Пришествие дьявола. Глава 14

Глава 14.

Приближался вечер, когда отец Марк пришел к воротам кладбища. Дождь сыпал мелкой россыпью, но поднялся ветер, и вычистил замутненное пространство для града. С белого неба, торопливо и громко отбивая дробь на брезентовом плаще, посыпали ледяные градины. В такую погоду зверье пряталось в норах, и одни вороны неустанно выискивали любую падаль, для устроения пира. Священник  остановился и через плечо внимательно посмотрел на стаю ворон, слетевшуюся к своей добыче. Он был замечен вороном, который так и не покинул нижнюю ветку дерева, ожидая чего-то… Остальные его сородичи азартно теребили найденную падаль, подпрыгивали, расставляя крылья, шарахаясь с места на место и неистово каркая, и забывая о корявых ветках, где застыл в молчании вожак. Когда эти черные крылатые уродцы вели себя отчаянно суетливо, этот невозмутимый наблюдатель обращал на них свой строгий взор, и только…
И снова священник заметил, что вороны не залетают на кладбище, будто страшась преодолеть начертанную кем-то невидимую границу. Значит, выбор его верен, он сможет вызвать сюда того проводника нечисти, который прячется от него и ведет свою игру, так непонятную для простых людей. Но зверье его чувствует – и скулит по своим норам. И блуждают по лесу, поднимая ночной вой, не волки, а оборотни.
Проводник! Скорее всего, он был уже в доме. Зачем? Хотел больное дитя сделать орудием своих сатанинских ухищрений? Или что-то искал? Но уклонялся от встречи – прятался в сырых потемках и ушел. Но почему он явился в эти края? В чем его тайная миссия? В чем его тайна? В чем его слабость? Если он людей лишает веры и направляет в злобе друг на друга, то они снова будут искать веры, но уже не у Бога. Так ли это?
Он безотрывно смотрел на ворона, будто ждал от него ответа. Вожак не выдержал этого взгляда и перелетел в укрытое место.
Священник вошел в ворота. В ушах напористо свистела тишина, как знак угрозы. И он крестился на скорую руку, ожидая, что какая-нибудь тварь набро-сится на спину. Но это могдо произойти только до ворот кладбища – он это знал и рука отяжелела, когда он раздвигал железные ворота. На кладбище освященная земля. Кладбище нельзя сделать местом для шабаша и сатанинских утех. Поэтому перед воротами любая нечисть робеет, а возобновившийся ровный дождь смывает хищные взгляды окружающих тварей. Кладбищенский дождь подчеркивает тайну и значение вечного покоя людей, оставивших этот бренный мир. Как смена торжественного шествия града меняет краски неба, так краски души меняются за пределами ворот!

На могилах больше никто не разбрасывал кости животных, да и следы непрошенных гостей пропали в ямах, залитых мутной от глины водой. Могила от последних похорон осела, едва виднеясь издалека – холм оказался самым высоким. И может быть, скорбь по нелепой смерти Янека уже лишила кого-то желания глумиться над могилами других. Под крестами, сплетенными из веток, пяти пустующих могил и двух могил, принявших тело Олины и останки растерзанного человека, он пристроил маленькие букеты цветов, растущих в корзинке. Кресты покосились – он закрепил их поглубже. Рядом, шагах в десяти, была еще одна свежевырытая могила. Туда он отнес другую корзинку цветов. Он ничего не знал о ее происхождении и не мог вспомнить была ли она при его последнем посещении, когда он хоронил найденные останки.
Но у одной одинокой могилы, что была расположена чуть поодаль от остальных захоронений, и едва выделялся на ней камень, у той могилы священ-ник сидел особенно долго, и никем не замеченный наблюдатель, который в не-терпении следил за ним все это время, щурил глаза, запоминая эту могилу, роп-тал и сплевывал со злобой застоявшуюся слюну.

