поднималось красное солнце. Кравцов устало распахнул створку окна, и в прокуренную атмосферу кабинета ворвалась струя свежего воздуха. Стал слышен шум пробуждающегося города – звон трамваев, голоса пешеходов, шум машин, проезжающих по ВИЗ-бульвару. Кравцов закурил. Он любил и ненавидел этот город одновременно - такой разный, не похожий ни на какой другой. Покосившись на телефон, вспомнил, что так и не позвонил жене, которая уже больше двух суток не видела его дома. О сыне, с которым хотел просто походить по улице, выгулять собаку… Зная, что попадет домой в лучшем случае лишь к вечеру, с досадой вдавил окурок в набитую до краев пепельницу. Работы было еще много, и никто, кроме них с  Пестовым, сделать ее не мог.


Глава № 4. Погоня, наган и прочие мелочи жизни.

Дверь кабинета распахнулась настежь, и в него влетел Сашка Якутов, двадцатишестилетний опер Железнодорожного отдела. Он с порога впился глазами в Диану и пропел: «А вот и я, мое солнышко, мое сокр-р –ровище ненаглядное! Пропащая душа, как я ждал этой встречи! Где же ты была, моя конфетка?»
- Здравствуйте, Александр Петрович! А вам тоже не спится? – в тон ему поинтересовалась Диана. – Жена, что ли, из дома в такую рань выставила?
- Ну, я ведь от одной женщины пришел к другой! - не растерялся Якутов. - Жаль, что ты меня вскоре покинешь лет на десять, но я тебя буду ждать, так как до пенсии мне еще 12 годков трубить!
- И тебе здравствуй, Санек! -  поприветствовал пришедшего Кравцов.
- Извини, Борисыч, замотался совсем! Домой прирулил только в час ночи, до этого проверяли гаражи на Сортировке, а тут ты с утра пораньше. Моя сказала, что если я еще раз домой заявлюсь лишь поспать, она меня кормить перестанет.

Оставив Якутова общаться с задержанной, Кравцов турнул стажера домой и, взяв из шкафчика полотенце и мыло, пошел в подвал, где стараниями руководства были оборудованы тир, спортзал и душ. В клубах пара уже блаженствовал покрытый мыльной пеной Пестов. Такими же хлопьями был покрыт пол в радиусе двух метров от него. Пестов наслаждался, во всю глотку орал: «Есаул, есаул, пристрелить не поднялась рука!» Отсутствие слуха никогда его не смущало.
- Слушай, ты Дианку-то куда дел? В камеры отвел? – прервал он свою коронную арию.
- Не, с нею у меня Сашка общается.
- Якутов, что ли?
- Он, красавец, - раздеваясь и вставая в соседнюю кабинку, подтвердил Кравцов. - С малолеток, говорит, ее знает. Она на учете в инспекции по делам несовершеннолетних с 12 лет на учете состояла.
- Тогда понятно. Давай быстрей мойся и пойдем, пожрем чего-нибудь.
- Камаз, ты же знаешь,  пока Якутов работает,  мне в кабинет пока не зайти!
- Да ничего, у меня перекусим,  чайник быстро вскипит. С прошлой тревоги   осталось два лишних армейских сухих пайка. Так что нам хватит, не переживай.
Мимо них, пыхтя и отдуваясь, вихрем проскочил водитель дежурной части, старшина лет пятидесяти, коренастый и тучный из-за вечного сидения за рулем. В руках у него был целый набор – полотенце, гель для душа, шампунь, зубная щетка в футляре, зубная паста. Из одежды на нем были только трусы и тапки-вьетнамки. Поскользнувшись на скользком кафеле, покрытом стараниями Пестова мыльной пеной, он выронил все себе под ноги и, не удержав равновесия, с маху сел на шампунь, который под ударом тела весом в 90 килограмм пенной струей выплеснулся на оперов.
- Ой, спасибо тебе, Быстрый Олень! – поблагодарил его Пестов. - А то мы уж думали, что головы будем мыть хозяйственным мылом.
Старшина, в насмешку прозванный личным составом Быстрым Оленем за медлительный нрав, сидел на полу, замерев как истукан, выпучив глаза и открыв рот. Поняв, что здесь что-то не так, парни попытались его поднять, однако толстяк реванул дурным басом.
- Коллега, по-моему, он сломал копчик! – задумчиво посмотрев на жертву скорости, изрек Кравцов тоном профессора медицины.
- Да, пациент скорее жив, чем мертв, однако «скорую» вызвать придется. Да скажи хоть что-нибудь, чучело!- набросился он на старшину, однако последний на все попытки выяснить, что у него болит, только вращал выпученными глазами и страдальчески морщился. 
Прибывшие через полчаса медики, как не странно, подтвердили предположение, высказанное Кравцовым, но для постановки окончательного диагноза увезли несчастного старшину в ближайший травмпункт.