…Ты долго думаешь о чем-то, и лицо твое с отрешенным взглядом, каменеет, как у статуи. И лишь в молитве шевелятся пересохшие губы. И образ Господа является с терновым венцом, несущим в муках свой крест! Несущим в муках! Так завещал он нам, грешным, нести свой крест, несмотря на любые испытания…
Постепенно твое лицо преображается, сосредоточение возникает на нем. Ты вопрошаешь о чем-то и прислушиваешься в надежде получить ответ…

Он собрал увядшие цветы, под которыми притаилась жирная жаба. Лениво выползая из-под рук, жаба раскрыла пасть и сотрясая зобом, уставилась на человека. Жаба всегда вестник несчастий, но он уже чувствовал на своей спине десятки настороженных глаз, и потому он улыбнулся, отводя глаза на небо. В кустах была засада, откуда зорко следили за каждым его движением. Но откуда они узнали о его планах – он уже не задавался этим вопросом. Дьявол быстро находит исполнителей.
Между тем, на небольшом отдалении, за разросшимися деревьями, нача-лось движение, и вдруг подернулись кустарники буйно разросшейся сирени. Это собрались те же правдоискатели, во главе с Ларсом, что уже нападали на священника. Все вышли на открытое место, и не было среди них только Отто. Видно парень  трухнул, и отказался, и вместо него пришел высокий, как оглобля, Яан, на которого все смотрели с надеждой, что он начнет атаку.
 От Яана ждали смелого поступка и он, подбадривая себя шлепаньем ладонями по своим ногам, в нетерпении начал выкрикивать священнику ругательства, потом шагнул вперед, и махнул Ларсу следовать за ним. Ларс поежился, но поймал на себе насмешливые взгляды других людей, быстро опустил глаза и побрел за Яаном, стеснительно отворачиваясь от всех.
Священник не сдвинулся с места, и было заметно, что он ожидал их. Перекрестившись, он проговорил как можно громко:
-Зачем вы пришли? Я ни в чем не повинен! Ваше горе я переживаю вместе с вами. Но не ропщу на Бога, а молюсь.
-Мы не слышим! – раздалось из толпы.
-Ваше сердце изъедено злобой. Но кто дал вам право держать в своем сердце подозрения?! – продолжал священник. –Кто дал вам право вершить суд?
-Покойники, которых ты свел в могилу.
-Они жертвы Дьявола! И Зло будет наказано по Божьей воле, а не по люд-ской злобе. Вами управляет слепая злоба! Вы страшитесь всего и верите в пред-рассудки. Люди не идут в церковь, не идут на исповедь, не причащаются. Страх порождает зло, а зло порождает грех. Именно этого ждет от вас тот, кто восстал когда-то против Бога, и теперь хочет крови.
-Кто ж это такой? Не подскажешь?
Но священник не собирался отвечать. Будто раненный, он опустился на землю, и обхватил руками голову.
Над ним наклонился один из рыбаков и сказал внушительным голосом:
-У тебя труп в воду упал! Ты его в грязи измазал! На похоронах это все ви-дели. У меня вопрос: Может скрыть хотел… следы преступления? А? Может, объяснишь, какие знаки ты на нем вырезал кинжалом? Какие знаки ты написал в заброшенном доме, куда наведываешься по ночам? Мы знаем все!
Отец Марк видел их наполненные ненавистью глаза.
-Хватит! Хватит!  - он еще пытался их остановить. -Одумайтесь! Кладбище не место для пересудов.
-Говори! Мы не будем ждать, пока нам оторвут башку или сожрут живьем, мы не овцы на заклание!
Он поднял руку:
-Остановитесь. Заблудшему все простится… .
-Ты не ответил, что означают те слова?
-Я не сумел распознать…
-Врешь!  - выкрикнул Ларс.
-Послушайте! Это кладбище. Здесь не место для разбирательств.
-Мы раскусили тебя. Это была Жертва ведьме!
-Я не убийца!
-Ты слуга Сатаны!  - Яан махнул Ларсу и рыбаку, они подхватили священ-ника под руки и потащили по земле, за пределы кладбища, к каменному забору, где собрались остальные. Бросив священника у небольшого холма, Яан опять повторил свои требования. Но отец Марк сел, обхватив колени,  и оставался в таком беспомощном положении, и заговорщики увидели слезы на лице его. На него в упор смотрело другое лицо. Перед ним стоял Ларс с глазами, наполненными обидой и ненавистью. Лицо его горело. Он вытащил топор из-за пояса и прошептал:
-Опозорил меня и мою жену! Устроил блуд с чужими девками. Парня угробил…
-Он его в жертву принес! Я знаю! – прикрикнул Яан.
-Да и не его одного! Посмотрите сколько новых могил на кладбище! А!? Священник-душегуб!