***

Приведя себя в порядок и перекусив  пайком из «тревожного чемоданчика», Пестов с Кравцовым проведали Якутова.
- Ну, все, парни, я ее забираю. Сегодня следак ее закроет, завтра проведем опознания. С телевидением я свяжусь. Вечером заеду к вам, пообщаемся.  Да, и пузырек-то за мной.
- Хорошо. Диана, подожди. К тебе это отношения не имеет, но меня интересует револьвер. Может, скажешь, что к чему? - Пестов настороженно ждал ответа.
Подумав, Диана протянула:
- Ла-адно, скажу. Только допрашиваться и писать по этому поводу ничего не буду. Договорились?
-  Договорились! - переглянувшись, дружно согласились опера.
- Тогда слушайте. «Пушку» неделю назад где-то достал Лысый, возможно, подтянул из квартиры где-то на ВИЗе, но точно не знаю. Точно с патронами, я видела, он их из барабанчика вытаскивал.
- Ты Перькова знаешь? -  перебил ее Кравцов.
- А то нет! - усмехнулась Диана, - тот еще хорек. Хотел, чтобы я стала его сожительницей. Сам-то он ВИЧовый, нашел дуру, с ним жить! Короче, парни, у него сейчас старенький Форд серого цвета, управляет им по рукописной доверенности. К нам приезжал один или с Лысым, обычно после обеда. Они вдвоем с утра катались по городу, либо «отрабатывались», либо искали где взять дозу. Иногда привозили вещи, меняли у Жуковых на героин, но старались с ними не связываться. Сами знаете, близнецы скупердяи, каких поискать, за грош удавятся.
- А ты как к ним попала? - поинтересовался Пестов.
- Обыкновенно. Мать квартиру продала, живет у сожителя на Ботанике, пьют по- страшному. Мне туда никак не попасть. С деньгами было туго, с последней отработки все кончилось. Ходила со Стасом за порошком к цыганам, он мне за это выделил матрац и дозу давал. - Диана поморщилась. - А я два дня ничего не ела, но это так, к слову.
Кравцов залез в шкаф, молча вытащил хлеб, нарезал сыр с колбасой, оставшиеся у него со вчерашнего  обеда и отдал бутерброды Диане.
- Ешь, не стесняйся! Не последнее, - соврал он, прикидывая, что до вечера тянуть придется на порядком надоевшем растворимом кофе.
Изголодавшаяся Диана в перерывах между бутербродами поведала сыскарям, что Перьков с Лысым вечерами ошиваются на дискотеке в концертном зале «Космос». Описала, в чем был одет Перьков в последний раз.
- Подсели, два козла, на танцы–шманцы! - расхохоталась Диана. - Ни кожи, ни рожи, а туда же. Не люблю я их все-таки! Ладно, напоследок сюрприз, слушайте…