-Давай казним его! – выкрикнул кто-то из толпы, и многоголосая толпа подхватила: -Казним! Казним!
Ларс  воткнул топор в землю, сплюнул, и с отвращением отвернулся.
И тут толпа сомкнула круг, и заскрежетала вразнобой:
-Говори!
-Отвечай, Нехристь! Что натворил ты?!
-Если не ты – то кто? Кто?! Черт возьми!
-Ты будешь молчать? Сегодня ты замолчишь навсегда!
-Я убью его. Убью…  - злобно ворчал Ларс.
Священник услышал его негромкие слова:
-Убить меня не страшно! Страшнее убить веру!
Ларса зашипел с пеной у рта, замахал руками – его оттащили в сторону, он сопротивлялся и кричал: «Убью!».
Наступила тишина. Все ждали от священника признаний.
-Крови моей хотите?! - он заговорил с трудом, выдавливая из себя каждое слово. -На мне нет греха убийства.  Опомнитесь! Крови Христа вам мало? Пролитой за нас всех! Вас направляет дьявол! Я подозреваю - в доме не было убийцы!
-Что? Что ты несешь, служка дьявола? А?! Янек сам себе башку оторвал? На нас гляди! Куда глаза прячешь?
-… Янек - убийца самого себя.
-Как это?
- Его убил страх. Не надо искать дьявола – он всегда рядом. Если бояться дьявола – он погубит.
Он едва успел договорить эти слова, как Яан с размаху ударил его по лицу кулаком. Священник упал.
Яан угрожающе наклонился над ним: -Ты хочешь, чтобы верили тебе? то-гда не упоминай Бога. Он тебе не поможет. Голову он сам себе срубить не мог!
-Голову можно снести только мечем! – крикнул кто-то из толпы.
Отец Марк вытер с губ кровь, но только размазал ее по подбородку и ще-кам, и ответил: - Он был напуган! И он изрезал сам себя.
-Но меча там не было! Его никто не нашел.
-Я не знаю, где меч. Говорю вам как перед Богом.
-Ведьмов  выродок. Бога вспомнил? На могиле ведьмы ты о Боге вспоминаешь? Молчи!
-Да он Янека убил, с твоей женой позабавился, теперь Кристина ему до-сталась, а меч спрятал, - смекнул говорун Прийду, который только вступил в разговор.
-Опомнитесь! - выкрикнул отец Марк, вставая на колени и осеняя их крестным знамением. Он  попытался было подняться, но  тут же его толкнули на землю.
-Опомнитесь, не оскверняйте уста свои, не оскорбляйте Бога! Сохраните мысли и уста свои для молитвы. И избавьтесь от страха! Страх ведет вас против церкви.
Заглядывая ему в глаза, Яан  продолжал кричать ругательства.
-Давай прибьем его, - предложил  тихим голосом Ларс.
-А вдруг не он? Власти узнают - нам тогда конец.
Но Ларс набросился на священника и сжал его горло в своих руках, потом отпустил и поставив колено на грудь лежащему, предложил:
-Убьем и закопаем рядом с ведьмой, к которой он ходит ночами. И больше ни одна тварь не напугает ни нас, ни детей наших.
-Погоди, Ларс, отпусти его. Да убери колено! Смотри! Он белый весь. Вдруг помрет.
Ларс  слез со священника. Тот перевернулся на живот и хрипел.
-Ларс, ты спятил!
-А зачем мы шли сюда? Сидели под дождем.
-Да-да. Прийду прав. Надо разобраться.
-А если б ваши жены бегали к нему - тогда б вы тоже разбирались? – заго-ворил Ларс о наболевшем.
-А если твоя жена потаскуха, то кто тебе виноват? А? - спросил вдруг Яан.
Ларс со всего маху ударил Яана по лицу и они вцепились, повалившись в грязь. Их попытались разнять, но никто не смог разорвать их мертвую хватку. Вдруг одним рывком священник оторвал Яана, оседлавшего Ларса, от земли и тот полетел в сторону. Ларс, весь в грязи снова пошел на Яана, но был сбит мощным ударом с ног, и больше не поднимался. Следом отлетели еще два человека, находившиеся рядом. И священник не останавливаясь начал избивать Ларса и Яана.