***

Проводив Диану с Якутовым, Пестов с Кравцовым ввели в курс дела подтянувшихся к утренней оперативке Кулькова и Батырова, а так же Москалева, младшего опера, работавшего в их группе водителем служебной «пятерки». Так называли в отделе раздолбанные Жигули, которые «квартирники» взяли списанными и поставили на ход за свой счет. Машина чаще ломалась,  чем ездила, и держалась лишь на самоотверженности Москалева и Щербинина, его сменщика. Парни без угрызений совести прихватывали запчасти, где только могли. Механики и слесари  автохозяйства при виде них прекращали работу и следили до тех пор, пока друзья не уходили. Помогало это мало, так как искусством стянуть незаметно понадобившуюся запчасть или инструмент Москалев со Щербининым владели в совершенстве. Старше всех по возрасту, хотя обоим еще не было сорока, старшинством они  не кичились,  на равных принимая участие во всех проделках своих, более молодых, коллег. При работе  оба были незаменимы, так как отлично знали весь город, а за рулем сидели почти по двадцать лет. Один пришел в милицию после такси, другой отработал десять лет водителем «скорой помощи».
Вернувшись в кабинет с оперативки, на которой была доведена обстановка за прошедшие сутки  и поставлены первоочередные задачи, парни занялись текущими делами. Кравцова и Пестова Москалев развез  по домам отсыпаться до вечера, а Кульков с Батыровым поехали на дискотеку. Отсмотрев с главой службы безопасности видеозаписи за четверо суток, они действительно сумели найти на них  Перькова и Паршукова, как по паспорту значился Лысый. Договорившись, что вернутся поработать к десяти вечера, оперативники вышли на свежий воздух и с удовольствием закурили.
Вдруг, поперхнувшись дымом, Батыров тронул Кулькова за рукав.
- Смотри, Андрей! Да не туда, ты на стоянку посмотри!
Кульков посмотрел направо и обомлел. Роскошный Хаммер, стоявший напротив входа, и несколько машин рядом с ним теперь стали напоминать картины абстракционистов. Два пацаненка лет шести - семи, подобрав кисти, оставленные малярами, ушедшими на обеденный перерыв, разрисовали престижные иномарки как ярмарочный балаган. Юные живописцы заодно воспользовались и стойкими финскими красками для наружных работ, разведенными малярами в 100 литровых флягах и оставленными на улице. Сзади них раздался какой-то хрип. Оглянувшись, оба увидели стоявшего на крыльце сотрудника охраны, превратившегося от увиденного в соляной столб. Давясь от хохота, парни загрузились  в личную «девятку» Батырова и рванули по набережной, от греха подальше.

***
- Давай решим, куда поедем перекусить, а то уже кишка кишке бьет по башке, – попросил Кульков Батырова, наслаждавшегося льющейся из динамиков «блатной» музыкой.
- Ты не против «узбечки»?- отозвался Батыров. Уловив согласный кивок товарища, он развернулся на перекрестке и рванул на Радищева под визг тормозов и ругань других участников дорожного движения. «Узбечкой» на жаргоне милиционеров называлось узбекское кафе, расположенное в одном из частных домов недалеко от перекрестка Радищева-Шейнкмана. Под конец обеда, когда оба разомлели от сурпы и мантов, вдруг заработала рация, стоявшая на столике перед Батыровым. Дежурный сообщил, что Форд, который они отдали в розыск сегодня утром, был замечен на Уралмаше с двумя неизвестными в салоне. Задержать его не сумели из-за пробок на проспекте Космонавтов.  Нет допив зеленый чай, Батыров выскочил из кафе, запустил движок. Спустя секунду в машину впрыгнул Кульков, еле успевший расплатиться за съеденный обед. В руке он держал схваченную со стола в последний момент лепешку лаваша, которую они с Батыровым не доели. Пропатрулировав улицы в районе Железнодорожного вокзала, обшарив близлежащие дворы, разыскиваемый Форд так и не обнаружили. Потеряв три часа, поняв всю бесперспективность дальнейших поисков, уставшие от жары и плотного движения, напарники доели лаваш и вернулись в отдел.

***
Прошло трое суток. Измотанные оперативники, устав от еженощных бдений на дискотеке, одурев от бьющей по ушам «кислотной» музыки и постоянного недосыпа, решили отдежурить последнюю ночь. Они бы давно переключились на другое направление работы, но Вася закусил удила и потребовал найти оружие и задержать отморозков. Проклиная его за упрямство, но, понимая, что начальник прав на все сто, они впятером выдвинулись на надоевшую до чертиков стоянку у входа на дискотеку. Было уже около 23.00, когда их служебную машину с оперативными номерами подрезал серый Форд.  Кравцов, из-за своих габаритов традиционно сидевший на переднем сидении, рассмотрев номера, резко развернулся к Кулькову, Пестову и Батырову и заорал:  «Пацаны, это же они!». Парни немедленно схватились за оружие и в состоянии крайнего возбуждения стали тыкать им в спину водителю, вынуждая его прибавить газу. Опытный Москалев, не терявший присутствия духа ни при каких обстоятельствах, урезонил разошедшихся орлов.
-Да  вы так меня пристрелите быстрее, чем этих жуликов! Скорость нужна при ловле блох!
Тем не менее, сев на хвост Форду, он следовал за ним как приклеенный, держась на расстоянии 20-30 метров. Форд подрулил к парковочному месту, остановился. Из его недр медленно вылупился на свет божий Перьков. Москалев прибавил газу, но в это время на скорости его подрезала Тойота, управляемая полупьяным пацаном лет девятнадцати. Воткнувшись перед самым носом непрезентабельной пятерки, Тойота с шиком затормозила. Из нее стали выходить подростки лет по шестнадцать-семнадцать, с бутылками пива в руках. Водитель Тойоты, чтобы повысить свой статус в глазах друзей, плюнул на капот «пятерки» и, дунув дымом в лицо Москалеву, с апломбом выдал:
- Учись ездить, лошара!
Москалев, опешив от такой наглости, на секунду растерялся. Потом он, не торопясь, вышел из машины и без замаха врезал под дых пацану. У того из груди со свистом вышел последний воздух, он согнулся и выронил бутылки пива из рук. Москалев, добавив коленом в челюсть, отправил нахала в глубокий нокаут.  Опера, увидев, что задержание накрывается медным тазом, выскочили из машины и бросились к Форду, до которого оставалось метров шестьдесят. Перьков, увидев их, бросился к своей машине, у которой стоял Паршуков, с интересом наблюдавший за дракой.
- Менты, ныряй в тачку! - заорал он, вставляя ключ в замок зажигания. Машина с первого раза не завелась. Эти секунды могли бы стать последними в вольной жизни Перькова, но тут пассажиры Тойоты решили показать, что и они как бойцы чего-то стоят, и, вооружившись ножами и подручными средствами, бросились в сторону оперативников. Первого мимоходом снес пинком в живот Кравцов, добавив для верности правой в ухо. Он подобрал выпавшую из руки нападавшего нож-выкидуху и резко развернулся. На него летел длинный парень с перекошенным от ярости лицом, сжимая в руке «розочку»  от пивной бутылки. Однако добежать не успел, так как Кульков, выбив левой горлышко из рук длинного, правой нанес ему прямой удар в челюсть. Послышатся гулкий треск от лопнувшей челюсти, и парень мешком осел на землю. Третий из нападавших, круглолицый крепыш, нелепо размахивал ножом, подпрыгивая перед Пестовым. На третьей секунде Пестов, не сводивший с него глаз, сделал подсечку под опорную ногу крепыша и в прыжке достал его ногой в голову. Оглянувшись, он увидел выезжающий со стоянки на бешеной скорости Форд, а за ним бегущих товарищей, безнадежно отстававших с каждой секундой. Пестова ослепил свет фар, и он увидел, что около него затормозил успевший вернуться за руль Москалев.