Люди опешили и отступили назад. Никто не мог поверить своим глазам. Священник обладал недюжинной силой и жестоко расправился со всеми напа-давшими на него. Люди ожидали всего, признаний, криков, жалоб о помощи, но не такой жестокости, не такой решительности и силы.
Он вдруг остановился, когда враги его лежали бездыханными. Он повер-нулся к толпе, посмотрел внимательно на всех, уперся кровоточащим плечом в дерево и приказал забрать их, ибо они еще живы.
-Не бейте друг друга, заблудшие!  - вдруг услышали все его слова. - Помни, человек, не демоны распяли Христа, - он поднял руку и вытянув пальцы, стал указывать на каждого, приговаривая:  - Ты распял его. И ты. И ты  охотно распинаешь его в слепой своей ненависти, в пороках, подозрениях, в страхе и грехах своих.
-Он с ума сходит, пошли от него к черту,  - сказавши это, кто-то попятился назад, увлекая за собой остальных. От волнения, один старик закашлялся, захромал и все тер лицо рукавом, еще больше размазывая грязь. Остальные оторопело следили за происходящим.
Священник продолжал:
-Забудьте ненависть. В ненависти вы жертвы Дьявола. Отрекитесь от Бесов и Бог простит вас. Я молюсь ему денно и нощно.
Он подошел к Яану и помог ему подняться:
 -Несите любовь туда, где ее нет. И вам ответят любовью. Не предавайте Бога. Не ищите себе ада...
Яан присел у остальных побитых людей. Священник встал между ними и обрушил на них три святых имени, имени Святой Троицы.
В лесу сгущались сумерки. Скрипели под ветром старые деревья. И остер-венело ныли подгнившие ветки. С одной могилы слетела корзинка цветов, что приносил священник, и покатилась по скользкой дороге. Он пошел за ней, за-пнулся и упал, упершись руками в землю, он  вдруг заметил, что его оставили силы, и он не может даже упереться рукой, чтобы подняться. Он увидел, что никто не уходит и бросив лежащих, толпа устремилась к нему. Все шептались и тыкали его прутьями. Кто-то засмеялся. Священник оглянулся на смеющегося  - это был Прийду… Они поняли, как он ослаб, и чьи-то руки сразу оторвали его от земли, поставили на ноги и держали. Люди снесли с могил горшки с цветами, и стали привязывать их к его спине и шее теми лентами и веревками, которые были на горшках. Он устоял на ногах и его, обвешанного горшками, повели, выкрикивая вслед шутки и злопыхательства. К этой странной шумной процессии стали присоединяться еще подоспевшие люди. И шли эти люди по лесу, сами не зная куда. Сзади за ними едва поспевали избитые Ларс и Яан, которых вели под руки.
Из толпы кто-то выкрикнул:
-А что он там, на кладбище делал?!
-Он обошел кладбище кругом спиной вперед три раза и тем самым перед лицом дьявола отрекся от христианства, - соврал подоспевший Отто, чтобы все думали, что он тоже был на кладбище.
Священник шел, запинался и падал после каждой коряги – его поднимали и тащили под руки. Силы покидали его, он падал снова – его гнали вперед под свист и улюлюканье… - они задумали провести его в таком «наряде» по городу.
Он вспомнил, как совсем недавно, он вспоминал мучительные сцены Крестного пути Иисуса Христа.
-Вам явится образ Господа, с терновым венцом, несущим свой крест! Не-сущим в муках за людей! Я все понесу, но свою беду на другого не переложишь! Каждый должен нести свой крест сам!
Он оглядел опущенные головы, он увидел сочувствующие взгляды, но ни-кто не посмел освободить его от унижения. И он продолжил путь.
При переходе бурелома после последнего урагана, неожиданно он свалился в медвежью яму, какую охотники выкапывают для диких хищников. Наверху, над ямой, свесились головы – все наблюдали за его недвижимым телом – он явно потерял сознание от сильного удара оземь. Все начали спорить – кому туда залезть. Но страх победил этих людей – никто не вызвался туда спускаться. А кто-то стал убеждать других, не возиться больше с ним, вдруг он помрет. Они решили оставить священника в покое. Мучители ушли и затихли звуки шагов.