- Падай, Камаз! – заорал он, и Пестов мгновенно запрыгнул в салон. Подобрав всех,  они вырулили на  улицу Свердлова, по которой стремительно удалялись от них габаритные огни Форда. Москалев вдавил педаль в пол, и погоня, так ценимая любителями детективных сериалов и так ненавидимая в жизни операми, началась. Удача, казалось, отвернулась от оперативников. Форд, имевший значительное преимущество в мощности, стремительно уходил по прямой. Однако фортуна возникла на перекрестке  улицы Свердлова в виде троллейбуса, врезавшегося в грузовик и перегородившего всю дорогу. Форд затормозил, его занесло и, не успев погасить скорость, он боком влетел в массивный бампер троллейбуса. Посыпались стекла, раздался скрежет разрываемого металла. Опера выскочили из «пятерки», как чертики из табакерки и кинулись к месту аварии.  Из Форда медленно выбирался Паршуков, сжимая в правой руке револьвер. Наведя его на бежавшего впереди Кулькова, он выстрелил. Кульков упал на асфальт, а бежавший следом Пестов рукояткой табельного «Макарова» двинул в висок Паршукова. Тот упал. Двигаясь, как заведенный, Пестов заломил Паршукову обе руки за спину, застегнул на запястьях наручники и бросился к Кулькову.
- Андрей, ты как, живой? – он поднял голову товарища с асфальта. Кульков открыл глаза и, морщась от боли, прошипел сквозь зубы: - Все в норме, Серега, он не попал, но костями я сбрякал неудачно!
Наскоро осмотрев пострадавшего, Пестов не обнаружил ничего более серьезного, чем шишки и содранная кожа на коленях, локтях и на голове. Оглянувшись, он увидел, что к машине Кравцов и Батыров ведут ссутулившегося Перькова.
- Ну, как вы тут, парни? - спросил Батыров. - Все живы-здоровы?
- Да так, вашими молитвами! – отозвался Кульков. - Закурить есть у кого?
Кравцов протянул ему пачку своего любимого «Монте Карло».
- Ну уж нет,- снова сморщился Кульков. - Спасибо, Борисыч, но я не настолько плохо себя чувствую.  Перьков не смылся?
- Взяли Перькова!- отозвался Батыров.- Борисыч, а ты-то чего такой мрачный? Все  ж прошло более или менее на уровне?
- Да этот гад мне ножом куртку новую распорол! Что я жене-то скажу? Потерял, что ли? Она ж не поверит!
- А ты скажи, у любовницы оставил! Завтра принесешь!- ехидно посоветовал холостой Батыров.
Дружный хохот оперативников отпугнул любопытных, решившихся подобраться поближе. Зато  пассажиры троллейбуса, решившие, видимо, что ничего страшнее после случившегося ДТП  быть не может, с удовольствием досмотрели, как двух задержанных в наручниках загрузили в машины подъехавших экипажей ГАИ. Инспектора, довольные, что все так быстро кончилось, под сверкание проблесковых маячков  увезли  двух искателей счастья навстречу  судьбе. Судьба, наглядно представленная в виде  разозленных оперов, посоветовала не расслабляться и в ожидании неминуемого разбора их недавнего прошлого напрячь память.