По лесу люди шли молча, и толпа растянулась на сотни шагов. Но послед-ним шел Ларс. Его дождались двое рыбаков и громко крикнули, будто оглохше-му, в ухо:
-Зря ты затеял охоту на него! Это все из-за твоей шлюхи. Да-да!  Мы как овцы заблудшие. Как овцы! Что мы отыщем здесь?!
-Его надо было сразу убить…,  - снова повторил себе под нос Ларс.
-Да если он и виноват - то теперь затаится  в своей норе. Он как раненый волк теперь будет выжидать своего часа...
-Вот! Вот! Держись! Ларс!
-…И из норы достанем. Вытравим как зверя.
-Как ты сказал?
-Вытравим как зверя,  - сказал Ларс еще тише, с шипением в голосе.
-Да не бубни себе под нос! Хорошо еще кости свои домой донесешь, а не волкам!
-Вытравим как зверя! Я сказал!   
-Вот теперь сам вытравливай, охотник хренов! Я сюда больше ни ногой! – высказался рыбак, что был постарше.
-Может и правда, Сатана нас водит за нос? – сказал подоспевший Прийду.
-Как бы с нами чего не вышло… - проворчали в толпе.
-Пошли - выпьем пива. Прийду! Ты нас пригласишь к себе?  …Надо пере-жить как-то.
Ларс прекратил разговор, голова раскалывалась от боли, теперь еще при-шла подавленность. Ларс был не из тех, кто вешает нос, он привык бороться до конца. Характер он унаследовал от предков. Они были рыбаками. Из поколения в поколение, на своих шхунах-скорлупках они выходили в море за этой проклятой скумбрией и сельдью. Они выдерживали штормы, чтобы спасти корзину рыбы, а заодно и свою жизнь. Они знали, где берег и куда нужно плыть. «А где теперь тот берег, к которому можно причалить?» - в который раз задавал он себе этот вопрос, хмыкал, и отмахивался. Вроде и Марта с ним ласкова, но стала заговариваться. Несет чушь всякую, хоть бы при людях остереглась – уже пошли сплетни, что она умом двинулась. Да-а-а! Стала она какая-то чужая теперь, и голос изменился. Будто подменили ее.
И снова его мысли приводили к священнику, сколько он не пытался их отогнать. «Зря его отпустили, но отчего ж так тяжко на душе? Ларс ощутил при-лив крови, сжал кулаки и оттолкнул идущих рядом. Он решил, что не будет спорить ни с кем. Он залечит раны и пойдет в засаду. Волков он никогда не боялся. А викария и тех, ночных пришельцев в черном, он еще обнаружит в одну из ночек.
«Правда, священник увидел  мой настрой, да и сегодня он разбушевался не на шутку, а значит жди беды, в покое не оставит.  Явится, но не в своем обличье. Посмотрим,  кто - кого, - раздумывал Ларс.- Я сам к нему приду. Лучше встретить смерть в лесу, в море, как отец, но не в своем чулане».

Прихрамывая, Ларс семенил к дому… оглянулся на переулок – вроде бы никого, а вроде кто-то там есть. Может птица слетела с ветки. Он переждал и опять стал напряженно вглядываться…
-Выходи! Кто там есть?! – крикнул Ларс. Ему снова почудилась та нищенка, что слепо протягивала свои костлявые руки. Он узнал в ней на похоронах старуху Агнессу. - А вроде бы и не старуха…
Ларс махнул ей здоровой рукой – но кольнуло в пояснице. Еще постоял,  выкрикивая свои проклятия, и строя рожи, пока не наткнулся на занудную со-седку, что выходила из его ворот, подозрительно смотрела на него и бурчала себе под нос что-то. В руках бабка несла колбу и несколько банок.
-О! Вы там на пару колдуете?! Еще шабаш провести осталось.
Но старуха не удивилась его виду или не показала удивления - она искоса взглянула на него, и во взгляде ее угадывалась настороженность и еще что-то, будто сочувствие какое-то.
-За тобой ОН придет,  - вдруг произнесла бабка, чеканя каждое слово, как молотком по железу.
Он хорошо расслышал ее слова, но выпалил без раздумий:
-Ты что бабка говоришь? Кто придет? Священник? Ну скажи! Не бойся! Не бойся! Говори! Здесь все свои.
Но бабка опустила голову  и  тихо пошла по дороге.
-Что ж ты молчишь ? …К черту вас всех. Я поймаю его  - кто бы он не был…