Глава №5.  Короткая. Подведение итогов. 31 августа.

Минут через пять после отправки задержанных Кравцов послал Москалева за помощью в Железнодорожное РУВД, находившееся неподалеку во дворах, а сам с Пестовым стал осматривать салон машины.
- Вроде пусто, - разочарованно протянул он. - Жаль.
- Погоди, - утешил друга Пестов. – Дождемся следователя с криминалистом, тогда и посмотрим по-настоящему.  Да и «ствол» Паршукова надо охранять. Я его прикрыл от греха подальше пакетиком. Тоже надо изъять, как положено, да и «пальчики» на нем должны быть отменные.
К  ним подошел Батыров.
- Мы подумали, что всем здесь толкаться не обязательно. Сейчас уезжаем работать с задержанными, а Андрея закинем по пути в травмпункт, освидетельствовать и обмазать боевые раны «зеленкой». Да, Андрею теперь еще с Алкой придется как-то объясняться. Ему хуже, чем тебе, Борисыч, он уже дважды «случайно падал» в этом месяце.
- Лады, когда закончим с осмотром, тоже приедем,- отозвался Пестов. – Во, блин, Вася собственной персоной!
-  Привет, орлы! – к ним неторопливой походкой, оглядываясь по сторонам, приближался начальник уголовки. – Ну, вы тут и устроили побоище!
- Вася, побойся бога, это не мы, а троллейбус! Ей-богу! – сделав честное лицо, покаялся Кравцов. –  Посадят  кого попало за руль, а жуликам  даже проехать негде!
- Ага, поговори у меня, Шумахер! Вы что, охренели? Устроили в центре города  побоище со стрельбой. Ладно, хоть никого не зацепили! В общем, чтобы к девяти утра у меня со всех были подробнейшие рапорта.
- Вася, извини за нескромный вопрос. Мы, конечно, отпишемся, не впервой. Но ты-то почему не спишь? Время уже не детское, все-таки час ночи! – Кравцов сделал невинное лицо. – Не бережешь ты себя, здоровье свое драгоценное, в преклонном возрасте! - Он сокрушенно покачал головой.
Мамукашвили, который проработал опером пятнадцать лет, на своей шкуре испытавший всю прелесть этой профессии, сам был парень не промах. Доживший до 35 лет, он уже имел вполне заметную седину в густой шевелюре смоляных волос, но как истинный грузин, утверждал, что седина украшает настоящего мужчину, а в его возрасте - в особенности. Он расправил усы и ответил:
- Ты о своем здоровье позаботься! Перед завтрашней поездкой в прокуратуру хоть вазелинчику купи! Мелочь, а приятно! Так что давайте, по-быстрому докладывайте, что  произошло. Мне еще к утру в Главк справку отправить надо. И кстати, никто из вас не случайно не знает о побоище у «Космоса»?
- Вася, как ты мог так о нас подумать! Что ж мы, разгильдяи какие, чтобы в рабочее время, да на дискотеку? Да ни в жисть! – озвучил общее мнение Пестов.
- Ладно, после разберемся. Задачу поняли? – Вася развернулся и пошел к троллейбусу. – Пошли, нам еще тут с осмотром закончить надо, следователь ждет…

***

Осмотр закончился под утро. Уже рассветало, когда следователь и оперативники подвели итоги. Улов составили: револьвер, два ножа, три набора самодельных отмычек, две фомки, ручная импортная дрель с автономным питанием, две пары строительных перчаток и три китайских сумки, в просторечии именуемые баулами. Вася, позвонив в отдел, радостно потирал руки:  «Молодцы все-таки! За неделю взяли такую группу!» Ему доложили, что Батыров с Кульковым «развалили» задержанных на тридцать четыре квартирные кражи, совершенные  только в их районе за последний квартал. Наган проследили по номеру. Он оказался наградным. Инвалид ВОВ, скончавшийся скоропостижно,  держал его  в столе, под бумагами, о чем его внуки, еще не вступившие в права наследства, не знали. Проникший, как обычно, взломав окно, в пустующую квартиру Паршуков случайно наткнулся на оружие и не устоял перед искушением.

 Мамукашвили здорово жали на последних совещаниях за «отсутствие наступательности,  должного контроля за деятельностью подчиненных, отсутствие оперативных позиций в преступной среде», словом, обвиняли во всех смертных грехах, которые вспоминают начальнику розыска, когда начинает хромать раскрытие. Он, знавший как никто другой, как работают его ребята, был доволен, что теперь спокойно может смотреть в лицо тем, кто изводил его придирками, и на какое-то время получит передышку от набивших оскомину нравоучений.  «Все, выбью всей группе премии, хотя бы по две тысячи», - повеселев, решил он и дал команду выдвигаться в райотдел. Троллейбус,  грузовик и злосчастный Форд наконец-то освободили проезжую полосу. Солнце, выглянувшее из-за крыш пятиэтажек, осветило мирную городскую картинку: суетливое мельтешенье пешеходов, спешащих по своим делам, машины, встающие в очередную дорожную пробку, торговцев, открывающие ларьки и магазинчики, БОМЖей,  неторопливо дефилирующих по тротуарам в поисках бутылок. Беспокойная ночь кончилась, наступающий день стер ее последствия с городских улиц, как будто ничего и не было. Последний летний день рабочего города.





25-28 августа 2008 года. Екатеринбург.